Ментальная дефлорация через призму насилия

Эскалатор медленно пожирал человеческую массу, которая, подчиняя себе мою волю, двигала вперед и мое тело. Все это непоколебимое движение было направлено лишь на то, чтобы подчиниться воле механизма, передвигающего свой гусеничный остов куда-то ввысь, к яркому световому пятну.
Спустя какое-то время я уже в безмолвии сидел на ступеньке эскалатора, как впрочем, и все остальные, и ожидал скорого и неминуемого конца. Меня наполняла уверенность, что именно сегодня мне хватит силы воли. Но в то же время меня терзали мучительные сомнения: на что я готов пойти – воспротивиться стальному разуму машины и пойти против его воли, вниз, туда, где я был меньше минуты назад – но едва ли я мог в этом преуспеть. Внезапно меня озарила мысль, что все в этой жизни делается за нас и против нашей воли, что всю жизнь мы толкаемы некой силой.
Переведя взгляд с желтоватых сводов тоннеля, я тут же приметил перед собой обтянутую черной, местами потертой косухой спину молодого панка. Его желтые вздыбленные волосы и заляпанные высокие ботинки с грязными заправленными в них джинсами плохо сочетались с дорогим чистеньким кейсом, разместившимся у него на коленях. Не знаю почему, но мной стала овладевать уверенность в том, что этого изгоя социальной иерархии цивилизованного общества ни в коей мере не волнует ни вопрос самоопределения на этом эскалаторе, ни явно диссонирующий на фоне его маргинального образа кейс. Его ничего не волнует, ведь за него все решает сила, та самая, которая вдруг заставила меня вытащить из кармана мой охотничий нож с трещиной в рукоятке. В нерешительности посмотрев на этот с виду несущественный дефект, я пару раз переложил нож из руки в руку, и затем вернул его в тесное лоно кармана. Я так сосредоточился на ощупывании этой трещинки, что не сразу заметил, как панк обернулся и с немыслимой силой ударил меня кейсом по голове, потом еще… Третьего удара я уже не чувствовал, но зато я услышал слова панка: «Зачем тебе жить, если ты несвободен?»
Растекающееся в глазах сияние означало наступление моего конца, но не того, что я ожидал, а, как обычно случается, настигшего меня на полпути к заветному.


Ментальная дефлорация через призму насилия.