Кровь на камнях

Кровь на камнях.
Солнечный диск еще не поднялся над горизонтом, едва растекаясь огнем и тускло, освещая пустынную, каменистую землю. Снова сдавленный хриплый кашель, мольбы, причитания, истошный визг детей. Огромная масса народа, в холодные степные ночи, под открытым небом, под дождем и ветром, практически без пропитания запасов воды. Ноги сбиты до крови, люди падают, их бросают, остальных гонят дальше. Ничего кроме мольбы о милости и глотке воды, ничего кроме иссохшей земли и раскаленных, обжигающих ноги камней. Позади Хрым1 с теплым Азовским морем, виноградниками, родными хижинами, где всегда на столе кусок хлеба, а в роднике прохладная вода. А впереди…кто знает, что ждет их впереди.
Осрах с трудом разлепляет засоренные пылью глаза. Из груди вырывается стон, он сдавлено кашляет – пыль не только на лице, руках и изорванной одежде, но и в легких. Ноги ноют после вчерашнего броска, каждое движение вызывает боль до рези в глазах, тело дрожит от озноба, голова раскалывается, повсюду синяки и ссадины. На многих местах (спал он на камнях) кровоточащие гнойные язвы.
В уши тотчас ударяет отчаянный, жалобный гомон походного лагеря. Как же он устал каждый раз просыпаться на рассвете и слышать те же крики и причитания, постоянно чувствовать голод и непрекращающуюся жажду. Тело изнемогает от перенапряжения и усталости.
Переселенцы просыпаются с трудом. Среди оборванцев, иначе еще недавних крымчан не назовешь, бродят вооруженные гренадеры хазахов2. Ружья заряжены, наконечники штыков тускло поблескивают. Сытые, бодрые, смеются в усы, трубки покуривают. У этих все есть, и пища, и вода, и теплая одежда на ночь. То ли беженцев, тол ли переселенцев, а может вовсе пленников, они поднимают пинками, иных бьют по бокам и голове прикладом, повсюду слышна хазахская брань. Екатерина обещала людям Хрыма многое. Не скупилась на обещания. Земли, широкие льготы, плодородная почва…да, хазахи обещают многое. И вот что получают урумы3.
- Мне снился дом! – слышит Осрах тихий голосок.
Под тонкой тряпкой, заменяющей одеяло, шевелится проснувшаяся Халайжи, младшая сестра Осраха. Из-под засаленного куска грязной материи, высовывается, словно с опаской, испачканная в пыли мордашка двенадцатилетней девочки.
Юноша тот час бросается ее гладить по длинным черным волосам, целует в лоб и нос, ласково шепчет:
- Скоро, милая моя, очень скоро у нас будет новый дом. Он будет лучше прежнего. Помнишь наш виноградник? А источник святых Косьмы и Домиана? Там, на новой земле, вода будет еще чище, а виноград слаще …
- Я не хочу слаще, - по щекам катятся крупные капли слез, оставляя на пыльных щеках грязные разводы. – Чем хуже были наши?
Осрах не находит, что ответить. Единственное, что ему остается, лишь крепче сжать хрупкое тело сестры в объятиях. Он говорил и видимо сам не верит словам. Где новая земля, какой она будет? Места, по которым они идут – пыль и камни. Какие тут виноградники – воды нет!
Хватит валяться на камнях, нужно поднимать мать и сестру, пока пинки и приклады хазахов не дошли и до них. Престарелая мать, с растрепанными седыми волосами, тонкая, как ствол молодого дерева, лежит лицом вниз.
- Ана!4- он трясет ее за плечо, наклоняясь к голове. – Ана, проснитесь, нам пора идти.
Не реагирует. Осрах трясет сильнее, пытаясь перевернуть на спину. Мелькает страшное лицо, голый череп, обтянутый кошей. Глаза крепко сжаты, тело не шевелится и не реагирует на голос сына. Он силится оторвать тело от земли, но иссохшие от голода и жажды руки потеряли прежнею силу.
- Ана, - слабеньким голоском шепчет девочка.
Халайжы пытается обхватить тонкими ручками шею пожилой женщины, целует в глаза. Веки матери едва заметно дрожат, из груди вырывается хриплый стон.
- Ей нужна вода! – в пустоту говорит Осрах.
Спотыкаясь, он бросается к мехам с водой. Пускай ему не хватит, пусть он падет, пораженный беспощадным солнцем, но мать без воды долго не протянет. Слабо понимая происходящее, она открывает потрескавшиеся уста… навстречу пустым мехам. Воды в них нет со вчерашнего дня. Несколько секунд, не веря, Осрах с широко раскрытыми глазами стоит не шевелясь. Выронив бесполезную емкость для воды, он закрывает лицо руками и молча падает на колени.
- Вставайте, агаряне! - слышит сквозь шум в ушах Осрах. – Или вас приказ не касается?!
Заставив раскрыть глаза, юноша поднимает взор к верху. Над ним нависает низкорослый всадник на богато украшенном белом скакуне. На урума смотрит худое лицо с впалыми щеками, большими глазами и небрежно взъерошенной седой шевелюрой. В глазах рябит от сверкания наград, щегольского камзола. Всадник смотрит на переселенца свысока, на чертах лица ясно читается гордость и высокомерие.
- Встать, я сказал!
Уголки рта гневливо поднимаются. Конский хлыст со свистом оставляет на щеке невинного длинный шрам. Не обращая на это внимание, Осрах бросается к стремени, падает на колени, пытается схватить за высокие ботфоры.
- Господин, смилуйтесь! Моя мать умирает от жажды. Смилуйтесь, не оставляйте ее умирать. У вас же все есть, пожалейте нас.
Сморщившись, дворянин отводит коня дальше от назойливого агарянина. Тот продолжает напирать, произнося бессмысленные фразы.
- Пошел прочь… фу, гадость, какая!
Хазах брезгливо закрывает рот надушенным платком. В двух шагах на камнях сидит женщина в головном уборе замужней. Она смотрит в пустоту, не замечая ничего вокруг, лишь льется из уст чарующая мелодия колыбельной. Раскачиваясь, женщина прижимает к груди младенца…сине-черного, в воздухе стоит смрад разлагающегося трупа.
- Осрах, - голос Халайжи возвращает юношу к реальности, - ана зовет тебя!
Очнувшись, молодой человек едва ли не ползет к матери. С помощью сестры он приподнимает ее, придерживая голову. В это время трубы зовут переселенцев в путь.
- Сынок, Осрах, - с усилием произносит женщина, - вам пора идти. Я вам буду обузой.
- Нет! – юноша яростно трясет головой, разбрызгивая слезы. – Я не уйду без тебя.
Костлявая рука нежно касается волос. Она прикрывает глаза, на устах родительская улыбка.
- Послушай меня, - собравшись с остатком сил, проговорила мать. – Мое тело сильно ослабло. Сейчас ты возьмешь сестру и дойдешь до новой земли. Продолжи наш род – ты последний муж в роду. Помни мой завет – возьми себе девушку доброго рода, но не бери от хазахов или иных народов, а возьми лишь из тех, кто был с нами в Хрыме.
- А ты?
- Я? За меня не переживай, сынок. Я всегда буду рядом. Идите вперед, а я отдохну немного и пойду следом. Стану легкой, ветер поднимет меня и приведет к вам. Меня не будет видно, но помните, что я рядом. А теперь идите, впереди долгая дорога.
Взяв за руки сестру, утерев слезы, Осрах поднимается. Он укрывает мать тонким одеялом и, не прощаясь, зная, что расставание будет не долгим, что мать очень скоро выполнит обещание, идет догонять тронувшихся в путь крымчан. Отойдя, он последний раз оборачивается. Но видит лишь гонимые ветром одежды.
 


Глоссарий.
1. Хрым. – татарское название полуострова Крым.
2. Хазахи. – так на урумском диалекте называют русских.
3. Урумы. – тюркоязычная народность, проживающая в Надазовье. По приказу Екатерины переселены из Крыма в Украинские степи.
4. Ана (тюрк.) – мать.