Влюбленность. часть 6. Отступление

ОТСТУПЛЕНИЕ

……………………………………………
«Пусть меня ласкают нежным словом,
Пусть острее бритвы злой язык, -
Я живу давно на всё готовым,
Ко всему безжалостно привык.

Холодят мне душу эти выси,
Нет тепла от звёздного огня.
Те, кого любил я, отреклися,
Кем я жил - забыли про меня.

Но и всё ж, теснимый и гонимый,
Я, смотря с улыбкой на зарю,
На земле, мне близкой и любимой,
Эту жизнь за всё благодарю.»
……………………………………….
(С. Есенин.)

Наступил апрель. День заметно прибавился. Природа медленно пробуждалась от зимней спячки. Зима пыталась ещё удержать свою власть над природой, но весна с каждым днём упорно продвигалась вперёд.
Аркадий любил наблюдать, как весной пробуждается природа. Сбрасывая с себя снежный покров, она, словно обнажённая женщина, медленно начинает одеваться в новое платье.
Аркадий всегда восхищался силой воли растительного мира. Какую силу воли надо иметь, чтобы пробить асфальт и зажить полноценной жизнью. Ни асфальт, ни бетон, ни камень, ни укатанная грунтовая дорога - ни что не может задержать жизнь растительному миру.
У Аркадия была когда-то мечта - создать серию фотографий, или рисунков, на которых показать: как природа борется за жизнь.
Весна благоприятно влияла не только на растительный мир, но и на животный мир и на человека. С приходом весны Аркадий всегда надеялся на лучшие перемены в жизни. Весна пробуждала душу и чувства.
Аркадий надеялся, что весна придаст отношениям со Светой новый толчок. Притягательная сила Светы с каждым днём становилась сильнее и сильнее. Порой приходилось сдерживать чувства и порывы. Его повышенная активность иногда приводила к критической ситуации. Он стал замечать, что его назойливость, неудачные шутки, как червоточина начинает разрушать построенный фундамент отношений со Светой.
Разрушительной силой стали выступать и внешние силы. Перед Аркадием встал вопрос: «Что делать?»
Ответы на трудные вопросы жизни он всегда искал уединившись с природой. Он любил бродить по горроще один, прислушиваться к голосам деревьев, размышлять, разбирать сложившиеся ситуации в жизни и искать выходы из них. Природа всегда действовала на него положительно. После таких прогулок он как бы вновь воскресал и другими глазами смотрел на мир.
День был хмурым. Это ещё больше угнетало Аркадия. Он медленно шёл в горрощу, чтобы там, в тишине, ещё раз разобрать сложившуюся ситуацию. В горроще кое-где ещё лежал снег. Земля медленно оттаивала. Она напоминала дущу. Пригреешь - оттает. Навеешь прохладу - замёрзнет. Аркадий боялся навеять на Светину душу прохладу, но последнее время он своими действиями всё больше и больше окутывал Свету прохладой. У него ничего не получалось. Нежности его были нелепыми. Шутки - неудачными. Он стал бояться самого себя из-за своих поступков.
Любимым местом в горроще у него была зона отдыха. В зоне отдыха снега не было. Из под земли стали пробиваться ростки ранних цветов. В зоне отдыха росли берёзы. Берёзы ещё внешне не реагировали на весеннее тепло, хотя внутренние изменения стали, видимо, уже происходить. На одной берёзе висел скворечник. Он напоминал заброшенный дом. Даже воробьи ещё не обжили его. Он вспомнил детство. Около дома у них росли берёза и вётлы. Каждый год ранней весной он вывешивал на дереве скворечник. Вывешивал до прилёта скворцов, поэтому первыми его начинали обживать воробьи. Радости у них не было предела. Но когда прилетали скворцы, между ними начиналась война за скворечник. Иногда эта война продолжалась несколько дней, но побеждали всегда скворцы. После войны наступал мир. Скворцы многоголосием пения отмечали победу, а воробьи, нахохлившись, молча сидели на соседних деревьях.
Аркадий в данную минуту напоминал воробья. Он стоял нахохлившийся и молча продолжал размышлять. Он смотрел на дерево, которое, как бы в зеркале отражало его душу. На высоте двух метров от земли её ствол раздваивался на два мощных ствола. Он представил себе, что когда дерево ещё было молодым, можно было бы спилить один ствол, и за эти годы рану затянуло бы корой. Но ему казалось, что дерево просило оставить его таким, каким его создала природа, и не мешать ему расти естественным путём. Ни у кого не поднялась рука спилить один ствол. Вот так и растёт в два ствола, словно человек с двойной душой.
Вот и Аркадий до определённого возраста рос с собственной душой. Затем в её душу вошла Светина душа и произошло раздвоение души. Спиливать один из "стволов" он не хотел, а теперь и тем более нельзя было это делать. «Стволы» разрослись. Спилив один «ствол», можно погубить и второй ствол. Поэтому надо всё делать для того, чтобы оба «ствола» не мешали друг другу развиваться, а наоборот способствовали их расцвету. Но как это сделать? Как создать среду, положительно воздействующую на развитие двух душ? Как? Он мучительно искал рецепт. От напряжения мыслей у него даже стала до боли сжиматься душа. Мысли вновь понесли его в прошлое.
Он вспомнил, как в детстве радовался каждой купленной игрушке. Он стал замечать, что со временем радость к новым игрушкам стала проходить, и он стал относиться к ним как к старым. И для того, чтобы зажечься к ним новой радостью, через определённое время родители покупали новые игрушки. Но со временем скопилось столько игрушек, что стала проблема где их размещать для игры. Тогда родители решили провести эксперимент. Они стали незаметно изымать игрушки и прятать от него. Изъятие многих игрушек он не замечал продолжительное время, а некоторых и совсем. Если родители выдавали ему эти игрушки, они не вызывали у него особого восторга. Но были игрушки о которых он вспоминал через несколько дней, упорно искал их пропажу. При выдаче этих игрушек, он радовался им как новым.
Аркадий представил себя игрушкой, которая стала надоедать Свете. Напрашивался логический вывод: настала объективная необходимость незаметно уйти в сторону. Но сделать этот шаг для него было невероятно трудно. Но за ту боль, которую он нанёс Свете, ему надо нести наказание. А самой высшей мерой наказания для Аркадия могла быть разлука со Светой. Это необходимо было сделать и для того, чтобы ещё раз убедиться в крепости любви. Одна из заповедей любви гласит, что крепость любви проверяется в разлуке. Как не хотелось ему делать этот шаг, но сложившиеся обстоятельства заставили идти на это.
«Света, прости, прости, прости, что я своими поступками ранил Вашу душу», - Аркадий мыслями обратился к Свете. «Я не могу больше в наших отношениях идти против Вашей воли. Я не могу больше себе позволить, чтобы моё присутствие и мои слова приносили боль Вашему большому сердцу и доброй душе. Мне больно и до слёз жалко видеть, как при моём присутствие начинают гаснуть Ваши изумрудные глаза. Я хочу, чтобы они всегда излучали тепло и доброту. Ваша лёгкая улыбка всегда придаёт особую выразительность и привлекательность глазам. Мне стыдно за себя, что своей холодностью я прогоняю с Вашего милого личика улыбку, а вместе с ней и блеск Ваших глаз. Я больше не могу навязывать Вам свою волю, так как она приносит Вам боль. Я обязан отступить. Чувствую, что этого хотите и Вы, но не говорите. Если я ошибаюсь, то этой ошибке буду очень рад. Прости, прости, прости. Ради Вас, управление в наших отношениях передаю в Ваши руки. Я не смог справиться с управлением и своими неумелыми действиями посадил «корабль любви» на мель. «Корабль» получил пробоины, появилась течь. Мой корабль оказался не прочным и не выдержал ударов о подводные камни. Вы не хотели переходить на мой корабль. Он отпугивал Вас не только внешним видом, но духом. Конечно, на много приятней плыть на ярко сверкающем на солнце, корабле с крепкой душой. Я понимаю Вас. И ещё раз говорю Вам, простите. Дальнейшая судьба «корабля» в Ваших руках. Вы можете распилить его и сдать на переплавку, а можете снять с мели, залатать пробоины и идти в новое плавание». Аркадий закончил монолог. «О боже! Что это? Исповедь? Отчаяние? Крик души? Что? Что? Что?»
Вокруг было тихо. Ни кто ему не ответил. Аркадий в общежитие возвращался ещё медленнее, чем он шёл в горрощу. Придя в общежитие, он раньше обычного лёг спать. Сон не шёл. Он всё думал о Свете. Продолжал разговаривать с неё. Он ещё долго не мог заснуть. Не изменяя принятой традиции, он пожелал ей спокойной ночи и приятных снов. Аркадий просил Вселенную снов, чтобы она нашла для её снов планету на которой он приходил бы к ней и приносил бы радость от общения.
Аркадий размышлял: «Если он не может от общения с ней принести ей радость на планете Земля, то пусть радость от общения с ним она получит хотя бы на планете снов».