По пути до армейки

Апрель выдался на удивление холодным. Несколько дней назад буран пронёсся по Южному Уралу: Челябинск, Златоуст, Миасс были засыпаны снегом, вернулась нежданно зима.
Горожане только провели субботник, очистили улицы от грязи и сугробов. Неугомонная зима вновь распростёрла оковы до Казахстана. Степь за городом Курганом после дождей и морозов заледенела. Позванивала на ветру хрустальная трава.
Но весна не сдалась. Засветилась солнцем, бросая на землю яркое пламя лучей. Снег отступил, съежился от тепла, стаял, протянулся короткими прерывистыми полосками на ровных местах и на северных скатах предгорий и балок. Лишь в лесах блистал царственный нетронутый наст. Но в Предуралье от снега не осталось следов.
Весна спешит быстрей по стране, чем едет поезд! Как заманчивы эти дни. Из окна вагона видно, как бегут ручьи по земле и светлеет хвоя у елей.
Плацкартный вагон московского поезда в Уфе быстро заполнился пассажирами из Средней Азии.
Узбеки, прибывшие в Уфу ташкентским поездом, ехали гурьбой в Москву на заработки. Прямым поездом «Ташкент – Москва» дорога им обходилась дороже.
Загорелые поджарые лица резко выделялись от местных жителей, которых на перроне было совсем мало. Складывалось впечатление, что находишься не в России, а где-то в Андижане.
Узбеки заняли все свободные боковые и верхние полки. Суетились, расставляя по углам сумки, горланили на своём языке, расправляли матрасы, садились кучкой, доставали из целлофановых узких мешочков горсть зелёного порошка – насвая, кидали его под язык.
Другие пассажиры с любопытством поглядывали на них.
По вагону с двумя пакетами продвигался, расталкивая всех с назойливым натиском, подвыпивший парень, искал свободное место.
Наконец ему удалось найти вторую полку в предпоследнем купе возле туалета. Он бросил на полку пакеты.
– Скажите, что это место схвачено! – требовательно и с какой-то угрозой в голосе огласил он на весь вагон, – мой друг едет в армейку! Чтобы его вещи не трогали!
Сидевшие в купе переглянулись. Узбеки закивали покорно головами, смущенно захлопали ресницами.
Полногрудая русская девушка в белой шерстяной кофте накинутой на чёрную с широким вырезом кофточку, заправленную лихо в джинсы невозмутимо сидела на боковой нижней полке, постукивая каблуком сапога, подозрительно осмотрела вертлявую фигуру провожающего.
 – Где же твой солдат?
– Сейчас придёт! – отрезал бритоголовый парень.
На перроне стояла компания возбуждённых молодых людей. Две девушки и восемь юношей.
До отправки поезда оставалось две-три минуты, как появился снова провожатый, он поддерживал за плечо пьяного солдата, одетого в зимнюю форму.
Солдат был среднего роста, шатался из стороны в сторону, и обливался горючими слезами. Пассажиры жались к стенке, уступали дорогу.
 – Денис, тебе осталось служить год! – восклицал, обнимая солдата, провожатый, – вот твоё место, падай, отсыпайся.
– Да разве можно пьяного укладывать на вторую полку! – возмутилась сердобольная женщина в соседнем купе, – он же свалится и расшибётся!
Провожатый пошёл к выходу и кричал:
– Если кто обидит моего друга, я тем башни поснимаю!
– Я сам им поснимаю! – вторил с капризным нытьём солдат и стучал для вида кулаками по верхней полке вагона, сам чуть не падая на пол.
Его поддержали и усадили на нижнюю полку.
Милиционер на перроне оттеснял от окон вагона шумную компанию.
Поезд тронулся. Весь вагон слушал, как плачет солдат, который сидел у всех на виду в проходе.
– Ты что, маменькин сынок? – спросила его девушка.
У неё чуть горбился нос. И выглядела она гордой девой с распущенными светлыми волосами.
Солдат с заплаканными красными глазами приподнял голову с коленей, мельком посмотрел на неё. По его щекам катились слёзы. Он вытирал лицо ладонями и говорил всхлипывая:
– Я потерял военный билет! Меня арестуют, не пустят в военную часть.
– Украли? Деньги-то на месте? Проверь карманы в бушлате или в пакетах посмотри, – рядом сидящие узбеки, сочувствуя ему, сами вызвались просмотреть пакеты. Но военного билета не нашли.
– Так может быть, военный билет у твоих друзей остался? – снова спросила девушка.
– Не помню.
– Так почему ты плачешь? Я первый раз вижу парня, который плачет. Ты что, плачешь за Россию?
– Сюся не пришла провожать.
– Так ты плачешь из-за девушки?
– Да.
– У тебя есть её телефон?
– Да.
– Позвони ей, вот тебе сотовый.
Солдат взял из рук отзывчивой девушки сотовый, но трясущимися руками не мог набрать номер.
– Назови мне её телефон, я наберу сама.
Дрожащим голосом солдат назвал цифры.
Девушка набрала номер, дождалась гудка и протянула снова телефон солдату:
– Говори.
– Сюся, это я Денис…
Связь оборвалась. Девушка снова набрала номер. На гудки не отвечали.
– Сюся не хочет с тобой разговаривать. Кому нужен солдат-плакса!
– Тогд-аа я её пошлю на фик. Дай мне телефон.
– Зачем тебе Сюсю, глянь, какая сидит красавица! – проговорил узбек.
Все заулыбались, а солдат продолжал обливался слезами.
– Ты хоть шапку сними, в вагоне жарко! – приказала пассажирка.
Она смотрела с презрением на солдата. Черты её лица были действительно царственные и совершенные.
Солдат снял шапку. Выглядел он, как обиженный ребёнок.
– Хочешь, я буду твоей девушкой? – игриво спросила она. – Или не хочешь? Меня зовут Оля.
– Мне нужно выйти. Куда мы едем? – хныкал беспомощно солдат.
– Мы все едем в Уфу к твоей маме, – с ехидством ответила Ольга.
– Дай мне телефон, я снова позвоню Сюси.
– Сейчас! Разбежалась! Мне это деньги стоит!
– Я заплачу.
Девушка протянула телефон:
– Видишь, что там написано – поиск сети!
Солдат вскочил, тяжело топая каблуками сапог по полу, бросился бежать по вагону, по пути валясь на людей, его отталкивали руками, он рвался вперед, кое-как добрался до тамбура и стал дергать ручку входной двери.
– Проводник, проводник из вагона человек упадёт! – кричали узбеки.
Проводник, услышав голоса, вышел в тамбур, стал отпихивать солдата. Схватившись, они рьяно боролись за место возле двери.
Выпроводив с помощью подоспевших пассажиров солдата из тамбура, и закрыв дверь на ключ, проводник пошёл в другой вагон за помощью. Куда-то запропастился второй проводник.
Денис тем временем вернулся в купе. На него было стыдно смотреть. Разве это солдат? Измазанное слезами лицо. Расстегнутая гимнастерка. Рукава вздёрнуты по локоть.
– Дай мне телефон, – я позвоню Игорю.
– Сначала вытри сопли под носом! – ответила девушка, – какой его телефон, я сама позвоню.
Денис протянул ей записную книжку.
Ольга набрала номер:
– Я звоню как бы от Дениса. Он потерял военный билет. Что? Найдёте? Отправите бандеролью? Ему ехать в Москву? Слышал, что тебе сказал друг?
– Дай я сам с ним поговорю. Я возвращаясь домой.
– Я же тебе сказала, что военный билет тебе отправят бандеролью.
– Нет, я сейчас выйду, – кричал солдат.
– В какой части ты служишь? – спросил пожилой мужчина из соседнего купе.
– В Кантемировской дивизии.
– Это под Нахабино?
Солдат мотнул головой:
– Нет.
Дернулись вагоны, поезд остановился. Проводники подошли к солдату, схватили его за руки и поволокли к выходу. Тот упирался и кричал:
– Я передумал.
Но его силой опустили на перрон. Следом полетели: бушлат, шапка и два пакета. Из разорванного пакета вывалился военный билет.
Поезд тронулся.
Оля нашла в списках вызова последний телефон и позвонила:
– Вы меня слышите? Дениса ссадили с поезда. Что? Да, он буянил. Прожужжал всем уши. Какая станция? Сейчас спрошу у проводника.
– Раешка, – крикнула, сидящая у окна женщина, прочитав название станции.
– Вы слышите? Раешка. Что? Сто километров до вас. Да, да! Если бы у меня была машина, то я вам бы его привезла в Уфу…