Пропавшая дорожка к луне

Она и я.
Но только наоборот.

Пропавшая дорожка к луне.

За окном было уже темно, и почти вызревший месяц медленно пересекал небосвод. Чтобы заметить его едва ощутимое движение девочке, лежавшей на кровати в темной комнате, приходилось, не отрываясь, наблюдать за лунным полудиском. Грусть, или скорее обида грозовой тучной массой клубилась где-то на заднем плане сознания. Это была обида в первую очередь за себя, а уж потом и за других, которые отнеслись к этой девчонке с потребительским равнодушием, и, в конце-концов, за тех, кого она сама обидела, но, не сделав при этом чего-то плохого как ей казалось. Так за что в ее сторону были отпущены те слова и эмоции? Или это было заслужено? Такие мысли молниями сверкали в массиве тучи, клубившейся в голове девочки, но были они без грома, без отклика.
Весь этот день пошел против нее, но оптимистическое отношение, отсрочило осознание того, что все на самом деле рушится. Как обычно пришлось рано вставать, а девочка это очень не любила, и ехать через полгорода на учебу. Час за часом и время в университете пролетело мимо. И потихоньку, в суматохе будничной кутерьмы, одна единственная мысль стала овладевать всеми остальными. Она говорила и повторяла одно и тоже: «Тебя начинают игнорировать, не отвечают на твои вопросы. Здесь что-то не так! Ведут себя как будто тебя нет» Давящее состояние, что ты чуждая хорошо знакомым людям, в конце-концов, притупило безудержный оптимизм.
Так, смотря на луну, девочка стала созерцать в бледном полудиске лица всех, кому она могла напаскудить и каким образом. Ответы на вопросы приходили, но они не могли разжать тисок обиды и горечи. Настал критический момент, когда думать было еще хуже, чем не думать. Надо было отвлечься от этой луны, этих мыслей, от самой себя, и девочка, собравшись, отправилась бродить по городу, не преследуя при этом никакой цели. Так ей стало немного легче: ходьба, постоянное движение куда-то, приводило в движение, и ее мысли. Они сдвигались с мертвой точки, иногда дополнялись различными картинами и примечаниями, иногда выдуманными мирами, и утекали прочь с новыми освежающими потоками. Вернулась девочка домой уже поздно, кода тьма обладала пространством. И, слава Богу, эта темнота заполняла комнату. Луна была уже в правом углу окна и изредка скрывалась в обрывках проносящихся облаков. В темноте взгляд снова привлекся к источнику света из-за окна.
— Скоро полная луна, — сказала девочка, но ее никто не услышал, хоть в комнате было еще два человека, но они не спали. Туманом дернулось окно, комната стала расплываться. Было так, словно воспоминания одерживали вверх над восприятиями разума: глаза видели прошедшее, уши слышали умолкшие голоса, нос ловил запомнившиеся ароматы, а кожа снова чувствовали былые прикосновения…

До конца лета оставалось всего-навсего две недели, и непременно приближалось время, когда снова надо было в очередной раз уезжать учиться. Вечер дня начинался, как и многие предыдущие; с утра он был объявлен увеселительным. Все, что происходило до самых сумерек, было как-то не важно, отуманено, одурманено. Четкой картиной былых чувств эмоций было только одно — путешествие мыслями и чувствами к луне, отраженной в реке.
Девочка была там не одна, ее сопровождал юный паренек, который был младше девочки. Они вдвоем шли по утоптанной плиточной дорожке и вели беседу о созвездиях, которые вырисовывались воображением из мириады звезд. Но в один из многочисленных моментов их блуждающие в бесконечном пространстве ищущие взгляды привлекла необычайно большая луна, усевшаяся на небе очень низко, почти цепляясь своим ореолом за крыши одноэтажных домов, зарывшихся в землю на противоположном берегу реки.
— Какая красивая луна, — зачарованно произнесла девочка.
— Да, — вторил ей мальчик.
— Смотри, как она отражается в воде. От самого того берега начинается своего рода дорожка.
Они сели на мягкую, но мокрую траву. Обнялись.
Молчали.
— А там водятся водяные драконы. Если присмотреться, то можно заметить, как они извиваются арками у той лунной дорожки.
Девочка в ответ промолчала, но потом тихо, как бы отстраненно произнесла:
— Не вижу, но знаю... Эта дорожка тянет меня, зовет, я даже слышу это не только внутри себя. Я хочу к ней, хочу пройти ее до самого конца, а приведет она меня, наверное, к... луне.
— А ты умеешь ходить по воде? — была небольшая ирония в тоне голоса, содержащего нотки баса.
— Я чувствую, что это тропа меня выдержит. Этот свет, свет маленького солнца, приглашает. Разве ты не слышишь, не чувствуешь этого позыва? Вот сейчас встала бы и, оставив все в этом мире, ушла по этому, доступному мне только сегодня, пути. Пошла босиком. Но при этом я не знаю где бы оказалась. Это немного пугает. Притом я чувствую, что здесь еще нужна, не все еще завершила тут. Но как я хочу пройти по ней, там...
— Но ты сама только что сказала, что нужна этому миру?
— Да, но... есть всегда это «но»...
Потом оба долго молчали. Наблюдая за игрой света в темной движущейся воде. Трава наполнялась водой из воздуха, а воздух наполнялся паром от двух теплых людей. Одиноких, но близких друг другу. Одиночество было в душе, но разное у каждого. Оно было тогда неприкосновенно, для всего, кроме света луны.
— Пойдем, уже стало холодно. Будет еще такая тропа, и ты по ней обязательно пройдешь! До конца! И узнаешь, что там, по другую сторону этого моста, по другую сторону луны, — нарушил одинокое молчание мальчик, прильнув к плечу девочки, прижав ее к себе.
— Завтра ее уже не будет. Больше никогда не будет. И такой луны не родиться в будущем, и мост вновь перекинут не будет. Да, завтра так же полнолуние, но тропа не сможет никого выдержать на своей поверхности: конструкция будет не идеальной, ее подточит время. Но я сделала выбор, я остаюсь здесь, хоть с лунной дорожкой мы едины, но только на сегодня.
Прощай, Мой Путь! Я буду двигаться другой дорогой! Но, надеюсь, мы с тобой еще увидимся! — последние слава девочка говорила уже размытому свету отражения луны в воде реки. Она достала фотоаппарат и нажала на кнопку спуска, механизм щелкнул, но без вспышки. Фотографию так никто никогда не увидел.
Две темные фигуры покинули склон, нависший над берегом. Мысли вдруг громко сказали, как будто кто-то был у самого уха и кричал в него: «Душой он будет всегда со мной, хоть телом где-то там. И будет ему мука от меня, ведь я не смогу дать ему всю себя! Но души наши вместе с того мгновения!» А потом туман обрывков и смеси впечатлений опять обвил своей неразумностью мозг.

Размышляя под пустым темным окном, границы которого покинула луна, девочка решила что-то начать менять из своего отношения к людям, миру и к себе. А изменения она начнет, прежде всего, со своих противоречивых эмоций. И вдруг, записывая все это, девочка поняла, что в существование драконов она верит, а это что-то большее, чем знание. Но кое-что осталось по ту сторону завесы известного уже. Что это? Любовь мальчика к ней, ничего не требующая от нее, ничего, а только ее жизнь ради жизни? Даже если она ему ничем не ответит? Но это совсем другая история, а про этот день, который через пять минут закончится, девочке надоело писать.


13/IX.2005 года (вечер/ночь)