Нио neeo

Мне хочется рассказать о своём друге... его зовут Нио. Этот человек появился в моей жизни внезапно. Я точно помню, что это было четыре года назад и, пожалуй, это всё, что я запомнил из нашего знакомства.
 Нио... да, это имя прекрасно описывает этого человека. Нио спокойный человек, который всегда находится в нужную минуту рядом с тобой. Он всегда выручает, когда на меня находят приступы депрессии. Нио это парень, который всегда может рассмешить, даже в самых клинических случаях отсутствия юмора, человек с этим диагнозом держится за живот и сползает по креслу в истерическом хохоте. Да... Нио... я ни разу не видел его в депрессии за все годы нашей дружбы, но я замечаю то, чего никто не видит. Его глаза всегда наполнены грустью и тоской, и, как я не пытаюсь узнать, в чём причина, в ответ я всегда слышу «Всё в порядке, друг, правда, всё окей».
 Мы часто любим гулять в лесу, что находился не далеко от города. Просто мы оба быстро устаём от людской суматохи, и нам хочется побыть в тишине, в месте, где город с его машинами и криками людей исчезает, как - будто в кошмаре. И вот однажды мы летом бродили по лесу в течение часов трёх, и, внезапно наткнулись на поляну. Она была настолько красивой что ни у кого из нас не находилось слов, мы просто стояли и смотрели не произнося ни единого шороха. Поляна была не большая, полностью окружённая лесом, на ней росли цветы разного цвета, а запах... да похожие ощущения я испытывал только во сне. Но больше всего нас поразил огромный дуб, прямо посреди поляны. Его корни торчали из-под земли, и к нашему счастью, были пригодны для сидения. В тот день мы вернулись с поляны часов через восемь, когда уже начало темнеть. И наследующий день мы отправились туда же. Так у нас прошло всё лето, мы брали с собой что-нибудь перекусить и уходили на полдня. Нио обычно засыпал на корне дерева, а я ходил по поляне, или сидел рядом с ним, охраняя его сон от всяких насекомых.
 Когда мы приходим к нему домой, он заваривает чай, и мы сидим, покуривая сигареты. Он живёт один. Его родители умерли, когда он был маленьким, а воспитывали его бабушка с дедушкой, но они живут отдельно, а он квартире родителей. Поэтому я частенько остаюсь у него ночевать. Обычно в такие ночи мы берём немного пива и какую-нибудь новинку в прокате, после чего каждый из нас спит как младенец.
 Мы во многом похожи, у нас у обоих не удачи с девушками. У меня из-за того, что я не от мира сего, а у него... ну, почти то же самое, и я не могу сказать, что мы оба уроды. Так что в этом плане мы друг друга понимаем как никто другой. Конечно, мы стараемся помочь решить проблему этого плана, но всё заканчивается месяцем встреч, или и того меньше. В таком случае мы говорим непруха, берём пиво и фильмец в прокате.
 Частенько он вытаскивает меня из всяких передряг так, что потом приходится бежать от толпы народа, хотя бегать от толпы приходится, только когда я ему помогаю в переговорах, а когда я не лезу, всё решается мирно. У него всегда получается все вопросы решать мирно, а я вот лезу на рожон, из-за чего и бегаем мы потом.
 За четыре года знакомства мы стали лучшими друзьями, хотя, стоит написать братьями, это будет вернее. В последние полгода я стал замечать, что он часто кашляет, он говорит, что это у него хронический бронхит. Он и раньше кашлял, но не так часто, и без крови. В результате я отправил его к доктору, он вернулся после него с весёлым настроением и сказал, что ничего страшного нет, просто это не большое обострение. Именно после этого дня он и стал много курить. Он всё чаще стал ходить на поляну один, а когда я его видел, я... я заметил, что в нём что-то поменялось, точнее в его глазах. Та грусть, которая была раньше, превратилась в безнадёжность, по крайней мере, мне так показалось. И как-то раз я пошёл с ним к нашему месту, и решил с ним поговорить по поводу его болезни и почему он стал меня избегать, но из этого ничего не получилось. Он разозлился и ушёл. За четыре года нашего знакомства я многих выводил из себя, но его никогда, я даже не мог представить, что такое может произойти, нас все считали братьями и мы тоже себя таковыми чувствовали. Но... после этого я стал его редко видеть, может раз в неделю, может ещё реже. На все мои попытки поговорить он говорил, что ему некогда. Для меня это было очень тяжело, ведь он единственный человек, который меня понимает и единственный близкий, который у меня остался, он никогда не пытался увильнуть от встречи. И вот месяца два назад я узнаю, что его положили в больницу. Я сразу же сорвался с работы и побежал к нему. Мне сказали, что у него был приступ, но то, что я увидел... это было больно... он был подключён к аппарату искусственного дыхания и лежал без сознания. Этот сильный человек, жизнерадостный человек лежит с трубкой в горле. Я впервые понял, что ничего не могу для него сделать, я не могу ему помочь... беспомощность... Я приходил к нему каждый день, я проводил там целые ночи, а с утра шёл на работу, не высыпаясь.
 Когда он очнулся... я... я был очень рад, это не передаваемое ощущение. Когда он посмотрел на меня, я увидел его улыбку и благодарный взгляд, ещё он пытался что-то сказать, но у него это плохо получалось. Он хотел извиниться, но я на него и не обижался, поэтому и ему и сказал, что не стоит. Вскоре ему отключили аппарат, так как он уже дышал самостоятельно. Так прошли ещё две недели. Я сидел радом с ним, ночью, после работы. Я уже три недели не появлялся дома, и на это есть причина, для меня Нио младший брат, это человек, который мне очень близок и дорог, поэтому я всё свободное время и проводил с ним. Затем мы начали гулять, он сказал, что его скоро должны уже выписать.
 Так наступило лето. Он выписался, и мы снова стали почти всё время проводить вместе, все обиды забыты. И вот, мы как всегда собрались пойти в лес на наше место. Я стоял и ждал его на улице. Нио вышел только минут через двадцать, тогда ещё я заметил кровь в уголке губ, но он сказал, что ел сосиски с кетчупом, поэтому и задержался. Да, он любит это блюдо, а мне пришлось его ждать двадцать минут. Когда мы добрались до полянки, было часов 12. Мы сели на корни и стали говорить. Нио говорил, что люди не понимают, как хорошо жить, насколько приятно это ощущение жизни, он говорил, что мы не понимаем, что жить и существовать это совершенно разные понятия, мы просто не ценим жизнь. Я был с ним согласен.
 И тогда он сказал:
 - Я болею.
 - Да, я знаю, у тебя хронический бронхит. - ответил я.
 - Нет, у меня нет бронхит, у меня рак лёгких... уже давно, именно поэтому я лежал в больнице.
 - Не удачная шутка.
 - К сожалению это и не шутка. – сказал он и посмотрел мне в глаза.
 После этих слов я не мог выговорить ничего, в глазах начало предательски пощипывать. В голове мысли метались настолько быстро, что голова вскоре начала болеть. Всё, во что я тогда верил, начинало рушиться у меня на глазах. Единственный оставшийся у меня близкий человек умирал. Болезнь убивала его медленно.
 - И что это нельзя вылечить? Есть же лекарства... нужны деньги? У меня есть, слушай, ну есть же от этого лекарство? Нио, тебя вылечат, они должны.
 - Нет, в моей стадии уже поздно, врачи вообще сказали, что я не доживу до своего дня рождения. Мне осталось уже не много, завтра меня опять должны положить в больницу, уже в последний раз, по крайней мере, так мне сказали.
 - А вдруг они ошиблись? – но я и сам понял глупость этого вопроса, Нио знал о болезни давно и мог проверить уже сто раз. - Так не честно, почему? Но...
 - Никакого но... я уже давно перестал бороться. Я смирился. Намб, мне уже никто и ничто не поможет. Скоро меня не станет, хочу я этого или нет. От меня уже ничто не зависит и от тебя тоже. Ты не сможешь помочь мне выжить. У меня к тебе одна только просьба... будь со мной рядом... страшно мне что-то становится.
 Я обнял его, я не мог больше сдерживать слёзы. Единственный близкий человек скоро уйдёт, его скоро не станет.
 - Ну, Намб, перестань, чего ты?
 Но и на своей шее я чувствовал горячие струйки. Сказать, что мне было плохо – это не сказать ничего. Тогда у меня была единственная мысль, чтобы вместо него ушёл я – «Пусть он живет, а я умру. Парень и так много пережил, ему многое пришлось испытать. Хватит на этом, оставь его в покое. Есть Я, ты на мне и так зло срывал, так забери меня».
Но это был односторонний разговор.
 - Намб, об этом знаешь только ты. Бабушка и дедушка не знают об этом... я не знал, как им это сказать, они навряд ли это выдержат.
 Он опять начал кашлять. Нио освободился от меня и сел на корень. На футболке у себя я увидел кровь.
 - Слушай, давай к доктору быстро! - а в голове металась мысль: «Только не сейчас, только не тут».
 - Нет... я не хочу видеть эти стены... а тут... тут... - новый приступ кашля.
 И я начал метаться по полю, потому что не знал что делать.
 - Тут наше место, рядом ты, если я сегодня умру, то хочу, чтобы это случилось здесь.
 - Нет, не говори так, ты должен поехать в больницу, я тебя вынесу...
 - Намб... пожалуйста, не надо! Я не хочу, чтобы в меня всовывали этот аппарат, ну пойми ты, мне... я не хочу этого... пожалуйста, не надо.
 Он взял меня за руку. По его лицу текли слёзы. По его бледному лицу.
 - Но... Нио... хорошо. Я буду с тобой... я верю... ты не умрёшь, по крайней мере, не сегодня.
 - Спасибо Намб... спасибо брат. В любом случае... кх-кх... встретимся на том свете. Я буду там, я дождусь тебя, точно.
 - Только не говори этого, пожалуйста, ты не умрёшь.
 Он только улыбнулся, а изо рта полилась не большая струйка крови. Мои глаза вновь смотрели на него сквозь слёзы, и я вытер эту кровь. Я вновь заплакал.
 А он сидел и смотрел, как падает листок с дуба, так медленно, покачиваясь, влево и вправо. И упав, вновь начинает двигаться, но уже под усилиями муравья, что тащит листок к себе в муравейник. Нио засмеялся.
 - Посмотри как красиво, Намб.
 - Я знаю... я знаю.
 - Я, пожалуй, вздремну не много, можно?
 - Да поспи... у тебя далёкий путь впереди. Поспи, а я тебя посторожу.
 - Как всегда. До встречи Намб. Спасибо тебе.
 - Не за что, всегда пожалуйста........... до встречи, брат...
 И он уснул. Я сидел рядом с ним и наблюдал, как движется грудная клетка, иногда она рывками поднималась и опускалась, тогда я прикладывал ухо к его сердцу и слушал.
Так я просидел возле него час. Потом... Потом он вдохнул и открыл глаза. Он посмотрел на меня и улыбнулся... Он просто сидел и смотрел на меня улыбаясь, его грудь больше не двигалась и сердце тоже... Нио ушёл. Чёртовы врачи оказались правы... Нио не дожил до своего дня рождения... ему не хватило трёх дней.
 Я обнял его и закрыл глаза. Так я просидел с ним долго, я не считал время и не верил в происходящее. И только слёзы согревали оледеневшую маску, которая стала моим лицом.

 Затем я не помню, что происходило, помню похороны, помню злые взгляды родственников, помню, как я украдкой положил в гроб его любимый цветок. Это была одна роза... почему одна? Потому что я так и не поверил, что его нет, я не смог с этим смириться, тем более память о нём я буду хранить до последнего дня и сделаю так, чтобы о нём помнили, а значит, он будет жив, в моём сердце. Он жив.
 Тогда я ещё поранился о шипы и у меня пошла кровь. Сразу вспомнились его слова:
 - Видишь эту розу, она очень красива, но если её схватить, то ты поранишься, цветок красив, но за всё нужно платить.
 Теперь уже прошло много времени с тех пор, как его не стало. Раньше он почти каждый день приходил ко мне во сне, сейчас уже реже. Он говорит, что жизнь налаживается. Он думает, что я справлюсь без него, и я пытаюсь его не разочаровать.
 Я часто навещаю его могилу, часами разговариваю с ним, иногда я оставляю сигарету на памятнике и мы курим. В эти моменты не хватает только чая, ведь это он меня приучил к вечерам, когда мы сидели, пили чай и курили, разговаривая на разные темы. На его могиле почти всегда лежит красная роза... одна красная роза. Я ни когда не смогу положить чётное количество, и я никогда не скажу о нём в прошедшем времени. Он жив и я в это верю. Этот человек не должен умереть.

[21|11|2006]