Как дышит рыба

 
 Максиму, пулемету и человеку.
 (поучительная лженаучная история для детей и экс-детей)
 
 Это случилось в те давние времена, когда еще не было «Сникерсов» и «Баунти», Интернета и мобильной связи, а чтобы послать кому-нибудь известие, приходилось долго идти пешком, потом скакать на лошади, потом плыть по реке, опять идти, через болота и горы, и только затем, достигнув маленькой станции, передать конверт Толстой Клаве, которая, со стуком поставив штамп, отправляла письмо в дальнейший, только одной ей ведомый путь. Как вы понимаете, факса тогда тоже не было.
 Зато, как ни странно, были дети. Вот на этом старом черно-белом снимке вы видите нескольких, и хоть фотография изрядно потерлась, а у тех, кто на ней запечатлен, слишком серьезные и печальные выражения лиц, сомневаться не приходится: это дети. Правда, я знаю, что снимок был сделан как раз в пору Великого Ненастья. Об этом времени и пойдет речь в моем рассказе.
 Все началось с безобидной шутки штатной русалки Аксиньи. Она обладала своеобразным чувством юмора, и вместо того, чтобы томно расчесывать волосы на отведенном ей валуне у запруды, развлекала местных жителей, как могла. За несколько столетий, прошедших со дня превращения в русалку, Аксинье наскучило щекотать заезжих рыбаков (а именно этим невинным делом обязаны заниматься русалки всю свою жизнь), и она посвятила себя СВОДу - Спасению на Водах Обманутых Девиц. Однажды Аксинья призналась, что просто не хотела конкуренции на русалочьем рынке. Благодаря Аксинье, девицы перестали топиться от несчастной любви, и в конце концов, благополучно выходили замуж. Поэтому в окрестных деревнях и появилось так много детей.
 В тот вечер Аксинья окончательно отказала Большому Сому. Он долго добивался ее благосклонности, но Аксинья вела себя вздорно: то, поощряя его ухаживания, завлекала и заигрывала, дергала Сома за ус, то, махнув чашуйчатым хвостом, отплывала подальше и дразнила издалека: «У-тю-тю, дурак»! Наконец, Большой Сом решил поставить точки над «i» и вопрос ребром: или Аксинья переплывет жить к нему, а по ночам будет заниматься любимым делом, подобающем русалке со стажем, или он заявит в Администрацию о ее служебном несоответствии. Свое возмущение ультиматумом Сома Аксинья выразила единственным способом, которым владела: она расхохоталась. Она хохотала так долго, что местный поэт-самоучка Лыков успел написать поэму «Новая Русалка» в трех частях с эпиграфом из Пушкина, бабка Ульяниха, полоскавшая белье поблизости, - утопить простынь и достать ее при помощи зятя и багра, за которыми быстренько сбегала в деревню Юркино, а конюх Трофимыч – упасть с мостков в пруд, выбраться оттуда и выпить две бутылки самогона, проставленные его товарищем Рытиным за рассказ о нечистой силе, поселившейся в запруде у конюшни.
 Отсмеявшись, Аксинья потерла синие руки: «Ну погоди, рыбина усатая, ты у меня попляшешь. Ты у меня в сточных водах будешь экологическое равновесие восстанавливать. Ты у меня станешь экспонатом препарированным в медицинском институте. Или в аквариуме краеведческого музея местную фауну будешь представлять!» Но тут Аксинье и самой стало не по себе от страшных картин, которые она нарисовала для Большого Сома. Она решила наказать его слегка, просто попугать, чтобы впредь неповадно было всяким вставать ей поперек течения.
 И Аксинья договорилась с Илюшей, заядлым рыболовом, что он поймает Большого Сома, если она покажет ему, где тот прячется. «Только ты, миленький, не вздумай уморить гада и на жаренку пустить. На зеленом бережку отдохнет немного, на свежем воздухе – и будет с него. Он тебе не золотая рыбка, желаний исполнять не станет, и не щука волшебная. А ты не Емеля. Так что отпустишь его назад без всяких условий, и смотри, чтоб был целехонький. А не то не ловить тебе больше в наших водоемах карасей, не коптить угря для новогоднего стола, как бы не пришлось самому пойти рыбкам на корм». Испугался Илюша и все пообещал исполнить, как велено.
 Сказано-сделано. Одного не учла Аксинья. Она знала, конечно, что Большой Сом исполнял должность Регистратора Круговорота Воды в Природе по нашему округу. Может быть, и могла незадачливая русалка предположить, что Сом на людей обидится и как-нибудь отомстит, да что ей было до этого? Видя жалкое Сомово состояние на берегу и после, в родной стихии, Аксинья хохотала, как безумная, так, что никому и в голову не пришло бы разжаловать ее из русалок, а наоборот, в Администрации задумались о повышении Аксиньи в должности.
 Большой Сом на Илюшу разозлился, а через него - на всех людей. И однажды «забыл» в графе «дождь» поставить прочерк. И пошел дождь. Все тучи и облака отныне должны были плыть в наши края и выливаться на наши деревни. Те дома, которые располагались в низине, затопило быстрее, чем другие, повыше. Люди построили лодки и плоты и передвигались только на них. А дождь все шел, и не было ему конца и края. То время и было названо потом Великим Ненастьем.
 Вся живность, которая водилась в полях и лесах, ускакала и улетела в неведомые дали. Улетели пчелы, напоследок огласив округу грустным монотонным жужжанием. Улетели воробьи, прощально чирикая, и ласточки, которым теперь незачем было низко кружиться, предвещая дождь. Он и так шел, не переставая.
 Зато расплодилось много улиток, и старая Ульяниха уже подумывала, не сварить ли из них суп зятю. Трофимыч затосковал без лошадей и однажды исчез на своем плотике за пеленой дождя, больше его никто не видел. Хорошо, что часть воды утекала с подземными реками, иначе все наши земли оказались бы в пучине.
 Илюша отправился куда-нибудь за границу дождя с надеждой продать рыбу, которой ловилось теперь огромное количество. Но этой границы нигде не было видно, дождь преследовал его повсюду, то мелко моросящий, то бьющий по щекам ледяными струями, и Илюша вернулся через полтора года, мокрый, истерзанный, с безумными глазами.
 Хуже всего было детям. Они уже забыли, каким бывает солнышко, и как выглядят яблоки, и что такое «сладко». Лица их стали бледными, когда-то румяные и полные щеки впали, и дети стали похожи на маленьких взрослых. Некоторые и вовсе не могли представить, что бывает мир без дождя, и относились к рассказам старших с недоверием и недоумением.
 А дождь все шел. Он шел уже так долго, что у людей на головах выросли зонтики. У Лыкова зонтик был черный с золотыми пегасами по краям. У Катюши Елкиной зонтик оказался с ромашками, а у Танечки Молчановой – с узором из маленьких вишенок и апельсинов, потому что Танечка читала старую книжку по садоводству. Там было много картинок с фруктами, и они запали ей в голову. У Максимки на макушке красовались всякие винтики, отвертки и даже осциллограф. Максимка любил науку и технику, и мечтал изобрести искусственные жабры, чтобы человечество не мучилось, а спокойно плавало и размножалось в водоемах Земли. В помещении зонтики складывались сами собой, и плотнику Кривошлюку, который всегда все всем обещал, срочно пришлось пообещать жителям удлинить кровати, чтобы было удобно спать. Спать люди стали очень много, гораздо больше, чем до Великого Ненастья.
 Неизвестно, сколько еще продолжался бы этот дождь и чем закончилась бы история, если бы не пытливый Максимкин характер. Видите на фотографии большеголового мальчика, самого серьезного из всех? Это он и есть. Максимка, как я уже сказала, хотел сделать жабры. Но он не представлял себе, как они выглядят, эти жабры. Дело в том, что мальчик очень трепетно относился ко всему живому, он не мог разрезать рыбу, причинить ей вред с научной целью, для эксперимента. Нет, рыбу он ел, и даже любил, но уже приготовленную мамой, а в ней не было никаких жабр и костей. Потому что Максимкина мама была хорошей кулинаркой и продукты обрабатывала тщательно. Но вот однажды Максимка решился. Он взял лодку и поплыл к затопленной конюшне. Он надеялся, что там не очень глубоко, и течения почти нет, и можно нырнуть и сколько-нибудь продержаться под водой. Вдруг ему повезет, и он узнает, как дышит рыба.
 Оказавшись на месте, Максимка крепко-накрепко привязал лодку к старой свае, и тут что-то заставило его вздрогнуть и обернуться. На торчащем из воды дереве он увидел молодую женщину с длинными зелеными волосами, которая внимательно смотрела на него. Женщина слегка улыбнулась и елейным голосом пропела:
 - Здравствуй, мальчик!
 - Здорово живешь, тетенька,- вежливо ответил Максимка.
 - Кто ты, чей будешь?
 - Я Максимка, Иванов сын.
 - А скажи мне, Максимка, отчего это люди перестали сюда наведываться? Что-то не слышу я игрищ да песен, жестоких последствий бурных романов не наблюдаю… Даже Илюши-рыбака, и того уж давненько не видать! – продолжала допрашивать Максимкина визави.
 - Так кому охота в дождь на воду тащиться! Ее и так, воды этой, выше крыши! А Илюша умом тронулся, даже тетя Валя от него ушла к Лыкову. Больше рыбу не ловит, сидит да бормочет про какую-то Аксинью.
 При этих словах женщина расхохоталась, да так, что Максимку пробрала дрожь, и кожа покрылась мелкими пупырышками. Однако, самообладания он не потерял.
 - Неужто ты, тетенька, Аксинья и есть?! – строго спросил догадливый Максимка.
 Женщина гордо расправила зеленые волосы.
 - Она самая! То есть Аксиньей звали, когда я от несчастной любви утопилась. Помнят люди! Я теперь Живой Легендой работаю, в предлагаемых обстоятельствах. Но по русалочьей жизни очень даже соскучилась, - вдруг погрустнела женщина.
 - Русалка! – вскричал Максимка. - Вот удача! Вы-то мне и нужны!
 И он рассказал про дождь и про свою идею, и для чего людям позарез нужны жабры, и зачем приплыл на это место.
 Аксинья задумалась. Ей открылось, что мальчик талантлив, и, поможет она ему или нет, вполне способен сделать для людей жабры. Аксинья представила себе последствия этой затеи, и зеленые волосы ее встали дыбом: «Получается, все, кто ни попадя, смогут жить в Подводном Царстве, устраивать свои порядки, чего доброго, и Царя Подводного скинут, и устроят выборы!» Аксинья бунтовалась по мелочам, а в основном, была русалкой законопослушной. Кроме того, как я упоминала, не терпела женской конкуренции. Поняла она, и отчего Максимке вздумалось человечество водоплавающим сделать. «Неспроста на людей дождь напал. Не обошлось здесь без Большого Сома, рыбины недальновидной, а раз так…»
 Максимка терпеливо ждал.
 - Вот что я тебе, мальчик, скажу, а ты слушай внимательно. Энергию твою надо направить в мирное русло. Плыви-ка ты в деревню, да добудь мне Илюшу-рыбака. Я его к Большому Сому отбуксирую, Илюше у него прощенья надо попросить. Илюша к вам не вернется, но ты не переживай: для вас он все равно человек конченый, а здесь ему хорошо будет.
 Максимка ничего не понял:
 - А как же жабры?
 - Они вам не понадобятся. Большой Сом обидчивый, но добрый, он зарегистрирует ясную погоду и восстановит правильный Круговорот Воды в Природе.
 - Он что, выключит дождик?! – обрадовался Максимка.
 - Ага. Так что плыви, моя пиранья, зови Илюшу. А я у Нобеля через наших попрошу премию установить для таких, как ты. Изобретешь что-нибудь хорошее и тоже получишь. Только оставь эту свою идею с жабрами! Нам в нашем Царстве Амфибиев не надо!
 Что было дальше, вы и сами можете догадаться. Большой Сом простил Илюшу, да и как не простить? Все-таки Илюша его выпустил на волю, а ведь мог бы на сковородке зажарить.
 Наутро, откуда ни возьмись, появились птицы, радостно оглашая округу свистом, чириканьем, карканьем и всякими другими звуками. Вернулся конюх Трофимыч, ведя за собой толстую полосатую зебру. Послышалось веселое жужжание: это летели пчелы. «Мед! Мед!»- закричали дети, а один, самый маленький, заплакал. Но слезы быстро высохли, потому что вовсю, неудержимо светило солнце!
 Много воды утекло с тех пор. Большому Сому хотели объявить строгий выговор за головотяпство и использование служебного положения, но за него вступилась Аксинья, которая стала фавориткой Подводного Царя. Поэтому Большого Сома с почестями отправили на пенсию. Илюшу, не без помощи той же Аксиньи, назначили Регистратором Круговорота Воды в Природе. К своим обязанностям он относится очень серьезно, и только раз в году, в свои именины, устраивает людям непрогнозируемый дождь, да еще и с грозой, а иногда - и с градом. Чтобы жизнь медом не казалась. Впрочем, люди уже привыкли и знают, что на Ильин день Илюша что-нибудь, да натворит. Максимка, Максим Иванович, изобрел лампочку для полета человека в космос. Ее до сих пор используют для освещения космического пространства, ничего лучшего с тех пор не придумали, хоть и пытались. Он женился на Танечке Молчановой, которая занялась производством и продажей отечественных зонтов. Потому что премию Максим Иванович не получил из-за козней и палок в колесах. Катюша Елкина всю свою жизнь разводила пчел, один из ее потомков стал делать из меда лекарства, разбогател и пролез в Государственный Совет. От Лыкова остался только заспиртованный зонтик. Он хранится в нашем краеведческом музее. Изредка банку достают из шкафа и показывают почетным гостям. Никто не знает, куда делись остальные зонты, говорят, рассыпались от солнечного света. И поэму «Новая Русалка» я нигде не могла отыскать. А в остальном, все сложилось хорошо.
 Теперь, ребята, вы знаете, как важно вовремя попросить прощенья, и откуда взялась Нобелевская премия, и какова сила научной идеи, поданной в нужное время, в нужном месте. И не знаете того, чего вам знать не положено.