Сундук

-Знаете, доктор, мне совершенно нечего надеть...
- Как то вы это слишком по-женски сказали, больной.
Доктор улыбнулся, ему было весело, весна была уж совсем близко, еще немного и будет апрель, будет теплее, и напоминания о зиме пропадут. До следующей зимы пропадут. Пока же еще дул холодный мартовский ветер.
- Ну почему по-женски, просто у меня не получается жить, как обычные люди живут, я вот очень джинсы люблю и футболки-поло, но последние года все пижамы да пижамы... Нет, я не то чтобы жалею об этом, я понимаю, что это данность, но, понимаете ли, тяжело постоянно одно и тоже носить. Весна вот опять же, апрель скоро, а там и май...

Больной тоскливо улыбнулся. Ворот его застиранной вылинявшей пижамы был поднят, один краешек отогнулся вниз, что придавало больному уж совсем несчастный, потерянный вид.
Доктор вздрогнул от слов больного. Апрель и тут апрель...

- У моей бабушки был сундук набитый тряпками, как у многих женщин разного возраста, причем и не один сундук. И я постоянно слышал от нее - нечего одеть, нечего одеть... Мы приходили с ней в магазин и она ничего не могла себе выбрать. Продавцы знали нас, бабушку они побаивались и считали чудаковатой старухой. Она носила оранжевое пальто с воротником из песца зимой, и абрикосового цвета плащ весной, очень любила косынки повязывать вокруг шеи, очень уважала большие очки от солнца, чтоб оправа была толстой, массивной. В магазинах бабушка примеряла множество вещей, но неизменно отказывалась от их покупки и аргумент всегда был один - я уже это носила!

И что ей можно было возразить? Ей было много лет, она многое повидала...

Однажды я влез в ее сундук. Чего там только не было. Туфли чудовищных форм, на платформе и просто с грубым толстым каблкуком, какие то юбки с бахромой и рваным краем, рубашки цвета хаки и просто защитной расцветки, свитера крупной и грубой вязки, туфли на плоской подошве, как кроссовки, футболки с разными надписями, спортивные штаны очень советского вида, ангоровый платок... И это было не все. В сундуке этом и остальных были просто модно-культурные запасы... Я был маленьким и мне просто казалось, что я перебираю странные цветные вещи, что они все мертвы и нет о них памяти. Став чуть старше я понял, что перебирал целые культурные слои... Вот мода на платформу и брутальность, вот тебе тонкие силуэты и тонкие ткани, вот и свитера с горлом, вкоторые можно спрятаться и от холода и от людей.

Бабушка не коллекционировала вещи. Более того вещами то все это не считала. Но отчего то не выкидывала. Для нее это были прожитые годы, для меня яркие тряпки. Какой разный подход, а доктор?

Доктор молчал и улыбался. Его бабушка вещи в сундуках не хранил, но любимой ее присказкой было - я еще в войну эти новинки ваши носила...

А что доктор от меня останется? Десятилетняя пижама? Больной отвенурлся к окну. За стеклом видно было кусочек неба и легкую полоску солнца, макушку дерева и вдалеке стаю птиц.

- Говорят, что люди живы, пока их помнят. А меня и помнить некому. Вот только вы, доктор, записи сделаете в моей карте. И буду я в архиве, как и положено - несколько десятков лет.
Такая жизнь, доктор, ни тряпок не насобирал, ни одеть нечего...