Быть сильной

 

Чтобы женщине жить в этом мире, и не просто жить, а, заметьте, жить просто хорошо – надо быть сильной.
Надо уметь переживать вместе со страной – дефолт и ядерное разоружение, и подорожание бензина
Вместе с мужчиной – его переходный возраст, его финансовый кризис, его интрижку на стороне. Как следствие, переживать, но уже одной, бессонные ночи, когда его нет, а ты уснуть не можешь, и не такая ты, увы, дура, чтобы верить, что у них «там» затянувшаяся корпоративная вечеринка, где в джаст момент обсуждаются самым неофициальным образом вопросы, как из финансового кризиса выйти…
И, пока у него временный финансовый кризис, у тебя – постоянная работа.
Детей никто не отменял, обеды-ужины тоже, и даже, пардон, критические дни – тоже никто не отменял.
Надо быть сильной. И ты стараешься быть сильной.
Пока он переживает, что «вдобавок ко всему» и ЦСКА проигрывает, уроды, - ты создаешь уют, улыбаешься, встаешь раньше его, гладишь одежды (ничего, когда-нибудь финансовый кризис пройдет, и вы наймете домработницу!), собираешь детишек в школу и мчишься на работу. Работу твою тоже никто не отменял.
Но вдруг… неожиданно и закономерно, у тебя тоже наступает кризис. Срыв. И ты уже не можешь быть сильной. И слабой – не можешь. Потому что жизнь никто не отменял. А ты уже не можешь жить в таком ритме. Но по инерции все еще стараешься. И это похоже на стометровку после изнуряющего многокилометрового марафона. Ну, пробеги еще сто метров? Ну, что тебе стоит?!
А сил нет. Не только бежать, но и ползти.
И в доме начинается беспорядок, и пыль на мебели прессуется в вековую, и на кухонной плите – пустые и грязные сковородки, и носки, которыми мужики пометили свою территорию, в разных местах излучают аромат, в ожидании, когда ты их соберешь по парам. И дети удивленно смотрят на тебя, как ты лежишь и читаешь «Комсомолку», и молчат. И муж, открыв рот, чтобы сделать тебе законный выговор, тут же его закрывает, потому что ты орешь, не дав ему опомниться:
- А сам?!! Где ты был ночью две недели назад?!!! И почему мы прошлым летом никуда не ездили? И где моя обещанная новая стиральная машина? И какого черта ЦСКА проигрывает, вообще?!!!!!!!!
И он испуганно уходит на кухню, делает бутерброды и молчит.
А ты лежишь и пытаешься дальше читать «Комсомолку», но там херня всякая, и читать неохота, но ты ни за что не встанешь, потому что нет сил.
С работы ты увольняешься.
Течение жизни подхватывает тебя и несет в никуда, жадно и радостно кружа в водовороте очередную жертву.
Муж, не наевшись бутербродами, уходит к любовнице.
Как контрольный выстрел, за ним хлопает дверь.
«Вали-вали, у тебя всегда был запасной аэродром», - в отчаяние думаешь ты и начинаешь плакать и винить себя, почему была такой дурой и не организовала себе тоже…ну хотя бы малюсенький аэродромчик?
Друзья и бывшие коллеги звонят только в первую неделю. Во вторую – звонят самые преданные друзья. А через месяц – телефон уже можно выбросить за ненадобностью.
Тут дети начинают взрослеть, что называется, на глазах. Старший начинает мыть сковородки, младшая – стирать вековую пыль с телевизора твоей новой блузкой. А ты лежишь, плачешь, потом засыпаешь, потом просыпаешься…
И, вот чудо – силы! Силы! Откуда вы только взялись? И не просто силы, а, заметьте, силы – пуще прежнего!
Ты встаешь совершенно другим человеком. Все вокруг изменилось. Солнце, небо, дома, взгляды прохожих, даже цены на бензин. И ЦСКА выиграли. Непонятно с кем играли – но выиграли.
И ты идешь по улице и улыбаешься, и тебе – улыбается счастье. Работа находится – не бей лежачего, а деньги прут. Друзья старые выплыли из ниоткуда и поздравляют тебя даже с Днем парижской коммуны. И ты не винишь их за «простой», ты их понимаешь и прощаешь, потому что теперь знаешь на своей шкуре, что этот мир – для сильных. А слабым и несчастным в нем нет пощады. И ты, как ни в чем не бывало, опять принимаешь гостей и улыбаешься им, и даже рада им.
Но сама навсегда и твердо знаешь, что лучшие твои друзья – это твои дети и ты сама.
И больше – никаких бессонных ночей, никаких притязаний к миру, никаких иллюзий.
До поры до времени, до следующей стометровки.
Вот так, по-моему, все бывает…