Клякса

Открыв тетрадь, Камил стал писать очередной свой рассказ, который он считал шедевром. Особенно этот. Замысел был просто восхитительным. Муза спустилась с небес прямо на голову Камила. Написав первые две строчки, писатель задумался, отыскивая на полочках памяти нужные слова. Слова он, конечно же, сразу нашел. Но вот, нужны они были, или нет, сам он ни капельки не понимал, да и не хотел понять. А зачем? Ведь все, что он пишет – шедевры. Просто никто этого еще не понимает. Но они поймут. Потом. Может быть.
 Хотя Камил жил в ХХI веке, у него, как и у любого писателя и просто творческого человека, были свои причуды. Он не мог писать ничем другим кроме чернильных ручек с перьями. Камил обожал водить пером по бумаге, наблюдать, как расплываются чернила по листу. Конечно же, в этом были свои трудности: попробуйте найти в канцелярском магазине банку чернил или коробку перьев. Однако Камил всегда выходил из этого положения.
 И вот, он открыл новую банку чернил и макнул в нее перо. Наш писатель всегда отличался особой аккуратностью, но как ни странно, он посадил на тетрадь огромную кляксу. Она будто бы нарочно расползлась по всему листу, испортив половину тетради.
 Камил смотрел на свою тетрадь и не знал, что делать с этой злосчастной кляксой, которая портила всю работу, произведенную «великим писателем». А тем временем клякса будто бы улыбалась Камилу. Нет, не улыбалась, а ехидно ухмылялась, распространяясь по тетради. Она уже поглотила все свеженаписанное.
 - Что за… - удивился Камил, - я же только чуть-чуть капнул, а она уже растеклась на полстола.
 - Эй, только не туда! – завопил писатель, глядя, как клякса ползет к остальным рукописям.
 Камил схватил стопку рукописей, лежавших на столе, и положил ее на пол. Но клякса, как живая, сползла со стола и направилась к рукописям.
 - Да что же это такое? Ты что, живая?
 Клякса остановилась, немного отползла в сторону и превратилась в ухмыляющуюся рожицу. Рожица снова поползла в сторону стопки с рукописями.
 - Не надо! – снова вскричал Камил и бросился к стопке. Он схватил бумаги и положил их обратно на стол.
 Клякса улыбнулась еще шире и медленно поползла к столу. Достигнув его, она устремилась по его ножке наверх. Взяв первую попавшуюся тряпку, он постарался стряхнуть кляксу на пол, но та увидела новую возможность и поплелась уже по руке, а потом и по другой руке в сторону стола. Камил тряхнул рукой, пытаясь избавиться от противной липкой массы, что ему частично удалось.
 Клякса плюхнулась на пол и с оскорбленной физиономией снова направилась к ножке стола. Камил схватил уже успевшую растрепаться стопку рукописей и переложил ее на полку шкафа, стоявшего в кабинете.
 Увидев, что клякса уже приближается к шкафу, писатель не на шутку рассердился. Желание уничтожить наглую кляксу все нарастало. Камил начал погоню за противной ухмыляющейся рожицей по всему кабинету. Случайно наткнувшись на стоявшую в углу швабру, он схватил ее и со всей силы ударил расползающуюся кляксу.
 Чего он не ожидал совсем, так это того, что этим он поможет кляксе добраться до его драгоценных шедевров. Оттолкнувшись от швабры, клякса подпрыгнула и очутилась как раз на кипе бумаг, исписанных аккуратным почерком Камила.
 Он взвыл от отчаяния. Довольная мордочка кляксы светилась радостью – она, наконец, добралась до своей цели. Клякса приземлилась на середину верхнего листа и стала портить все написанное. Камил чуть не рвал на себе волосы, но ничего не мог сделать. Противная капля чернил уничтожала листок за листком, тетрадь за тетрадью.
 Но что это?
 К одному рассказу она даже не притронулась, а, сделав задумчивую физиономию, обползла его и продолжила уничтожать творения Камила. Сделав свое черное дело, клякса отползла на край полки и замерла.
 Проходил час, другой, но она не шевелилась. Камил вышел из оцепенения и подошел к испорченной стопке рукописей.
 А испорченной ли?
 Вытащив из середины тот самый нетронутый рассказ, Камил осмотрел его и очень удивился, не найдя там ни единой лишней капли чернил.
 - Этот рассказ я не отдавал в издательство. Может, стоит?
 На следующий же день Камил отнес рассказ к знакомому издателю, который нехотя взялся прочитать еще одно творение своего знакомого. К большой неожиданности обоих рассказ был довольно занимателен и за пару недель весь тираж разошелся. Писатель был несказанно рад этому факту и решил написать еще что-нибудь в этом духе.
 Однако, сев за стол и написав несколько глав, увидел, что клякса с полки с интересом рассматривает тетрадь с новым творением. Сделав вид, что не обращает на нее внимания, Камил написал еще один лист. Тут клякса придвинулась к краю полки и прыгнула на только что исписанную страницу. Она замазала несколько предложений и отползла на край стола. Камил понял намек и переписал эти предложения. Новым вариантом клякса осталась довольна.
 И эту повесть приняли в издательство, и она также разошлась большим тиражом. Так пришла слава к ранее считавшемуся бездарностью писателю, это, правда, стоило ему большого труда, так как клякса уничтожала большую часть его произведений. Зато каждая его новая работа была настоящим шедевром. А клякса поселилась в доме Камила как полноправный член семьи и пользовалась большим уважением. Она совсем не обижалась за прежнюю неприязнь Камила. Только с этой жидкой массой теперь он советовался по поводу своей писательской деятельности. И его слава во многом была заслугой этой маленькой синей кляксы.