Черные крылья ангела. Прости

Прости...


«Прости»
Такое маленькое слово, почему же я не могу без боли произносить его? Почему такая боль – как будто сотни маленьких кинжальчиков пронзают мое сердце? Почему?
Прости меня, Энрика, прости меня, я сотню раз могу повторить это слово, невзирая на боль, по отношению к тебе. Прости меня, прости, что я послушал тебя, прости, что не спас. Прости, прости, тысячу раз – прости…
Я зажмурился, прижимая руки к туловищу и перевоплощаясь обратно. Нет, я не должен был ее спасать, ангел не может спасти вампира, он не должен этого делать, вампиры – зло…
Вот уже четвертый месяц меня мучают кошмары. Энрика, падающая без сознания, на холодную крышу, черные подламливающиеся крылья, рвущаяся шелковая рубашка, удлиненные, изрезанные кровавыми царапинками, ступни, глаза…. Черные, широко распахнутые эбонитовые глаза, в которых навеки застыли слезы неразделенной любви.
-Арнольд, - раздался за моей спиной тихий ласковый голос, и я обернулся, пытаясь выдавить из себя улыбку. В зал вошла моя подруга, светловолосая ангел Малика.
-Ты снова был тут? – она подняла на меня свои светло-карие глаза. Я окинул взглядом ее легкое белое в маленькие желтые цветочки платье и прижал подругу к себе. От ее длинных волос пахло цветущей яблоней. Она была такой маленькой и такой беззащитной, я любил ее и искренне не хотел потерять, но…. Что-то поменялось.
-Арнольд, - строго сказала она, отстраняясь и глядя мне в глаза своими мудрыми глазами. – Эйлик рассказал мне, что между вами произошло и то, как сейчас себя ведешь ты. Что с тобой?
-Ничего, - я отвернулся, чтобы она не видела выражение ярости на моем лице. Эйлик, ну конечно…мне нужно было предусмотреть такой расклад – что этот мерзкий ангел все расскажет Малике. Ему просто непременно необходимо лезть своим длинным носом в чьи-то дела. В мои.
- Мини, давай не будем, - хотел взять я ее за руки, но она выдернула их из моих рук.
-Нет уж, давай поговорим. Что такого было в том вампире, что ты так изменился?
-Ничего, - недовольно рявкнул я, и сам тут же, глядя на наполняющиеся слезами глаза ангела понял – раньше я был другим. Более мягким. Более терпимым. Менее человечным.
-Прости меня, Мини, прости, - гулко попросил я, и это слово болью отозвалось в моем сердце. – Я был идиотом, прости. Просто я сам не свой в последнее время.
-Я люблю тебя, - печально заметила Малика, утирая слезы длинным рукавом. – Приди в себя, пожалуйста, скорее. Тебя вызывал Эйлик. Он хочет с тобой поговорить.
-Эйлик, - мстительно произнес я, и Малика с удивлением на меня посмотрела…
-Эйлик, зачем ты все ей рассказал?
-Я подумал, что так будет лучше.
Ангел стоял на крыше самого высокого здания этого города, и его крылья трепетали под действием сильного холодного ветра. Я подлетел к краю крыши, встал, едва касаясь обутыми в легкие золотистые сандалии ступнями, внимательно посмотрел на знакомого.
Он был высоким – почти под два метра, широкоплечим, как и многие. Длинные светлые волосы едва достают до плеч. Глаза зеленые, беспокойные, как океан перед грозой. Красивый.
Мы долго молчали. Для ангелов, в принципе, время не имеет особого значения, для нас два-три часа – как пара минут. Но сейчас мы молчали действительно долго. Осеннее холодное солнце уже скатало в рулон свои лучи, укатившись за горизонт, и на город пролилась ночь. Зажигались мерцающие огни, и ветер успел поменять свое направление, став северо-западным.
Небо звало к себе. Оно было темно-синим, манящим, затягивающим в бесконечную бархатную петлю, усыпанную звездами, чьи тонкие и косые лучи, как стрелы Купидона, летели прямо в сердце. Я стоял, пораженный. Никогда прежде я не замечал, насколько прекрасна таинственная ночь. Никогда не чувствовал этого прежде – легкого, чуть одурманивающего и парализующего тело холода, сжимающего сердце плотной рукой. Не мог раньше уловить всего многообразия звуков ночного города, мира, пространства. И сейчас все это предстало предо мною во всех красках и чувствах – неслышный скрип колес автомобилей, везущих пьяные и шумные компании дольше развлекаться, пение недремлющих фонарей вдоль дорог. Новые, ночные звуки звали к себе…
-Ты действительно поменялся, - раздался голос Эйлика после продолжительного молчания. Я, одернувшись, посмотрел на него. Ангел стоял точно так же, как я и нашел его, когда прилетел – голова вызывающе поднята, взгляд что-то ищет за горизонтом.
-Да? – спросил я. Голос после продолжительного молчания слегка охрип, и вопрос получился неуверенным. Эйлик все также даже не поворачивал свое лицо ко мне. Снова замолчал.
-Ночь красива, правда? – спросил он, наконец, но я почувствовал в этом вопросе подвох и промолчал.
-Ты позвал меня, чтобы обсуждать красоту этого времени суток?
-Да, она, без сомнения красива, - продолжил ангел, как будто пропустив мои слова мимо ушей. – Красива, и она зовет. Подумай над этим.
-Подумаю, - рявкнул я.
-И правильно. Я вот думал. После того, что произошло с Энрикой, я часто летал по ночам. Пытался понять.
-Понял? – огрызнулся я. Имя вампира резануло мне сердце.
-Да. Я понял, кто виноват в том, что произошло.
И тут я не выдержал.
-Кто виноват? Ты!!! Кто выстрелил ей в спину?! Она хотела меня спасти!!! Это все видели. Не говори, что ты должен был уничтожить зло – она не была злом…
-Она несла смерть, - спокойно заметил Эйлик.
-Она спасла мне жизнь! Она умела любить! Ты убил ее! Можно было сделать ее человеком, посадить на добавки, она бы выжила…
-Она сама бы не пожелала такой судьбы, - произнес ангел так же спокойно, наконец, устремляя на меня свои глаза. В темноте они казались черными, как у вампира.
-Что ты о ней знаешь? Она могла любить! Она была благородной…. А ты…любил ли сам ты ее когда-нибудь?
-Любил, - бесстрастно кивнул Эйлик. – Любил. Для меня было страшно – услышать, что она вампир. Что все об этом знали, но никто нам не говорил. Это страшно, Арнольд, знать, что ты любишь убийцу, что этот убийца убивает. Убивает. Убийца – убивает. Это нормально. Что еще делать убийце? Но это страшно, когда тот, кого ты любишь, убивает того, кого ты тоже ценишь и уважаешь…. Просто – страшно. Да, я ее любил.
-Ты убил ее!
-Арнольд, ты еще очень молод…
-Ты убил ее, - прошипел я. Ярость разбуженной коброй поднималась в моей душе.
-Ее убила ночь, - ангел снова отвернулся, глядя на темное небо. – Ночь почти не оставляет выбора в душе. Она ведет за собой. Я знаю, что Энрика была сделана вампиром не по собственному желанию, но это ничего не меняет. Чуть заметный озноб, ощущение свободы и безнаказанности – подвыпившие счастливые люди, мерцающие дороги, в окружении далеких огней…
Я обескуражено посмотрел на ангела. Эйлик едва заметно улыбнулся, поймав мой взгляд:
-Я же говорил, что пытался понять… Арнольд, ночь – жадное время суток. И я не жалею, что тогда выпустил стрелу...
На мои глаза навернулись жгучие слезы и, выбросив в стороны крылья, я кинулся в воздух, навстречу тяжелым потокам ветра, навстречу таинственной темноте…
…я остановился прямо в воздухе, просто повис в пару десятков метров над землей, уже улетев далеко от того места, где мы разговаривали. Было совсем темно, над головой равнодушно светили северные звезды, мне было одиноко. Прости меня, Энрика…
В сердце горело что-то обидное, больное, мне было так плохо, хотелось завыть на Луну, повыдергивать из своих крыльев перья и всадить их себе в грудь, мне хотелось…мне хотелось убить Эйлика.
Следовало это учесть. Часть души, темная часть души вампира попала в мое сердце, смешавшись с моим «я». Так иногда бывает. Видимо, так произошло и сейчас. Но, если быть откровенным, мне было наплевать. Я хотел смерти ангела.
Это было попросту глупо. Так не должно было быть. Они правы – я поменялся. Я стал свободнее. Я просто стал мудрее.
Раскинув крылья в стороны, я бросился вверх. Быстро поднявшись, я снова повис в пустоте. Именно так. Я был в темной пустоте. Я был свободен.
Под моими ногами едва заметной точкой светился город, в котором погибла Энрика. Прости меня, еще раз…
Я понял, чем отличаются вампиры от ангелов. Они больше похожи на людей. Они более справедливы. Они менее жестоки. Они умеют любить…
Я шел по улице, приняв вид обычного человека, и смотрел на них, людей, не понимая, как и почему меня выделили из них. Вот, например, передо мной идет красивая девчонка – длинные черные, явно крашеные, волосы, черные брючки, курточка, каблучки. Обычная. Почему не она, а я? За что именно меня? Кто сказал, что быть ангелом легко и приятно?
Я сам не заметил, как иду за этой девушкой. Она свернула в какой-то переулок, перед ней шел какой-то мальчуган. Поглощенный в свои тяжелые мысли, я завернул за ней в какой-то двор, входя именно в тот момент, когда из ее спины вырывались изумрудно-черные пышные крылья…
Она не заметила моего присутствия, а медленно бредущий шестнадцатилетний подросток – ее. Я остановился, как вкопанный, глядя, как она, бесшумно скользя над землей, догоняет его…
Вампир тронула мальчика за плечо, и он остановился, резко повернувшись. В его глазах не было страха или печали - возможно, он был одним из тех, кто, зная о том, что они могут стать жертвой, хотели этого. Хотели стать вампиром.
Они обнялись, и она осторожно прижалась губами к его открытой шее. Мальчик с шумом втянул воздух, чуть дернулся и замер в ее руках. Глаза он так и не открыл. Вампир осторожно положила бесчувственное тело подростка на землю. В себя он придет через несколько часов…
Наверное, в меня перешла слишком большая часть души Энрики. Быть может, я слишком сентиментальный. Или жестокий.
Но я услышал ЕЕ. С чем я мог ее спутать? Оставалось всего несколько мгновений, чтобы принять правильное решение…
И с брошенным в адрес Эйлика проклятьем я резко повернулся к бесшумно появившемуся ангелу лицом, принимая на себя удар, адресованный вампиру. Перо вонзилось мне в живот. Значит, яд будет действовать медленно, нескоро дойдет до сердца…
Спиной я почувствовал, как вампир оглянулась. Взгляд ее пробежался по этой немой сцене: сверкающий ангел с луком в руке и смотрящий на него с ненавистью мужчина, заслоняющий ее, прижимающий руку к животу у стрелы. Девушка замерла, повиснув над землей.
Эйлик усмехнулся:
-Ты спас ее!
-Да, - хрипло выдавил я. По жилам разливалась боль. – Она имела право на кровь.
-Она укусила ребенка!
-Она укусила человека, - я ненавидел его. Просто – и до конца. – Вампиры могут охотиться на людей. На детей, стариков, мужчин и женщин. Как хотят. Ты убил одну – за то, что она погубила ангела. Но эту ты убивать не в праве!
-Возможно, - легко согласился Эйлик, его усмешка стала походить на оскал. – Но скольких еще она бы убила? Сколько среди них было бы ангелов?
-Ты не имеешь ПРАВА УБИВАТЬ ее! – выдохнул я, чувствуя, как вены вскипают. Эйлик хмыкнул:
-Ты спас ее. А ты уверен, что она достойна спасения?
-А кто его достоин? Кому судить?
-Ты спас ее. Но помни – до последнего своего вздоха – она оставит тебя умирать. Она вампир. А вампиры не умеют жалеть.
И раскинув крылья, Эйлик бросил свое тело вверх.
Я опустился на землю – сил стоять уже не было. С каждым мигом из меня выходила жизнь, яд приближался к сердцу. Чья – то теплая рука опустилась мне на плечо – рядом со мною на землю опустилась девчонка – вампир.
Лицо у нее было сосредоточенным и немного сердитым. Я не так давно стал ангелом, но тут явно увидел – это была одна из самых первых ее охот. Она молчала, внимательно изучая мое лицо. Я прошептал:
-Не смотри мне в глаза…
Она непонимающе посмотрела на меня. Глаза у нее были черными-черными, как та пустота, в которой я тогда находился. Как давно это было. А прошло всего два-три часа…
-Если ты посмотришь мне в глаза, я подчиню тебя своей воле, - пояснил я, хотя сил почти не оставалось. И тут же добавил – я – ангел.
-Зачем ты меня спас? – спросила она. Голос у нее был резким и низким. Я пожал плечами, но получилось это как-то неестественно:
-Ты должна жить…
Я и сам не понимал, зачем я ее спас. Она убийца…. Нет. Это ангелы – убийцы. Они убивают надежду на спасение, на исправление, убивают сам шанс выжить…
-Кого он убил?
Я поднял на нее свои глаза, и она заглянула в них. Здравствуй, Сирена, так нечаянно вошедшая в мою кончающуюся жизнь.
В моем сердце что-то оборвалось – вместе с частью моей души к ней уходила боль. Моя боль. Мое раскаяние. И она впускала его в свою душу и запечатывала его в ней навеки.
Я закрыл глаза…. Я умирал…. Искал…
Так и не нашел покой. Когда я открыл глаза, оказалось, что уже светает. Я был на крыше какого-то здания, рядом, повернувшись ко мне спиной, сидела Сирена. Черные крылья вздрагивали – она плакала. К ней в сердце попала и душа Энрики…
-Спасибо тебе, - благодарно произнес я, садясь на край крыши рядом с ней. Она молчала, вытирая ладонью жгучие слезы. Плачущий вампир…
Мы молчали. Наконец, она произнесла:
-Я убью его.
-Нет, - спокойно поправил я. – Это сделаю я.
И правда? В моем сердце не осталось причин, по которым я не мог бы этого сделать. Я ангел? Да ну и пусть. Лучше быть вампиром – и не лгать остальным и себе в том, что ты честен. Просто – не лгать.
Эйлик пытался убить Сирену. Почти убил меня. Убил Энрику.
Он должен был умереть. На его руках слишком много крови…
Да, я убил его. Просто прилетел под утро – нашел его на том же самом месте, где мы разговаривали – и отправил свое перо ему в спину. Прямо между двух крыльев. Как и он.
Я убил его. Я убил ангела. Просто – убил. Убил существо, которое не было вампиром. Не было человеком. Он был ангелом. Но я не мог так его назвать.
Никто не имеет право отнимать жизни. Человеческие или нечеловеческие. Кто имеет право судить, когда погибать тому, что было создано не тобой?
Но сейчас, когда я держу в своей руке руку вампира, который спас мою жизни, когда я знаю, что нам пора уходить, потому, что на наш след выйдут ангелы – они не простят ни одного из нас – я счастлив. Счастлив, потому, что не боюсь боли. Ее больше нет.
Прости меня, Энрика…






(второй рассказ в серии "Черные крылья ангела")