Четвертая жена странника

Гоше на любовь обычно везло – любит компании, часто уходит из гостей не один.
Но однажды любимая его растоптала. Несколько лет он не мог отойти от удара…


О женах художников говорят или очень хорошо или очень плохо. Если женщины берут на себя еду, уборку, одежду, жилье – значит, они хорошие. А если женщины отказываются тащить этот воз в одиночку, требуют, чтобы великий талант тоже подергался и позаботился о семье – значит, они плохие. Но если все дело было только в быте! Хуже когда люди живут - живут, и вдруг обнаруживается – да разные у них понятия на все.
Без трагедий
Гоша Николаев (Нико)- художник, сам родом из Вологды, в Белозерске жил, работал и выставлялся до 1998 года. На его счету выставки в Вологде, Ярославле. Череповце, Мурманске, Московской области. Часто помогает в организации выставок других художников. Живет в основном в Вологде, хотя это как посмотреть. Есть такие люди – вечные странники, пол-жизни на колесах.
Игорь Николаев (или Гоша, как его все друзья называют) бытовыми вопросами особо не тяготился. Есть еда на сегодня – ест, нету – и на голодняк спать ляжет. Он рос в детском доме, это научило его заботиться о себе. А общение давалось легко.
- Сижу, байки травлю. Смотрю – совсем молодая подошла, прислушивается. Я ей подмигиваю незаметно… - улыбается Гоша.
…Четыре раза он был женат. Две первые жены, по его словам, были хорошие, только вот Гоше было в те времена было некогда думать о семье. Дома никак не сиделось. Ездил, ездил. Ему казалось – а зачем терпеть размолвки, ссоры? Не получилось, не сошлись характерами – так получится в следующий раз. Не приходило в голову, что после его ухода кто-то будет с ума сходить. Но третья жена Настя, похоже, собиралась прожить с ним долго. Смотрела, как он яростно изводил краски и холсты и удивлялась – а как на это можно жить? Она тоже решила кое-что создать - и подарила Игорю дочь. Характер у нее ровный, независимый, она жила как бы на автомате, легко и поэтому все принимала без нервов. «Подумаешь, уехал – приедет, никуда не денется», - рассуждала она про себя. И приезжал. Наверно, Настя подозревала, что приличный муж из Игоря не получится, заработка стабильного не было, а любовь к перемене мест – была. Камины строить умел, но сидел около них с друзьями - художниками. Но ей с ним было так интересно. Одни его байки чего стоили… «Поживет – образумится», - надеялась она. Но тут появилась Ира.

Один раз в год
…Районный центр Белозерск круглый год живет размеренной провинциальной жизнью – одни уходят на работу в конторы, другие уходят на озеро рыбу ловить, третьи остаются дома рисовать, школьники в школу, маленький рынок – на площадь. Только раз в году тут все сдвигается с места и начинается столпотворение – в июле походит фестиваль «Белоозеро». Круглые сутки шум, гам, ярмарка, на площади полно народа, музыка, все песни орут, на берегу озера костры, уха… В общем, праздник – это когда все немножко сходят с ума.
Так и Гоша - на фестиваль ушел и пропал на несколько суток. Девушка Ира, прибившаяся к компании бардов на берегу, пела замечательно, смеялась звонко. Что тут поделаешь, Гоша сдался ей очень быстро. Удивительно, но она тоже. Итак – праздник, озеро, лето, нежная северная ночь. Дыхание захватывало. Казалось, ничего до этого не было – все заново, все впервые. Нечаянно они оказались в двухэтажном деревянном домике, в каморке Игоря…
А потом Ира стала работать в местной музыкалке и поступила на музпед в областной центр. Часто ездила на сессии и жила у родителей. Только вот родители встали на дыбы против этого союза. Ведь Гоша был намного старше Ирины, ему за тридцать, ей девятнадцать - да и по социальному статусу непонятно кто. А Ира встала и гордо сказала: «Люблю»… Они вскоре расписались. И жили в том же деревянном домике, в каморке. А что Настя? Да надеялась на что-то и терпела…

Хлопнула дверь
В тот роковой день Гоша оказался в области по делам, позвонил Ирочке, хотел ее обрадовать, но не дозвонился. А идти прямо к ней домой, к ее родителям... Сюрприз не получился! Душа заныла. Весь грустный, остановился в гостинице, с надеждой дозвониться до Иры. Разыскал друга Юру. Виделись они редко, но тут решили посидеть, а тем временем можно дозвониться до Иры! Кто первый сдуру додумался позвать девочек, теперь неважно. Важно другое: в дверь номера позвонили и там в сопровождении двух плечистых парней возникла…. Ира. Игоря зашатало и он сел в кресло. Юра ничего не понял. А Ира, резко выговаривая слова, сказала, что их двое – она так не согласна. И хлопнула дверью…

Там, за этой дверью, осталось все его счастье. Он как будто умер. Мир почернел, из него вытекли все краски. Вспоминались трогательные мелочи, ее горячая молодость, звонкий горловой смех…Неужели конец? Из дома он звонил Ирине, но ему все время отвечали, что ее нет. В конце концов перестал звонить. Не мог работать, руки забыли кисти. Не мог смотреть на девушек. Вообще не мог ничего. Он ни с кем не разговаривал, даже с «першим» другом Констатинычем. Гора пустых бутылок росла. Ира больше не вернулась. Наверно, она уже считала себя свободной женщиной… А Гоша с горя рванул в очередное путешествие…

От Мурманска до Москвы
В Мурманске Гоша оказался в шесть утра со связкой картин, не зная, куда идти. Ему везло.
Художники народ броский, попасть в гости не было проблем. Вспоследствии и найти жилье.
 
Можно было общаться, работать, смотреть город. Удалось даже выставку на подводной лодке организовать - это отдельная детективная история. Когда Гошу познакомили с настоящим шаманом (в миру просто Олег), возникла надежда излечиться наконец от черной хандры, от физического и творческого бессилия. Процесс врачевания был жесткий: уехали в тундру за 200 км, приносили жертву богу Огня и подолгу медитировали. Гоша работал над собой, познавая природу и бытие черз шаманские заклинания! Но лучшее, чем поделился шаман Олег – жизненная мудрость, осознание чего-то главного в жизни.
Потом опять были мотания в Вологду, Череповец, Ярославль, Москву. Он искал, чем заполнить черную дыру в своей жизни – и не находил. Чтобы заставить себя работать, была придумана уловка: договаривались о выставке, а потом надо было корпеть над работами, деваться-то некуда! Тяжелая тоска не проходила. Оказавшись снова в Белозерске, художник заново познакомился с дочкой. За годы его странствий она выросла в красивую пятнадцатилетнюю девушку.
- Ты чего-то учиться не хочешь, мать говорит, - дружелюбно обратился к ней Гоша.
- Не твое дело! – дерзко ответила та.
Потом решил заглянуть к старому приятелю Константинычу. У того был двор полон народа, плач - похороны дркга Константиныча! Сероглазая серьезная дочка Ольга в черном платочке – приехала из Москвы, где она с мамой жила уже несколько лет. Кое-как пережив горе от потери отца и друга, эти двое решились на авантюру.

Москву Гоше не переносил. Но Подмосковье какое-то родное, и в деревеньке, где была дача у Ольги с матерью, он понемногу стал оживать. Легкие дышали лесным туманом, руки обживались с кистями. Он даже учил Ольгу рисовать и тем самым учил самого себя. Можно сказать, что умная, все понимающая Ольга и возродила его к новой жизни. Ничего не ждала, не требовала, кормила, поила. Утешала.
- Женщина имеет право уничтожить мужчину, если захочет, - прищурившись, делает вывод Гоша, - ведь она всегда терпит от него невнимание или агрессию...А захочет, новую жизнь даст.