Когда клоун хочет умереть...

Когда клоун хочет умереть…
Он сидел напротив своего отражения, и даже зеркалу хотелось разбиться под его взглядом! От глубокого вздоха-выдоха пудра поднялась бледным облачком и осела незаметно на кончик носа. Одно касание, и губы выпачканные в кровь, остались на рукаве рубахи.
-Дети, дети, деточки! - мертвенно-бледные лицо растягивалось в ухмылках и кривлялось . - Кто из вас самый смелый, кто ударит Петю по голове резиновой дубинкой и получит за это конфетку!? Подходи, не бойся ,мальчик! Я б тебя убил, только мне нельзя, я на работе!- мальчик убегал со сцены, размазывая слезами мамин макияж.
-А теперь дамы и господа, эксклюзивный номер, апогей сценической работы Петра Бармолейкина - прыжок с петлей на шее! Это его последний номер, ибо он решил навсегда покинуть арену нашего цирка! -гулким, пронизанным эхом, голосом объявил ведущий программы .Дробь барабанов, точный луч прожектора кусает зрачки, мамаши закрывают глаза своим избалованным детям и сами прячутся за широкие спины мужей! Он выходит на мостик, в балахоне, а из - под капюшона непослушно торчат цветные пряди парика. «Але - оп»- отточенный прыжок над головами зрителей. Едкая тишина, обмякшее тело, и немой шок…что-то пошло не так! Клоун был без грима! Девушки с изящными фигурками и блестящих трико вынимают Петю из петли и уносят за кулисы. Зал взрывается аплодисментами!
-Отлично! Просто отличненько!- Петр проникается идеей под самую кожу, визуальные образы атакуют его сознание и он понимает, что смерть к лицу клоунам!
-Только я немогунемогунемогу больше ждать!- он мечется мышонком подвешенным за хвост по тесной гримерке . Но даже приговоренным к смерти полагается последнее желание! Тело переполнено страхами и всякого рода привидениями до такой меры, что не остается возможности над чем-нибудь поразмыслить!
-Выпить бы!- сушит горло жажда, и Петр достает из заначки начатую, словно потерявшую девственность, бутылку водки. Ему не нужен посредник в лице стакана, поэтому он пьет прямо из горла. Его смех гуляет пустым коридором, отталкиваясь от сырых стен здания цирка. Когда закрывают лампочные глаза потолки и засыпает даже сторож, цирк стирает грим детского смеха и воет на луну.
«А не спеши ты нас хоронить, а у нас еще здесь дела, у нас дома детей балаган, да и просто хотелось пожить…» кружится в танце с тенью Бармолейкин и выбегает на улицу.
-С сынишкой бы попрощаться годилось !- замечает телефонный автомат на углу. До головокружения завертелся размеченный в цифры диск, и на том конце города, обозначенном маршрутом троллейбуса №9, в трубку влился женский голос:
-Мария!? Сына позови!- язык выдает участь алкоголя.
-Петр? Ты где? Опять нажрался ?! Немедленно домой … -а с трубки сыплются искры раздраженности.
-Мария, твою мать, сына позови!
-Ты посмотри, он еще хамить мне будет! Шут гороховый, я тебе устрою веселье, когда домой явишься…
-Я не шут, я клоун! И не явлюсь, можешь спокойно звать своего любовника,- такой словесной пощечины Мария не ждала.
-Какого любовника?...-сползла на стул на том конце линии.
-Того самого, чьи трусы под кроватью до сих пор валяются, ниточка в заднице совсем не мой стиль!
 Судьба - глупость. Человеку дано право выбора. И мозги, прекрасная вещь, если в них прячется ум!
-Мария, мы больше с тобою не увидимся…ты была плоха в постели и невкусно готовила. Но я благодарен тебе за сына, у него в точности мои губы, если их подрисовать немного алым до ушей! Прощай…,- трубка повисла в воздухе скуля – пи-пи-пи…
 Петр побежал по улице, запрыгивая на фонари, кружась на столбах, как девушка на руре, «БУ!» - выкрикивал в изумленные лица прохожим, волоча за собою длинную веревку отдолженную в цирке, легко и поднесено взлетев по ступеням прямо на чердак, ближе к Богу, выше над землей!
 «Поплачь о нем , пока он живо-о-ой, лю-ю-юби его таким какой он есть…»-прятал страх за песни. Чердак был крохотным, темень моментально перелилась в глаза , а ноздри прочно забил мышиный дух, запах мочи, плесени и бездомных кошек. «Пусть давятся черви толстым слоем грима!» - подумал клоун и начал проверять веревку на прочность. В уголке заметил стул на неуверенных ножках. Он мог сослужить прекрасным цирковым мостиком из его грез. Только кто же будет охать, ахать, и опрокидываться в обморок- давала знать о себе карьерная привычка. Петр вскарабкался на балансирующий стул, одел на шею ожерелье и … решил спеть «Пусть все будет так как ты захочешь, пусть твои глаза как прежде горят…»
-Браво! Браво! Аплодисменты!- было так неожиданно, то он чуть не шагнул в воздух раньше времени.
-Кто тут?
-Твоя совесть! Ха-ха-кххха…- подавилась кашлем совесть в дальнем углу чердака. -Снимай парик, я тебя узнал! Хэ…-и в прямоугольник серости от окна шагнул бомж.- Значит ,вешаться пришел? На моем стуле?- улыбнулся беззубо. - Угостишь? - повел глазом на недопитую Бармолейкиным бутылку. Бармолейкин спустился на прочную твердость пола.
-Бери.- они сели на влажный матрас, поддерживая спинами стену чердака.
-Коля.- протянул привыкшую к прошениям руку.
-Клоун Петя.- поделился гримом через прикосновение Петр. -Слушай, Колян, я сейчас сигаретку выкурю, и вешаться буду, только ты мне не мешай, ладно?!
-Ага, а ты в курсе, что я тут живу? А если мне потом кошмары будут сниться? Хотя…если ты замолвишь за меня словечко у Бога, тогда- делай, что хочешь.
-Попроси дурака помолиться, он себе голову разобьет. Я не увижу Бога, я же самоубийца! Я тебя вот что попрошу, когда услышишь «але-оп», похлопай мне в ладоши.
-Ладно, не мудрено дело.
-Ну, я пошел.
 Когда Петр карабкался на стул во второй раз, нервы ощетинились до предела, и подули сквозняком сомнения .
-Покурю на дорожку.- в темноте зацвела красным цветком очередная сигаретка. Прыгать-не пригыть, гадал на глубоких затяжках клоун, и трусил до немоты ног.
-Слышь , брат. Ты или вешайся, или освободи табуретку!- был бесконечно - прост Николай.
Бармолейкин стащил с лысоватой головы кудрявый парик, уткнулся в разноцветные волосы лицом и зарыдал…
-Немогунемогунемогу…
-Хорошее представление устроил, ничего не скажешь,- зашуршал обветренными губами со своего угла Коля.
-Я лучше пойду…мне еще слова разучить надо…и костюм выстирать…билеты на следующее представление уже все распроданы !-улыбнулся уголками вниз, но зато без грима ,Петя Бармолейкин.