Единорог как есть

Николай Петрушкин был писатель и большой оригинал. В юности он болел шизофренией, и поэтому ему особенно хорошо удавались диалоги. Как-то раз он принес в издательство очередной свой труд – «Единорог как есть». Редактор очень долго смотрела на молодого человека, который вот уже третий год таскал к ней свои произведения. За это время ничего из сорока его рассказов и двенадцати повестей не было напечатано.
- Ну и о чем на этот раз – строго спросила она. Ей, очевидно, доставляло удовольствие сначала помучить Николая, выведывая у него подробности об очередном эпохальном творении, а затем резко обрубить все его надежды отказом. Читать она и вовсе не была настроена.
- Понимаете, - суетливо начал, как бы оправдываясь, говорить Николай. – Главный герой романа – Единорог. У него есть жена – озерная нимфа, и сын сатир. Единорог ходит на работу, каждый день приносит с овощной базы что-то вкусное. Но ему невдомек, что вся его зарплата уходит на содержание любовника его жены – нахального и быдловатого бога плодородия. Сын – тот и вовсе отбился от рук, живет с бродячими музыкантами, и лишь изредка забегает домой что-нибудь украсть. Где-то в середине Единорог узнает, что его обманывают, и у него вырастает второй рог… - Петрушкин выдержал паузу, чтобы до редактора дошла вся серьезность трагедии. – И вот тут-то он превращается из единорога в простого козла, и жизнь его катится по наклонной. В финале он, будучи уже бомжом и изрядным маргиналом, врывается в свой дом и убивает жену. От осознания никчемности своего поступка и бесцельности существования, он просит бога плодородия убить его. Но тот оказывается сердобольным малым, и предлагает Козлу пойти с ним выпить. Роман заканчивается на квартире у бога, где бывший Единорог находит себя в одной с ним постели и с ужасом вспоминает о минувшей ночи…
Николай замолчал. Вот и выложил он весь сюжет, над которым работал не один месяц. Так быстро и просто, что редакторша даже не нашлась, что сказать. Наконец в ее мозгу включилось изъезженное реле терминатора молодых талантов, и она заговорила:
- Коля, скажу Вам честно, роман – интересный, идея свежа. Но зачем, господи, было бытовой сюжет переводить в плоскость мифологии? Читатель это не съест, он не настолько искушен в области древнегреческих и скандинавских мифов. По сравнению с вашей предыдущей работой – «Китайцы отдыхают», явно прослеживается отхождение от канонического для вас жанра римской пародии. К сожалению, мы не беремся издавать ваш роман.
В душе у Петрушкина все оборвалось. На этот роман он рассчитывал как на панацею от счетов за квартиру, которых у него скопилось больше шести.
- Ну что ж, извините – зачем то сказал он. – До свидания.
Вечером он пригласил Костю Бегункова, и они напились. Петрушкин рассказал о визите в издательство, и по просьбе друга – сюжет романа.
- Знаешь, я конечно, не смыслю много в литературе… Но, по-моему, идея довольно посредственная…
- Вон. – отчеканил Николай, и Костя повиновался. Когда он уходил, у Петрушкина вдруг родилось невыносимое желание разбить себе о голову бутылку. Вместо этого он взял со стола системный блок и пошел на балкон.
- Подавитесь – прокричал он, наблюдая как блок белым пятном исчезает во мгле десятиэтажной выси. Николай вернулся в комнату, допил остатки водки и лег спать. На утро он решил стать художником.
- Посредственность – сказал он в окно, попивая холодный кофе, потому что чайник он недавно продал. – Сами вы посредственные…
С этими словами он сел на табуретку и стал спиливать отросшие за ночь рога.
Жизнь вновь пошутила.