Паруса

ПАРУСА.

(Рассказ от первого лица.)

Как рассказывалось ранее, я, после первой муштровки на яхте
"Молли" под руководством моего старшего брата, стал приличным матросом, обученным всем премудростям при работе с парусами и по уходу за лодкой.
 После того, как брат уехал в дальнее плавание на долго, наша команда на этой яхте распалась.
Мне было всего то 14 лет. Мы жили тогда на даче в курортном местечке "Кемери" на Рижском взморье. В близи не было ни реки, ни моря, ни яхтклуба. Я развлекался тем, что играл со своими сверстниками в полицейских и разбойников, в индейцев и т.д. Еще мы любили, как и все мальчишки, лазить по чужим огородам и садам, и срывать там огурцы, яблоки и другие фрукты, хотя дома всего этого было вдоволь. После такого набега, с трофеями, хранящимися в пазухах наших рубашек, мы забирались на чердак дровяного сарая. Там мы лакомились принесенными дарами и мастерили, вырезанием из сосновой коры, всяких лодочек. Оборудовали их бумажными парусами, и затем отправлялись на пруд, где и происходили импровизированные соревнования наших парусных лодок и кораблей.
Но однажды меня срочно позвали к родителям. Я немного струсил, так как думал, что им кто- то пожаловался на меня за наши проказы с набегами на чужие владения.
Но когда появился перед очами взрослых, то узнал в нашем госте одного из яхтсменов, члена Балтийского яхтклуба, в котором я прошел свою выучку на яхте "Молли". Этого дядечку звали Оскар. Ему принадлежала яхта такого же типа. Её название было "Хубби".
 Оскар упрашивал моих родителей, отпустить меня под его ответственность и опеку на месяц, для участия с ним в плавании на его лодке в качестве уже опытного матроса.
Он еще не был сильно искушен в яхтинге. Не собирался плавать по морю. Во время своего отпуска он хотел просто отдохнуть от трудов праведных. Для этого он решил провести это время на своей яхте, путешествуя только по рекам и озерам. Но для этого ему нужен был помощник, не требующий большой оплаты за свои труды. А лучшего кандидата на это дело чем я, ему было не найти. Был конечно еще пройдоха Коля, мой бывший напарник. Но он был старше меня на полтора года, и к тому же подрядился на другую лодку в качестве матроса.
С начала мои родители никак не хотели меня отпускать. Но я сильно настаивал на том, что мне там, на лодке, будет и интереснее и полезнее для моего здоровья. В конце концов мои родители согласились меня отпустить.
Я быстро собрался, и мы тут же отбыли на пригородном поезде в местечко Майори на Рижском взморье, где располагался Балтийский яхтклуб.
Яхта "Хубби" была довольно старой постройки. Её парусное вооружение еще имело гафельную конструкцию грота, вместо треугольной, типа "Маркони". Это создавало некоторую дополнительную нагрузку на мачту, и при подъеме грота надо было пользоваться двумя фалами. В остальном все было примерно как и у других яхт.
Просторная каюта имела два уютных диванчика по бортам и столик в середине. Диванчики служили и спальными местами. Над диванами располагались настенные шкафчики. В них хранилась столовая посуда, и всякие другие нужные вещи. Около мачты был встроенный гардероб. В кормовой части под кокпитом у обеих бортов располагались, так называемые, собачьи койки. В них надо было залазить, как в конуру, ползком. Но зато, при качке, от туда невозможно было выпасть на пол.
Под лесенкой, ведущей в кокпит, располагалась плита кухонная. Она состояла из примуса, который был подвешен на карданной установке, чтобы во время крена лодки при движении всегда оставаться в строго горизонтальном положении. В качестве топлива использовался осветительный керосин, бидон с которым хранился в специальном отсеке. Тут же была полочка для кухонной утвари. Продукты питания и другие припасы хранились в рундуках под диванами. А прохладительные напитки лежали в самом трюме под полом салона.
 Питьевая вода хранилась в баке, расположенном в конце кормы. Воду в бак заливали с палубы через специальную горловину. А на кухню она поступала самотеком по трубке с краником в импровизированную раковину. В ней же мы и мыли посуду.
В передней части располагался отсек для хранения парусов, якоря и его цепи, а также другой такелаж и принадлежности для ухода за лодкой, как и инструменты. Там же можно было организовать пятое спальное место.
В общем, комфортное устройство лодки позволяло там жить со всеми удобствами.
Что касалось туалета, то для этого использовались стульчики, прикрепленные между вантами с обоих бортов. В зависимости от направления ветра, использовалась та или другая сторона бортов, как во время движения, так и при стоянке( но только в ночное время).
Как только мы прибыли в яхтклуб, мы сразу же принялись обсуждать маршруты нашего плавания.
Выяснилось, что с начала надо поехать в Ригу. У Оскара там были кое какие дела по службе. Мне же для такого длительного путешествия надо было собрать дома рабочую одежду и теплые вещи, без которых на лодке просто не обойтись.
Решено, и сразу за дело. Перед этим мы зашли в ближайший продовольственный магазин и обзавелись разными съестными припасами.
Подняв паруса, мы отдали швартовы во второй половине дня. Направились вниз по реке Лиелупе с хорошим попутным ветром. Оскар доверил мне управление лодкой. А сам занялся подготовкой своих документов. Мы продвигались довольно быстро. Я находился в приподнятом настроении. Управлять такой большой лодкой, это было для меня очень престижно. Я внимательно следил как за фарватером, так и за состоянием парусов и направлением ветра.
Мы успели подойти к первому мосту во время. Развод пролетного строения моста для пропуска судов производился в определенное время два раза в сутки, утром и вечером. Для этого отводилось всего 30 минут. Успешно проскочили через первый, автомобильный, мост. Теперь надо было преодолеть прогал по реке между автомобильным и железнодорожным мостами, с тем, чтобы через 30 минут оказаться у ж.д.моста. Там для пропуска судов тоже поднималось пролетное строение в определенные часы два раза в сутки. За пересечение мостового перехода все суда обязаны были вносит определенную плату. Это осуществлялось так. В бумажку заворачивались монеты. И этот сверточек надо было забросить во время пересечения на пролетное строение моста. Там его подбирал обслуживающий персонал. Если это не сделать, то в следующий раз нас просто не пропустят больше. Ведь каждая яхта имела свой опознавательный код, который был нарисован на большом парусе, именуемом "грот". Нам удалось пересечь оба моста у станции Приедайне еще засветло. В конце июля все же сумерки наступают рано. Пока мы плыли до устья, уже почти совсем стемнело.
Можно было из реки Лиелупе в реку Даугаву попасть по обводному, довольно узкому, каналу. Его называли "Бульупе". Он был проложен параллельно морскому берегу, и плыть по нему было на много спокойнее, чем по морю. Но там надо было тоже пересекать один мост. А в темноте это было не возможно. Да и маневрировать в узком фарватере канала в темноте не очень удобно.
Оставались только два решения:
Или пришвартоваться к берегу и переждать до рассвета. А затем продолжить плавание по обводному каналу. Но тогда Оскар рисковал опоздать на встречу в Риге по своим делам.
Или рискнуть выйти в море из устья реки Лиелупе, и доплыть вдоль берега, до фарватера, ведущего в устье реки Даугава в темноте. А затем продолжить движение по Даугаве до Андреевской гавани, где располагался Рижский яхтклуб, и где можно было остановиться на стоянку.
Побережье светилось огнями построек. Поэтому было легко ориентироваться в темноте. И поэтому, мы все же рискнули выйти в море. Из навигационных приборов у нас имелся примитивный компас, которым пользоваться было очень трудно при движении лодки. А в темноте и вовсе ничего на нем не было видно.
 Мы сперва держали курс на НОРД (Север)от берега в море по фарватеру от устья реки Лиелупе. Этот фарватер был обозначен вертикальными деревянными столбами. Проплыв примерно мили три от берега, мы повернули на НОРДОСТ( Северо-Восток) и поплыли параллельно берегу в сторону ревущего буя, который обозначал начало фарватера для входа в устье Даугавы. Свежий боковой ветер нес нашу лодку с хорошей скоростью. Волнение моря было среднее. Все время пришлось наблюдать за тем, чтобы не налететь на рыбацкие сети. Их наличие обозначалось вертикальными шестами и большими буями. Но благодаря чистому небу и луне, освещения хватало, чтобы иметь хороший обзор акватории.
 После нашего путешествия по морю, мы оказались в створе ревущего буя и его огонька. Развернув лодку на ЗЮЙДОСТ(Юго-Запад), мы с хорошим попутным ветром преодолели три мили фарватера. Ориентироваться по нему было легко, так как через каждые 200 м, с обоих сторон, фарватер огораживали граничные буи, которые светились, соответственно, красными и зелеными огоньками. Скоро мы достигли устья реки, которое было огорожено двумя каменными молами. Тут же, на них располагалась выпускная вахта, которая фиксировала каждый заход и выход судов в Даугаву и из ней. Это было необходимо, так как в Рижский порт заходили корабли разного назначения, и из разных стран, способные и пересекать океаны. А дальше мы поплыли по реке Даугава уже в более спокойной обстановке. Преодолев 18 мил по реке до Андреевской гавани , мы в ней отшвартовались у свободного буя. Уборка и зачехление парусов не заняло много времени. Уставшие, мы тут же улеглись спать до утра.
Утром мы не стали разводить примус. Вызвали боцмана, который перевез нас на шлюпке к берегу, и подались каждый по своим делам.
Наш дом располагался всего в четырех кварталах от гавани . Когда я позвонил в нашу квартиру, мне открыл дверь помощник моего отца, славный старичок по фамилии Аматниекс. Он удивленно уставился на меня, ибо мое появление оказалось совсем для него неожиданным. Его ведь об этом никто не известил. Я ему объяснил причину моего появления. Тут же объявилась наша домработница, которая, всплеснув руками, позвала меня немедля на кухню, чтобы накормить. А я был и вправду очень голоден. Ведь мы с вечера по сути ничего не ели. Поэтому принялся с великим удовольствием уплетать всю снедь, которую мне подавали.
 Потом я принялся искать необходимую для похода одежду, обувь и теплые вещи. Отобрав все нужное, я упаковал все в дорожную сумку. Домработница сунула мне сверток со всякой вкусностью. Я попрощался с домашними и отправился в гавань.
 Очень симпатичный старый моряк, который служил в Рижском яхтклубе боцманом, не отказал мне в любезности, и перевез меня на яхту"Хубби". Ожидая своего наставника, Оскара, я и не заметил, как уснул на диванчике в каюте.
 Разбудил меня громкий голос: "Ей! На лодке! Есть кто живой?" Это кричал Оскар, так как не видел, чтобы его кто то встречал с радостью. Смутившись тому, что проспал и не встретил его, я что то промямлил в свое оправдание. Но Оскар, поднявшись на палубу, только усмехнулся и рукой разлохматил мою, и так лохматую, шевелюру на голове.
Время было около 14-00 часов. Оскар предложил мне с ним разделить трапезу из того, что он принес из дому. Я к этому добавил свой сверток. В нем оказались пирожки со шпиком и сладкие булочки.
Во время обеда Оскар предложил новый маршрут нашего путешествия. Он предлагал спуститься вниз по реке Даугаве до канала Милгравис, который соединял Даугаву с большим Киш-озером. И по нему поплыть дальше, пересекая мост, с тем, чтобы очутиться в Киш-озере. Здесь его манила и просторная акватория, и хорошая рыбалка. В озере водились даже угри.
Подняв паруса, мы отдали швартовые, и под слабым ветром наша яхта взяла курс на НОРДОСТ. До Милгрависа надо было преодолеть расстояние в 12 мил примерно. Мы плыли мимо грузового порта, в котором швартовались большущие корабли, прибывшие из дальних заморских стран. Здесь глубина фарватера была большая. Осадка морских судов достигала 18-20 метров. Проплывая в близи этих кораблей на малой скорости, нам иногда удавалось переброситься несколькими фразами с моряками на этих судах. Мы спрашивали их, от куда они. Ведь на корме развивался там только флаг государства приписки. Они в свою очередь интересовались, далеко ли мы держим путь.
Около 18-00 мы свернули на ОСТ в канал Милгравис. Преодолевать его приходилось осторожно, так как сам канал был довольно узок. К тому же у его берегов стояли отшвартованные корабли, доставившие грузы для тех предприятий, которые находились в его районе. Достигнув моста, нам пришлось задержаться перед ним, так как развод пролетного строения производился только в 20-00 часов. Мы приготовили оплату за пересечение, завернув монеты в бумагу. Когда стали пересекать мост, я изловчился и забросил сверток на мост.
Но на этот раз все получилось хорошо. Бумажная скрутка с деньгами удачно упала на пролетное строение. Мы проскочили последнее препятствие перед озером и оказались на его просторной акватории.
Тем временем стало вечереть. Оскар предложил далеко не плыть. Через полчаса мы остановились в маленьком заливчике у полуострова под названием "Суню сала". Здесь, у обрывистого берега глубина воды позволяла пришвартоваться прямо к берегу. Лодка носом коснулась прибрежного ила. Я спрыгнул на берег и прикрепил швартов прямо к ближайшему дереву.
Оскар принялся срочно копать червей, чтобы насадить их на перемет. Когда это было сделано, он достал перемет. Мы на все его 12 крючков насадили червей. У нас небыло своей шлюпки, тузика, и даже надувной лодки. Поэтому, для постановки перемета, Оскар разделся и пригнул в воду. Взяв конец перемета в зубы, он отплывал от берега. Я же по тихонько разматывал леску с крючками. Когда вся леса была размотана, Оскар опустил на грунт грузило. Место, где оно опустилось, обозначил на поверхности воды поплавок. Вернувшись на берег, Оскар проверил, хорошо ли укреплен второй конец перемета. Теперь мы принялись за приготовление ужина. Тем временем совсем стемнело. Подкрепившись, мы улеглись спать и перед сном вели беседу о разном. Оскар мне рассказывал о своих путешествиях в горах Альп. Он в молодости увлекался альпинизмом.
Утром, ни свет, ни заря, меня разбудил Оскар. Надо было срочно вынимать до рассвета перемет из воды. Если это не сделать во время, то весь улов угрей оторвется от перемета вместе с крючками. А на некоторых крючках останутся только одни головы. И хотя в июле все же довольно тепло в Прибалтике, меня пробирала дрожь от зябкости утренней росы. Мы стали очень осторожно вытаскивать перемет из воды. Чувствовалось, что на леске имелся не плохой улов. Вот и первый крючок появился из воды. Но пустой. На втором оказалась не большая озерная рыбка типа лещика. А вот на третьем был угорь. Оказавшись вне воды, он извивался, и нам с трудом удалось его снять с крючка. Так на перемете еще оказалось три угря. На остальных крючках приманка, виде червей, была съедена и ничего не поймалось. Но этого улова хватило, чтобы приготовить шикарный завтрак из жареного угря. Убрав снасти и добычу в надежное место, мы пошли досыпать прерванный сон.
Утром я проснулся от шума примуса. Оскар уже давно встал. Сумел разделать рыбу и принялся её жарить. И тут я заметил, что куски угря на сковородке при жарке подпрыгивают на высоту 2-3 см. Очень удивился этому явлению. Но Оскар объяснил, что угри очень живучие. Даже после того, как их разделывают, их нервные окончания еще долгое время способны реагировать на разные раздражители. А тепло сковородки и было таким.
Когда рыба была поджарена, и чайник вскипячен, мы принялись за завтрак. Признаться, я такой вкуснятины давно не ел. Угри, во всех видах приготовленные, очень вкусны сами по себе. Но еще это вкуснее, когда ты их сам поймал, сам разделал, сам пожарил и ешь их на яхте, вдыхая свежий воздух дивной природы, окружающей все озеро. Здесь запах сосен, в бору которых можно найти белых грибов уйму. К нему примешиваются запахи прибрежных ягодников, а также трав, осоки, камыша и другого.
Однако, стоянка в этом заливчике была не долгой. Нам просто хотелось под парусами пересечь озеро и попытать счастье на другом берегу.
Там имелся прекрасный песчаный пляж, который нас и манил так сильно. Кроме того, на том берегу располагалось богатое поселение под названием" Зушу муйжа", что в переводе на русский язык означало "Угрёвое поместье". Там поселилась секта адвентистов. Они готовили семинаристов- миссионеров. Их предполагалось отправить в те страны, где еще не знали о христианской вере. Жили адвентисты богато. У них было настоящее поместье. Большой скотный двор состоял из конюшни, коровника, овчарника и свинарника. Лошадей в конюшне было примерно 60. Поголовье крупного рогатого скота составляло два стада около 100 голов в каждом. Овец было тоже много, как и свиней. Но кроме этого там еще располагался птичник. В нем содержалось в основном куриное поголовье. Гусятник располагался по ближе к озеру. На обширных полях и на фермах работали члены секты. Но кроме всего прочего, они содержали прекрасный пансионат для отдыхающих, предоставляя им полный комплекс услуг, включая столование. Мы тоже, когда то, там отдыхали со всей семьей.
Оскар выбрал это место не случайно. Во первых, прекрасный чистый песчаный пляж давал возможность спокойно загорать пару часов. Там же, можно было, чуть в стороне, заниматься рыбалкой. А в поместье можно было всегда купить продовольствие. Также, он рассчитывал там повстречать кого- то из знакомых, которые могли там отдыхать, как и просто познакомиться с какой то отдыхающей дамой, с которой бы у него мог получиться любовный роман курортного типа.
Я тоже предполагал там встретить кое- кого из старых знакомых с прежних лет. Во всяком случае, это решение меня тоже вполне устраивало.
Подняв паруса и снявшись со швартовых, мы сначала взяли курс на юг озера, чтобы просто осмотреть там окрестности и выбрать место для следующей стоянки. Легкий бриз неторопливо гнал наше судно по сравнительно спокойной глади акватории. Справа от нас вскоре показалась не большая бухточка, оборудованная мостками и буи местного яхтклуба. Мы подошли к мосткам, с тем чтобы остановиться и поздороваться с коллегами по спорту. Хоть и денек был обычным, будничным, но в клубе оказалось не мало яхтсменов, которые занимались своими судами, готовя их к осенним регатам. На территории яхтклуба, в особенности в эллингах, наблюдалась обычная суета людей, занимающихся ремонтом снастей, такелажа, а также корпусами яхт. Все старались придать своим судам все необходимое для успешного выступления осенью на регатах, венчающих сезон плавания.
По сколько Оскар еще не сдал экзаменов на вождение судов даже во внутренних водах, он не имел право выступать как капитан на регатах. К тому же, наша яхта, со старым парусным вооружением, сильно уступала таким же, но современным, судам как в скорости, так и в маневренности. Поэтому не было большого смысла выступать в регатах. Но для комфортабельного путешествия под парусами, как по внутренним водным путям, так и по морю, наше судно было вполне пригодно.
По тасовавшись среди спортивного люда некоторое время, мы узнали все новости текущей спортивной жизни. Получили массу советов по улучшению такелажа и других премудростей в яхтинге.
Поблагодарив коллег за гостеприимство ( а нас там всюду угощали яхтсмены), мы однако отдали швартовые и продолжили свой путь на южную часть озера. Там имелась очень уютная бухточка под названием "Пилс кактс" ( Уголок крепости). По известным поверьям, там на берегу, около Букульского леса, были источники чистой артезианской воды с целебными свойствами. Мы решили пополнить наш запас питьевой воды именно из этих источников. Надо сказать, что это было сделать не так просто. Ключи не были оборудованы для отбора из них воды. Нам предстояло самим сделать примитивные устройства, чтобы можно было начерпать воды в ведро. Мы выкопали приямки, в которые и сделали отводы от русла ключа. Сперва вода очень быстро поглощалась в грунте приямка. Но постепенно фильтрация уменьшилась на столько, что вода стала в приямке накапливаться. Это и позволило нам постепенно начерпать наши емкости и пополнить в баке для питьевой воды её запас.
Пока я занимался набором воды и её перетаскиванием на лодку, Оскар закинул удочку в надежде поймать рыбок для ухи. Ему это удалось без особого труда. Это были подлещики. Но он решил одного из них использовать как живца для жерлицы. В озере водились хищники, щуки и сомы. Он полагал, что в этой спокойной бухточке именно и должны быть эти рыбы. Продолжая спокойно забрасывать удочку для ловли мелкой рыбешки, он пристально следил за поведением лески жерлицы. Живец на ней все время дергал её пытаясь освободиться из плена. И вот, внезапно, раздался треск разматывающейся жерлицы. Это значило, что на крючок поймалась крупная рыба, которой под силу было сорвать жерлицу со стопора. Теперь началась настоящая охота за крупной добычей. В начале еще не было известно того, кто же поймался на крючок. Оскар стал вываживать леску из воды с тем, чтобы можно было рассмотреть того, кто на ней зацепился. Чем ближе к мелководью, тем сильнее дергалась рыба. Хоть леска была очень прочной, но крупные рыбы способны так дернуть за нее, что она могла запросто оборваться. Когда рыба попала на мелководье, можно было опознать её. Это оказался сом среднего размера. Отпуская леску на всю длину, и вываживая её снова, Оскар заставлял пойманного гиганта постепенно терять силы. Такая борьба длилась примерно часа полтора. Когда у сома силы иссякли совсем, его удалось вытащить на берег. Тут же его оглушили ударом бревнышка по голове. После этого был отцеплен трех звеньевой крючок. Сом был длиной в полтора метра. Весил примерно 20 килограммов. Такого количества свежатины нам было конечно не одолеть даже за две трапезы. А дольше свежее мясо рыбы в летних условиях не сохранить без холодильника. Но в те времена холодильников для бытовых нужд еще и не выпускали совсем. Поэтому надо было рыбу просто закоптить. В глинистом косогоре у берега мы выкопали просторную нишу. Мясо рыбы разделали на куски и обвязали их тонким шпагатом. Затем на костре вскипятили воду и растворили в нем соль. В этот рассол мы и опускали рыбу на несколько минут. Затем эти куски подвесили на жердях и их укрепили в стенках ниши. А под ними развели костер из сухих сучьев лиственных деревьев. Нишу прикрыли куском жести так, чтобы снизу была щель, исполняющая роль поддувала, а сверху вторая щель служила для отвода излишнего дыма. Огонь в импровизированной коптилке мы поддерживали несколько часов. Затем закопченные куски рыбы привязали к кормовому релингу, чтобы они обветрились при движении лодки.
Больше в этой бухте нам делать было нечего и мы, подняв паруса и якорь, поплыли в обратном направлении. Наша цель теперь было " Угрёвое поместье". Через пару часов спокойного плавания мы подошли к бухточке под названием " Угревая узость" и пришвартовались к мосткам на берегу территории поместья. Еще только начало вечереть. Прибрав все лишнее на палубе, и зачехлив паруса, мы, сняв свои рабочие робы, переоделись в приличные одежды. Закрыв каюту на замок, мы вышли на мостки и отправились к пансионату. Обычно там в его залах по вечерам проводились игры и танцы. И нам тоже хотелось в них по участвовать.
Когда мы вошли в холл пансионата, я чуть не столкнулся с мужчиной, выходящего из него. Пробуркнув свое извинение, я поднял голову и узнал в этом человеке одного из руководящих работников поместья, господина Чолдера. Я радостно воскликнул6
"Здравствуйте Ян Карлович! Вы меня узнаете? Я тот самый ДАН, которого Вы не раз ругали за разные проделки несколько лет тому назад, когда мы отдыхали вместе с семьей в Вашем пансионате."
Симпатичный Чолдер улыбнулся. Посмотрел на меня внимательно. И узнав наконец старого проказника, подал дружелюбно руку. Спросил, каким образом, с кем и с чем я пожаловал. А когда узнал еще в моем спутнике Оскара, вообще расплылся в улыбке. Оказывается, они очень давние приятели.
В зале толпилась публика. Там были и отдыхающие в пансионате, и работники поместья. Среди них я обнаружил и парней моего возраста. В зале массовик разыгрывал фантики, предлагая их владельцам выполнить что то, спеть песенку, потанцевать или выполнить гимнастическое упражнение. Люди смеялись над потугами выступающих. Было людно и весело. Оскар затерялся в толпе, предоставив мне возможность самому решать, чем заняться.
Я подошел к парням моего возраста и спросил их, как они проводят здесь свое время, чем занимаются. Они сказали, что здесь довольно скучно. Игровых площадок, как и кортов для игры в теннис, тут нет. Нашли поляну, на которой соорудили импровизированные ворота и гоняют там футбол или играют в народный мяч. А по вечерам в основном торчат в зале пансионата. Иногда танцуют с девочками народные танцы.
Я им рассказал свои приключения по ловле и дрессировке ядовитых змей, гадюк. Также, как мы пугали по ночам обитателей пансионата , когда на шестах поднимали к их окнам пустые тыквенные корпуса, в которых горели свечки, а на перекладинах шестов развивались простыни. В корпусе тыквы были вырезаны отверстия, имитирующие глаза, нос и рот с зубами. К этому мы издавали воющие звуки. И все это было похоже на привидения.
Еще я рассказал, как мы шутили над прохожими, гуляющими по аллеям местного парка. На край дорожки помещался кошелёк набитый камушками. Они имитировали деньги. К кошелку была привязана тонкая, но крепкая, леска. Леска маскировалась в песочном покрытии дорожки. Далее она тянулась к ближайшему дереву и была наброшена на ветку. А второй конец мы держали в руках и ждали, когда кто то из гуляющих по парку подойдет к месту, где лежал кошелек. Как только он начинает нагибаться, что взять кошелек своими руками, кошелек начинает передвигаться сперва по песку, затем по траве и вдруг улетает вверх. Естественно, ошарашенная этим всем публика сперва страшно чертыхалась. Сначала они полагали, что это были в кошелке настоящие деньги, которых они упустили. Но через пару минут осознали, что это мальчишеские проделки и начали смеяться. Но один раз к кошелку подошел солидный дядечка с тростью в руках. Когда кошелек начал из под его рук убегать, он так разъярился, что кинулся на него броском, но не успел его поймать. Но дальше произошла нами непредвиденное. Наша леска застряла на ветке и не поддавалась натяжению. Кошелёк повис в воздухе на высоте около четырех с половиной метров примерно. Обнаружив место положения кошелька, дядечка начал в него бросать свою трость. Он хотел его сбить с ветки. Но сколько ни старался, это ему не удавалось. Наконец, поняв тщетность своих усилий, он отошел от дерева и продолжил свою прогулку по парку. Мы же облегченно вздохнули. На наше счастье он нас не заметил в гуще листвы. А то бы смекнул в чем дело, и мы могли получить хорошую трепку.
Было поздно, и я пошел отдыхать на яхту. Однако, эту ночку я изволил спать на лодке один. Оскар объявился только утром. Извинился, что не предупредил меня о своем отсутствии с вечера. На вопрос, хорошо ли он провел время, он скупо ответил, что вполне. Я уже был не маленький, и понимал как проводят мужчины интимную встречу с женщиной. Но сам я еще этого не только не пробовал, но и не представлял себе, как это происходит.
Мы хорошо позавтракали своими запасами. Копчено-вяленный угорь = это объедение. А такого же рода мясо сома тоже имело не плохой вкус. Оскар после завтрака предложил поднять паруса и покататься по озеру. Свежий ветер в 4 балла обещал хороший ход. Подняв паруса, мы снялись со швартовых, и направились в сторону северной части озера.
Наша "Хубби" неслась по волнистой водной глади с хорошей скоростью. Хорошая, солнечная погода и приятный свежий ветер ласкали наши, и так загорелые, тела. Плавание в таких условиях всегда составляет большое удовольствие. Тем более мне, 14 летнему парнишке, которому разрешали управлять и рулем и парусами. Оскар мне подыгрывал, исполняя роль матроса, который выполнял все мои команды. По пути нам повстречались и другие яхты, которые также плавали по озеру. Но там яхтсмены тренировали свои команды , готовясь к предстоящим осенним регатам. Я же вспоминал эту муштровку с благодарностью. Только благодаря ей я получил ту выучку, которая позволила мне принять участие в путешествии с Оскаром на его яхте "Хубби".
В скоре мы оказались в самой северной бухте озера, которая называлась "Зундага кактс". Здесь, у устья речки Ланга водились угри. И Оскар хотел наловить их и закоптить в запас.
Поэтому, когда мы под вечер уже прибыли на место, и успели отшвартоваться прямо у берега, Оскар сразу же отправился копать червей для наживки. Я же принялся приготовлять ужин из жареного мяса сома с макаронами. Отварив сперва макароны, я их потом вместе с мясом и луком поджарил на сковородке. Мясо сома довольно жесткое по сравнению с остальными озерными и речными рыбами, но зато почти без костей. Чтобы она не было таким жестким, его перед жаркой надо отбывать, также, как отбивают мясо говядины при приготовлении отбивных котлет.
Вернулся Оскар с банкой, полной червей. Мы принялись разматывать перемет и насаживать червей на крючки. Затем установка перемета происходила также, как и в первый раз. После этого мы принялись за ужин. Я получил похвалу Оскара за хорошо приготовленную еду. Вечер оказался просто замечательным. Мы разожгли на берегу костер и глядя на его пламя болтали о том и сем. Оскар рассказывал мне тоже о своих проделках в молодости и юности. Спать совсем не хотелось. Но надо было все равно прилечь. Ведь ни свет, ни заря предстояло опять до восхода солнца вытаскивать перемет. Установив будильник на 3-30 ночи, мы прилегли на диванах, и я не заметил, как погрузился в сон.
Разбудила меня трель будильника. И, хотя мне страшно не хотелось подниматься, я мужественно поборол свое нехотение, и быстро встал. А Оскар уже был на ногах и готовился к вываживанию перемета. Приготовив сачки и тару для улова, мы начали тихонько вытаскивать леску из воды. Уже на первом крючке поймался средних размеров угр. А еще на всех остальных оказалось их всего 11 рыб, но разного размера. Это был грандиозный улов, которого мы не ожидали. Настроение наши было на высшем уровне. Согрев на костре чай, мы отогревались от зябкости утренней росы. И как только рассвело, принялись сразу за сооружение коптилки. А Оскар еще и начал заниматься разделкой рыбы. Обвязав куски угря шпагатом, Оскар начал их навешивать на жерди. А я устанавливал их в нише, выкопанной в грунте откоса берега. Далее пришлось заниматься заготовкой дров из лиственных деревьев. Дрова из деревьев хвойных пород не годятся, так как содержат много смолы.
 Когда весь улов был подвешен в нише, Оскар зажег костер. После того, как он хорошо разгорелся, он на пламя набросал осоку с тем, чтобы костер больше дымил. Так пришлось нам тут почти более полдня заниматься копчением угря.
По окончании заготовки копченой рыбы, Оскар её тщательно упаковал. Больше тут нам было нечего делать. Мы снялись со стоянки и направились обратно в Зушу муйжу. Во первых у Оскара там был любовный роман с одной дамой, а во вторых, мы хотели обшарить там сосновый бор в поисках настоящих белых грибов-
"Боровиков". Нам опять повезло с погодой. Свежий ветер обеспечивал хороший ход нашей лодке. Мы и не успели оглянуться, как оказались в знакомой бухточке и пристали к мосткам. Соорудив на быструю руку ужин, мы хорошо подкрепились и переодевшись в приличные одежды, отправились в пансионат.
Тут Оскар в скоре исчез из виду. Я же в зале несколько раз танцевал с местными девчонками. Но, так как за день сильно притомился, я скоро вернулся на яхту и отошел ко сну.
Спал я крепко и безмятежно. Разбудил меня приятный аромат хорошо заваренного чая и запах жаренного угря. Его на сей раз мы ели с картофельным гарниром.
После завтрака, Оскар объявил мне, что пора возвращаться на взморье. По пути надо заехать еще в Риге ему по своим делам.
Обратный путь мы преодолевали без особых помех. Сперва, после выхода из Милгрависа в Даугаву, мы повернули в сторону Андреевской гавани, и прибыли туда около полудня.
Оба направились в город. Я опять побежал домой, где меня встретили не только старичок Аматниекс и домработница, но и мой отец. Конечно, меня начали пичкать всякой вкусностью. Расспрашивали о нашем путешествии. Я оставил тут грязное белье и ненужную одежду. Через часок распрощался и вернулся в гавань где меня уже ожидал Оскар.
Мы подняли паруса и отправились в сторону устья Даугавы. К обводному каналу мы успели прибыть еще засветло. Спокойно преодолели проход через мост и уже в сумерках оказались в реке Лиелупе. До железно-дорожного моста мы плыли уже в полной темноте. Но вся акватория хорошо просматривалась благодаря чистому небу. Поэтому не было больших затруднений в выборе курса плавания. Около железно-дорожного моста в местечке Лиелупе располагалась гавань Латвийского яхтклуба. Мы нашли там свободное место у причальных мостков. Бросили якорь и пришвартовались кормой к мостку. Было уже поздно. Поэтому не стали долго возиться с приготовлением ужина. Надо было по скорее лечь спать с тем, чтобы утром не прозевать время для прохода через мосты.
Резкий звонок будильника поднял меня около 6 часов утра. Мы тут же отдали швартовые и подняли якорь. На наше счастье в этой рани ветерок был слабый, но вполне достаточный для маневрирования около моста. В 7-00 открыли проход через ж.д.мост. Мы его спокойно миновали и направились ко второму мосту, автомобильному. Там нас также хорошо пропустили, и мы оказались уже на пути к нашему родному яхтклубу.
Здесь русло реки пролегало по прямой. Лодка двигалась под слабым ветром медленно. Поэтому Оскар спокойно занялся завтраком, поручив мне управлять лодкой самостоятельно. Вскоре заскворчало что то вкусное на сковородке. Через минут 20 Оскар преподнес мне на палубе блюдо с жареной глазуньей со шпиком. Не знаю в чем дело, но на свежем воздухе все обычные блюда кажутся на много вкуснее и съедаются на много охотнее, чем в обычной обстановке за обеденным столом дома.
Часа через три мы прибыли повороту реки, именуемому Варкали, и решили остановиться у Кливской протоки. Здесь спокон века водились самые крупные раки, жившие в реке Лиелупе. Пропустить возможность наловить этого деликатеса мы не могли. Поставив лодку на якорь, мы в плавь с саком отправились к берегу, где и начали в углублениях дна, под камнями искать обитателей с клешнями. Когда их обнаруживали, то хватали руками. Раки, естественно кусались клешнями довольно чувствительно. Но это не пугало нас. Азарт ловли был большой. Раков здесь водилось много. Здесь для них были идеальные условия обитания. Чистейшая вода в протоке, в которой было много микроорганизмов. Не прошло и часа, как в нашем саке набралось около ведра раков. Мы вернулись на лодку, и обогнув поворот реки , через минут 30 причалили в гавани нашего яхтклуба к своему бую. Спустив паруса, мы с уловом отправились на берег. Перевез нас туда наш лихой боцман.
Мы сразу отдали весь улов жене боцмана и попросили сварить раков к обеду. А сами отправились в ближайшие магазины для пополнения своих съестных запасов. Дело в том, что у Оскара осталась еще неделя свободного времени и он хотел на яхте поплыть вверх по реке Лиелупе до города Елгава. Там у него были знакомые, которых он давно не видел и решил навестить.
Когда мы вернулись в яхтклуб, жена боцмана нам сказала, что раки нас ожидают в буфете и мы можем приступить к трапезе. Но одними раками сыт не будешь. Мы попросили буфетчицу нам приготовить две порции яичницы со шпиком, и еще две кружки с пивом. В клубе находились еще и другие яхтсмены. Мы их пригласили разделить с нами трапезу с раками. И вот уже дружная компания уплетала вкусные раковые шейки запивая это лакомство пивом. Пошли разговоры о предстоящих регатах осеннего сезона. Мы и не заметили, как целое полное ведро раков опустело. Пора было собираться в дальнейшее плавание.
Добрый боцман нас доставил на шлюпке на яхту. Не прошло и получаса как мы подняли паруса и покинули гавань нашего Балтийского яхтклуба в местечке Майори на Рижском взморье. Наш путь пролегал вверх по реке мимо поселков Дубулти, Асари и других, до городка Слока. Там располагалась большая целлюлозно-бумажная фабрика. К сожалению, отходы этой фабрики виде грязных и вредных стоков сбрасывались в реку без тщательной очистки. Это и привело к тому, что фауна в реке почти до самого устья не могла иметь хорошего развития. Чистая вода сохранилась только на глубине, где и водилась добрая рыба. А в верхних слоях она кишела стаями прожорливых маленьких рыбок под названием "Казараги". Эти рыбки, длиной не более 10 см, имели на теле три очень острые колючки. Одна большая на гребне спины, а остальные по бокам у плавников. И хотя они представляли для хищников весьма лакомое блюдо, те не очень их отлавливали, так как колючки создавали этому препятствие. Природа этих колючек такая же как у ершей. Но если ерши были мясистые и вкусные рыбы, то колючие казараги в пищу не годились. Мы, мальчишки вылавливали казарагов сачками. На их спинную колючку насаживали легкую лодочку, вырезанную из коры сосны, и отпускали рыбку обратно в воду. Уйти на глубину она не могла до тех пор, пока не освободилась от прицепленной лодочки. Но плавала она юрко меняя все время направление и подергиваясь. В конце концов ей удавалось освободиться от лодочки и уйти в глубину.
Так вот, чтобы поймать добрую рыбу на удочку, надо было крючок с приманкой опускать на большую глубину. А чтобы это происходило по быстрее, пришлось утяжелять грузило. Если этого не сделать, то казараги успевали съедать приманку еще до того, как крючок опустился на глубину.
Берега реки до самого города Слока не были интересными. Здесь река пролегала между полями и лесами в дали от населенных пунктов.
 Лишь изредка дачные поселения имели место у реки.
Когда мы под вечер прибыли к городу Слока, мы остановились на ночовку в протоке у Лошадиного островка. Там не выло поселения. Поэтому мы не опасались того, что нас будут тревожить. Также, через протоку не проплывали суда из за её мелководья. А наша осадка в 1,40 м позволяла в неё заходить. Выбросив якорь и сняв паруса, мы уже в потемках принялись приготовить ужин. Предполагалось, что завтра утром мы подплывем к городку, там отшвартуемся и пойдем осматривать городок.
Поговорив об этом и о всяких других наших делах, мы улеглись спать. Разбудил меня уже ближе к утро тихий стук капель о крышу каюты. Выглянув через иллюминатор, пришлось констатировать то обстоятельство, что погода испортилась. Шел тихий дождик. Небо было затянуто тучами без проблесков. О том, чтобы поднять паруса и продолжить плавание, не хотелось и думать. Ну, какое же могло быть удовольствие от плавания под дождем. Ну, при вынужденных обстоятельствах, к примеру, во время регаты, куда не шло. А тут это не имело смысла. Но сидеть без дела в ожидании хорошей погоды тоже не имело смысла. Поэтому мы принялись за починку парусов и одежды, а также такелажа. Надо было обновить обмотку концов шкотов, заменить протертые куски фаллов около коушей, и много других вещей. При этом мы вели беседу. Но Оскар решил, что надо попробовать порыбачить. Он накинул на себя дождевик и устроился в кокпите с удочкой в руках. Я же наблюдал за его действием стоя на лесенке у входа в каюту под люком. Насадив вместо червя на крючок кусочек колбасы, он установил длину лески до поплавка примерно в 3 м, прицепил к леске второе грузило, и забросил удочку в воду. Было интересно, клюнет в такую непогодь рыба или нет. Я продолжал, стоя не лесенке, обматывать шпагатом концы шкотов,
 И попутно наблюдал за поплавком. А Оскар периодически поддергивал удочку, чтобы приманка не лежала неподвижно на грунте. Не прошло и минут 15-20 нашего ожидания, как внезапно поплавок нырнул стремительно в воду. Поддернув леску, Оскар стал вытаскивать её на поверхность. На крючке поймался здоровенный ленок, примерно весом в полтора килограмма. Отличное начало рыбалки под дождем. Забросив удочку повторно с такой же приманкой из колбасы, мы стали ждать когда повториться клев. Если уж начало клевать, то должно было и продолжаться. Надежды наши оправдались. Через пару минут поплавок опять ушел в глубину. Дернув леску, Оскар стал и её вытаскивать. На сей раз поймался тоже ленок но меньшего размера. Мы не стали больше ловить, так как этого улова хватало нам вдоволь.
Принялись чистить и потрошить рыбу. Затем она оказалась на сковородке. А кушали мы её с картофелем, который бы был сварен еще утром.
После сытного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать. Это было исполнено с удовольствием, ибо дождь навевал дрему.
Проснувшись под вечер, обнаружили, что дождик перестал барабанить по крыше каюты. Хоть небо еще было затянуто тучами, но скорее всего под утро погода наладиться. В июле в тех местах дожди бывают не долговременными по сравнению с осенними.
На следующее утро погода не была солнечной, так как небо покрыто сплошной облачностью, но тучи не были пасмурными и тяжелыми. К тому же дул приличный ветерок. Оскар решил, что не стоит тратить время на прогулку по городу Слока, а надо продолжить наше путешествие в сторону города Елгава. В Слоке мы погуляем на обратном пути.
Подняв паруса и вытащив якорь со дна реки, мы выбрались в основное русло и миновав поворот у острова Межзара взяли курс на юг. Ход яхты был не плохой, примерно 6 узлов. Это вселяло надежду, что мы уже вечером пришвартуемся в гавани города Елгава. Около полудня мы оказались в створе крупного населенного пункта Калнциемс. Надо было сделать передышку в нашем плавании для пополнения запасов питьевой воды и съестных продуктов. Мы обнаружили у берега подходящие мостки для швартовки и развернув лодку выбросили сперва якорь, а затем подтянули корму к мосткам.
Убрав паруса и задраив каюту, мы направились в поселок. В ближайшем магазине пополнили провиант и вернулись на лодку с тем, чтобы заняться пополнением питьевой воды. Ближайший колодец находился на расстоянии 200 м от причала. Взяв ведра и канистры, мы отправились к колодцу. Таким образом за одну ходку мы принесли около 40 литров воды. Этого количества нам хватало на сутки. Так как в этом поселке ничего интересного не предвиделось, мы не стали терять время и, подняв паруса, продолжили путь на юг. Оставшийся отрезок пути мы преодолели довольно быстро. Это стало возможным благодаря тому, что усилился ветер до 4-5 баллов. Уже к 18-00 часам мы подходили к Крепостному острову, где южнее Екатерининского дворца находилась городская гавань для швартовки пароходиков, курсирующих по реке. Рядом с причальным устройством были также мостки у которых можно было швартоваться для стоянки. К ним то мы и пристали.
Оскар торопился сбегать в город к своим знакомым. Я же, решил погулять по острову и осмотреть Екатерининский дворец, который построен был по проекту знаменитого архитектора Растрелли по заданию царя Петра Первого. Внешне дворец очень похож на зимний дворец в Санкт-Петербурге. Та же манера оформления фасадов, их росписи. Осмотреть внутреннее убранство было не возможно. Во дворце располагалась Латвийская государственная сельскохозяйственная академия, и посторонним туда вход был воспрещен.
Оскар вернулся на лодку поздно. Он был доволен своей встречей со старыми приятелями. Он принес от них для меня некоторые съестные угощения, которые я с удовольствием поел во время ужина.
На следующее утро мы с Оскаром отправились в город, чтобы прикупить опять кое что для провианта и просто ознакомиться с городом. Не предполагал я тогда, что еще этой осенью мне придется переехать из Риги в Елгаву вместе с семьей и продолжить свою учебу в знаменитой в то время Петровской гимназии. Оказалось, что мой отец тоже учился в этой гимназии.
Вернулись мы из города к полудню. И так как успели в городе перекусить в кафе городской гостиницы, мы сразу же принялись к подъему парусов. Теперь наш путь лежал обратно по реке Лиелупе до поселка Майори где находилась гавань нашего родного Балтийского яхтклуба.
Во время обратно хода особо интересных происшествий не приключилось. Мы останавливались на ночлег вблизи города Слока и на следующий день около 14-00 часов пришвартовались в родной гавани.
Так закончилось мое первое большое плавание по внутренним водным путям на яхте "Хубби".