Чертёж игры

Чертеж игры
Я наблюдал иронически и терпеливо. Подмечая все до деталей, словно режиссер, что наблюдает за собственным спектаклем из темноты дальних рядов. Я присутствовал при неожиданностях, увлекающих и захватывающих этой церемонии узнавания. Я, нелепо привыкший к движениям одиночества, вдруг почувствовал новое море, свежий ветер, и иные волны ласкали мой фантом, вынимая из кокона автопилота привычек. Они выставляли меня под свои небогатые декорации, и под софитами, наполняли игрой мое опутанное призраками одиночество.
Сколько новизны и узнавания. Ты, знавший не одну женщину, вдруг понимаешь, что никто тебе уже не интересен.
...Она лежит рядом, когда я с закрытыми глазами притрагиваюсь к шее, на которой только что лежала моя рука, неожиданно понимаю, нет, чувствую, через собственную кожу, пульсацией вен - это совсем не то: - другое лекало. И мягче и тоньше.
Ты вздрагиваешь, может быть, ты хочешь приподняться, чтобы поцеловать или оставить тонкий след от укуса.
С этой секунды начинается игра в "незнание": надо вытянуться, немного больше обычного, или опустить голову, чтобы поцеловать глаза, погладить бедро. Движение знакомое, но неповторимое. Пальцы медленно начинают путь, по прошлым вешкам, но не встречают ответа, легкое рассеянное настаивание, пока ты не понимаешь, что все теперь надо придумывать сначала, здесь "terra incognita". Тут еще ничего не сложилось и надо изобретать новую навигацию и алфавит. Они будут те же, но в малом, отличаться. Ибо дьявол прячется в мелочах. Все другое и обозначает совершенно иное. Смех, твои ногти, новые линии на теле,
тихий голос, неожиданные порывы и неуместная сбивчивость ритма, все это новое и неповторимое.
Затаив дыхание, прижавшись щекой к плечу, я целую кожу. И вдыхаю ночной запах тепла, легкого алкоголя и сна. Ладонью, из небытия, из полусонья, я привлекаю тебя к себе. И начинаю игру, уже игру знакомства. Ибо все надо опять начинать с начала. Пальцы бродят по спине, медленно рисует узоры, что разобрать могут только двое. Словно небольшой паучок перебирает лапками и плетет только ему известную сеть: переступает медленно неторопливо, перебирая пальцами: указательный, средний, мизинец, и, наконец завершающий, большой. Дрожь проникает в тебя медленно, словно из другого измерения, захватывая все больше территории, и рука проводит по ногам, изучая топографию твоего тела, играет контурами, изгибами, оставляя за собой тонкие дорожки нежности.
...Все оборвется внезапно и единственным утешением будет тишина. Мы лежим, друг к другу, ты засыпаешь, а я слушаю твое дыхание, время от времени провожу рукой или ногой по твоему телу. Ненавязчивые прогулки, без продолжения, последствие ласк, что растворились в воздухе, фантом поцелуя, микроскопическая иллюзия аромата счастья.
...Каждый раз я вспоминаю эту игру и начинаю все с начала...
Я теперь постоянно напряжен и чувствую в себе что-то неосознанное, что желает распрямиться, поднимаясь с глубины души, из темных потемок, что-то вроде ненасытной ярости и стона.
И быть может, только и остался последний вздох, последний взлет, после которого весь мир делится на две половины. До и после.
Ты просыпаешься милая, сном сытая, раскрываешь ясные глаза, чуть улыбаешься, тянешься, чувствуешь, что я смотрю на тебя.
Я пытаюсь оправдать скачкообразность моего повествования только одним, и засыпаю под этот дивный ритм твоего дыхания.
...Но скрыт переход от нас из вчера в сегодня, этот первый стежок в строке забывания.