без названия

Изранена странными чувствами… Голая, мокрая птица в парке на скамейке. Тонкая и жёсткая, как старая бумага на ветру… Головокружение глухой немоты. Все крики срываются с обрыва и беззвучно падают на дно. Тёмного сухого колодца. Снаружи. Только что последний с хриплым скрежетом задвинул крышку… Там. Три тысячи дней до этого. Пустая внутри. Ничтожная и беспомощная. Никому, даже себе, не нужная. Кровь в жилах не течёт. Глаза не смотрят. Она хотела стать немой. И поняла, что это просто: нужно только не говорить. Губы не позволят сделать звука. Осталось молча ругаться на чужих, абсолютно непонятных друг другу языках. Ноги не поднимутся… и шага. Вслед… Руки не в силах ударить. Безвкусная, как талый снег. Весна в лужах пыли. Её… не существовало. Потерявшаяся в стремлении не потерять. Бесцветная, как прозрачность. Седое, хмурое утро. Горький кофе на крыше… Тряпье облаков. Небо, выпачканное грязью подвалов. Дуга, металлическим лязганьем ударившаяся об асфальт. Только жалость, и следствия, на пол секунды опережающие причину. Мусор, дождь и трубы. Сто процентов пустоты. Колючей трескотнёй... Сорвалась и полетела. Заламывает верхнюю челюсть и болит в животе. Она не умрёт. Никогда не умрёт. Она слабая. Слабые не умирают. Она только могла остановиться к опозданию. Оказаться рядом. Потеряться рулонами плёнки проникновения… Выброситься с моста недописанным сценарием ожидания. Любовь – это отчаяние.