Дела семейные. Окончание

Глава 16.


Я уже почти доехал домой, когда прямо навстречу мне, загнав мою машину на обочину, промчались два джипа. Странно, но мне показалось, что один из них принадлежит Стасе, во всяком случае, это на нем они с Сергеем приехали на дачу. Не верится, что это она так просвистела мимо. Просто не представляю, что такая спокойная, хорошо воспитанная молодая женщина может ездить по Москве на таком чудище. Я как-то заикнулся об этом, но тесть промолчал. Кажется, он знает все загадки нашей скромницы. Ну, да мне дела нет до ее загадок. Я смотрю, что уже второй Шумилов запал на нее. На здоровье.
У крыльца стояла новенькая 525-я «BMW», а возле нее крутились Саша и Артем. Сергей с Женей курили, дожидаясь, когда я поставлю машину.
Мы поздоровались.
Я спросил:
-Это чья ж такая?
Сергей, скривившись, сказал, что приезжал родственник Стасиного мужа, забрал ее джип, а ей оставил вот эту красоту. Чувствовалось, что он чем-то озабочен. Непонятно. Как-то тесть проговорился, что Стася живет одна с ребенком, а что же муж? Может, родственник имеет какие-то виды на Стасю, вот Сергей и дергается. С чего бы такие дорогие подарки дарить просто родственнице? Впрочем, меня это мало занимало, я уже хотел было пройти в дом, за Ташкой ужасно соскучился, как Женя остановил меня вопросом:
-Ты сейчас не видел по дороге два джипа?
Я усмехнулся:
-Если честно, не заметить их просто нельзя было. Это и есть родня Стаси?
Сергей ревниво уточнил:
-Бывшая родня. Ее муж больше года, как умер.
Я озадачился:
-В аварию попал, что ли?
-Да вроде того, - хмуро кивнул Сергей.
Я про себя подумал, что если такой метод езды, как мне продемонстрировали сегодня на дороге, практиковался всей их семьей, то авария представляется мне весьма вероятной.
Сергей щелчком отбросил окурок и произнес:
-Помнишь, я рассказывал, что в ночь убийства Веры меня задержали какие-то люди на джипе с граффити? – Я утвердительно кивнул, еще не зная, куда он клонит, - Так вот, Алексей, родственник Стаси, приезжал сегодня именно на нем.
У меня в ушах сильно зашумело. Я непонимающе уставился на Сергея.
Тот вдруг встревожился:
-Игорь, с тобой все нормально? Ты какой-то зеленый. Простудился, что ли?
Я с трудом сглотнул и кивнул:
-Есть немного. – Я помолчал и спросил, наконец: - Ну и что по этому поводу рассказал Алексей?
Они с Женей переглянулись, и Сергей нехотя ответил:
-Оба парня, что работали тогда на машине, убиты в прошлом году. Так что и спросить не с кого. Но Алексей обещал узнать, за какой надобностью машину сюда из Питера гоняли. Ведь не за тем, чтобы со мной развлекаться?
Женя вздохнул:
-Навряд ли это поможет. Лучше бы, конечно, водителя найти и потолковать с ним.
Я чувствовал какую-то противную слабость в ногах. И правда, кажется, простудился. Только этого сейчас не хватало.
Женя спросил меня:
-А ты, случайно, по Питеру Стасиного родственника не знал?
Я подумал и честно ответил:
-Алексея Резника среди моих знакомых не было. Да и, судя по виду машины, не могло быть.
Сергей уточнил:
-Он руководит каким-то объединением бывших воинов, или ветеранов. Нужно у Стаси спросить, она, наверное, знает.
Вертевшийся около нас Артем внезапно насупился:
-А фамилия у дяди Алексея вовсе не Резник. Резник – это фамилия моих мамы и папы. А их фамилия совсем на нашу непохожа, их всех Нефедовы зовут. Вот как.
Я пожал плечами.
В дверях появилась Ольга, она весело поздоровалась со мной и попросила:
-Не могу никак уложить Ташку. Негодница услышала, что ты приехал и требует общения с папой! Может, ты поднимешься?
Я торопливо поцеловал Ольгу, сбросил пальто и поднялся в спальню.
В детской кроватке, приплясывая от нетерпения, меня ждала моя единственная и самая дорогая дочь. Я засмеялся, увидев ее. Подошедшая Ольга сердито сказала:
-Представь, ведь уже почти уснула. Услышала мотор твоей машины, и взметнулась. Посмотри на нее, куда и сон девался?
Задушенный Ташкиными теплыми объятиями, я только показал Ольге на дверь и махнул рукой. Она кивнула, и на цыпочках вышла из комнаты.
Я подышал теплым Ташкиным запахом, и мне сразу стало легче. Спать она все-таки хотела, потому что побузила всего несколько минут, а потом ровно задышала и закрыла глаза. Я люблю смотреть, как она спит. А вниз мне спускаться вовсе не хотелось, тем более, судя по всему, нам предстояло стать свидетелями журавлиных ухаживаний братьев Шумиловых за Стасей. Как все-таки странно, что Алексей Нефедов оказался братом ее мужа. Теперь я вспомнил их обоих, младший у них спец по компьютерам был. Лицо, конечно, не вспомню, но, в общем, братья похожи. Вот только фамилии у них разные почему-то. Вообще, как не вовремя вся эта возня вокруг истории годичной давности!
Когда Ташка проснулась, мы спустились вниз. Сюрпризом для меня было появление за обеденным столом Шумиловых широко известного Максима Соколова. Не представляю себе человека такого ранга сидящим за обедом с голубцами. Впрочем, кажется, он и без охраны. Наверное, сидение в Лефортовском СИЗО не пошло на пользу его бизнесу.
Правда, мои ожидания насчет ухаживаний Шумиловых сбылись ровно на половину: младший по своей извечной привычке умотал куда-то. Правда, сказал, что ему приятеля нужно отвезти в аэропорт. Я думаю, что, по своему обыкновению, поехал по бабам шарахаться. Зато Сергей от Стаси уже просто не отходит. Они расположились в гостиной и репетируют традиционное рождественское представление: Стася уселась за инструмент, а Ольга и мальчишки кружатся вокруг Ташки под песенку про Жука из старой сказки. Ее счастливая рожица то и дело мелькает то тут, то там. Кажется, Соколову не чуждо ничто человеческое: он тоже с удовольствием наблюдает за их возней. Интересно, свои дети у него есть?
Как-то я приехал с работы, Ташке тогда только год исполнился, она спала в своей кроватке, я склонился над ней, и в ее внезапно открывшихся глазах увидел такую любовь! Никто и никогда не смотрел на меня так, так не радовался моему возвращению. Иногда мне даже становится страшно: в своих маленьких ручках она держит сейчас всю мою жизнь. Интересно, подобные отцовские чувства к ребенку – это нормально, или патология, связанная с моим детством, полностью лишенным любви?
Мать уехала в неизвестном направлении, когда мне не исполнилось и трех лет, потом умерла бабушка, и до окончания школы я прожил в семье своей тетки, материной сестры. Даже не хочется вспоминать все это. Самое главное, что я вынес из своего неголодного, но холодного детства – это то, что всего в жизни я добьюсь сам.
В принципе, все состоялось. До прошлого года я спокойно удовлетворялся своей жизнью: хорошая работа, но там я всегда на вторых ролях; дома умная, красивая, спокойная жена, но ни любви, ни влюбленности; приличные заработки и достаток – но я-то знал, какие деньги проходят через меня, а у меня остаются только крохи!
Сергею удалось оторваться от разглядывания Стаси, и он тихо подошел ко мне, прервав мои мысли.
-Игорь, отойдем-ка с тобой к окну. Посмотри, ты кого-нибудь узнаешь на этих фото?
Я взял в руки пачку фотографий. На верхней улыбались Вера и Ивановский. Видимо, это было еще в их безоблачные времена. Остальные фотографии я просмотрел небрежно, вернул их Сергею. К нам подошел Максим, и я сказал, показывая на верхний снимок:
-Это - Ивановский. А здесь его, так сказать, соратники по бизнесу и борьбе за становление демократии в стране. Интересные снимки. Тебе удалось найти место, где Вера их хранила?
-Ну, в общем, нашел их не я, мне помогли. Там еще диск есть, на них гораздо более откровенные снимки. Максим тоже кое-кого узнал. Хотя, в принципе, такие фото годятся только для семейного шантажа: народ уже этим не удивишь.
-В пакете больше ничего не было?
Сергей озадаченно спросил:
-В каком пакете? А, в том, что мы нашли? Там было несколько документов. Есть и интересные. В принципе, те, что касались Ивановского – на слабенькую троечку. Пара договоров, счета, какие-то приказы.
Я попросил:
-Покажи их мне.
Сергей кивнул и через несколько минут принес из кабинета отца бумаги. Я внимательно просмотрел их и хмыкнул:
-На троечку, говоришь? Тут очень непростая история. У Ивановского сейчас совсем молодая жена, знаешь, поздняя любовь или что-то в этом роде. Он с ней в госпитале познакомился, она уже и тогда была больна. Так вот, у этой девушки и отец, и брат военные, причем брат геройски погиб. Какое-то время и Ивановский, и отец с сыном служили где-то на Кавказе. Судя по датам и по месту, эти документы могут быть как-то связаны с гибелью ее брата. Я практически уверен в этом, раз Вера хранила их. И еще какая-то история у Ивановского вышла с отцом жены. Уж не знаю, что они не поделили, но отец даже с дочерью порвал всякие отношения, когда она вышла замуж за него.
Максим внимательно глянул на меня:
-Ты намекаешь, что при таком семейном раскладе Ивановскому проще было жене показать фотографии, чем приказы?
Я не отвел глаз:
-Я не намекаю. Я думаю, что так оно и было.
Максим и Сергей переглянулись:
-Может, тогда надо было Ивановского проверить более тщательно? Ты говорил, он где-то за границей тогда был, это точно установили?
Сергей пожал плечами.
Максим постоял у окна, задумчиво посмотрел на голубой от сумерек снег. Решительно повернулся к Сергею и сказал:
-Напрямую идти к нему с вопросами просто глупо. Скорее всего, он не станет с нами разговаривать. Есть у меня один приятель в Питере. Я думаю, он нам поможет найти посредников для разговора с Ивановским. Я попробую с ним связаться.
Сергей кивнул. Максим вышел в кабинет тестя, чтобы в тишине поговорить с питерским приятелем. Сергей потер лицо. Что ж, по-человечески я ему очень сочувствую.
Он повернулся лицом к не в меру расшумевшимся детям и просительно сказал:
-Ольга, Стася, нет ли у вас вакантных ролей, например, медведя?
Ольга фыркнула:
-То же, мне, медведь нашелся! – Она критически осмотрела худощавую фигуру брата, и под общий смех заявила: - В лучшем случае захудалый волчок!
Сергей поднял обе руки:
-Я согласен!
После чего ему выдали гитару и сомбреро. Я наблюдал за ними и тихо завидовал: предложить роль и мне никому и в голову не пришло. Я про себя подумал, что схожу с ума, никогда я в их дурацких капустниках не участвовал, а тут вдруг затосковал.
Появившийся Максим мгновенно был привлечен к действу, получив костюм Деда Мороза.
Я обратил внимание на Ольгу. От возни у нее раскраснелись щеки, сияли глаза, куда девалась ее обычная холодность? Она изображала лису, и ей необыкновенно шла дурацкая летняя соломенная шляпка с маками. Санька, игравший в их пьесе кота, подыгрывал ей на губной гармошке.
У меня внезапно сильно разболелась голова. Может быть, и правда, простуда?
Я забрал свежие газеты и поднялся в холл второго этажа. Некоторое время мне удалось провести в одиночестве. Потом ко мне поднялась Ольга. Она присела рядом и спросила:
-Ты не хочешь поговорить со мной?
Внезапно мне стало жалко ее. Повинуясь безотчетному порыву, я протянул руку и погладил ее по щеке. Она вскинула на меня глаза и удивилась:
-Откуда такие нежности? Аверин, ты и в самом деле заболел?
Я покачал головой.
-Ты сегодня очень красивая. Давно не видел тебя такой.
Она вздохнула:
-Что-то не то с нашей семейной жизнью. Игорь, мы с тобой почти не спим вместе. За последний месяц я не помню, чтобы ты прикоснулся ко мне. Я могла бы подумать, что в твоей жизни появилась другая женщина, но я бы почувствовала это.
Я хмыкнул.
-Рад, что мне в жены досталась умная женщина, только ревности мне сейчас и не хватает.
Она помолчала.
-Игорь, я все хочу с тобой поговорить, но не получается. Я решилась отложить этот разговор до возвращения в Москву, но раз уж так получилось, может, мы это обсудим? Что-то происходит с тобой, ты изменился в последнее время. Такое впечатление, что тебя что-то сильно тревожит. Это связано с работой? Я уж и отца спрашивала, он только плечами пожимает.
Я насторожился:
-Вот только не надо привлекать родственников к нашим проблемам, хорошо?- Я притянул ее к себе. – Я попробую исправиться. Сегодня я буду таким же пылким и нежным, как три года назад.
-Игорь, я вовсе не это имела в виду. И три года назад я не обольщалась относительно чувств, которые мы питали друг к другу. Но я надеялась, что смогу быть тебе хорошей женой и другом. А сегодня я с горечью констатирую, что ты от меня скрываешь какую-то важную часть своей жизни.
Я разозлился:
-Да, да, в последнее время у меня есть проблемы. Я устаю на работе, и если из того, что я, как твой брат Женя, не готов каждый день тащить тебя в койку, ты делаешь какие-то выводы…
Оскорбившись, она встала, холодно посмотрела на меня и, четко выговаривая слова, сказала:
-Я очень жалею, что завела этот разговор. Продолжать его у меня нет никакого желания.
Я пытался удержать ее, но она выдернула руку и так стремительно спустилась вниз, что почти столкнулась с Максимом и Сергеем, выходившими из кабинета. Максим бережно отстранил ее, но она, даже не извинившись, промчалась дальше по коридору.
Сергей глянул вслед Ольге и поднял голову ко мне:
-Что это с ней? Пролетела, как на метле.
Я пожал плечами и спустился вниз. Чтобы сменить тему, спросил Максима:
-Ну что, нашел своего приятеля?
Он кивнул:
-Не знаю, повезло нам, или нет, но генерал Ивановский сейчас в Москве. Его жена находится на лечении в гематологическом институте, говорят, что она умирает. Мой приятель созвонился с ним, но он категорически отказывается с кем-либо встречаться. Человек, с которым я разговаривал, мне обязан, ему удалось убедить генерала уделить нам полчаса. Это все. Адрес клиники я взял, но не думаю, что он станет с нами откровенно говорить.
Из кабинета с листком в руках появилась Стася. Она услышала последнюю фразу Максима, и спокойно сказала:
-Поскольку больше никаких ниточек пока нет, завтра с утра поедем в клинику.
Сергей вздохнул и без особой надежды спросил:
-Тебе не кажется, что нам с Максимом вдвоем будет проще разговаривать с Ивановским?
Стася сердито отрезала:
-Нет. Как ты не понимаешь, что ему гораздо легче отказать вам, чем просто молодой женщине? Он все-таки офицер!
Неожиданно с ней согласился Максим:
-Знаешь, Сергей, я согласен со Стасей. Я думаю, что ее присутствие нам только поможет.
Стася благодарно кивнула ему. Она внимательно прочитала свой листок, а потом подняла глаза на нас с Сергеем:
-Фамилия Решетников вам о чем-нибудь говорит?
-Решетников? Это мой бывший водитель, до Кирилла он возил меня. Только его сейчас нет в стране. Он выехал в Германию еще в прошлом году, сына лечит после аварии. А почему ты спрашиваешь?
Она задумчиво посмотрела на листок бумаги и сказала:
-Вера Шумилова звонила ему в тот вечер, когда ее убили. Компьютер зарегистрировал ее звонок в 21.15. Игорь, тогда, сразу, твоего водителя не опрашивали, зачем она звонила ему?
Я подумал:
-Сейчас и не вспомню. Может, и опрашивали. Кстати, Вера могла искать меня. Я тогда лежал больной с температурой, обычно я телефон отключаю, чтобы не дергали. В тот день у меня была куча дел, освободился я поздно, Ольга с Ташей были на даче. Я уже тогда подумал, что заболеваю, и Антон отвез меня домой. Возможно, Вера, не дозвонившись мне, искала меня через водителя.
Стася внимательно глянула в распечатку и вздохнула:
-Получается, что она 3 минуты 15 секунд выясняла, где ты?
Я постарался как мог спокойно ответить ей:
-Это только мое предположение. Я не знаю, о чем Вера могла разговаривать с Антоном. На мой взгляд, они были едва знакомы.
Сергей уточнил:
-Это водитель, у которого в аварии пострадали жена и сын? – Я кивнул, и он уверенно сказал: - Несколько лет назад мы с Антоном и его матерью жили в одном доме. Его жена работала портнихой, она иногда выполняла заказы для Веры. Ну там, ушить что-то, или переделать. Сразу после аварии, когда мы узнали, что она погибла, я передавал через Веру деньги для него.
Я с неохотой продолжил:
-Это было в прошлом январе. В той аварии сильно пострадал его сын, ему требовалось дорогостоящее лечение. Антон еще работал у меня некоторое время, но потом уволился и увез сына на лечение.
Максим насторожился:
-Значит, нашел где-то деньги? – Он повернулся к Сергею: - К тебе он не обращался?
Тот отрицательно покачал головой. Я пожал плечами и сказал:
-Деньги на лечение дал я, если вас именно это интересует. Он продал квартиру матери, а недостающую сумму я отправил на счет клиники. С тех пор я о нем ничего не слышал. Надеюсь, что лечение мальчику помогло: Антон тогда был просто в отчаянии. Потерять жену и ребенка, это не каждый выдержит.
Из столовой выглянула мать Ольги с Ташей на руках и позвала нас пить чай.
Чай в семье Шумиловых – совершенно условное понятие, никак не связанное с распитием именно вышеуказанного напитка. Так вышло и на этот раз: все уселись за стол, накрытый по-праздничному. Стася с Ольгой засуетились с тарелками. Что-то чересчур быстро она здесь освоилась, а Наталья Николаевна так просто подыгрывает ей. Я, например, так до сих пор и не привык к жизни в большой и шумной семье родителей жены.
Сославшись на начинающуюся простуду и плохой аппетит, я ретировался в свою комнату. В тишине и одиночестве мне удалось привести мысли в порядок, я успокоился и даже, кажется, задремал.
Я открыл глаза, когда за окном уже была плотная темнота. Молот, стучавший в голове, как будто утих. Подумав, что не стоит передергивать с моим предполагаемым гриппом, я спустился к гостям.
Все устроились в гостиной. Даже мальчишки, оставившие, наконец, компьютер, были здесь. Максим и Саша играли в шахматы против Сергея с Артемом. Неожиданно Максим захохотал и предложил противнику ничью:
-Слушай, ты опять меня поймал! Все-таки, я думаю, что зря ты бросил заниматься шахматами. У тебя здорово получается. – Он глянул на меня, и добродушно пояснил: - Это у нас с Серегой давний спор за первенство. Хотя признаю, что он чаще выигрывает, чем я.
Я подумал, что первенство, видимо, проходило в СИЗО. Не представляю, что об этом можно так спокойно говорить!
Стася и Ольга, сидя у камина, рассматривали фотографии в семейных альбомах. Они тихо перешептывались и временами прыскали от смеха. Сергей поглядывал в их сторону.
Ольга подняла на меня глаза и спросила:
-Как ты? Может, сделать тебе чаю с лимоном или малиной?
Я отказался и присоединился к Шумилову-старшему, тот смотрел по телевизору какую-то информационную программу. Новости меня волновали мало, и я от скуки наблюдал за Ольгой и Стасей.
Мне было странно видеть оживленное, зарозовевшее лицо жены. Она была одета в джинсы и незнакомую мне кофточку какого-то странного старо-розового оттенка, который ей оказался необыкновенно к лицу. На ее тонких запястьях позвякивали два серебряных браслета, которые она очень любила и практически не снимала. Я залюбовался красотой ее тонкой кисти с длинными пальцами, все-таки в ней есть то, что я называю породой, и что когда-то толкнуло меня к тому, чтобы просить ее руки. Кажется, Максим на нее заглядывается, во всяком случае, я несколько раз заметил, что он смотрит в ее сторону с непонятным выражением лица.
Я мысленно хмыкнул: не хватало влюбиться в собственную жену и устроить здесь сцену ревности. Ольгу я не ревновал никогда, может, она поводов не давала, а, скорее всего, я не был влюблен в нее. Наш брак был решен нами по трезвому расчету, и, я думаю, до сегодняшнего дня я выполнял все взятые на себя обязательства. Признаться, Ольга была хорошей женой и хорошей матерью. Уж не знаю, что у нее произошло с отцом Саши, почему они не жили вместе. Сразу я не спросил об этом, а потом уже как-то и ни к чему было. Странно, что я сейчас об этом вспомнил.
Мои мысли прервало неожиданно раннее появление Жени Шумилова. Я подумал, что обычно он пропал бы дня на три, отзваниваясь по телефону временами, чтобы родители не подавали в розыск.
Стася и Ольга принесли ему ужин на подносе, и он рассказывал московские новости о каких-то общих знакомых, которых он провожал в аэропорт. Я слушал совершенно невнимательно, но Женя привлек мое внимание:
-Игорь, я встретил в аэропорту твоего бывшего водителя, Антона Решетникова. Он прилетел из Германии, хочет посетить могилу жены. Помнишь, она как раз на новый год погибла?
Сергей насторожился:
-Он был один? Как там его сын себя чувствует?
Женя закивал с полным ртом:
-Один. Сын еще в клинике, но ему гораздо лучше. Он уже даже встает, правда ходит еще плохо, и корсет еще не сняли, но чувствительность восстановилась. Антон прямо ожил. Я его давно знаю, мы раньше вместе в качалку ходили.
Стася спросила:
-Как же он там одного мальчика оставил?
-Говорит, что познакомился там с женщиной, у нее тоже сын лежит в клинике, мальчики подружились, и она присмотрит за ним. Антон сказал, что постарается не задерживаться. Он хочет продать московскую квартиру, возвращаться они в Россию не хотят. Кажется, у него роман с этой немкой. – Женя повернулся к Сергею: - Он, кстати, о тебе расспрашивал. Очень обрадовался, что ты дома.
Максим с Сергеем переглянулись, а Стася спросила:
-Он не говорил, где остановится в Москве?
Женя пожал плечами:
-Дома, наверное. Хотя, может, он сдал квартиру кому, я даже не знаю. – Он недоуменно глянул на нее:- А что?
Стася пожала плечами:
-Просто спросила.
Он насмешливо скосил на нее глаза:
-Я думал, хочешь приютить. А что? Антон – парень симпатичный. Да ты его должна помнить, он еще работал, когда ты к нам пришла.
Стася покачала головой:
-Нет, при мне Игоря возил уже Кирилл Храмцов.
Женя озадачился:
-А что тогда такой интерес к Антону?
Сергей хмуро сказал:
-Вера звонила ему на мобильный в тот последний вечер. Мы хотели порасспросить его. Сегодня уже поздно, а завтра проедем на его московскую квартиру. В кадрах должен быть его адрес.


Глава 17.

Я с тревогой наблюдал, что Сергей и мама обеспокоены чем-то. Как бы понять, что у них происходит?
Если честно, я давно вижу, что ему она нравится. Мама у меня молодая и очень красивая, и добрая. Все равно она когда-нибудь соберется замуж, так уж лучше за Сергея. Он мне нравится. Как бы сделать так, чтобы они не расставались больше?
А тут еще Женя. Нет, он, конечно, красивый, как в рекламе туалетной воды, и одевается здорово, и машину водит хорошо, только Сергей все равно гораздо лучше. И Санька его тоже любит. Отца не любит, а его прямо обожает.
Вот, опять мама и Сергей уселись врозь. Нет, так дело не пойдет!
Я решительно поднялся и подошел к окну. Снег к вечеру повалил крупными хлопьями, и за окном было красиво, как в мамином шаре. Я позвал:
-Мама, Сергей! Идите сюда, посмотрите, как здорово!
Сергей подошел ко мне, и мы прилипли носами к холодному стеклу.
Он обнял меня за плечи и непонятно сказал:
-Ночь перед Рождеством! Давайте, пойдем, перед сном прогуляемся? – И повернулся к маме и Саньке: - Живо собирайтесь!
Бабушка недовольно проворчала:
-Куда это, на ночь глядя?
Но все засмеялись и пошли одеваться. Санькина мама и Максим тоже с нами пошли, и Женя, конечно. А Ташкин отец гулять отказался. Какой-то он скучный все время!
На улице мы сначала чинно гуляли по еще не занесенной снегом дороге, а потом Женя нас с Санькой повалил в снег, и мы затеяли игру в снежки. Мы уже почти закидали его, и Санька предложил ему благородно сдаться, но на наши крики подошли отставшие взрослые, и Сергей принял сторону Жени. Они встали спиной друг к другу, и отбивали все наши атаки.
Снежком сбили шапку с головы Санькиной мамы, и она с воинственными воплями перешла в рукопашную, свалив хохочущего Женю в сугроб, и усевшись сверху.
Потом мы выползли на дорогу, задыхаясь от смеха и отряхиваясь от попавшего за шиворот снега, и пошли в сторону дома.
Во дворе мы скатали огромного снеговика, тетя Оля принесла из дома морковку для носа, а в руки ему дали большую лопату, которой обычно разгребают снег у гаража. Мы уже собрались было уходить, но нам вдруг стало жалко оставлять снеговика в одиночестве, и мы быстро слепили для него снежную бабу. Сергей принес и для нее морковку и кокетливое ведро на голову, вместо шляпки.
Руки у нас с Санькой замерзли, и все решили идти в дом. Пока они все раздевались в прихожей и любезничали друг с другом, Сергей вышел куда-то.
Мы пошли в кухню пить чай, тут и Сергей пришел. Тетя Оля достала пирог, нарезала лимон на блюдечко. Мама приготовила всем чай, и подошла к окну с кружкой. Неожиданно она засмеялась и повернулась к Сергею:
-И когда ты только успел?
Мы подошли к ней и в свете, падающем из окна, увидели рядом с нашими снеговиками двух маленьких снежных человечков. На одном из них красовалась шапка Сергея, а на другом – его шарф.
Мама прижала чашку к груди и, слегка повернув голову, потерлась кончиком носа о шершавый свитер Сергея. Он обнял ее одной рукой за плечи, и она подняла к нему лицо, и я понял, что сейчас Сергей ее поцелует, и уже успел обрадоваться…
Но тут Женя громко поставил кружку с чаем на стол, и мама опустила голову и высвободилась. Щеки у нее были красные, не то от мороза, не то от того, что Сергей ее чуть не поцеловал.
Ну вот, теперь снова все сначала надо начинать. Я расстроено отвернулся от них, и заметил, что Максим подмигнул Сергею, при этом как-то странно покосившись на Санькину маму. Та, вроде бы, замужем. Пойми этих взрослых. Хотя в кино про них такое иногда показывают!
Мы с Санькой поднялись в его комнату, а остальные еще оставались внизу. Они затеяли играть в карты, и мы слышали их смех и приглушенные голоса. Я знаю, все взрослые любят такие игры, в которые играют вчетвером, а их там пять. Я не удержался, и спустился посмотреть, под предлогом того, что хочу попрощаться со всеми.
 Так и есть, Сергею не хватило игрового места, и он подсел помогать маме. Он придвинул свой стул поближе к ней. Кажется, это не очень нравится Жене, зато я ушел спать со спокойной душой.
Санька обещал мне рассказать страшную историю про одну обезьяну. Мы улеглись, выключили свет, и Саша замогильным голосом начал рассказ. Я там не все помню, но все это вдобавок произошло на улице с ужасным названием «Морг». И сама история была не легче. В общем, я крепился изо всех сил, чтобы дослушать до конца.
Так что голоса и мамин смех, время от времени доносящиеся снизу, мне лично были кстати. Я не заметил, как уснул.
Видимо, от Санькиного рассказа мой сон не был крепким. Я проснулся от шума, который доносился из-за двери. Босиком я подкрался и посмотрел в замочную скважину.
Я успел как раз вовремя, чтобы увидеть, что мама проскользнула в дверь своей спальни и захлопнула ее прямо перед носом Сергея. Я испугался, что он рассердится. Но он прислонился спиной к стене, сунул руки в карманы джинсов, запрокинул голову и улыбался. При этом у него было довольно глупое выражение лица. У меня отлегло от сердца.
Я решился. Повернул ручку двери, вышел к нему. Сергей удивился:
-Темка! Ты чего не спишь? Два часа ночи, быстро давай в постель!
Я кивнул на мамину дверь:
-Не пускает?
Он покачал головой.
Я поднял руку в успокаивающем жесте, и прижал указательный палец другой к губам, давая знак молчать. Поскреб в дверь и тихо позвал тоненьким голосом:
-Мама, мамочка!
Через мгновение щелкнула ручка и на пороге появилась мама. Волосы она уже распустила, и была такая красивая, что Сергей, кажется, онемел на месте. Я понял, что у него временный столбняк и помощи от него не дождешься, и взял инициативу в свои руки.
Слегка - впрочем, весьма умеренно: переигрывать не стоит, мама это мгновенно просечет – дрожащим голоском я прошептал:
-Мы с Сашей рассказывали страшные истории на ночь, как раз такие, как ты запрещаешь, и про ужасную обезьяну с улицы Морг тоже, и я теперь не могу уснуть. Может, ты пустишь нас?
Улыбаясь, мама спросила Сергея:
-Ты тоже не можешь уснуть?
Вместо того, чтобы подыграть мне, он рассмеялся и, взяв меня за плечо, а маму за талию, оттеснил ее в глубину комнаты. Я быстро юркнул под одеяло:
-Чур, я посерединке!
Мама не стала пререкаться, чтобы не перебудить весь дом, и легла рядом со мной. Она потрогала мои ступни и сердито прошептала:
-У тебя ноги, как ледышки. Иди ко мне, я погрею тебя.
Мама так хорошо пахла и была такая теплая, что мне и правда ужасно захотелось спать.
Проснулся я от непривычной тесноты. Рядом со мной поверх одеяла спал Сергей, прямо в джинсах и свитере. Он протянул руку над моей головой, и мама спала на его ладони.
Я подумал, что не могу спать в такой жаре и тесноте, и тихо выбрался через нижний край одеяла.
От двери я оглянулся. Сергей и мама продолжали спать. Я подумал, что сделал все правильно, и тихо выскользнул за дверь.
Санька проснулся, когда я пришел, и пробурчал:
-Где ты ходишь?
Я махнул рукой и залез под одеяло:
-Кажется, это называется «налаживал личную жизнь мамы».
Санька засмеялся:
-Это как?
Я хмуро пояснил:
-Моя мама целыми днями пропадает на работе. А вечером несется домой, ко мне. Вера Николаевна говорит, что так и вся жизнь пройдет. Она все время маме советует наладить личную жизнь, а мама только смеется. А вообще я недавно задумался, найдется какой-нибудь настырный, уговорит ее, типа, чтобы у ребенка был отец, а потом мучайся с ним. Нет, я решил взять инициативу в свои руки. Тем более, что Сергей мне очень нравится. По-моему, ей тоже, только она у меня стеснительная.
Санька промолчал, и я подумал, что он уснул. А потом я услышал, как он вздохнул, как-то совсем по-взрослому.
Я уже почти заснул, а потом вспомнил очень важную вещь:
-Санька, ты не спишь? Я тут приврал маме для общей пользы, что не мог заснуть из-за страшной истории про обезьяну. Ты ж смотри, не выдавай меня.
Саша хмыкнул:
-Ну, ты даешь.

Из-за своих ночных хождений самое главное я проспал. Когда я спустился в кухню, все, кроме тети Олиного мужа, уже завтракали. Сергей пил кофе и поглядывал на маму. Увидев меня, он отодвинул стул рядом с собой, и я подсел к нему. Под столом он пожал мне руку, отчего у меня на душе потеплело.
Санькин дедушка допил свой чай, хитро глянул поверх очков на нас и сказал:
-Молодые люди! Как вы относитесь к тому, чтобы посвятить этот день развлечениям и забавам?
Я насторожился, а Саша, который лучше знает своего деда, радостно завопил:
-Ура! Мы согласны! Дед, а какая программа предстоит на сегодня?
Александр Сергеевич засмеялся:
-Огласить весь список?
Сашка солидно кивнул.
-Как вы относитесь к тому, чтобы посетить развлекательный центр на Соколе? Ну, поиграем в пейнтбол, в тире постреляем, посмотрим какой-нибудь фильм про инопланетян. Правда, нормально пообедать там не удастся, но не думаю, что вы будете против пиццы и всяких хитроумных салатов. А на десерт обещаю великолепный торт из фруктов и мороженого.
Теперь уже мы дружно заорали:
-Ура!
Наталья Николаевна укоризненно посмотрела на нас, и Александр Сергеевич, кашлянув, спросил у нее:
-Наташа, не составишь ли ты нам компанию? А вечером мы могли бы посетить цирк на льду, когда-то мы с тобой любили туда ходить. Я закажу билеты?
Она улыбнулась:
-С удовольствием. Сто лет не была в ледовом дворце.
Санькина мама улыбнулась:
-Хорошая программа, только когда же вы вернетесь?
Наталья Николаевна сказала:
-А мы переночуем в Москве, а завтра с утра вернемся. Приготовим вместе все к вечеру. Максим, не забудьте, что вы тоже приглашены. – Она посмотрела на подоконник, где копилкой сидела наша Маня, и озабоченно повернулась к Ольге: - Не позволяй Таше мучить кошку. Бедная Маня, с каким достоинством она выносит все приставания и объятия этого тирана!
Услышавшая свое имя Таша радостно забарабанила ложкой по столу и громко сказала:
-Маня!
Все засмеялись.
Мама спросила у Ольги:
-А ты чем сегодня думаешь заниматься?
Ольга вздохнула:
-Раз вы все разъезжаетесь, я займусь праздничной готовкой и завтрашним тортом.
Мама виновато сказала:
-Олечка, я вечером приеду и помогу тебе, ладно?
Ольга тихо спросила у мамы:
-Ты, конечно, едешь с Сергеем и Максимом?
Мама кивнула, искоса глянув на Сергея. Тот промолчал, только чуть наклонил голову. Понимая, что большего одобрения она в настоящий момент не добьется, мама поднялась к себе, чтобы переодеть свитер и теплую юбку. Вниз она спустилась уже полностью готовая, поцеловала меня, и они уехали на огромном джипе дяди Максима.

 

Глава 18.

Больничная территория была довольно ухоженной. Правильных размеров клумбы, сейчас покрытые толстым слоем снега, тугие темные пушистые ели, и прозрачные на их фоне березы, - я до мельчайших подробностей изучил все за эти дни. Утром мы с ребятами приезжали к госпиталю, и весь день я проводил здесь. В палате Лера лежала одна. Когда она спала, я спускался вниз. Ребята весь день ждали меня в машине. Я пытался отказаться от такого сопровождения, но наш начальник службы охраны был неумолим, и я махнул на это.
Лере становилось все хуже, врачи отводили глаза, а медсестры жалостливо смотрели на меня. А вчера ко мне спустился их начмед Лева Шабиневич, мой старый знакомый. Он поискал сигареты по карманам, взял мои и так долго прикуривал, что я не удержался и спросил:
-Что, это конец?
Он прищурился, молча посмотрел на меня, и буркнул:
- Ей осталось не больше недели.
Я опустил голову.
-Может, мне забрать ее отсюда? – Он покачал головой, нахмурился. – Боюсь, что в Питер я ее не довезу.
-О поездке и речи не идет. Если ты ее заберешь, у нее не будет и этой недели. Как ты не понимаешь, мы ей делаем поддерживающую терапию. Без уколов она уже не сможет. – Он отвернулся и сказал в сторону: - Вчера звонил ее отец. Хочет проститься. Я не смог отказать.
Я молча кивнул.
Последние полтора года болезнь Леры прогрессировала, мы с ней метались по заграницам и очередным светилам, дома, в Питере, не бывали совсем. А осенью она запросилась в Россию. Я созвонился с Левой.
Мы приехали в Москву, я с ребятами поселился в доме, где когда-то мы с Лерой провели наш первый месяц вместе. Дом достался мне от тетки, ее муж занимал довольно высокое положение в сталинские времена, за особые заслуги тогда было принято награждать такими вот тяжеловесными хоромами. Он совсем не походил на дачи, которые понастроили в окрестностях поселка в последние годы. Лера почему-то любила его. Первое время я привозил ее сюда, мы гуляли по усыпанным листьями дорожкам, сидели вместе на веранде вечерами. А потом Лере стало совсем плохо, и поездки пришлось прекратить.
Первую химиотерапию она перенесла лучше, у меня появилась очередная призрачная надежда, а потом опять ухудшение. Она сама приняла решение прекратить лечение. Посмотрела на меня огромными своими глазищами, и сказала:
-Жалко оставлять тебя, но и ты меня пойми: я хочу уйти из жизни достойно, а мне так плохо, что продолжать это полуживотное состояние просто нет смысла. Поговори, пожалуйста, с врачами, пусть оставят все, как есть.
Теперь я просто ждал. Мне кажется, я покрылся какой-то толстой коркой, и даже звуки и запахи доходят до меня с задержкой. Ребята раньше переговаривались между собой, перешучивались. Теперь, по молчаливому уговору, они притихли, по вечерам, когда мы попадаем домой, все хмуро расходятся по комнатам.. Надо сказать, Леру любили все. Я поймал себя на мысли, что подумал о ней в прошедшем времени и сжал челюсти до боли.
За последнее время я совершенно забросил дела. Хорошо, что ребята меня прикрывают. Сначала я вырывался в Питер на короткие промежутки времени, а потом мне стало жалко тратить время, которое я могу провести с Лерой, на эти совершенно мне ненужные поездки. Постепенно все научились справляться сами, звонили уже не по делу, а просто поинтересоваться, как идет лечение. Поэтому вчера я искренне удивился, когда мне позвонил давний питерский приятель с необычной просьбой. Он сказал, что к нему обратился человек, которому он очень обязан, и просил посодействовать встрече со мной.
Имя Максима Соколова мне ничего не говорило. Нет, конечно, я помнил эту историю с нефтью и налогами, кажется, он даже провел в СИЗО какое-то время, но что за вопрос у него мог быть ко мне? Честно сказать, я не обнаружил в себе и искры любопытства.
Однако мне хотелось занять себя чем-то на время приезда Лериного отца, и я дал согласие на встречу.
От ворот в сопровождении ребят из моей охраны шли два мужчины и молодая девушка. Соколова я узнал сразу. Что ж, он хотя бы пунктуален. Впрочем, там, где он раньше вращался, иначе нельзя.
Я кивнул ребятам, и они оставили нас. Соколов представился сам и представил мне своих спутников. Фамилия высокого темноволосого парня показалась мне смутно знакомой, и не зря. Соколов извинился за беспокойство, и пояснил, что только крайняя нужда вынудила их искать встречи со мной.
Я пожал плечами.
-Давайте без политеса.
Высокий парень хмуро посмотрел на меня и вступил в беседу:
-В феврале прошлого года здесь, в Москве, убили Веру Шумилову. Она была моей женой. Так получилось, что против меня свидетельствовали определенные обстоятельства, и следователь предположил, что я имею отношение к ее смерти. Я провел в СИЗО больше восьми месяцев. Адвокатам удалось добиться изменения меры пресечения, но все равно обвинения с меня не сняты. А в последнее время в расследовании ее гибели появились некоторые обстоятельства, которые вынуждают меня задать вам несколько вопросов.
Я вздохнул. Меньше всего мне хотелось бы сегодня говорить о моих сложных отношениях с Верой. Дело прошлое, да и сегодняшние мои проблемы бесконечно далеки от этих воспоминаний. Я приготовился было отказаться от разговора, но тут увидел лицо его спутницы. Она тревожно смотрела на меня, сжимая в руках пушистую муфточку. Эта ее муфточка и мех капюшона, обрамлявший лицо с нежным румянцем, почему-то растрогали меня. Я подумал, как она сама непохожа на Веру. Вот уж кому никогда не пришло бы в голову выбрать такой наряд, так это ей. Интересно, кем она приходится ему, неужели человек, женатый на такой холодной и расчетливой стерве, как Вера, может потом встречаться с девушкой с таким лицом и глазами, как у этой? Хотя чему удивляться, как раз я сам познакомился с Лерой, еще не порвав с Верой всех отношений. Может быть, это так сильно ее и задело.
Неожиданно для себя я спросил:
-А вы действительно не имели отношения к ее смерти?
Он хмуро буркнул:
-Нет. А что, должен?
Я хмыкнул:
-Ну, я бы не удивился. Вера никогда не была ангелом. Впрочем, было время, я тоже был ею увлечен, так что можете считать меня товарищем по несчастью. – Я нашел в кармане сигареты, закурил сам и предложил своим собеседникам. Мы затянулись, и я продолжил: - Однако, возвращаясь к теме нашей встречи, хочу сказать, что саму Веру не видел к моменту ее гибели уже года три, а в прошлом феврале даже не был в стране. Так что, боюсь, не смогу быть вам ничем полезным.
Соколов и парень переглянулись, и Максим протянул мне небольшую папку с документами. Я открыл ее и подумал, что не надо было ввязываться в эту беседу. Там были документы, которые Вера тогда передавала мне, и которые я вернул ей, отказавшись платить. Я совершенно равнодушно просмотрел документы и фото и пожал плечами:
-Я все это уже видел. Вы их нашли у Веры? Что же раньше не показали следователю?
Максим сказал:
-Дело в том, что мы сами нашли их только недавно. Там, в пакете, еще диск с фотографиями, можете оставить все себе. Я не думаю, что для кого-то, кроме вас, это представляет интерес.
Я с интересом посмотрел на него:
-Зря. Если отдать эти документы следователю, то у него появится еще один подозреваемый по делу.
Сергей Шумилов вынул из пакета еще один документ. Это было последнее письмо Веры ко мне, вернее, ее записка, которую я нашел в пакете с фотографиями и документами.
Я бегло глянул на нее и пожал плечами:
-Я вернул ей эту записку тогда же, вместе с документами. Я любил Леру по-настоящему, и не хотел, чтобы между нами стояла ложь или умалчивание. Я сам показал ей эти документы. Она просмотрела их, а снимки даже не стала брать в руки, и сказала, что верит мне и знает, если я так поступил тогда, значит, это было правильно. Платить Вере я отказался, а документы и записку в одном пакете вернул через курьера. Примерно через месяц после этого у меня состоялся крупный разговор с отцом Леры, он обвинял меня в пособничестве бандитам, участии в денежных махинациях при восстановительных строительных работах. Обвинил меня даже в гибели своего сына. Я понял, что Вера выполнила свою угрозу, отправила ему часть документов. Я не стал ни оправдываться, ни переубеждать его. Лера верила мне, все остальное для меня не было важно.
Сергей внимательно глянул на меня и медленно сказал:
-Записку нашли в моем сейфе на работе. И, конечно, решили, что она адресована мне. Я ее не только не получал, но и не видел никогда.
Я кивнул. Внезапно девушка шагнула вперед, положила руку мне на рукав и встревожено сказала:
-Кажется, вас ищут.
Я оглянулся и увидел, что от подъезда к нам спешит молоденький врач. Сердце глухо ухнуло и забилось где-то у горла. Я решил, что Лера… Наверное, у меня было ужасное лицо, потому что спутница Шумилова подняла руку и перекрестила меня.
От стука крови в ушах я едва понял то, что говорит мне врач:
-Меня послал Лев Николаевич, он просил предупредить, что у больной Ивановской посетители, о которых он вас предупреждал.
Я отвернулся от него и, уже не заботясь о том, что обо мне подумают, набрал в руки снег и растер лицо до боли. Стало чуть легче, и я оглянулся на своих собеседников.
Девушка со слегка побледневшим лицом вцепилась в рукав Шумилова, и он одной рукой притянул ее к себе. Максим сказал:
-Простите, мы не будем вас больше задерживать.
Отряхнув снег с обшлагов, я сам остановил их:
-Подождите. – И, недовольно морщась, предложил: - Если надо, я подтвержу, что эта записка адресована мне.
Шумилов глянул на меня, отрицательно помотал головой и сказал:
-Если честно, я просто хотел знать, имеете ли вы отношение к гибели Веры.
Я наклонил голову и исподлобья посмотрел на него.
-Ну и как, узнал? Я ведь мог и обмануть.
Его спутница шагнула вперед и твердо сказала:
-Я посмотрела на вас, и не верю, что вы могли заказать убийство женщины, пусть даже и бывшей любовницы. Простите, что мы побеспокоили вас. Спасибо за ваше предложение, мы попробуем справиться сами.- Она замялась, оглянулась на своих спутников, и продолжила: - Я хотела еще спросить у вас, не знакома ли вам фамилия Решетников, Антон Решетников?
Я подумал и пожал плечами.
-Не припомню. А в связи с чем эта фамилия всплыла?
Девушка пояснила:
-Вера звонила ему на трубку в свой последний вечер.
Я подумал еще, но никого похожего вспомнить не мог.
-Нет, я не был с ним знаком.
Она на секунду запнулась, а потом все-таки спросила:
-А фамилия Алексея Нефедова, или Виктора Резника вам знакома?
Я удивился:
-А эти тут каким боком? – и пояснил: - Ребята держали при каком-то фонде контору по оказанию разнообразных услуг. Например, курьерские услуги по транспортировке денег и документов, инкассаторские, охранные. Боюсь, что не всегда и не все они делали в рамках закона, но их уважали, и я сам часто пользовался услугами их фирмы.
Девушка спросила:
-В тот раз документы тоже привозили через них?
Я подумал и честно сказал:
-Утверждать это я не берусь. Просто не помню. Если бы я тогда знал, что это так важно… А как вы вышли на них?
Шумилов рассказал мне историю с джипом, и я коротко хохотнул:
-История вполне в их духе. За это их работа всегда ценилась и хорошо оплачивалась: лаконично, остроумно и хрен поймешь, как они этого добиваются.
Я развел руками:
-Ну, что ж, если других вопросов у вас ко мне нет, мы можем проститься. Навряд ли мы еще когда-нибудь встретимся. Честно скажу, когда понял, что вы хотите говорить о Вере, хотел вас сначала послать подальше. Но потом я был с вами совершенно откровенен, и не жалею об этом.
Они уже повернулись, чтобы уйти, и я, неожиданно для себя, сказал Шумилову:
-Бросил бы ты копаться во всем этом. Ненароком откопаешь то, чему сам не обрадуешься. Врагов у Веры всегда хватало. О покойниках плохо не говорят, но она любила побаловаться шантажом, и кому-то просто надоело терпеть ее выходки.
Неожиданно девушка с сочувствием посмотрела на Сергея и взяла его за руку. Он вздохнул, глянул на меня и сказал:
-Тот, кто убил Веру, очень близок ко мне. Я всегда считал семью самым главным в моей жизни. Если я чего-то добился, то это благодаря родителям, если я сделал что-то по-настоящему важное и значимое для меня, то это потому, что я хотел быть достойным своей семьи. И теперь я дойду до конца, иначе у меня навсегда останутся сомнения, которые не позволят мне быть со всеми прежним, таким, как раньше. Так что за совет спасибо, но я все-таки буду продолжать поиски.
Глава 19.

Расставшись с генералом, депутатом, а теперь, оказалось, и просто очень несчастным человеком, мы подошли к моему джипу, стоявшему рядом с машиной Ивановского. Ребята из его охраны молчаливо проводили нас взглядами.
Сергей усадил Стасю, и сам уселся на сидение рядом. Также молча, мы выехали со стоянки. Я глянул на Сергея:
-Теперь на очереди Антон Решетников. Куда ехать?
Он назвал адрес. В принципе, это не очень далеко отсюда. Я перестроился и влился в общее движение. Несмотря на выходные, машин на улицах было много, движение отнимало все мое внимание. Некоторое время спустя мы с Сергеем, видимо одновременно, подумали, что давно не слышали Стасю, и оглянулись на заднее сиденье. Она тихо плакала, забившись в угол.
Сергей внимательно посмотрел на нее и спросил:
-Это по конкретному поводу или от общей несправедливости жизни?
 Стася сердито глянула на нас, вытерла покрасневший нос платочком и пробурчала:
-Лучше за дорогой следите!
Мы переглянулись с Сергеем, и сели ровно.
 Через некоторое время Стася слабо пошевелилась и сказала:
-Мы все решили, что тот, кто убил Веру, хотел, чтобы убийцей считали Сергея. Воспользовались тем, что они с Верой неважно жили, потом его последовательно лишили алиби, подсунули ему эту злосчастную записку. Я думаю, если бы у них в руках были те документы, что мы нашли в квартире, они бы не преминули подсунуть и их, чтобы мотив убийства прослеживался четче. – Она помолчала несколько секунд, собралась с мыслями и продолжила: - А если все не так? Если мы путаем причину и следствие?
Я заинтересованно спросил:
-Это как?
Она вздохнула:
-Если просто очень нужно было устранить Сергея на некоторое время, лишить его свободы? При таком раскладе Веру могли убить для того, чтобы навлечь на него подозрения, что и произошло в конечном итоге.
Сергей подумал, повернулся ко мне и сказал:
-Получается, что до сих пор довольно безуспешно все искали человека, которому мешала Вера, а нужно поискать кого-то, кому мешал я? Так мешал, что пришлось пойти на убийство?
Стася обрадовалась:
-А я о чем говорю!
Сергей задумался и сказал:
-Кажется, гораздо проще было грохнуть меня. Например, там же, на дороге.
Я включился в разговор:
-Если ты говоришь, что этот человек очень близок к тебе, возможно, что он не хотел убивать тебя или причинять тебе непоправимый вред. Просто ему нужно было твое отсутствие. Если хочешь, я придумаю еще пару вероятных причин его поведения, но, я думаю, это на данном этапе не важно. Стася высказала свою версию, и, если хочешь знать, она не кажется мне невероятной.
Лицо Сергея потемнело:
-Ты всерьез думаешь, что это мог быть мой брат?
Я с сочувствием посмотрел на него и пожал плечами.
-Послушай, людей, имеющих доступ к твоему сейфу на работе, не так уж много. Попробуй перечислить их.
-Да тут и перечислять нечего. Ключ от своего сейфа я не давал никому. Конечно, если предположить, что это кто-то из членов моей семьи, то взять у меня ключ на время мог любой из них. Обычно он висит на одном кольце с ключами от кабинета в офисе, и я держу его в куртке или кармане пиджака, смотря по сезону. Ты пойми, ничего особо секретного в моем сейфе сроду не хранилось!
Стася молчала. В зеркале я увидел, что она прикрыла глаза пушистыми ресницами и задумалась.
Я примирительно сказал:
-Это не обязательно должен быть Женя. С таким же успехом можно рассматривать кандидатуру Аверина. Он тоже все время находился где-то рядом с тобой, доступ в твой кабинет у него есть. Почему ты сразу уперся в брата?
Сергей тяжело вздохнул.
-Я очень хорошо отношусь к Игорю, но скажу тебе сразу: я был бы счастлив, если бы мог подозревать его, а не Женю. Но, увы, он не может рассматриваться, даже как вариант: он не увлекается ни охотой, ни рыбалкой, и знать конкретное месторасположение этого Пашкиного кооператива, где мы тогда собирались встретиться, он просто не мог. Он и с Пашкой знаком только шапочно, может, пару раз встречались. А меня тогда ждали совершено определенно, на единственной дороге, которая туда ведет.
Мы замолчали.
Неожиданно сзади голос подала Стася.
-Вот уж кому отсутствие Сергея не было выгодно, так это Жене! У них же семейный бизнес, это и его деньги тоже. То есть то, что он занимался бы какими-то махинациями в обход брата, я даже в принципе не допускаю. Я уже год работаю экономистом в фирме, и заметила бы, если бы что-то было.
Я спросил:
-Может, у него были какие-то финансовые затруднения, карточные долги, например?
Сергей криво усмехнулся:
-Да нет, Женька у нас по другой части.
Стася тихо сказала:
-Я за этот год очень часто разговаривала с Женей, мы часто вместе работали, и я чувствовала, как ему тяжело работать в ПТО и, одновременно, заниматься организацией производства. В строительстве должность главного инженера, которую он занимал вместо Сергея, это не столько почетное, сколько беспокойное место. Тем более, что Женя по натуре склонен к кабинетной работе, он классный специалист, превосходно разбирается в компьютерах, в свое время он очень помогал мне. Ему все это было трудно: собачиться с представителями заказчика, раскручивать все, чтобы машины работали, рабочие исполняли свои обязанности, не пили и не бузили, лавировать между поставщиками, налоговыми и прочими контролирующими органами, чтобы работа шла так, как было при тебе, плавно, мощно, без рывков и остановок. Думаешь, ему это просто далось?
Сергей посмотрел на Стасю с каким-то странным выражением лица, и сказал:
-Давайте закроем эту тему для обсуждения. Тем более, что мы уже подъехали.
Мы въехали в старый московский двор. Я думал, что таких уже давно не существует. По идеям московских архитекторов, такие дворы являются анахронизмом и должны быть разрушены, чтобы не занимать дорогую землю, на которой можно отгрохать очередную высотку.
Я остановил джип у подъезда, и Сергей первым вылез из машины. Он покрутил головой, усмехнулся:
-Ну надо же, здесь почти ничего не изменилось. Только все как-то странно уменьшилось.
Невдалеке от нас толстая молодая дворничиха сгребала снег. В этом году всем дворникам надо делать надбавку к зарплате, так много у них работы. А снег все идет и идет.
Подъезд, в котором жил Решетников, был проходным. На первом этаже дверей в квартиры не было, там располагался магазин, фасадной стороной выходящий на улицу. Мы поднялись на второй этаж. На двери, старой и облупившейся, висела табличка с фамилиями жильцов. Против фамилии Решетниковых значилось два звонка. Сергей позвонил, но за дверью была тишина. Кажется, в квартире никого не было.
Мы спустились во двор, Сергей подошел к дворничихе. Повернув к нему красное лицо, та переспросила:
-Решетников? Так его в больницу увезли, еще утром. – Она с неодобрением посмотрела на тоненькую фигурку Стаси. – Выстрелили в него, два раза. Палыч, жилец из 21-й квартиры, его и обнаружил в подъезде. Мусор человек пошел вынести, а тут ваш Решетников и лежит. Весь в кровище, ужас. Мы, как положено, милицию и скорую вызвали. Да менты только недавно и уехали, все расспрашивали, кто его последний раз видел, да кто что слышал. А только ничего они не узнали, потому как соседи этого Решетникова по коммуналке дома не были, к детям на праздники уехали. А мы и вовсе не знали, что он приехал. Он же, вроде, в Германии жил. Чего его сюда понесло?
Я спросил:
-А не знаете, в какую больницу его увезли?
Она снова взялась за лопату:
-А мне это без надобности. Я с ним и вовсе незнакома была.
Сергей сунул ей в карман теплой стеганой куртки купюру, и баба подобрела:
-А вы ему, извините, кем приходитесь? Родня?
Сергей кивнул:
-Почти. Работали мы вместе. А еще раньше я жил вон в том подъезде.
Баба кивнула, потом вспомнила, полезла в карман и сказала:
-Вот номер телефона следователя, что главный тут был. Я для порядку взяла. Может, вам пригодится?
Уже в машине мы прозвонили моему приятелю из МУРа, назвали ему номер и фамилию следователя и через десять минут знали, что Решетникова увезли в дежурную больницу, еще утром, что ему сделали две операции, он до сих пор без сознания. Врачи говорят, что состояние тяжелое, но организм у парня здоровый, тренированный, должен выкарабкаться. Следователь пообещал позвонить, если Решетников придет в себя.
Мы все-таки проехали в больницу. К нам вышел молодой усатый хирург в зеленой робе. Увидев Стасю, он заулыбался, но ничего нового не сказал. Взяв с него слово, что парня будут лечить по высшему разряду, мы просили звонить, если что-то понадобится, или если Антон придет в себя. Он уверил нас, что раньше завтрашнего дня ни о каких разговорах и речи не идет, потому что наркоз еще действует.
Не знаю, как Стася с Сергеем, а я с облегчением покинул больницу. Вот не люблю я их, просто до ужаса не люблю!
Сергей глянул на Стасю и спросил:
-Куда теперь?
Стася, подумав, попросила:
-Мне хотелось бы поговорить с охраной вашего дома. Помнишь, ты говорил, что знаком с их командиром?
Сергей кивнул.
Стася задумчиво сказала:
-Хочу посмотреть, может, у них есть какая-то регистрация приезжающих машин, или хотя бы тех, что остаются на стоянке.
Сергей поднял брови:
-И что ты хочешь там увидеть?
Стася тряхнула головой:
-Если честно, то и сама не знаю. Давай сначала посмотрим?
Я кивнул, и мы тронулись. Сегодня нам отчаянно везло: когда мы подъехали к периметру Серегиного дома, от ворот к нам подошел тот парень, с которым Сергей здоровался в прошлый раз. Мы не стали заезжать внутрь, а припарковались прямо за шлагбаумом.
В помещении, где размещалась охрана, было тепло. Стася сразу сбросила капюшон шубки, а мы расстегнули куртки. Виктор, как нам его представил Сергей, предложил нам чай, но мы дружно отказались. Стася изложила свою просьбу, и Виктор кивнул ей:
-Конечно, мы записываем все машины, которые проезжают здесь, а у тех, что на стоянке, отмечаем время приезда и отъезда. Обычно мы эти журналы никому не показываем, ну, там, знаешь, жены своих мужиков выслеживают, или еще что. Но вам, в виде исключения, покажу. Говорите, за прошлый февраль?
Он подошел к обычному офисному шкафчику, открыл антресольную часть и через полминуты у Стаси в руках был журнал регистрации за прошлую зиму. Она подсела к письменному столу и внимательно просматривала записи.
-А почему прошлой зимой было так мало записей?
Виктор улыбнулся:
-Так только недавно заселились. И сейчас еще не во всех квартирах живут. А в прошлом январе, и правда, мало жильцов было.
Виктор и Сергей заговорили о каких-то общих знакомых, а Стася листала успевшие залохматиться по краям страницы журнала.
Минут через пятнадцать она подняла к нам голову:
-Вот, - и, показывая на запись в журнале, торжествующе посмотрела на нас, - это то, что я искала. Номер машины, на которой Антон в прошлом году возил Игоря Аверина. Он и сейчас на ней ездит, только водителя сменил. Запись сделана в тот же день, 20 февраля.
Виктор глянул на страницу журнала, сказал:
-Отметок о прибытии и убытии нет, значит, на стоянку не заезжали. Но, судя по последней записи с отмеченным временем, было уже больше 22 часов.
-Черт! – выругался Сергей. – О чем менты думают, кроме как о своей низкой зарплате, а? Теперь попробуй, поспрашивай Антона. Совершенно непонятно, что за дела у него с Верой были?
Я потер лицо руками:
-Нужно ждать, когда он придет в себя, и попробовать расспросить его.
Мы поблагодарили Виктора, он проводил нас к машине и выпустил джип за периметр.
Зимой темнеет рано, и сейчас уже начинались зимние сумерки. Сергей позвонил на дачу, трубку взяла Ольга.
-Вы где пропадаете весь день, гулены? Я вас уже с обеда жду, приготовила борщ с чесночными пампушками, как ты любишь, а вас все нет.
Сергей засмеялся:
-Ольга, через полчаса будем. Никому не отдавай мой борщ!
-Давайте скорее, а то я без вас скучаю. Игорь окончательно загрипповал, даже вниз не спускается. Женька уехал куда-то с приятелем, сказал, что вернется только завтра. А мы с Ташкой уже все песни перепели, все сказки пересказали. Вот, трубку из рук тащит, хочет поговорить с вами.
Динамик в трубке Сергея настроен так, что мне было слышно даже нежное дыхание и смех Ольги и посапывание Ташки. Ужасно захотелось, чтобы это меня они с таким нетерпением ждали. Я сглотнул. Неожиданно Стася сзади протянула руку и сжала мое плечо. Наверное, ей в зеркало видно было мое лицо. Да, проницательная девушка, ничего не скажешь. Я поправил зеркало и буркнул Сергею:
-Поехали, что ли?
По дороге я дал себе честное слово, что даже не буду входить в дом, только отвезу Сергея и Стасю, но Ольга и Таша встретили нас такими сияющими от счастья глазами, что у меня из головы вылетели все благие намерения. Пришлось заходить, и садиться за стол, и рассказывать все наши сегодняшние заморочки, и видеть совсем рядом ее лицо, и внимательные глаза, и нежный румянец на фарфоровой коже. Все ели потрясающе вкусный, обжигающий губы Ольгин борщ, и надо было хотя бы как-то участвовать в беседе, чтобы она не подумала, что я совсем идиот и невоспитанный хам.
Когда уже все пили чай с лимоном из огромных шумиловских кружек, спустился Аверин. Выглядел он неважно. Пришлось ему второй раз все рассказывать.
Он хмуро выслушал нас, потом с уважением посмотрел на Стасю:
-Я и не знал, что в нашем коллективе работает прирожденный частный сыщик. Ты молодец. – И непонятно добавил: - Я тебя недооценивал раньше.
Мы перешли в гостиную. Сергей затеял на ковре замечательную возню с Ташей. Они в изнеможении рухнули на ковер, и Таша уже не повизгивала, а даже похрюкивала от счастья.
Сославшись на плохое самочувствие, Игорь поднялся наверх. Без него обстановка стала еще непринужденнее. Теперь к возне на полу присоединилась и Ольга. Кошка Маня, забравшись на колени к Стасе, неодобрительно смотрела на все это.
Потом Сергей с Ташей перебрались на диван, а Стася и Ольга пошли в кухню. Как я понял, Рождество в семье Шумиловых отмечается широко. А может, у них все праздники так отмечают?
Сергей удивился, когда я твердо сказал, что мне надо ехать домой.
-Оставайся, завтра Рождество, чего тебе одному дома сидеть?
Вот и попробуй, объясни другу, что с его замужней сестрой я уже просто не могу дышать одним воздухом в комнате, а провести еще одну ночь под крышей с ней, зная, что она там со своим мужем, мне уже и вовсе не по силам.
Стася сварила кофе и принесла на подносе. Ольга забрала Ташу, которая уже вовсю терла глаза, и унесла наверх.
Мы тихо разговаривали. Позвонили Шумиловы-старшие, доложились, что уже дома, пьют чай, всем все очень понравилось, Тема и Санька целуют мам. Стася порозовела и счастливо улыбалась.
Черный густой кофе, толково сваренный Стасей, молотом застучал у меня в висках.
Она собрала посуду на поднос, и Сергей вызвался помочь ей отнести его в кухню.
Вошедшая в комнату Ольга удивилась:
-А где все?
Я кивнул головой по направлению кухни:
-Сергей решил оказать помощь Стасе в мытье кофейных чашечек.
Ольга хмыкнула:
-Небось, целуются. – Она доверчиво посмотрела на меня и сказала: - Максим, я ужасно рада за Сергея. Кажется, на сей раз ему повезло.
Я поднялся.
-Оля, я поеду. Давай не будем их отвлекать, совсем не обязательно разводить эти церемонии прощания.
Она кивнула, чуть помедлив. Или мне просто показалось?
-Пойдем, я провожу тебя.
Ольга шла чуть впереди меня темным коридором, потом мы вышли в неосвещенную прихожую. Разыскивая на ощупь выключатель, она замедлила движение, и я наткнулся на нее в темноте. Раздался нежный смешок, я знал, что должен бы выпустить ее из рук, но вместо этого повернул ее лицом к себе и стал целовать прямо в нежные губы. Когда я, наконец, отстранился, она не то прошептала, не то просто выдохнула:
-Максим!
Я окончательно пришел в себя, отпустил девушку.
-Извини, ради бога, извини! Я просто сам не знаю, что на меня нашло.
 Глаза мои к тому времени привыкли к темноте, но я не мог рассмотреть выражение ее лица. Я сделал шаг в сторону, снял с вешалки свою куртку, и открыл входную дверь.
Хмуро буркнул:
-До свидания, - и, оглянувшись, добавил: - Я не хотел тебя обидеть.
Тяжелая входная дверь отделила меня от тепла шумиловского дома, от Ольги. Я постоял на крыльце, вдыхая морозный воздух, потом спустился к джипу. Мотор машины мощно и тихо заурчал. В салоне стало тепло. Я посидел в машине, собираясь с мыслями. Кажется, я просто напугал Ольгу. Ну, что же, значит, так тому и быть.
Но тут дверь джипа открылась, и на переднее сидение рядом села Ольга. Она хмуро посмотрела на свои ноги, обутые в расшитые замшевые тапочки, сбросила их и поджала ноги под себя.
Я полез в карман за сигаретами. Повернулся к ней и с досадой сказал:
-Оля, я уже понял, что ты – хорошая девчонка. Вот только в жалости твоей никто не нуждается. Я ясно выразился?
Она молчала. Неожиданно мое сердце глухо застучало, я протянул руку к ее лицу и прикоснулся к щеке. Она чуть наклонила голову и потерлась о мою руку.
Дрогнувшим голосом я сказал:
-Ты сошла с ума.
Она медленно кивнула и повернулась ко мне. Уже никуда не спеша, я наклонился над ее лицом и прикоснулся к губам. Мы целовались так долго, что обоим не хватило дыхания. А потом все случилось так, что я забыл о том, что мы в машине, что джип стоит в двух шагах от дома, что на крыльцо может выйти кто угодно, в том числе Сергей или Ольгин муж, что я не должен целоваться так яростно с замужней сестрой моего друга.
С тихим смехом Ольга целовала меня в шею. Она нашла свой свитер, и натянула его на голое тело. Чего мне точно не хотелось, так это отпускать ее от себя.
-Оля, давай поедем ко мне, - жалобно попросил я.
Она пересела на кресло рядом и поправила волосы.
-Знаешь, я не могу вот так поступить с Авериным, просто взять и уехать ночью. Он не любил меня, но никогда не делал мне ничего плохого, я уважаю его, он прекрасный отец, обожает Ташку. – Она поежилась. – О, господи, я в своем сумасшествии совершенно забыла о Таше!
Я вздохнул.
-Ты жалеешь о том, что произошло между нами?
Ольга покачала головой и подняла ко мне свое нежное лицо.
-Максим, ты просто не понимаешь, о чем говоришь. Как я могу жалеть об этом? Да я просто умерла бы, если бы ты выгнал меня.
Я обнял ее за плечи и прижал к себе. Она поежилась.
-Замерзла? Иди ко мне.
Ольга покачала головой и сказала:
-Если бы мне даже два дня назад сказали, что я буду заниматься любовью в машине на пороге своего дома, я просто рассмеялась бы. – Помолчав, она добавила: - Максим, давай попробуем не торопить события?
Я все-таки достал сигарету.
-Что это значит? Если то, что сейчас ты поднимешься, примешь душ, и пойдешь в постель к своему мужу…
Ольга зажала мне рот рукой.
-Помолчи, Максим. А то ты сейчас, кажется, наговоришь лишнего. Я только что переспала с мужчиной, который мне безумно нравится. Для женщины это очень много значит. И я не позволю тебе испортить наш первый раз.
Она поцеловала меня куда-то в ухо, счастливо засмеялась и выскочила из машины. Наклонилась в салон, попросила:
-Уезжай, Максим! – и добавила, уже уходя: - Я уже месяц сплю у Ташки, в детской, если тебя это так тревожит.

Глава 20.

Я шевельнулась, и Сергей, не открывая глаз, прижал меня к себе:
-Ты куда? – сонно пробормотал он.
Я засмеялась:
-Ужасно хочется кофе в постель. Спущусь вниз, сварю.
Он недовольно нахмурился:
-И чего тебе не спится?
Я поцеловала его, высвободилась и, накинув халатик на сорочку, спустилась вниз.
К своему удивлению, я обнаружила в кухне бодрую Ольгу. Когда я вошла, она мыла чашки. В комнате пахло разогретой сдобой, лимоном и какао.
Ольга глянула на меня удивленно:
-Чего ты поднялась в такую рань?
-Ты знаешь, и сама не пойму. Вдруг ужасно захотелось кофе. А ты сама, я смотрю, уже позавтракала?
-Это я отправляла Аверина с Ташей. Он у нас ужасно мнительный насчет здоровья. Вчера у него была температура, и он решил съездить к врачу, а заодно и Ташу ему показать. Я так благодарна тебе за твой рецепт компресса, кашель у нее практически прошел. Но Аверин, как всегда, решил подстраховаться.
Я удивилась:
-Почему ты с ними не поехала? Все-таки ребенок маленький, лучше, чтобы рядом на сидении был взрослый.
-Да я предлагала, но Игорь отказался. Ты знаешь, он Ташку просто обожает, и прекрасно с ней справляется. У нее есть детское сидение, Аверин ее обязательно в него усаживает.
Я поставила турку с водой на огонь, всыпала кофе, и, не поворачиваясь к Ольге, чтобы не видеть ее лица, спросила:
-Оля, что у тебя с Максимом?
Она помолчала, спросила:
-А что, так заметно?
Я пожала плечами.
-Ты вчера, когда вышла провожать Максима, вернулась назад в свитере, надетом наизнанку. А если бы ты видела свое лицо и глаза…
Ольга невесело рассмеялась.
-Я сама не знаю, что у нас с ним.
Я подумала и кивнула:
-Время покажет. Но он-то тебе хоть нравится?
Она вздохнула:
-Знаешь, я не могу всего сказать словами. Но только знаю, что такого со мной не происходило никогда. – Она помолчала. – Пойдем лучше досыпать. А то Сергей тебя потерял, наверное.
Я поставила чашечки на поднос и поднялась по лестнице.
Сергей поднял подушку повыше и облокотился на нее спиной, а я села на огромную кровать, скрестив по-турецки ноги.
Он глотнул из крохотной чашечки:
-М-м-м! Я говорил тебе, что ты варишь замечательный кофе?
Я кивнула.
-А говорил я тебе, что ты – самая красивая на свете?
Я отрицательно помотала головой.
Он засмеялся:
-Точно не говорил?- составил поднос на пол, и ловко поймал меня за ногу. Я взвизгнула, а он, плотоядно ухмыляясь, подтянул меня к себе, опрокинул на спину и скомандовал: - Лежать!
Я жалобно пискнула, но он придавил меня в развороченные простыни, и как-то так получилось, что я уже и сама торопливо отвечала на его поцелуи, и тянулась ему навстречу, и нетерпеливо запрокидывала голову, подставляя обнаженную грудь его ласкам.
Мы с Сергеем были в душе, когда мой телефон залился на прикроватной тумбочке. Едва закутавшись в махровое полотенце, я вбежала в спальню.
Звонил Алексей. Недовольным голосом, даже не поздоровавшись, буркнул:
-Спишь, что ли?
-Да нет, я в душе была, не сразу тебя услышала.
-Сергей где-нибудь недалеко? У меня к нему разговор есть.
-Рядом. Сейчас позову.
-Кто бы сомневался, что он рядом…
Я фыркнула и передала трубку подошедшему Сергею.
Я прижалась к нему, чтобы лучше слышать, что скажет ему Алексей, а Сергей, в силу свойственного всем мужикам самомнения, решил, что это я так чувства проявляю. Пришлось пихнуть его в бок как следует, чтобы успокоился.
Наконец, я смогла спокойно послушать Алексея.
-Везучий ты, Серега. Оказывается, что, в нарушение всех наших инструкций, мужики в ту поездку брали с собой нашу секретаршу, она и сейчас жива и здорова, правда, уже у нас не работает. Роман тогда у нее намечался с одним из парней. Не знаю, как тебе эта информация, но только в Москве ребята встречались с каким-то кавказцем. Это была обычная курьерская поездка, мои парни передали ему кейс, и уже распрощались с клиентом. Приближалось 23 февраля, все мои ребята – бывшие профессиональные вояки, решили оттянуться в столичной тусовке. Вечером поехали в какой-то ночной клуб, и вдруг клиент снова позвонил. Просил оказать услугу, обещал хорошо заплатить. Но вот дальше твое везение кончается, потому что ребята оставили девчонку в гостинице, сами вернулись только под утро, а по возвращении особо о деле не распространялись. Вика говорит, что Сашка сказал только что-то вроде того, что помогли клиенту избавиться от мужа подружки. Вроде он жену преследовал, не давал им встретиться, а мужика приперло. Он еще хвалил заказчика, мол, молодец, горец, придумал такую веселую штуку, на вид и не подумаешь, что такой розыгрыш может организовать.
Сергей пожал плечами.
-Никаких кавказцев тогда рядом не было. А Вера так и вообще их терпеть не могла. У меня приятель по службе остался, живет в Ереване, так я ее не смог даже на свадьбу его дочери заманить, перед другом пришлось объясняться, почему без жены приехал.
Алексей вздохнул:
-Все равно, искать этого человека надо в Москве, где-то в твоем окружении.
Сергей поблагодарил Алексея за хлопоты, тот буркнул, мол, свои люди, сочтемся. А потом вспомнил:
-Да, девчонка еще говорит, они смешно изображали мужика, что в проводниках у них был. Присказка у него смешная, через слово он говорил что-то типа «пась-квась», они всю дорогу домой развлекались, вспоминая его. Он должен жить где-то поблизости от того места, где они тебя прихватили, и личность, судя по всему, колоритная. Попробуйте его разыскать.
Сергей задумчиво вертел трубку в руках, потом положил ее на тумбочку. Он вздохнул:
-Знаешь, они тогда там, на дороге, мне вкатали хорошую порцию какой-то дряни. Я действительно ничего не помню. И никого не видел.
Я положила руку на его плечо:
-Но поискать можно. Тем более, что приметы вполне конкретные.
Сергей спустился вниз, а я заглянула к Ольге. Она сидела у зеркала в Ташкиной комнате, и держала в руках телефонную трубку.
-Они приедут только часа через два. Мальчишки попросились в кино, и дед решил их уважить. Каникулы – святое дело. Ах, как я любила их в детстве! Папа всегда, несмотря на свою занятость, придумывал что-нибудь необыкновенное. А мама брала нас с собой на концерты своих знаменитых учеников.
Я ласково взяла ее за плечо, позвала:
-Пойдем завтракать, Сережа уже внизу.
Неспешное течение субботнего утра продолжалось. Мы с Ольгой поставили тесто и занялись нарезкой овощей для салатов, Сергей с удовольствием за нами наблюдал. На горячее еще два дня назад мы с Сергеем привезли индейку таких размеров, что я серьезно опасалась, войдет ли она в печь. В качестве гарнира Ольга задумала приготовить польские клецки.
Сергею мы предложили почистить орехи для сладкого рулета. Сергей глянул на часы и сердито сказал:
-И где только можно гулять столько времени? Санька и Артем вполне могли бы оказать посильную помощь на кухне.
Ольга вздохнула:
-А они в кино с родителями пошли. Обещали скоро быть.
Кино. Чем-то это слово зацепило мое внимание. Ки-но. Я мысленно произнесла его по слогам, прислушалась к себе. И в сознании четко всплыло слово «горец», упомянутое сегодня Алексеем.
В первую секунду я просто похолодела. Потом, с сумасшедшей надеждой, что я могла ошибиться, что это – просто совпадение, я повернулась к Ольге:
-В какое время доктор должен был принять Игоря и Ташу?
Она недоуменно глянула на меня:
-В девять часов. Доктор сам ему назначил это время. А что?
Я помотала головой.
-Ольга, я тебя попрошу, позвони ему, спроси, был ли у него на приеме Игорь?
Сергей обеспокоено посмотрел на меня, но ничего не сказал.
Ольга понажимала кнопочки на трубке, ответили ей почти сразу. После короткого разговора она повернулась ко мне с испуганным лицом:
-Павла Николаевича уже две недели нет в стране, они уехали с детьми в Австрию еще на католическое Рождество. Где Игорь с Ташей? Ты каким-то образом узнала, что он поехал не к врачу?
Сергей вынул свою трубку и набрал номер Аверина. Через минуту он опустил руку:
-Он выключил аппарат. Стася, что случилось?
Я сказала:
-Алексей в разговоре упомянул о клиенте своей фирмы, назвал его «горцем», и все решили, что речь идет о выходцах с Кавказа. А когда мы заговорили о кино, я внезапно вспомнила фильм «Горец». Игорь Аверин очень похож на актера, который играет в нем главную роль. Неужели ты не замечал этого никогда?
Сергей наклонил голову:
-Ты хочешь сказать, что Аверин…
Ольга поднесла руки к лицу и закричала:
-Да объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит?!
Я присела на стул:
-Оля, я сама ни в чем не уверена. Подожди, я сейчас…
Я лихорадочно набрала номер Жени.
Заспанный и сердитый голос в трубке отозвался почти сразу:
-Стася, ты?
Я торопливо спросила его:
-Женя, мне срочно нужен телефон Елены Аркадьевны. Я потом тебе все объясню.
Окончательно проснувшийся Женя продиктовал мне номер и торопливо спросил:
-Эй, что там за дела?!
Я быстро сказала в трубку:
-Женя, у нас, кажется, неприятности. Не отключай трубку, я тебе сейчас же перезвоню.
Он отчаянно завопил в трубку:
-Стася! – но я уже отключилась.
Торопливо набирая номер Елены Аркадьевны, я молилась о том, чтобы застать ее. Она взяла трубку почти сразу. Я торопливо извинилась за беспокойство, и спросила ее, не просил ли ее наш коммерческий директор забронировать кому-нибудь билеты. Меня интересовал случай, когда с гостем должен был улететь маленький ребенок. Елена Аркадьевна сразу встревожилась:
-Я бронировала билет господину Магнусу Бреннстрому с дочерью двух лет. Авиакомпания Люфтганза, офис расположен в гостинице «Балчуг Кемпински», очень солидная компания. Билеты бронировала я лично, еще 28 декабря. Что-то не так? Они должны были улететь сегодня, в 12.30 дня.
Я только и спросила:
-Откуда?
-Шереметьево-2.
Я извинилась, и пообещала, что позже позвоню ей еще раз.
На часах было уже половина двенадцатого.
Сергей посмотрел на часы, и набрал номер Максима. Когда он ответил, протянул трубку мне.
-Максим, я не могу тебе все объяснять, у нас совсем нет времени. Скажу тебе то, что нужно знать сейчас: тот человек, которого мы искали все это время – Игорь Аверин. Сейчас так получилось, что он увез Ташу и собирается покинуть страну. Билет на 12.30, компания Люфтганза, Шереметьево-2. Если у тебя есть такая возможность, попробуй задержать его. Может быть, через таможню. Скорее всего, у него на руках документы, билеты и визы на имя Магнуса Бреннстрома. – Я посмотрела на посеревшее лицо Ольги, и голос у меня дрогнул, но я продолжила: - Я сейчас перезвоню Жене, чтобы он тоже приехал в аэропорт. Дождись его там.
Максим коротко ответил:
-Все понял.
Сергей прозвонил Жене и велел срочно добраться до Шереметьева, предупредил, что он должен найти там Максима. На вопросы Жени он ответил только, что Аверин пытается уехать за границу, и хочет увезти Ташу. Женя буркнул:
-Он сошел с ума?
Сергей быстро проговорил, что рейс в 12.30, и назвал фамилию, под которой летит Игорь.
Женя пробормотал упавшим голосом:
-Блин, все так серьезно?! – и отключился.

Глава 21.

Я вылетел из подъезда, на ходу натягивая куртку. Охранник проводил меня изумленным взглядом. Я злорадно подумал, что он представил, что за мной опять гонится наше замечательное правосудие, но мне было некогда обращать внимание на такие мелочи. Уже вырулив на дорогу, я набрал номер моего институтского приятеля Кости Вдовиченкова.
Мы не виделись сто лет, но раньше, насколько я помню, он, работая в ФСБ, курировал работу как раз Шереметьевского аэровокзала. Во всяком случае, мы с ним последний раз именно там и встретились. Все могло измениться, после всех этих событий со мной он мог просто «не узнать» меня, он мог и не работать уже там, но это была первая фамилия, которая пришла мне в голову в связи с аэропортом.
В трубке возник слегка настороженный голос Кости. Я представился, и голос в трубке сразу потеплел, кажется, Костя был искренне рад слышать меня. Я подумал, что подозревал его в возможном нежелании общаться со мной, и мне стало стыдно.
Мне повезло. Костя не только продолжал курировать работу аэропорта, но в настоящий момент находился там. У меня чуть-чуть отлегло от сердца. По возможности кратко я изложил ему проблему. Попросил задержать Аверина до моего приезда, по возможности не поднимая шума. У меня появились кое-какие, смутные и не оформившиеся до конца, идеи.
Я вообще-то люблю быструю езду, но так я не ездил никогда. Я полностью сосредоточился на дороге, запретив себе думать об Ольге и Ташке. В конце концов, он ее отец, и ему не придет в голову причинить ей вред.
Минут через пятнадцать отзвонился Костя.
-Все в порядке, парень с ребенком у меня. Шума не поднимали, он сидит здесь у меня, молчит, как пришибленный. Наверное, шок. Слушай, ты сейчас где?
Я назвал ему населенный пункт с ближайшего указателя на ответвлении дороги, он хмыкнул:
-Хорошо ездишь. Я сейчас вышлю тебе навстречу своих парней, они будут ждать тебя у поста ГИБДД. Серый джип Лендкрузер, поедешь за ними, получится быстрей. Давай, жду.
Я позвонил Сергею, сказал, что Аверина с ребенком уже задержали, и попросил его успокоить Ольгу, конечно, по возможности. Он понял, что я на взводе, и сразу же отключился.
Костины ребята здорово постарались: нам расчистили полосу и с мигалкой проводили прямо к месту. Минут через пятнадцать мы уже вывалились из лифта на шестом этаже.
Первый, кого я увидел в комнате, был Игорь Аверин с совершенно белыми губами. Он уставился на меня непонимающим взглядом. Такое ощущение, что он ждал кого-то другого.
Я поздоровался с Костей. Тот кивнул на стол, заваленный документами.
-Интересные дела просматриваются. Это все – ценные бумаги. Как я понимаю, Игорь Николаевич позаимствовал их в личное владение у серьезных людей. Интересно, как долго собирается жить человек, имея таких врагов за спиной?
Аверин молчал. Я на этот вопрос тоже отвечать не стал, посчитав его риторическим. Вместо этого я спросил у Кости:
-Где ребенок?
Он показал рукой куда-то в сторону, сказал:
-Она в игровой комнате с детским психологом. С девочкой все в порядке.- Он вздохнул: - Господи, какая жизнь интересная у людей! Макс, ты-то в этой истории каким боком?!
Я мог сказать, что угодно, мог вообще промолчать. Но ответил честно, одновременно и Косте, и Аверину:
-Я люблю мать этой девочки. Я сделаю все, чтобы они были счастливы. Костя, ты мне можешь помочь в этом.
Аверин шевельнулся.
-Что со мной будет? Вы меня закроете сами, или передадите, - он помедлил, сглотнул, - им?
Я подошел к столу, собрал все документы с полированной поверхности, запихнул их в кейс. Костя с интересом наблюдал за моими действиями. Я спросил у него:
-Где его документы и билеты?
-Внизу, на контроле.
Я повернулся к Аверину.
-Господин Бреннстром, мы не имеем к вам вопросов и не смеем больше вас задерживать. – Поскольку Аверин онемело таращился на меня, я шагнул к нему и поднял его со стула, на котором он сидел. – И убедительно тебя прошу: переставляй ноги побыстрее, самолет вот-вот поднимется.
Костя кивнул, и мы потащили Аверина вниз. Пока лифт спускался, Аверин спросил меня:
-Вы действительно отпускаете меня?
Я вздохнул:
-Надеюсь, тебе не придет в голову беспокоить семью звонками или, не дай тебе бог, визитами!
Он торопливо кивнул:
-Я согласен.
-Кто бы тебя спрашивал! – рявкнул я. Костя только интеллигентно подкатил глаза и поджал губы.
В зоне таможенного досмотра нас ожидали. Аверина пропустили за турникет, и он торопливым шагом пошел к выходу. Потом неожиданно вернулся, сказал мне:
-Я не знаю, благодарить ли мне вас. Берегите Ташу. Если Ольга спросит… Впрочем, ничего ей не говорите. Все, что я сделал, я сделал из-за Таши. Так уж вышло, что я однолюб. А Таша – моя единственная любовь. Да, вот ключи от моей машины. Там Ташкино кресло, не смейте возить ребенка не пристегнутым ремнями, в Москве сумасшедшее движение. Прощайте.
Мы с Костей постояли, наблюдая за миганием огней на взлетно-посадочной полосе. Костя вздохнул и сказал:
-Надеюсь, это того стоило.
Я засмеялся:
-Костя, на свадьбу тебя почетным гостем приглашу. И вообще, я тебе сегодня по гроб жизни обязан стал. Ты же знаешь, это дорогого стоит.
Костя кивнул.
В зале возникло какое-то движение, навстречу нам бежал Женя Шумилов, а за ним - две девушки в форменной одежде.
Задыхаясь, Женя проговорил:
-Опоздали?!
Я успокоил его, мы поднялись следом за Костей в детскую комнату, забрали там мирно улыбающуюся Ташу, которая мгновенно забралась Женьке на руки, вызвав мою ревность. Мы общими усилиями одели ей шубку, попрощались с Костей и вышли к стоянке машин.
Женькину машину и джип Аверина мы оставили на стоянке у аэропорта, вместе поехали в моей. Женя сел сзади, с девочкой. Ташка сначала веселилась, а потом, укачавшись от движения, уснула.
Я рассказал Жене все, что знал сам.
-Не знаю, как Стася догадалась, что Аверин заварил всю эту кашу, но сделала она это вовремя.
Женя помрачнел.
-Значит, Сергей в принципе допускал мысль, что это затеял я?
Я помотал отрицательно головой. Потом подумал и сказал:
-Разве у тебя не возникало мысли, что это он грохнул Веру? Все-таки улики так ясно указывали на него, а это дурацкое объяснение про джип на дороге, оно не только ментам, оно кому хочешь, не понравится.
Он подумал и нехотя кивнул.
-Не знаю только, чем Игорь думал, когда проделывал все это. Чего ему не хватало? Денег? Власти?
Я пожал плечами.
-И вообще интересно, кто же все-таки Веру убил? Надо было Игоря расспросить, да и записать все на пленку, или письменное признание пусть бы написал. Зря ты его отпустил, и Сереге теперь страдать, пока он от этого всего отмажется.
Я молча вел машину. Потом глянул на Женьку и тихо сказал:
-Я сделал это из-за Ольги, из-за Саньки и Таши. И немного из-за себя.
-Как это – из-за себя? – не понял Женя.
-Ты все равно узнаешь, так я тебе первому и скажу: я люблю твою сестру. Отъезд Аверина решил сразу так много проблем, что я ему немного благодарен за это.
Женька покрутил головой:
-Ну, вы даете, господа! – Потом подумал и убежденно добавил: - А я ему голову бы свернул, будь моя воля.
Я спокойно сказал:
-Он уехал с кипой ценных бумаг. Это очень серьезные деньги. Видимо, по поручению серьезных людей он участвовал в отмывании денег, а потом покупал эти бумаги, или играл на бирже, или вкладывал выгодно для своих клиентов. А в какой-то момент ему просто показалось, что те деньги, которые ему платили, слишком малы по сравнению с его заслугами. Он решил, что и сам справится с деньгами, без своих бывших хозяев. Где и у кого он их взял, я не знаю, но что найдут его и грохнут, будь уверен. Люди и за меньшее головы лишались, а тут такое.
Мы подъехали к дому одновременно с машиной Шумилова-старшего. Я подумал, что это они только из Москвы возвращаются, и, наверняка, еще ничего не знают.
Неожиданно дверь дома открылась, и навстречу нам выскочила Ольга. За ней спешили Сергей и Стася. Я успел выскочить из машины и поймать ее. Молча, она рвалась в машину к Таше. Я обхватил ее руками, прижал лицо к своему свитеру:
-Оля, тихо, тихо, ты напугаешь ребенка. Таша просто спит, ее укачало в машине.
Свитер на груди мгновенно промок, но Ольга перестала вырываться из моих рук. Я наклонился к ней и стал целовать ее волосы, продолжая прижимать ее к себе.
Только тут я заметил изумленное лицо Александра Сергеевича и всей многочисленной шумиловской родни. Может быть, мне показалось, но на лице Ольгиной матери я прочитал явное веселое одобрение. Умница Стася пришла мне на помощь: как-то ловко обхватила Ольгу за плечи, повела ее в дом. Женя забрал из машины спящего ребенка, и передал Сергею. У Шумилова-старшего столбняк прошел раньше, чем у других:
-Хотелось бы мне знать, что здесь происходит?! Женя, объясни, наконец!
Женя пожал плечами:
-Папа, я и сам подъехал практически к последнему акту. Похоже, что Стася нам может кое-что рассказать. Пойдемте в дом, там и послушаем.
Однако, послушать нам никого не удалось. Едва мы вошли в дом, раздался звонок на мой мобильный. Следователь, ведущий дело по Антону Решетникову, позвонил и сказал, что Антон пришел в себя, чувствует себя вполне прилично. И добавил, что он рассказывает очень интересные вещи. Сначала даже думали, что он бредит, но потом во всем разобрались. Он посоветовал нам самим подъехать и поговорить с Антоном.
Сергей кивнул мне, и мы хотели было ехать, но тут Сергей вспомнил о заслугах Стаси, и спросил ее:
-Поедешь с нами?
В общем, самого главного рассказчика семья Шумиловых на время лишилась. Ничего, пусть пока помучают Женю расспросами.


Глава 22.

После шумной, ярко освещенной праздничной Москвы в поселке было тихо и темно. Начиналась метель, и в свете фар крупные снежинки, как мотыльки, летели к лобовому стеклу.
Я оглянулся. Стася спала, закутавшись в шубку. После того, как мы покинули палату Антона, она не сказала ни слова.
Максим улыбнулся мне:
-Что там наш детектив? Спит?
Я кивнул.
Он помолчал. Достал сигареты.
-Я, Серега, объясняться с тобой пока не буду, если ты не возражаешь.
-Это ты насчет Ольги? – вздохнул я. – Сами разбирайтесь. Хотя, если подумать, как-то подозрительно хорошо все для тебя сложилось с отъездом Игоря.
-А ты как бы поступил на моем месте? Не мог я допустить, чтобы ваша семья была втянута во все эти судебные заморочки. Или ты действительно хочешь торжества правосудия и согласен иметь родственника, осужденного за убийство твоей жены?
Я приспустил стекло, чтобы вытянуло дым из салона. Кивнул Максиму:
-Конечно, с показаниями Антона дело пойдет быстрее. Как я понимаю, Аверин больше здесь не появится. Пройдет время, Ольге может понадобиться развод. Да просто за границу на отдых с ребенком без разрешения отца ее не выпустят. Она при этом окажется в дурацком положении. Где тогда искать Игоря?
Максим щелчком отбросил сигарету в проносящуюся мимо нас темноту.
-Если честно, то я уже созвонился с руководителем моей юридической службы, он все сделает как надо. Я предупредил его, чтобы было как можно меньше шума. Мои ребята это умеют. – Он вздохнул и просительно сказал: - Давай лучше подумаем, как нам сейчас быть с Ольгой? Представляешь, что там сейчас делается?
-Знаешь, там мой отец, значит, все будет в порядке. С ней мама, а сейчас Стасю привезем, она умница, найдет нужные слова.
Он благодарно кивнул, и мы замолчали.
Максим сбавил скорость, подъезжая к воротам родительского дома. Окна первого этажа были ярко освещены, а на втором этаже свет горел только в спальне Ольги. Я не стал говорить этого Максу, но он поднял голову, увидел красный квадрат освещенных ночником штор, покрутил головой.
-Слушай, Сергей, мне, наверное, не стоит сейчас с ней видеться. Я лучше приеду потом, например, завтра вечером. Вдруг она вообще не захочет со мной разговаривать?
Я сердито взял его за рукав:
-Ну, ты даешь! Давай-давай, заходи в дом. Заварили кашу, а теперь один хочет смыться, а другая спит, как сурок. Не выйдет, дорогие товарищи!
Стася открыла дверь со своей стороны и засмеялась:
-Ты чего такой сердитый?
Я помог ей спуститься с довольно высокой ступеньки джипа, не предназначенного для извоза девушек в ботинках на таких высоких каблуках. У машины я на одну секунду прижал ее к себе, вдохнув душистое тепло ее кожи, разогревшейся под мехом шубки. Но тут на крыльцо выскочили Санька с Артемом, и Стася шагнула к ним.
Мальчишки зашумели, потянули всех в дом, прервав колебания Максима и мои эротические фантазии. О, Господи, как же беспокойно жить такой большой семьей!
Войдя в дом, я потянул носом воздух. Пахло салатами, пирогами, мандаринами и шоколадом. Сколько я себя помнил, на Рождество всегда пахло именно так. Навстречу нам вышел Женя и сердито сказал:
-Где вы пропали? Меня уже тут замучили вопросами, а я толком ничего не знаю.
Стася улыбнулась ему вполне по-приятельски, и Женя нахмурился еще больше. Он помог ей снять шубку и терпеливо ждал, когда она расстегнет ботинки.
Кажется, Максим надеялся, что Ольга находится у себя в спальне, но она сидела на низком диванчике у камина, вцепившись в Ташку. Стася подсела к ним, погладила Ольгу по плечу, но та даже не шелохнулась. Максим с тревогой посмотрел на нее, но ничего не сказал.
 Отец глянул на нас всех, вздохнул и подошел к узкой высокой горке, где у него всегда есть запасы спиртного.
Поскольку мы все обошлись без обеда, а за праздничный стол садиться рановато, мама принесла нам в гостиную поднос с бутербродами, а отец разлил коньяк в пузатые рюмки.
Стася понюхала коньяк, забавно сморщив нос, и попросила Ольгу:
-Олечка, можно я лучше чаю выпью? Замерзла ужасно.
Она ловко забрала у нее Ташу, и Ольга, машинально кивнув, ушла готовить ей чай. Кажется, все напряженно прислушивались к звукам, доносившимся из кухни.
 Вернулась Ольга в комнату с уже осмысленным выражением на лице, поставила чашку на инкрустированный столик рядом со Стасей, и присела рядом с ней. Заметив, что все смотрят на нее, она махнула рукой и слабо улыбнулась:
-Я в порядке. Стася, ты можешь начинать рассказ.
Стася озадачилась:
-Да я, честно сказать, и не знаю, с чего начинать? Хотя нет, знаю. Я начну с того момента, как я увидела, что дверь приемной открыта. Мне нужно было подготовить документы к тендеру, и 31–го декабря я пришла на работу в офис. Так получилось, что я познакомилась там с Сергеем, пригласила его встретить новый год со мной и Темкой. К тому времени я уже больше полугода работала в фирме, и, конечно, знала о его неприятностях. Слухи слухами, но, когда я познакомилась с Сергеем поближе, я поняла твердо, что никого он убить не мог. Потом так получилось, что Александр Сергеевич пригласил нас на дачу, и здесь Наталья Николаевна мне доверила некоторые обстоятельства, которых я раньше знать не могла, потому что они происходили накануне убийства Веры, когда меня здесь не было.
Она подержала чашку в руках, отогревая пальцы. Потом, таким же спокойным голосом, продолжила:
-За то время, что мы провели вместе, Сережа стал мне неожиданно близок и дорог. Я видела, что прошлогодняя история мучает его, только не могла понять причину. А потом догадалась: все походило на то, что в этом деле мог быть замешан его брат Женя. Ты, Женя, не сердись, но Сергей не хотел и мысли допускать, что ты мог убить Веру и подставить его. Однако обстоятельства, при которых его задержали на дороге в ночь убийства, напрямую указывали на тебя: никто другой дорогу к охотничьей избушке просто не знал. Кроме того, письмо Веры, обнаруженное в сейфе на работе, тоже косвенно указывало на твое участие. И, несмотря на все это, Сергей не верил в то, что ты мог так поступить с ним.
За те полгода, что мы проработали вместе, я тоже достаточно хорошо с тобой познакомилась. И была уверена, что ни ты, ни сам Сергей к этому не причастны.
Потом появилась наша версия с Ивановским. После осмотра квартиры, когда мы нашли пакет с документами, стало ясно, что Вера шантажировала его, то есть у него могли быть веские основания убить ее. Однако все равно при этом кто-то должен был помогать ему, и тут все равно не так много кандидатур. Возникла версия с Антоном Решетниковым, но после того, как его ранили, я подумала, что мы своими розысками всполошили убийцу, подтолкнули его к новым действиям. Я пыталась пристроить на эту роль Аверина, он мог быть знаком с Ивановским по Питеру, но тут я наталкивалась на то, что Аверин не увлекался охотой и рыбалкой, и не знал, где назначена встреча Сергея и его друзей.
А после нашего разговора с Ивановским я твердо знала: Веру он не убивал. И тогда у меня возникла мысль о том, что мы путаем причину и следствие. Мы все время исходили из версии, что Веру убили, а потом подставили Сергея, чтобы представить его убийцей и скрыть истинного преступника. Вследствие этого он провел в СИЗО восемь месяцев. А если все было не так? Если нужно было упрятать Сергея куда-то на длительный срок, просто, чтобы он не мешал кому-то заниматься своими делами? Для этого застрелили его жену, подставили следствию мужа с нелепым алиби, и результат достигнут быстро и просто: на восемь месяцев у этого человека руки развязаны. А может быть, у него были и личные причины ненавидеть Веру, она могла и его шантажировать. Тогда вообще все прекрасно: один выстрел решает массу проблем.
Александр Сергеевич нахмурился:
-Проще было физически устранить Сергея. И не надо было городить все это.
Стася кивнула:
-Этот человек был близок Сергею, и он не был его личным врагом. Убивать его не собирались. Это, кстати, тоже указывало на возможное участие Жени, все знают, что брата он любит.
Женя хмыкнул, но промолчал. Стася искоса глянула на него и продолжила:
-Но я работала все это время рядом с Женей, и знала, что никакими посторонними делами он не занимается. Мы работали иногда по десять часов, и по субботам, а, бывало, прихватывали и воскресенья. Кроме работы, у него оставались силы только на … - она запнулась на мгновение, подбирая слово, - …насыщенную личную жизнь.
Женя недовольно буркнул:
-Сказала бы проще: на баб. Так вот ты какого мнения обо мне всегда была!
-Женя, не перебивай. Стася, рассказывай дальше, - сердито прервала Женьку мама.
Стася виновато глянула на Женьку, но продолжила:
-В общем, кандидатура Жени в качестве организатора этого дела для меня отпадала сразу. А потом появился Алексей, брат моего мужа. И тут нам повезло: Сергей узнал джип, который тогда остановил его. К нашему несчастью, оба парня, что в прошлом году ездили на этой машине, к моменту нашей встречи умерли, но Алексей провел собственное расследование. Дальше все было проще. В нарушение всех инструкций ребята в прошлом году брали с собой подружку одного из них. Она, конечно, толком ничего не знала, но запомнила, что ребята продержали на дороге парня, как они думали, обманутого мужа. И заказчик этого мероприятия хорошо им заплатил. Меня сбило с толку то, что они в разговоре между собой своего клиента называли горцем. Алексей решил, что парень – выходец с Кавказа, они, в основном, по русским замужним бабам бегают. И я тоже приняла эту мысль.
Стася допила чай, отставила кружку и продолжила, нахмурившись:
-Еще немного, и мы могли опоздать. Как я тогда жила бы с этим, не знаю. – Она повернулась ко мне: - Мы проснулись поздно, позавтракали. Потом мы с Ольгой занялись праздничными салатами. Потом позвонили родители, сказали, что пошли с детьми в кино. И это слово: «кино», оно не давало мне покоя. В памяти вдруг всплыло название фильма «Горец», и лицо актера, игравшего там главную роль. Только теперь он точно был похож на Игоря Аверина. Я даже не могу передать, что я почувствовала. Я просила Ольгу связаться с врачом, на встречу с которым Аверин увез Ташу, а когда я узнала, что врач уже неделю отдыхает за границей, я стала судорожно пытаться найти его. Я даже не могла предположить, какие мотивы двигали им, но то, что он главное действующее лицо драмы, мне стало ясно. Я догадывалась, что он будет пытаться покинуть страну, но каким образом и под каким именем? Через Женю я нашла номер Елены Аркадьевны, всполошила ее, и через пять минут уже знала рейс и имя, под которым он выезжает. Ох, я обещала ей позвонить, чтобы успокоить, и совершенно забыла об этом!
Стася прижала ладони к мгновенно залившимся краской щекам.
Отец успокоил ее:
-Я уже разговаривал с ней. Все в порядке. Рассказывай дальше.
Стася помолчала и посмотрела на Ольгу:
-Я позвонила Жене и Максиму, попросила их приехать в аэропорт и попытаться задержать Аверина. Я твердо знала, что если он с Ташей поднимется в воздух, мы ее не увидим больше. Я догадывалась, что Максим постарается успеть. Так и вышло. Через некоторое время он позвонил, предупредил, чтобы мы не сходили с ума сами и попытались успокоить Ольгу, а через полчаса и Женя нам доложился, что они едут домой. Уже здесь мы увидели, что они без Аверина.
Все с надеждой посмотрели на Максима, он медленно поднял глаза на Ольгу:
-То, что с Авериным происходит что-то неладное, было видно даже мне, хотя я не знал его раньше. Самое главное: он все время ужасно нервничал, казалось, в нем пружина, заведенная до отказа. Я должен, должен был догадаться о том, что он по уши в этом, раньше Стаси, но мне мешали некоторые внезапно возникшие обстоятельства. – Он поморщился, а Ольга опустила голову. – Не знаю, о чем я думал последние два дня, знаю только, что вся моя жизнь сегодня зависела от скорости, с которой я ехал в аэропорт. Я связался со своим старым знакомым, он и помог мне задержать Аверина и Ташу. Когда я примчался, все уже было в полном порядке: Таша в игровой комнате с детским психологом, Игорь, полностью разрушенный внезапным задержанием, в кабинете моего приятеля, а самолет готовился к отлету. У меня не было времени на долгие раздумья, и я принял единственно возможное в тот момент решение: Таша осталась со мной, Игорь с документами и бумагами улетел. Я думаю, что поступил правильно.
Ольга поднесла ладони к лицу и молча заплакала. Слезы стекали по ее щекам. Стася прижалась к ней, гладила ее волосы.
Максим поморщился:
- Я надеюсь, что пройдет время, и ты поймешь, что я поступил так не только из-за того, чтобы ты осталась со мной. Хотя, если говорить всю правду, я не сожалею о том, что твоего мужа здесь нет. Ты должна понять, здесь ему грозило не просто обвинение в убийстве Веры и попытке убийства Антона. Там, в аэропорту, я понял, что он смертельно боится своих бывших хозяев, тех, чьи ценные бумаги он вез через границу. Для него единственный шанс спастись – это немедленный отъезд. Причем я и сейчас не слишком уверен в положительном результате. С теми деньгами, что он увел у своих подельников, скрыться невозможно. Финансовый мир достаточно прозрачен, его найдут, и помоги ему бог. Я не хочу допустить даже мысль, что в этот момент ты или Таша можете оказаться рядом. – Максим с горечью посмотрел на Ольгу: - Оля, прости, что я не задержал его. Уже там, в аэропорту, я подумал, что произошедшее между нами вчера для тебя могло ничего не значить, что ты любишь в нем мужа и отца своего ребенка, а вчера это был просто мимолетный каприз, зимнее наваждение. А я даже не имел возможности дать вам проститься…
Ольга поднялась, шагнула к Максиму, взяла его тяжелую руку, поднесла к лицу и поцеловала прямо в раскрытую ладонь.
-Максим, ты уж потерпи, милый. Мы с тобой потом обо всем поговорим, у нас с тобой будет много времени на разговоры, целая жизнь. Скажу только одно: вчера я приняла решение расстаться с Игорем, просто не успела с ним объясниться. Игорь никогда не любил меня, никогда не требовал ответных чувств, и я думала, что жизнь так и пройдет рядом со мной, а тут появился ты. Я полюбила тебя сразу и навсегда, еще там, на крыльце, когда ты приехал со своим замечательным букетом. Я размечталась, что это ко мне ты ехал, но даже и в мечтах не могла поверить, что все будет так, как сейчас.
Ольга подняла на Максима сияющие и еще влажные от недавних слез глаза, и он взял ее лицо в руки, поцеловал в висок и отпустил. Ольга устроилась возле него, подняла лицо вверх, прикрыла глаза и спросила:
-Господи, знать бы, зачем Игорь все это затеял? Что же, ему денег мало было? Как он там, без Ташки? В ней была вся его жизнь, я всегда чувствовала это.
Я пожал плечами:
-Оля, он из-за Ташки все и сделал. Мы никогда не расспрашивали Игоря о его детстве, а он никогда о нем не рассказывал. Про Ташку он решил, что в ее жизни невозможного будет мало. Через его руки проходили огромные деньги, и в какой-то момент он не выдержал: ему показалось, что это несправедливо, то, что он, зарабатывая кому-то такие деньги, не может оставить их себе. Собственно, не себе, а Таше. Он придумал ей какую-то далекую от реальности будущность, надеялся, что с его деньгами он сможет обеспечить ей достойную счастливую жизнь. В принципе, он все правильно рассчитал, ценные бумаги были оформлены, деньги переведены на счет в какой-нибудь очень далекой стране, даже билеты на самолет, документы и визы он уже подготовил. Все карты ему спутало мое неожиданное возвращение и расследование, начатое неугомонной Стасей и Максимом. – Я усмехнулся: - Какое лицо у него было, когда мы рассказали ему о джипе, на котором приезжал Алексей! Ты говоришь, он нервничал. Он не просто нервничал, он сходил с ума от беспокойства!
Женя качнул головой:
-А тут еще я подъехал из аэропорта, где встретился с Антоном! Кстати, как он там?
-Все нормально. Врачи обещают, что через пару недель сможет плясать. Организм молодой, здоровый. Заживет, как на собаке.
Отец вздохнул:
-Что Антон рассказывает? Это Игорь в него стрелял?
Я кивнул.
-Игорь ждал его в проходном подъезде. Знал, что Антон с утра на кладбище поедет, у его жены как раз годовщина. Окликнул, а потом дважды выстрелил в него. Только, видно, спугнул его кто-то, или нервов не хватило на контрольный выстрел. Антон говорит, он не переносил вида крови.
Ольга кивнула:
-Санька в прошлом году босой ногой на гвоздь наступил, так Игоря пришлось нашатырем отхаживать. Наверное, он побоялся потерять сознание рядом с Антоном.
-Как иногда задумаешься, что люди со своей и чужой жизнью делают. Чего ему не хватало? – сердито сказала мама. – Неужели проще всего решить свои проблемы, лишив кого-то жизни?
Я пожал плечами.
-Он уже один раз переступил эту черту, второй раз это оказалось уже проще.
Отец спросил:
-А что Антон рассказал о том вечере, когда убили Веру?
Я поискал сигареты, открыл окно, выходящее на веранду, щелкнул зажигалкой и затянулся.
-После того, как мы с Верой в очередной раз выяснили, что проводить вечера нам лучше врозь, она уехала в Москву. С приятельницей попала на очередную тусовку, а оттуда уехала с какими-то общими знакомыми на дачу. Однако по дороге она протрезвела, а на даче началось что-то уже вовсе невообразимое, что даже Вере, с ее широкими нравами и гибкой моралью, не понравилось. Она решила вернуться домой, ей удалось по-тихому выбраться из дома, но на дороге машина заглохла. Она позвонила Игорю, его трубка была отключена, тогда она связалась с Антоном. Игорь всегда покрывал мимолетные интрижки Веры, Антон говорил, что она часто пользовалась его услугами в таких делах. Но в этот раз Игорь повел себя странно. Велел Вере ждать на остановке. Он позвонил Ольге, узнал, куда собирается Сергей, и созвонился с ребятами, которые приезжали к нему днем. О чем с ними разговаривал, Антон не знает: Игорь выходил из машины. Еще Антон говорит, что Игорь звонил какому-то мужику, расспрашивал его о какой-то даче, вроде на подледную рыбалку собирался. Антон еще удивился, мол, его и летом на рыбалку не вытянешь, а тут такая прыть. После всех телефонных разговоров Игорь успокоился, они подъехали к тому месту, где ждала Вера. Антон остался около ее машины, чтобы разобраться с ней, а Игорь прошел к автобусной остановке. Антон говорит, что не слышал никаких выстрелов. Минут через десять вернулся Игорь, бледный до зелени. Сказал, что Вера там убитая лежит. Антон хотел было к ней бежать, но Игорь запретил. Сказал, что ей теперь не поможешь, а сами в историю вляпаемся. Антону тогда ни в какую историю попадать было нельзя, его сыну уже назначили срок операции, виза и вызов уже были оформлены, задержка была только с продажей квартиры, и он согласился оставить тело Веры и уехать. Игорь сел за руль Вериной машины. Около дома Веры они припарковали ее авто, погода была отвратительная, и охранник даже не заглянул в машины, кто там есть. Игорь велел Антону добираться домой на такси, сказал, чтоб молчал. И, самое главное, пообещал дать денег на операцию сыну. Конечно, Антон – не дурак, и понял, за что он получил деньги. Вскоре он с сыном улетел в немецкую клинику. Игорь не обманул, денежки перечислил. Антон говорит, что зря Аверин сподличал и в него стрелял: он ни за что никому бы не проговорился. Что сделано, мол, не воротишь. А в то, что меня осудят, он не верил. Знал, что отец оплатит мне самых лучших юристов и адвокатов.
Я вздохнул:
-Я не сержусь на Антона. Кто знает, как я поступил бы в его ситуации. Кроме всего, он считает, что все обязательства по отношению к Игорю для него прекращены, и готов дать показания следствию. Даже несмотря на то, что его, возможно, обвинят в содействии убийце. Нам нужно позаботиться о его защите.
Максим хмыкнул:
-Не беспокойся, все сделаем, как надо.
Он сидел рядом с Ольгой и держал ее за руку, я понял, что им не до нас всех.
Вниз спустились мальчишки, закричали:
-Бабушка, уже куча звезд на небе, давайте за стол садиться! И пора загадывать желания!
Женя засмеялся:
-Мама! В нашей семье, кажется, у всех в судьбе на это Рождество нашлось место для исполнения самых сказочных желаний. И только мне в этот раз не повезло: при раздаче рождественских подарков обо мне судьба просто забыла.
Мама засмеялась:
-Женя, просто она решила дать тебе шанс в следующем году! Будет тебе счастье, тут и к гадалке ходить не надо.
А отец задумчиво добавил:
- Судьба надеется, что за этот год ты поумнеешь, и не пропустишь свое счастье, когда оно окажется рядом.
Стася покосилась на меня и слегка покраснела.
Она подошла к камину, присела и стала гладить придремавшую в тепле Маню. Та только муркнула и лениво развалилась, бесстыдно продемонстрировав нам живот.
Я вспомнил:
-Кстати, о гадалках! Теперь-то ты можешь сказать, что тебе нагадала тетя Роза?
Она засмеялась:
-Ты знаешь, я и сама не поняла смысл предсказания, а она объяснить не смогла, говорит, просто так видит все.
Ольга слабо улыбнулась и заинтересовалась:
-Да что видит-то? Что она пообещала? Между прочим, все, что она предсказывает, часто сбывается. В деревне даже ведут статистику ее предсказаний.
Стася присела на диван и сказала:
-Она произнесла что-то вроде детского стишка: «Девица-красавица, не ищи белочку – ищи девочку, не сосчитаешь на руках пальчиков, как найдешь двух мальчиков». И что, по-вашему, это может означать?
Максим засмеялся:
-Надо и мне к ней съездить! Стася, ты не видишь разве, что первая часть предсказания уже сбылась, ну, то есть мы нашли Ташку.
Стася резонно заметила:
-А белочка при чем?
Мама засмеялась:
-Да просто для рифмы! У Розы это часто бывает!
-А что за мальчики? Санька и Артем? Так они, слава богу, не терялись?
Мама подумала и лукаво сказала:
-Может быть, если поискать, как следует, для Артемки найдутся два брата?
Стася покраснела и с отчаянием посмотрела на меня:
-Но у нас в семье никогда не было близнецов!
 Ольга неожиданно улыбнулась:
-Стася, ты хоть знаешь, что мы с Женькой – двойняшки?
Женя вздохнул:
-Я думаю, ты имеешь серьезные шансы улучшить статистику тети Розиных предсказаний!