Кошмар

Кошмар
Густеющий вечер бился в тесных границах города. Душный горячий воздух метался между каменных стен, стремясь отдалиться от их раскаленных поверхностей. Ветер ещё утром убрался подальше от острых шпилей, чтобы не дай бог зацепиться и остаться в пределах города, когда раскаленный шар солнца проплавит тонкий саван облаков и обрушит лавину света на чёрные камни.

Джариус О’Браен шёл по выложенной булыжником улице. Трость, с серебряной бараньей головой вместо набалдашника, раздражённо долбила щербатые камни, отсчитывая его шаги. Джариус задыхался под толстым тёплым плащом, не вовремя им одетым. Всю прошлую неделю лил обычный для этого времени года дождь и вдруг на тебе! Такое пекло. Солнце словно с цепи сорвалось, выплёскивая на каменные джунгли весь неизрасходованный жар.

Вязкий воздух гасил звуки, уши словно забило ватой, улица была пуста, лишь прямая как стрела чёрная тень О’Браена тянулась от его ног, стремясь раньше хозяина оказаться дома. Тут Джариус осознал, что идёт он не по родной Оутсон-стрит, а углубляется в дебри Нового Города, где обосновались гнёзда старейших семей. Стройные башни гигантских особняков спорили высотой друг с другом, размером стрельчатых окон, богатством цветных витражей, да каменными горгульями, поражающими своей кошмарной правдоподобностью.

Когда мужчина зашёл под сень небоскрёбов, долгожданного облегчения не наступило. Здания словно смыкались над головой, давя своей тенью на хрупкую человеческую фигуру. Лучи солнца запутались меж чёрных каменных стволов, лишь иногда кровавыми всплесками отражаясь в зеркалах окон. Ноги Джариуса вынесли его к старому особняку Миридусов. Серое от прожитых веков строение чуть просело под тяжестью времени. Оно потеряло верхние этажи и крышу во время пожара, случившегося лет тридцать назад, и теперь скалилось в небо чёрными пеньками камней. Рядом, подобно стройному молодому дереву, вытянулся новый дом Миридусов. Неизвестно, почему такая сравнительно молодая, но уже достаточно влиятельная семья, оставила напоминание о своём позоре, почему не сровняла отжившие своё камни с землёй. Как бы там ни было, О’Браен был у самого мёртвого колосса, остановившись перед распахнутой пастью входной двери. Чёрный зев бездонным колодцем уходил вглубь здания, красные лучи заходящегося солнца ныряли под арку и тут же растворялись во тьме. Темнота казалось живым колышущимся маревом, словно занавес скрывающая хранящуюся в особняке тайну.

Вдруг Джариус почувствовал на себе взгляд, исходящий прямо с той стороны чёрного портала. Мужчина вздрогнул и проснулся.

Теперь перед его взором были лишь старые доски потолка и пыльная хрустальная люстра. О’Браен встал с кровати, собрался, вышел на улицу. И пошёл, не глядя по сторонам. Ему было жарко под тёплым плащом, но Джариус не замечал этого, прокручивая в голове свой странный сон. Что бы он мог означать? Картинки воспоминаний скользили перед внутренним взглядом, складываясь в череду смутных образов, обрывающихся у подножья мёртвого здания. Мужчина нахмурился, снял высокий цилиндр, потёр ладонью лоб и огляделся по сторонам, пытаясь понять, куда это его занесло. Долго озираться не пришлось – он стоял у таинственного входа, заполненного темнотой. Остатки сгоревших створок дверей чёрными крыльями нависли над проходом. Джариус снова почувствовал тот же самый взгляд. Он принялся вглядываться во тьму, пытаясь разобрать смотрящего. Когда глаза заболели от напряжения, ему показалось, что колодец входа словно надвинулся на него, заглатывая, и в глубине его появились два глаза, два больших человеческих глаза, с кошачьими вертикальными зрачками. Чуть позже он заметил под ними широкую, словно клоунскую улыбку, растянувшуюся, наверное, от уха до уха. Неизвестный шутник улыбнулся ещё шире, продемонстрировав ярко красный зев рта и особо белые на его фоне зубы с длинными клыками.

О’Браен отшатнулся назад и ударился головой о спинку кровати. Застонав, он сел на постели, держась за ушибленное место. Всё тело мужчины дрожало от напряжения, словно он только что пробежал несколько кварталов. Он ни капли не отдохнул этой ночью. «Это ж надо такое приснилось: кошмар в кошмаре.. Это просто.. кошмар..» - Джариус кое-как встал и побрёл на ватных ногах умываться. Его шатало из стороны в сторону и чуть подташнивало, организм требовал отдыха, но от одной мысли, что бы лечь и попробовать поспать, мужчину просто прошибал холодный пот. Картины сна медленно всплывали из глубины сознания, но он усилием воли загонял их обратно, стараясь не думать о приснившемся. О’Браен боялся, что чёрное болото ночного кошмара засосёт его в бездну безумия.

Холодная вода немного вернула Джариуса в действительность. Он оделся, немного повозившись с подтяжками и галстуком, и пошёл на кухню. Есть совершенно не хотелось, поэтому он просто сделал пару глотков горячего крепкого чая, и, захватив из гостиной свой пиджак, прошёл в прихожую. Там мужчина обулся, надел тёплый плащ, цилиндр, захватил трость и вышел из дома, захлопнув за собой дверь. Уже проходя консьержа, он вспомнил, что забыл зонт, но решил не возвращаться.

Спустившись с крыльца О’Браен отметил, что сегодня утром, несмотря на ранний час, теплее чем вчера, да и тумана нет. Наверное, впервые за эту осень. Это несколько подняло настроение мужчины, ведь теперь он не будет ходить весь день в мокром плаще. Джариус решил, что не стоит и пытаться поймать кэб, и поэтому отправился на работу пешком.

В участке был пока ещё только ночной дежурный Питерсон. О’Браен кивнул ему и направился прямиком в свой кабинет. Стоило попробовать разобрать бумаги, скопившиеся за прошлую неделю. Тогда некогда было ими заняться, мысли Джариуса и все силы участка были направлены на поимку таинственного маньяка, убивающего девушек. Причём только из богатых семей. Старейшины города рвали и метали, обещая за голову негодяя немыслимые суммы, но полиция не могла найти не одной зацепки. Убийца не оставлял следов. Точнее следы-то он оставлял, да ещё какие: обычно место преступления напоминало скотобойню, всё было просто залито кровью жертвы. Маньяк словно специально наносил удары по крупным кровеносным сосудам, а потом просто давал жертве истечь кровью. Мужчину передёрнуло от воспоминаний. Он начал разгребать бумаги, надеясь работой изгнать из головы мысли о трёх невинных жертвах и мысли о том, что же он будет делать, когда появится четвёртая…

Весь день Джариус писал отчёты, донесения и инструкции. В кабинете было душно, голова разболелась немилосердно, к тому же он за всё время так и не пообедал. В конце концов О’Браен решительно отодвинул остатки бумаг, снял с вешалки плащ и направился к двери: напротив участка недавно открылся неплохой паб, где собирались большинство его коллег. Уже одеваясь, он бросил взгляд в окно и поразился: он совсем потерял счёт времени и над городом уже вовсю полыхал небывалый закат. Красный шар словно стягивал к себе остатки облаков, разливая по чёрным крышам домов кровавые лучи. Мужчина нахмурился от возникшей беспричинной тревоги. Что-то знакомое было в этом угасании дня. Джариус недовольно поджал губы и вышел в коридор.

Навстречу ему тут же попался его помощник, Том Белендир, бледный, словно увидевший привидение. На бескровном лице ярко проступили веснушки, а глаза за толстыми стёклами очков, казалось, сейчас вылезут из орбит. Он хотел что-то сказать, но лишь как рыба беззвучно открывал рот.

- В чём дело, Том? – раздражённо спросил О’Браен.

- Четвёртый труп… - прошептал тот. Его губы так тряслись, что было удивительно как он смог это произнести.

- Чья дочь на этот раз? – устало вздохнул Джариус. Отдыха ему не светило ещё ближайшую неделю. А вот карьера регулировщика замаячила очень отчётливо.

- Не дочь, сын. Из семьи Миридусов. – Едва слышным голосам сказал Белендир.

О’Браен вздрогнул. «Миридусов? Не может быть!» - взгляд главного детектива семнадцатого участка заметался по стенам. «Нет, этого ну никак не могло быть, это случайность! Нужно во всём разобраться. Мне приснились Миридусы, потому что на собрании пэров города глава этой семьи, Валиант Миридус Старший, орал больше всех. Да и около их особняка я часто бывал. Вот и всё!»

-Джариус, что с Вами? – видя его состояние, Том даже забыл о своих страхах. Его начальник был его идеалом, примером для подражания. Ему было невероятно больно видеть как этот волевой человек, всегда строгий и невозмутимый, вдруг превращается в маленького ребёнка, который едва не забивается в угол. – Не стоит так расстраиваться, ещё не всё потеряно, мы его обязательно поймаем!

Белендиру была невероятна такая ситуация, когда ему приходилось утешать О’Браена, но и просто так отступиться от него он не мог.

- Всё, всё, нормально, я.. я просто не выспался, - Джариус взял себя в руки. Не стоит распускаться перед подчинёнными. – Так ты говоришь, у Миридусов?.. Подожди?! Что ты сказал: сын?!

- Да.. Квентин Сион Миридус, 23 лет отроду, - вытянувшись от усердия в струнку, Том процитировал только что прочитанное им досье. Больше ничего он вспомнить не смог и умолк.

Главный детектив не обратил внимания на заминку.

- Это что же получается, у нас теперь два маньяка, один специализируется на женщинах, другой на мужчинах? Бред! – О’Браен нервно рассмеялся. – Значит так, оставайся здесь, отвечай на звонки, пудри мозги журналистам и родственникам. В общем, всё как и в прошлые разы, не мне тебя учить.

Белендир поправил очки, растерянно заморгав ресницами. Ему не хотелось снова изворачиваться, придумывать липовые данные, скрывая реальное положение дел, но он не посмел ослушаться своего начальника.

Джариус тем временем уже выскочил на улицу, по инерции нахлобучил поглубже цилиндр, и завернул за угол участка. До особняка Миридусов быстрее было добраться пешком, чем в кэбе. Обычно в такое время на улице было много людей, возвращающих с работы. Сейчас же лишь изредка попадались встречные прохожие, немногочисленные извозчики не гнали свои экипажи, а неторопливо проезжались по проспектам. Перебежав Тиорим-сквер О’Браен попал на одну из редких в Новом Городе площадей. Алое солнце, поджёгшее половину небосвода, радостно бросило ему в глаза сноп лучей. Джариус зажмурился от неожиданности, прикрыл руками глаза и прошёл в тень домов. Там он стянул с рук кожаные перчатки, вытер потные ладони об плащ и двинулся дальше, постукивая тростью по камням мостовой. Звуки раздавались глухо, словно им было лень распространяться по такой жаре.

Мужчина вышел к особнякам Миридусов и замер на полу шаге. Длинная чёрная тень, до нереального яркая на серой от пыли дороге, протянулась от его ног, почти до самого провала входа в старое здание. О’Браен снял цилиндр и вытер холодный пот со лба. И тут же ужаснулся знакомости этого движения. Всё это с ним уже было! Тогда. В его сне. Вся реальность Джариуса, с рождения ему привычная, рушилась на глазах. У мужчины разом подкосились ноги, и он всем весом опёрся на трость. Дерево выдержало, а вот цилиндр, который О’Браен всё ещё держал в руке, был безнадёжно испорчен: смятые поля топорщились острыми углами. Джариус раздражённо отбросил его в сторону.

Проследив за ним взглядом, мужчина вдруг возликовал: «Этого не было в моём сне!», но его радость мигом улетучилась, когда глаза детектива встретились с чёрным колодцем, ведущим в утробу серого небоскрёба. Его пальцы с силой сжали серебряную баранью голову, затем О’Браен чуть ли не бегом кинулся к входу. Он торопился попасть внутрь строения как можно быстрее, чтобы разум не успел осознать опасность, и страх бы не взял над ним верх. Джариус шагнул под арку дверей так, словно бы нырял в воду.

И тут же словно оказался в другом мире. Чёрная невидимая завеса отделила реальность от сна, и он совершенно неожиданно для себя оказался в зале, ярко освещённом керосиновыми лампами. Многочисленные криминалисты в белых халатах сновали туда сюда под высокими сводчатыми потолками, пытаясь отыскать на обшарпанных стенах из красного кирпича хоть какие-то улики. То и дело хлопала магниевая вспышка дежурного фотографа, на миг перекрывая рабочий гул голосов. Люди действовали так слаженно и обыденно, что главный детектив на миг почувствовал себя лишним, посторонним. Он словно выпал из этого мира, и теперь с трудом верил в его реальность. Это так резко контрастировало с ожидаемой им картиной, что О’Браен просто без сил опустился на ступени лестницы, ведущей в сторону от зала. К нему тут же подскочили два констебля.

- Мистер, вам нельзя здесь находиться, это зрелище не для слабонервных! – сказал один из них, истолковав слабость мужчины по-своему.

Тогда Джариус неохотно полез во внутренний карман пиджака и достал удостоверение. Констебль взял под козырёк. О’Браен медленно поднялся, опираясь на закопченные мраморные перила, и только сейчас увидел многочисленные бурые подтёки на полу и стенах зала, а так же что-то бесформенное, прикрытое серой простынёй. Лучи угасающего солнца уже едва проникали сквозь мутные стёкла окон и их слабые отсветы виднелись где-то под куполообразным сводом.

Детектив прошёл в зал. Остановился на свободном месте, так, что бы его заметили. Спустя пару секунд из разных углов к нему направились три человека: низенький толстенький человечек с густой седой шевелюрой – доктор Рузештейн, мало знакомый молодой человек из Департамента Закона и Права, Ваинс, кажется, и третий, совсем не известный. Он шёл рядом с Ваинсом, с левой стороны, держась на полшага сзади. Высокий мужчина в строгом костюме с глухим воротником, такой худой, что казалось его кожа плотно обтягивает кости. Этот выглядел настоящим живым скелетом. Джариусу стало не по себе.

Тем временем Ваинс оказался рядом и протянул руку. О’Браен нехотя пожал её, не отрывая взгляда от незнакомца, а затем сказал, не смотря на молодого человека: - Чем обязан?

- О, позвольте, я для начала представлю вам вашего коллегу - это Морис де Люазье («скелет» чуть наклонил голову, изображая поклон), ведущий специалист по оккультным наукам, среди наших союзников, естественно. Сэр Валиант Миридус Старший попросил его помочь в вашем безнадёжном деле.

- Да ну?! И чем это мне может помочь магистр оккультизма? – спросил Джариус, деланно подняв одну бровь.

- То, с чем вы тут имеете дело – не человеческими руками сделано. – Глухой, чуть хрипловатый голос де Люазье заставил О’Браена моргнуть от неожиданности. Незнакомец говорил без малейшего акцента и без проблесков эмоций. Так мог бы говорить выходец из могилы. «Только психа мне тут ещё не хватало» - с обречённостью подумал детектив. Из-за дикой усталости на него навалилась такая апатия, что теперь ему всё было абсолютно безразлично. Не обращая больше внимания на Мориса, Джариус обратился к Рузештейну: - А что вы, доктор, можете сказать по поводу случившегося?

Рузештейн пожевал губами, сложил пухлые руки на животе и будничным тоном начал рассказывать:

- Почерк нанесения повреждений тот же что и на предыдущих жертвах. Раны нанесены острым предметом, предположительно лезвием или хирургическим скальпелем. Разрезы ровные, глубокие, чувствуется профессионализм. На сей раз, особо сильно пострадало лицо: снята кожа и плоть со скул и подбородка, а так же разрезан рот на всю длину щёк. Ещё к отличиям от предыдущих случаев можно отнести то, что на теле раны были сделаны в произвольных местах, а не только на крупных кровеносных сосудах.

Во время этой «лекции» О’Браен еле сдерживался, чтобы не скорчить мину омерзения, но профессиональная привычка и нежелание показывать свои чувства другим в очередной раз взяли верх.

- И какой же вывод можно сделать из всего этого? Убийца не любит мужчин? Или наоборот? – как будто нечаянно начал размышлять вслух Джариус.

- Не любит. – Ответил ему де Люазье. – Он ошибся и был в ярости. Вот и отыгрался на трупе.

- Он? А почему не она? – усмехнулся детектив.

- Потому что создания женского рода редко покидают родные планы. Да и действуют они более тонко, незаметно. Мужские же действуют импульсивно, идя на поводу у своих желаний. – Неспеша объяснил Морис, таким тоном, словно речь шла об обыденных вещах.

- Да ну?! Теперь я воочию убедился сколь обширны ваши знания! – Джариуса начал здорово злить весь этот бред. – Хотите, я дам Вам адресок одного хорошего доктора? Он вас вылечит, правда-правда!

- Прекратите задирать нашего гостя! – Возмутился Ваинс. – Если сами не можете ничего сделать, то используйте любую возможность! Сэру Валианту нужны результаты, а не пустые разговоры! Де Люазье будет работать с вами и точка!

- Это приказ?! – Надвинулся на него О’Браен. Они были одинакового роста, но вследствие более массивной фигуры и старшего возраста Джариус казался выше чуть ли не на голову. Но у Ваинса было больше власти.

- Да! Это приказ! – Срывающимся голосом выкрикнул он.

Детектив заиграл желваками, но больше не произнёс ни слова. Резко развернувшись, он пошёл к телу, что-то бурча под нос. До Ваинса донеслось что-то напоминающее словосочетание «..продажная шкура..», но он сделал вид, что ничего не услышал. Морис де Люазье тенью последовал за О’Браеном.

Тот подождал пока оккультист его догонит и спросил:

- И что же это было за создание? – Джариусу стало любопытно.

- Пока ещё не знаю… - Морис присел на корточки перед трупом и, приподняв простыню, стал рассматривать разрезы.

- Аааа… - разочарованно протянул детектив и направился к выходу. Ещё нужно было опросить родственников погибшего. Но как же не хотелось этого делать!

Внутреннее убранство нового особняка Миридусов просто утопало в роскоши. О’Браену стало даже как-то неприятно от такого обилия золота и драгоценных камней. Дом был словно приторно сладкий пирог: на взгляд мужчины всего должно быть в меру, а тут был явный перебор. Внутренне кривясь, Джариус прошёл через анфиладу комнат вслед за услужливым лакеем. В зале из белого мрамора на диванчике цвета свежего молока его уже ждала девушка: Анна Николь Миридус, сестра погибшего Квентина. Красивенькое личико сейчас портили покрасневшие от слёз глаза и припухшие, искусанные губы. Возможно, она была похожа на брата, но вот так сходу детектив не смог этого заметить. Особенно после вида окровавленного трупа.

Джариус присел на край кожаного дивана. Анна Николь взмахнула ресницами в его сторону и тут же снова уткнулась в уже довольно мокрый платок. О’Браен молчал, не зная как начать разговор. Вдруг девушка зарыдала, и слова хлынули из неё потоком вместе со слезами:

- Дурак, какой же он дурак! Я ведь ему говорила! Но он не послушал, он никого не слушал! Дурак! Как же мы теперь без него, мама с ума сойдёт, а я.. я… - далее слова смазались плачем.

- Расскажите, в чём дело, Вам станет легче, - подбодрил её Джариус. Анна закивала, послушно соглашаясь. Ещё раз всхлипнув, она сбивающимся голосом начала рассказывать:

- Мне, с недавних пор, один джентльмен стал приносить цветы, потом подарки… Я его не видела, он даже имени своего мне не открывал.. Просто я находила на балконе напротив моей комнаты эти знаки внимания, с записками на моё имя.. Мне так было приятно, это так романтично! Таинственный джентльмен не просил ничего, он только писал, как сильно меня любит, что его сердце навек принадлежит мне, что он сражён огнём моих глаз! Эго подарки были само совершенство, изящные кольца из платины, серьги с брильянтами.. Да всего и не упомнишь! Последний его подарок был кожаный чёрный кошелёк, бархатистый на ощупь. В нём было несколько золотых монеток, с изображением знаков Зодиака. И представляете, девушка, гладящая милую овечку, была очень похожа на меня! А я ведь Овен по гороскопу… А Квентин был Львом… Такой же импульсивный… И с этим кошельком была записка, в которой мой джентльмен приглашал меня встретиться с ним, в тайне от всех, в нашем старом особняке. Нужно было взять с собой этот кошелёчек. Это было так пугающе заманчиво! Вот. А ещё мой незнакомец впервые подписался – «Джерико». Правда, необычное имя? Я никому не говорила о нём, но мой дурак-братец нашёл это письмо. Ну, какой же он дурак! Он стал нести чушь про мою честь, да ещё про то, что от кошелька, дескать, серой пахнет, что подарки не могли сами оказаться на моём балконе, что их нужно сжечь, уничтожить… Он запретил мне выходить из комнаты, а сам отправился на встречу вместо меня… Дурак! Ещё неизвестно, что с моим Джерико, не пострадал ли он?.. Детектив, вы ведь найдёте убийцу и покараете его, да?

- Он его обязательно найдёт. – Ответил ей резкий старческий голос, тоном, не терпящим возражения.

Джариус вскочил и встретился взглядом с главой дома Меридусом. Холодные глаза, цвета стали, заставили его пригнуть голову в почтительном поклоне перед невысоким худым стариком, одетым в строгий тёмно-синий костюм.

- Без всякого сомнения, сэр Валиант, - твёрдо сказал О’Браен. – Но сейчас мне хотелось бы осмотреть балкон вашей дочери и эти таинственные подарки.

Миридус кивнул.

- Ибергим вас проводит.

Детектив ещё раз поклонился и последовал за лакеем. Они поднялись на лифте на несколько этажей вверх, прошли сквозь череду комнат и, наконец, вышли на террасу. У Джариуса язык бы не повернулся назвать её балконом. В центре её стояла статуя ангела, сложившего лодочкой ладони.

- В ладонях ангела мисс Анна и находила подарки, - сказал Ибергим.

О’Браен подошёл поближе. Кисти рук статуи были грязно серого цвета и потрескавшиеся, в то время как всё остальное сияло новизной.

- Что у него с руками?

- Не могу знать, какая-то плохо оттёртая сажа, я распоряжусь насчёт уборки.

Джариус перегнулся через парапет: булыжная мостовая едва виднелась метрах в двадцати внизу. Серое небо наливалось чернотой ночи. Мужчина в раздумье постучал пальцами по камню.

- А можно поглядеть на «подарки»?

- Конечно! – лакей поклонился, ушёл в комнату и спустя минуту вышел с маленьким окованным железом сундучком.

- Мы решили немного подстраховаться, - словно извиняясь, проговорил он, открывая висячий замок.

- Ничего, всё нормально, - рассеянно проговорил детектив, наблюдая как Ибергим высыпает содержимое сундука на журнальный столик. Блеснули едва заметными искрами драгоценные побрякушки, тихо звякнул о столешницу увесистый мешочек. О’Браен взял его в руки. Плотная кожа кошелька на ощупь казалась покрытой бархатистой шёрсткой, визуально же была абсолютно гладкой. Мужчина никогда не видел подобное. Понюхал. Действительно, едва заметный запах серы. Такой слабый, что Джариус усомнился, действительно ли он его учуял или же ему это показалось, после рассказов девушки. « - Комната располагается высоко, статуя в саже и треснула, словно от сильного жара, от кошелька пахнет серой… Дьявольщина какая-то… Может этот де Люазье и пригодится…» Расшнуровав кошелёк, он вытряхнул его содержимое на ладонь. Тринадцать тяжёлых золотых кругляшей приятным весом наполнили руку. Джариус перебрал их: Рыбы, Стрелец, Весы, Скорпион, Дева, Овен, Козерог, Близнецы, Лев, Рак, Телец, Водолей, и ещё один, изображающий какого-то многорукого языческого божка, застывшего в причудливом танце. На каждой монетке, изображающей знаки Зодиака, была искусно выбита девушка в компании с самим знаком. Овен действительно был похож на Анну Николь, вот только не скажи она ему об этом – детектив ни за что бы не заметил это сходство. В голове О’Браена мелькнула одна интересная мысль: «-Да... Пожалуй надо будет это проверить, когда вернусь в участок..» Он ссыпал монеты обратно в мешочек и начал перебирать остальные «подарки». Пара колец оказались настоящими произведениями искусства, они должны быть очень заметными, можно будет установить их прошлых владельцев.

- Ибергим, мне потребуются эти безделушки как улики, по окончанию следствия вы сможете их забрать. – Обратился он к слуге.

- Как пожелаете, - тот чуть поклонился в ответ. – Сэр Валиант предполагал такое развитие событий и поэтому уже разрешил вам оставить их у себя столько, сколько потребуется.

- Это предложение попахивает взяткой, - скрипнул зубами Джариус.

- О, ну что вы, всего лишь достойная оплата человеку, нашедшему убийцу сына сэра Миридуса. Но он просил добавить, что если не найдёт – оплата тоже будет соответствующая.

- Да ну?! Я буду иметь это в виду, - О’Браен одним движением смахнул «подарки» со стола в сундучок, захлопнул крышку и направился к лифту, бросив вместо прощанья: - Я сам найду дорогу!

- Как пожелаете, - улыбнулся ему в спину Ибергим.

В участке Джариуса уже ожидал Морис. Они вместе прошли в кабинет главного детектива. О’Браен бросил взгляд на часы: полдесятого вечера. Не было смысла идти домой.

- Белендир! – Заорал мужчина. – Белендии-и-ир!!!

- Да, сэр, я здесь, сэр! – сказал выскочивший из комнаты для допросов Том. Судя по его виду, он там спал.

- Том, принеси мне что-нибудь поесть, и чашку кофе… А лучше целое ведро кофе! – и побыстрее!!

Белендир не решился спорить с раздражённым начальником и объяснять, что все магазины уже давно закрылись. Вместо этого он накинул пальто и выбежал на улицу.

Джариус скинул плащ, снял пиджак и бросил его на спинку кресла. Затем щёлкнул в раздумье подтяжками, посмотрел исподлобья на де Люазье и произнёс: - Ну что ж, будем работать вместе. Глянь-ка, какие интересные подарки присылали сестре убитого.

Морис склонился над сундучком. Драгоценности были переложены в сторону безо всякого интереса, а вот кошелёчек и его содержимое явно заинтересовали оккультиста. Он высыпал монеты на стол, а затем, не спеша, подолгу рассматривал каждую из них. О’Браен терпеливо ждал.

- Так, что тут у нас… Двенадцать зодиаков и тринадцатый знак его самого. На всех зодиаках девушки, троих уже убил, с одной обознался. Посмотри, когда родились предыдущие жертвы… Стрелец, Козерог и Весы? Есть фотографии? Нужно сравнить с изображением на монетах.. Ты сам видишь… А по остальным монетам не определить какая девушка на них изображена? Нет, это плохо… Мы не знаем, куда будет нанесён следующий удар…

- А тут ты не прав, - наконец вклинился в этот монолог детектив. – Думаю, он всё же попробует добраться до Анны Николь. Кстати, она назвала его имя. Вроде бы «Джерико». Тебе это о чем-нибудь говорит?

- Джерико, Джерико, где-то я его уже слышал, но вот где не помню, - оккультист задумался, катая монетку с изображением чётырёхрукого существа между пальцами.

В этот момент в кабинет зашёл нагруженный пакетами Том Белендир. Джариус радостно вскрикнул и принялся помогать разбирать продукты. На время расследование приостановилось, все занялись приготовкой позднего ужина. За хлопотами едва не проследили кофе, чуть не залившее маленькую плитку. Разлили его по чашкам, разобрали бутерброды и уселись вокруг письменного стола О’Браена. Какое-то время ели молча.

- Джерико… нет, я определённого где-то слышал это имя… - проговорил Морис, дуя на кофе.

- Я его тоже сегодня слышал, - сказал Том, но это никто не разобрал из-за того, что говорил он с набитым ртом.

-Что? – переспросил Джариус.

Белендир показал рукой, чтобы тот подождал, тщательно прожевал бутерброд, отхлебнул кофе и уже довольно внятно сказал: - Я его тоже сегодня слышал.

-Что?! Где?! – хором накинулись на него детектив с де Люазье.

- Д-да, - оробел Том, от неожиданности у него даже очки съехали на кончик носа. – Я сейчас бегал в пекарню мистера Оливера, что в Новом Городе и когда возвращался, встретил Анну Николь Миридус. Она прогуливалась. Она меня остановила и радостно так сказала, что мы можем не волноваться: с её Джерико всё в порядке, и пожелала удачи в поимке убийцы.

- Куда она шла? – холодея, спросил О’Браен.

- Она уже была около их особняка… - не понимая, что с ним такое ответил Белендир.

- Нового или старого… - Лелея надежду, уточнил Морис.

- Нового конечно. Что ей около старого-то делать? Или что, ей никто не сказал, где убили её брата? – осведомился Том.

- Нет, не сказали. Решили не травмировать девочку. А то, как она сможет жить рядом с этим местом? Потому-то там всё так быстро и прибрали, чтобы даже следов не осталось. – Пробурчал Джариус и вернулся к еде.

- А как она узнала насчёт «своего Джерико»? - продолжил спрашивать Морис.

- Не знаю… - замялся Белендир.

- Плохо, - вздохнул де Люазье и тоже стал доедать бутерброд. - Завтра разберёмся.

Том уже приготовился услышать от своего начальника его любимое выражение «Да ну?!», но тот промолчал.

Утро застало Джариуса спящим в своём кресле с ногами на столе, Белендира – тоже спящим, но на кушетке, в приёмной, а Мориса – за столом, подле лампы, уткнувшегося в ветхие жёлтые страницы каких-то рукописных конспектов. Похоже, он так и не сомкнул глаз.

О’Браен кряхтя поднялся и, постанывая, потянулся. Спал он на этот раз без снов. Протёр лицо ладонями, причесал пятернёй волосы и подошёл к оккультисту.

- Ну и как успехи?

- Вот, нашёл кое-что любопытное, - ответил тот и, листнув костлявыми пальцами пару страниц назад, начал зачитывать: - «..Джерико Пиарро, рост средний, волосы тёмные, на руках не хватает по два пальца – мизинца и безымянного..» Обвинялся в убийстве пятерых девушек, совершённых с особой жестокостью. Был пойман на юге вашей страны, признан маньяком-убийцей. Его казнили. Сто двадцать семь лет назад. Ещё этот Джерико отличался тем, что рисовал себе на лице клоунскую маску, вот он.

Детектив взглянул на нарисованный карандашом портрет: курносый, скуластое лицо, выкрашенное белым, красная нарисованная улыбка до ушей, неопрятные волосы, подведённые углём глаза.

- Ну и урод…

- Урод-то конечно урод, вот только какое отношение он имеет к нашим событиям?

- Это ты мне скажи! Может, какой-нибудь маньяк решил поступать ему в подражание?

- Не вяжется это с простым маньяком, слишком уж много накладок. Почерк конечно похож, тогда он орудовал остро отточенным серпом, но вот эти загадочные монеты…

- А может это сходство изображений с реальными девушками случайно? Может мы только принимаем желаемое за действительное?

- Эх, если бы всё было так просто…

- Ладно, что в пустую болтать, поехали как лучше допросим эту Анну поподробнее насчёт «её Джерико»

- И то верно, - согласился Морис, сложил свои конспекты в чёрный саквояж и направился на выход. – Кстати, ты заметил, что ваши имена похожи?

- И что?!

- Да нет, так, ничего…

- Что ты там таскаешь такое? – усмехнулся О’Браен, одеваясь.

- Так, разные полезные вещички, - загадочно ответил де Люазье.

Джариус хмыкнул, но больше допытываться не стал. Вместе они вышли на улицу. Опять было жарко, так же как и вчера. Поймали кеб, сели, поехали переговариваясь.

-Кстати, ты ведь кажется тоже родился на юге? – спросил Морис.

-Да.. И?.. – не понял Джариус.

-Так, ничего, ты мне кого-то напоминаешь.. Ты знаешь всех своих предков? Да и имя у тебя необычное для этих мест… - размеренно проговорил оккультист.

-Да ну?! Ты на что намекаешь?! – вспыхнул детектив.

-Да не намекаю я, я прямо говорю, только ты меня не понимаешь! Видишь ли… - начал рассказывать тот.

Вдруг лошади истошно заржали и понесли. Джариус высунулся и успел разглядеть во всей красе их прыжок с моста в реку. Медленно перевёл безумный взгляд на Мориса и выпал из кеба, тотчас хлопнувшись спиной об воду. Одежда вмиг намокла и потянула ко дну. Детектив забился в рукавах плаща, кое-как стащил его, сделал пару рывков к белеющей поверхности, но только приостановил своё погружение. Вокруг стремительно темнело, кислород давно кончился, непослушные пальцы пытались разорвать шнурки тяжёлых осенних ботинок. Один всё-таки слетел, мужчина снова рванулся к воздуху. На мгновение вынырнув, он не успел даже вдохнуть. Ещё рывок и вот уже голова Джариуса на поверхности, рот раскрывается до предела, но воздух, кажется, отказывается входить в лёгкие, сдавленные толщей воды. Последние силы тратятся на попытки вдохнуть, а ведь ещё плыть до земли. О’Браен вяло взмахивает руками, едва-едва двигая своё тело в сторону тёмных влажных камней, облицовывающих берега реки. Ещё один взмах и силы покидают его окончательно, он обречёно расслабляется. Детектив начинает медленно погружаться, с тихой тоской наблюдая, как удаляется светлый кружок неба, подёрнутый рябью воды. Тут вдруг мерцающую поверхность продавливает чёрный силуэт руки, сначала она впустую хватает воду, а затем чьи-то пальцы цепляются за рукав пиджака Джариуса. Сильный рывок, едва не выдёргивающий руку из плеча, и детектив оказывается на поверхности. Ещё несколько рук хватают его и затаскивают в лодку. О’Браен чувствует щекой тёплые сухие доски и его рвёт водой. Затем он проваливается в беспамятство.

Белый скошенный потолок. Немного болит голова. Джариус приподнимается на локтях и оглядывается по сторонам: так и есть – это больница. Он садится на кровати, пружины, протестующе скрипя, комментируют каждое его движение. Холодный пол кусает босые пятки, но детектив не обращает на это внимание. Несмотря на слабость во всём теле ковыляет к окну. Из него открывается вид на Селену. «Вроде и не глубокая речка, как я умудрился в ней утонуть… То есть чуть не утонуть..» - мысли так же вялы, как и тело. Детектив просто стоит у окна, опираясь на подоконник, и бездумно смотрит на спокойную гладь воды, залитую солнечными лучами словно кровью. Закат.

«Закат?! Господи боже, сколько же я тут провалялся?!» - Джариус, как ужаленный, отскакивает от окна и начинает метаться по своей маленькой палате в поисках одежды. Ничего не найдя, он выскакивает в коридор как был, в одном только светло-голубом больничном халате. Тот час едва не сталкивается с медсестрой, несущей поднос с лекарствами.

- Где мои вещи и одежда?! – кричит он, схватив её за плечи.

- Сэр, отпустите, мне больно! – медсестра его явно не слушает, она в ступоре от такого внезапного нападения.

Тут О’Браен замечает ещё одно действующее лицо – какого-то доктора. Он кидается к нему.

- Доктор! Где мои вещи? Скажите мне сейчас же или я разнесу вашу больницу по кирпичику!! – кричит детектив, не слыша своего голоса.

- Успокойтесь, мистер. Вы должны быть в постели, вы ещё слабы!

- К чертям собачьим вашу постель! – Джариус схватил за грудки врача и несильно ударил того спиной об стену. Это дало определённый эффект.

- Хорошо, хорошо! Я выдам вам ваши вещи! Но я снимаю с себя всю ответственность за ваше здоровье!

- Да ради бога! – детектив коротким рывком за плечо подтолкнул доктора вперёд по коридору. – Только давайте поскорее, у меня нет ни минуты!

Врач пошёл быстрым шагом. О’Браен хотел последовать за ним, но вдруг покачнулся и привалился к стене. Уши словно заложило ватой, все звуки угасли, оставив лишь токанье крови в сосудах. Детектив замотал головой, пытаясь стряхнуть дурман, и нетвердым шагом последовал за доктором. Тот стоял у приоткрытой двери и с жалостью смотрел на него. Джариус нахмурился, подошёл ближе, плечом отодвинул мужчину в сторону и зашёл внутрь. На одной из полок стеллажа, занимавшего всю стену, он обнаружил свою одежду, брошенную одним мокрым комком. Мысль о том, что одеть «это» вызывала отвращение и потаённый страх. О’Браена трясло от одной мысли о воде. Окинув взглядом небольшое помещение, он обнаружил несколько рабочих костюмов хирургов и одел сразу два, чтобы было теплее.

- Вы самый упрямый человек, которого я когда-либо видел, детектив! – усмехнулся врач.

- Да ну?! – огрызнулся тот, пытаясь натянуть штанину.

- Оставьте эту ерунду. Ваше упорство должно быть вознаграждено: пойдёмте ко мне в кабинет, попробуем подыскать вам какую-нибудь нормальную одежду.

Джариус в недоумении посмотрел на него, но мужчина был абсолютно серьёзен. Тогда детектив решил принять эту помощь. «Чем чёрт не шутит, вдруг он действительно хочет мне помочь?» - думал он, поднимаясь вслед за доктором по лестнице. - «Эх, жаль трость, она бы мне сейчас пригодилась как никогда…»

В кабине О’Браен позаимствовал у доктора выходной костюм тройку, который тот одевал по большим праздникам или при департаментской проверке, пообещав выплатить его полную стоимость позже. В плане обуви пришлось довольствоваться лакированными туфлями, щегольскими на вид, но наверняка не предназначенных для длительных прогулок. Когда он уже собирался выбежать из кабинета, Джариус вспомнил ещё об одном:

- Скажите, доктор, кого-нибудь ещё удалось спасти?

- Нет, к сожалению, кучер утонул.

- Но со мной был ещё один пассажир, Морис де Люазье, подданный иностранного государства, высокий такой худой мужчина…

- Нет, больше никого не было…

«Странно.. Да и у Мориса был такой странный взгляд, когда мы падали… Может он всё это и подстроил? Слишком уж неожиданно он появился, как раз тогда когда обнаружились эти монетки.. Да ещё эти намёки.. Что-то тут не так…» - думал детектив спускаясь по лестнице.

Выйдя из здания больницы, он направился опять к злополучному мосту – иного пути не было. Проводив настороженным взглядом отсутствующий пролёт перил, Джариус оказался на другом берегу реки. В одном костюме у воды было довольно прохладно, и мужчина пошёл быстрее, чтобы согреться. Надежды на то, что бы успеть до трагедии у него уже не осталось.

Вот он оказался около старого особняка Миридусов: чёрной, обглоданной крысами свечи на фоне кроваво-красного неба. О’Браен мгновение помедлил, собираясь с духом, а затем шагнул под обожженные своды, украшенные хлопьями сажи. Здание встретило его спокойствием и тишиной. Гул улицы остался позади, словно в другом мире, здесь же властвовало умиротворение. Детектив неспешно прошёлся по залам, рассеянно разглядывая остатки былой роскоши. Удивительно, но воры и уличные бродяги почему-то не позарились на оставленное без присмотра золото. Но сейчас Джариуса это мало заботило. Он вообще забыл, зачем он сюда пришёл, и просто гулял из комнаты в комнату, под чёрными, как ночное небо, сводчатыми потолками. В таком состоянии он набрёл на широкую лестницу без перил, витками уходящую выше. Мужчина пошёл по ней с некоторой опаской. Это изменение в ощущениях вернуло его в действительность. Тот час особняк наполнился шорохами, непонятными звуками, скрипами, шумом ветра, и сухим шарканьем песка под подошвами туфлей. Напряжёно вслушиваясь, детектив поднимался всё выше и выше, пока на пятом витке его ушей не достигли отголоски разговора. Точнее услышал он только женский голос. Свернув с лестницы в ближайший коридор, он, спустя несколько метров, перестал его слышать. Значит, разговаривали где-то выше, и О’Браен вернулся на лестницу.

Виток, ещё один, потом Джариус пошёл направо, пока не упёрся в запертые двери. Пожар растопил позолоту на них, да огонь едва затронул дерево по краям, в остальном же они были не повреждены и выглядели очень крепкими. Вообще в особняке создавалось впечатление, что пожар охватил всё здание в одно мгновение и спустя пару секунд так же внезапно угас. Этот инцидент стоило бы счесть поджогом, если бы не размеры строения. Поэтому власти просто закрыли на это глаза и пресекли все слухи. Ну, сгорел и сгорел, с кем не бывает.

И вот теперь детектив стоял перед высокими дверями и искал способ их преодолеть так, чтобы его не услышали с другой стороны. При нажиме двери только немного прогибались вовнутрь, но не более. Зато в этом положении между ними образовывалась маленькая щель, и О’Браен попытался рассмотреть, что же там происходит. Обзора хватило лишь рассмотреть голую стену, сложенную из красного кирпича, в ней большое квадратное окно, с остатками стёкол, и красный шар солнца, обвиваемый чёрными прядями облаков, на розовом небе. Наконец, невероятным образом изогнувшись и вжавшись в дверь, Джариус смог различить силуэт девушки справа от окна. Она стояла, задумчиво наклонив голову, и разговаривала ещё с кем-то, кого детектив не видел. Он не мог разобрать её слов, только интонацию. Весёлое щебетание не прерывалось её собеседником, и поэтому О’Браен несколько успокоился и расслабился. Вдруг в голосе девушки появились тревожные нотки, словно она не понимала, что от неё хотят. Джариус прильнул к щели. Девушка что-то продолжала говорить, точнее, спрашивать, постепенно отходя к окну, где было больше света. Теперь детектив смог хорошо её разглядеть, это была Анна Николь. Хотя, кто тут ещё мог быть? Вслед за ней в поле зрения О’Браена показался мужчина. Джариус видел только длинный до пола чёрный плащ с поднятым воротником, лысую голову, неестественного красного цвета (или это только казалось в свете заходящего солнца) и непомерно длинные уши, острые и чуть загибающиеся назад на кончиках. Девушка же явно только в первый раз увидела лицо своего собеседника. Она отшатнулась к подоконнику и закрыла ладошкой рот. Детектив решил, что пора появиться на сцене и третьему действующему лицу. Он поднажал на створки плечом, но результатом этого стало лишь то, что щель стала шире и Джариус смог разглядеть опутывающую дверные ручки толстую цепь.

В ответ на его возню лица девушки и этого неизвестного мужчины обратились к О’Браену. Детектив взглянул на незнакомца и едва не отшатнулся: на него глядели неестественно большие глаза с вертикальными кошачьими зрачками. Худое лицо, плотно обтянутое красной кожей, едва не прорывавшейся на острых скулах, прорезала широкая безгубая улыбка. Нос отсутствовал до самых хрящей. Этот знакомый Анны Николь очень походил на рисунок того Джерико Пиарро, если бы его побрить налысо и не кормить пару недель. В его глазах на миг мелькнула и тут же пропала злость, и когда он вновь обернулся в Анне, она увидела лишь просящие щенячьи глазки. Грустно опущенные вниз уголки рта довершали эту картину. Но мина казалась фальшивой, слишком наигранной, как у клоунов в цирке. Девушка растерянно помотала головой, не понимая, что от неё хотят. Джерико плаксиво захныкал, из складок его плаща выпуталась рука и протянулась к Анне Николь ладонью вверх. Это её испугало ещё больше, так как рука выглядела так, словно с неё сняли кожу, оставив голое мясо и у неё было только три пальца, заканчивающихся серпообразными когтями.

-Анна! Уходи оттуда, сейчас же!! Беги!!! - Джариус пытался высадить дверь, но на него никто не обращал внимания, девушка стояла словно зачарованная, а мужчина был уверен в своей безопасности.

Анна неуверенно протянула свою руку к руке Джерико. Лицо того стало злым и мужчина сделал быстрое движение рукой по направлению к девушке. Тот час на её руке, от локтя до кисти появились два длинных разреза. Как раз по венам. Хлынула кровь, забрызгивая голубое платье Анны Николь, а сама она стремительно побледнела и осела на пол. Джерико мерзко захихикал, высвободил из под плаща вторую руку и потянулся к девушке. Тут хлопнула ещё одна дверь, видимо так же ведущая в эту комнату (Джариус её не видел) и раздался выстрел. Чудовище в чёрном плаще зашипело как рассерженный кот и скакнуло из поля зрения детектива. О’Браен рассвирепел. Разбежавшись, он со всей дури ударил в створки, и дверные ручки вырвало. Они отлетели вместе с опутывающей их цепью, а Джариус свалился на пол. Перевернувшись на спину, он тут же закрылся руками от чего-то чёрного, оказавшегося над ним. Бабахнули ещё два выстрела, и детектив увидел, как Джерико понёсся прочь по коридору, ступая как-то вразвалку, но достаточно шустро, чтобы через пару секунд исчезнуть за поворотом.

О’Браен посмотрел в противоположную сторону. Там, рядом с распахнутой дверью, привалившись к стене, полулежал Морис де Люазье. Из-под пальцев руки, прижатой к животу, сочилась кровь, лицо по правой щеке ото лба до подбородка пересекали две параллельные царапины. Этот удар лишил оккультиста глаза, и теперь чёрно-красная дыра глазницы стремительно заполнялась кровью. Морис был явно не жилец.

Джариус еле-еле встал, опираясь на правую руку и покачиваясь, подошёл к Анне Николь. Левая рука висела плетью, он явно выбил себе плечо при ударе. Детектив склонился над девушкой: пульс не прощупывался, дыхания тоже было не видно. Тёмная кровь заливала руки до локтя и медленно впитывалась в щели между досками пола. Конец.

- Джа.. Джариуссс, подойди… - прохрипел де Люазье.

О’Браен как можно быстрее подошёл к нему и сел рядом, чтобы лучше слышать.

- Это демон.. бес.. его нужно уничтожить.. не дай ему завладеть кошельком, без.. без него он не сможет вернуться в свой родной план.. если он покинет наш мир, что вернётся вновь.. не дай ему уйти.. убей его.. золото… - голос магистра оккультизма становился всё тише и тише, пока, наконец, не затих совсем.

- Золото?! Какое золото?! Что мне с ним делать?! – голос Джариуса сорвался на крик и тут же затих. Детектив заозирался, но Джерико нигде не было видно. Вряд ли он убежал насовсем, следовало поторопиться с размышлениями. «Золото, золото, что за золото?.. Тут полным-полно золота, но наверняка нужно какое-то особенное.. И для чего?.. Ладно, это пока не важно.. Особенное золото.. И ведь этот маньяк что-то просил у девушки.. Что?.. Кажется, в записке он просил Анну принести с собой кошелёк! А что у нас в кошельке? Золотые монеты! Вот о чём говорил Морис! Но что мне делать с этим золотом?!»

Оставив этот вопрос на потом, О’Браен поднял револьвер де Люазье, сунул его во внутренний карман пиджака и принялся рыться в сумке оккультиста. Вдруг он услышал за спиной шорох. Мгновенно развернувшись, он выхватил оружие и пальнул, ещё даже не успев разобрать, во что он стреляет. Пуля клюнула Джерико в плечо, и он отлетел к стене. Спустя секунду его голова приподнялась, и большие на выкате глаза злобно сверкнули. Губы сжались в прямую линию, и он начал подниматься, медленно выпутываясь из складок плаща. Джариус понял, что игры кончились. Подхватив сумку Мориса, он кинулся прочь.

Мёртвый особняк Миридусов ожил. Глухо взревело внезапно вспыхнувшее в уснувших каминах пламя, протяжно взвыл ветер в остовах труб, заметались недовольные шорохи под высокими потолками. Стены поблекли, позолота с них словно испарилась, превратившись в жёлтый туман, опутывающих ноги. Несмотря на зияющие дыры в стенах и пустые оконные рамы стало очень душно, от запаха серы запершило в горле. Детектив бежал, петляя в лабиринте комнат и коридоров, кашляя, спотыкаясь и потеряв всякое направление движения. Он чувствовал себя тараканом на столе, когда над ним уже занесли газету для удара.

Заскочив в новую комнату, Джариус обнаружил очередной тупик. Мужчина хотел уже выскочить обратно, но вдруг остановился. Выход из комнаты был только один, двери вроде бы выглядели крепкими, можно было попробовать здесь забаррикадироваться. Захлопнув створки, детектив принялся шарить по полу, в поисках каких-нибудь металлических вещей, которыми можно было бы заклинить дверь. Проклятый туман сильно мешал, но всё же спустя пару минут его поиски увенчались успехом: пружины от сгоревшего кресла надёжно смотали ручки, а остатки металлической рамы зеркала забиты под дверь. Остатки шкафа и стола были придвинуты вплотную к створкам. Закатные лучи солнца падали прямо на это сооружение через большое окно на противоположной входу стене. О’Браен, нахмурившись, глянул за окно: бег светила словно остановился, оно осталось на том же месте, что и в тот момент, когда он в первый раз посмотрел на него из больничной палаты.

«-Дьявольщина какая-то.. Ну и чёрт с ней! Надо посмотреть, что я там захватил в сумке. Если там ничего нужного, то можно смело вешаться, или прыгать из окна, или сдаться в лапы этого маньяка, короче свободный полёт фантазии…»

Джариус подошёл к окну и поставил сумку на подоконник. Спустя пару минут, на обгоревшее дерево были выложены: потрепанная тетрадь с записями до Люазье; мрачного вида фолиант, окованный по углам железом; крошечная жаровня; маленький ковшик, напоминающий турку для кофе; несколько кусочков угля; спиртовая горелка; весы; форма для плавки, похоже, пуль; и искомый мешочек из неведомой ткани с золотыми монетами. Мужчина довольно ухмыльнулся. «Что ж, жить можно! Сейчас сделаю себе боеприпасов и нашпигую этого ублюдка!» Настроение детектива резко улучшилось. Но спустя некоторое время он понял, что свинца-то у него нет. «Что я буду плавить?! И, может, на Джерико обычные пули не действуют? Может ему нужно кол в сердце вбить? Ладно, установим это опытным путём.» О’Браен нервно хихикнул. Тут его осенило: - «Надо посмотреть, чем стрелял Морис!» Он открыл барабан револьвера и поначалу впал в уныние: все шесть гнёзд были пусты. Но просмотрев во второй раз, он всё же заметил одну и вытряхнул на ладонь тускло блеснувшую золотую пулю. «О как! Это что-то новенькое в моей практике. Ну, золотые, так золотые, главное чтобы он от этого сдох. Сейчас сделаю себе пуль и.. » Но спустя ещё некоторое время обнаружилось, что и золота у него в наличие нет! «Да что такое?! Тут даже позолоту не пососкребать! Хотя, у меня же есть эти самые монетки! Что ж, Джерико так и так в ярости, хуже уже не будет. К тому же в таком виде я с удовольствием верну ему его побрякушки!»

Джариус поджёг горелку, кинул в турку пару взятых наугад монет и принялся греть всё это в пламени. Золото отказывалось плавиться на таком слабом огне. Тогда детектив вспомнил о жаровне и угле. Кинул кусочек, поджёг и едва успел отшатнуться: взметнувшееся пламя опалило ресницы.

- Чёрт! – в сердцах крикнул О’Браен. – Что ещё за алхимические штучки?!

Удерживая ковшик на вытянутой руке, мужчина несколько минут грел его в отливающем зеленью пламени, затем поднёс поближе к себе, чтобы посмотреть размякло хоть немного его содержимое или нет. Каково же было удивление Джариуса, когда вместо золотых монеток он обнаружил на дне турки лужицу яично-жёлтого металла.

-Неплохо, очень неплохо, - улыбнулся сам себе детектив, передвинулся к формам и принялся заливать их расплавленным золотом. В этот момент дверь сотряс мощнейший удар, рука Джариуса дрогнула, и металл пролился мимо, попав лишь в две из шести дырочек. О’Браен длинно выругался. За дверью раздалось какое-то шуршание, скрипы, а потом жалобное хныканье.

- Да пропади ты пропадом! – у детектива аж руки затряслись. Да что там руки, с ним чуть инфаркт не случился! И как только этот Джерико умудрился подобраться так бесшумно? Огонь в жаровне практически погас, мужчина подбросил ещё кусочек угля, и кинул в ковшик три монеты. Одна из них была с изображением многорукого существа. И едва он поднёс турку к пламени, из-за двери раздался такой невероятный рёв, что Джариус едва не выпрыгнул в окно со страху. Затем на дверь набросились с просто безумной яростью. О’Браен вжал голову в плечи, но руку от огня не убрал. Дверь тряслась от ударов, словно травинка на ветру, но петли пока держали. Мужчина страшился обернуться, и в тоже время его тянуло это сделать. Когда же за спиной всё внезапно стихло, не посмотреть было невозможно.

Дверь по-прежнему была на месте, но приваливающие её вещи были порядком пораскиданы, а в одной из створок зияла приличная дыра. Из ней угрюмо, исподлобья, на О’Браена смотрел Джерико. Затем он всем телом бросился на дверь, просунув в щель руку по самое плечо. Трёхпалая кисть подобная птичьей лапе сжималась и разжималась, длинные серпообразные когти вспарывали воздух, но чудовищу нечего было и мечтать добраться до мужчины, комната была достаточно большой. Прекратив бесплодные попытки дотянуться, Джерико ухватился двумя руками за края дыры, пытаясь расширить её, но остальные доски пока держались крепко. Детектив тем временем, не обращая на него внимания, аккуратно заливал расплавленное золото в оставшиеся формы. Бес снова жалобно захныкал, словно маленький ребёнок. Глаза его стали щенячье просящими, уголки губ опустились вниз. Джариус едва ему не поверил, он даже сделал шаг в сторону дверей, но едва в больших глазах Джерико мелькнуло торжествующее выражение, он очнулся.

- Чтоб ты сдох, тварь! – выплюнул из себя мужчина.

Чудовище взревело и набросилось на дверь, неистово царапая её. Длинные щепки долетали аж до середины комнаты, детектив вжался в подоконник. Минут пять Джерико бесновался, но добился лишь расширения щели на одну доску, но и только. Наконец он замер, тяжело дыша и злобно глядя на О’Браена. Вдруг бес посмотрел куда-то его за плечо и радостно захихикал. Детектив быстро обернулся, но не заметил ничего необычного, за окном всё так же горело солнце, чадя редкими облаками. Повернувшись обратно, он уже не увидел Джерико за дверью, но и в комнате его не было. Надо же было попасться на такую детскую уловку! Сердце Джариуса похолодело. От этой твари можно было ожидать всего, следовало поторопиться.

Мужчина вытряхнул ещё тёплые кусочки металла на подоконник. Две пули не получились совсем, ещё у одной на основании остались неровные наплывы, зато остальные вроде бы были в норме. Их-то Джариус и заправил в револьвер.

«Три пули, не густо. Надеюсь, бесу и одной хватит, максимум две. И одна для контрольного выстрела!» - О’Браен улыбнулся, браво вскинул револьвер и направился к двери.

Минуту детектив пытался разглядеть что-либо через дыру в створке, но потом бросил это бесполезное дело, всё равно надо выходить наружу. Вдруг в комнате как-то потемнело. «Неужели закат закончился?» - подумал Джариус и обернулся. Поэтому он увидел, как через подоконник, поскрипывая когтями об кирпичи, медленно перелезает бес. Тварь задержалась на окне, красуясь в лучах солнца, не торопясь, расстегнула застёжку плаща и сбросила его на пол, высвобождая ещё одну пару рук. Верхнюю пару Джерико развернул ладонями к потолку, нижнюю – зеркально ей к полу, и спрыгнул с подоконника. Тут детектив смог увидеть, что ноги у этого существа как у кузнечика: коленки сгибались назад. Кожа у него словно отсутствовала, тело, словно красные освежёванные мышцы, плотно обмотавшие кости. А сзади мелко трепетал голый крысиный хвост, в основании толщиной с ногу взрослого человека.

Демон изменил положение рук и сделал шаг вперёд. О’Браен не двигаясь, как загипнотизированный, следил за его движениями, а Джерико подходил всё ближе, и всё шире становилась его улыбка, ослепительно белая на кроваво-красном лице. Бес подошёл вплотную, красный язык пробежал по зубам, облизывая сахарно-белые клыки, руки в последний раз поднялись готовые к смертельным ударам, но чудовище вдруг остановилось. Он никак не мог придумать, что ему сделать. Решив поиграть напоследок, как кот с мышкой, Джерико просто сильно толкнул Джариуса всеми четырьмя руками в грудь, отбрасывая того на груду обгоревшей мебели, подпиравшей дверь. В бок детективу вонзилась какая-то щепка, он скривился от боли. Демон захохотал, уперев руки в бока. Ответом на смех был громкий хлопок выстрела, отбросившего беса к противоположной стене комнаты.

- Вот урод, - простонал О’Браен, переваливаясь на бок. Затем он стал на четвереньки и когда приподнял голову, встретился взглядом с поднимающимся Джерико. Детектив пальнул, но чудовище подпрыгнуло, прилипло к стене, вонзив когти в щели между кирпичами, и поползло к потолку. Подобно уродливому красному пауку Джерико забился в угол и злобно зашипел, сбивая хвостом пыль со стен.

- Что, не нравится, тварь? – усмехнулся Джариус. – Что ж ты никак не сдохнешь, а?

Мужчина сидел на полу, скрестив ноги, и явно не собирался вставать. Вместо этого он молниеносно вскинул револьвер и выстрелил в беса, но раздался лишь сухой щелчок. Он ещё раз нажал на курок, но с тем же эффектом. Джерико захихикал и спрыгнул на пол. В середине его груди чернела небольшая бескровная дырочка и ещё одна на правом плече – вот и весь эффект от предыдущих выстрелов.

Демон начал снова плести паутину движений рук, подключив ещё и извивающийся хвост. Джариус почувствовал, что теряет контроль над телом, он уже не мог двинуться, лишь палец по-прежнему нажимал на курок, но пустые щелчки раздавались всё реже и реже. Джерико больше не веселился, глаза его сузились, он предельно сконцентрировался, не отрываясь взгляда от своей жертвы. И вдруг оглушительно бабахнул выстрел. И О’Браен и бес одновременно вздрогнули. Джерико опустил глаза на грудь: там, где у обычных людей должно располагаться сердце появилось ещё одно пулевое отверстие. Демон было усмехнулся, но тут же скривился от внутренней боли. Закусив клыками губу, он сделал ещё один шаг к детективу, но тут ноги его ослабли, и Джерико пошатнулся. Так же пошатываясь, он начал отступать назад, царапая грудь, пытаясь добраться до жёгшей его пули. Когти вонзались глубоко в плоть, раздирая мышцы и оголяя белые кости, но не могли нащупать кусочек золота. Лицо беса стало обиженно-обречённым, он никак не мог согласиться с тем, что происходило, так не должно было быть! Натолкнувшись спиной на стену, Джерико тихо заскулил, опёрся ладонями о кирпичи, и попробовал было снова двинуться к Джариусу, но не смог от них оторваться. А между кирпичами стали пробиваться языки пламени, огонь показался и из дырок в теле беса, заплясал в его глазах. Демон ревел, метался из стороны в сторону, но не мог вырваться из паутины пламени. Огонь пожирал его тело, засасывая в стену, из глазниц и пасти Джерико уже просто били факелы, но чудовище всё ещё жило. О’Браена едва не рвало от запаха горелой плоти, но он ни чем не мог прервать эти мучения, оставалось лишь ждать. Наконец бес исчез, оставив лишь пятно гари на красных обшарпанных кирпичах. Он унёс с собой и тайну своего появления, и тайну исчезновения. Почему последняя пуля подействовала, а предыдущие нет? Почему он охотился на девушек из богатых семей? Откуда он взялся вообще? Вопросов было море, и ни на один из них Джариус О’Браен не мог дать ответа. Возможно, Морис и смог бы ему помочь, но де Люазье тоже был мертв.

Детектив подошёл к окну, чтобы забрать вещи оккультиста. Серое небо ещё ловило рваньём облаков розовые отблески, но солнце уже спряталось за горизонт. Холодный ветер нахально забирался под воротник рубашки и, кажется, собирался пойти дождь. Всё возвращалось на круги своя, всё было как обычно, события этих дней вдруг показались сном, очередным ночным кошмаром.

«А может, я всё ещё сплю?» - подумал Джариус, и…