Женские истории, рассказанные мне - Аленький Цветочек

«Я Вас люблю=))) Просто как очень хорошего человека!!»
С.К.
А легко ли быть хорошим человеком?

Начало этой истории уходит своими корнями в теплые, полные фантазий и сокровенных мечтаний, в такие раскованные и рискованные ночи на турецком берегу. И было это почти полтора года назад.

 В Турцию я улетел на неделю – неожиданно для всех, в первую очередь для себя, бросив все свои, не терпящие отлагательств, дела. Я убегал от нее, а, скорее даже, от себя. Боль разлуки становилась настолько невыносимой, что я ощущал ее физически. И мне стало ясно – еще чуть-чуть, и я просто сойду с ума. Если не хуже…
 Назавтра я уже летел в Боинге, державшем курс на Анталию.
 Бутылочка виски из «Duty Free» прекрасно подошла к моему настроению. Я немного расслабился (грамм на 150) и начал изучать попутчиков. Мое внимание сразу привлекла девчонка с мягкой игрушкой в руках. Она забралась в кресло с ногами и была так по-детски упоительно мила и непосредственна… Особенно, когда так и задремала – с ногами в кресле, прижав к себе свою плюшевую серую мышку…
В автобусе, который должен был везти меня (и прочих отдыхающих) в отель, оставалось много свободных мест. Я устроился сразу за водителем – люблю смотреть на дорогу вперед - поставив рядом на сиденье пакет (чтоб никто не пристроился), и серьезно успокоенный и расслабленный своей бутылочкой, оставшейся по причине ее пустоты в самолете, закрыл глаза, приготовившись выключиться до отеля.
Не получилось. Глаза пришлось открывать, чтобы посмотреть, кто это с такой бесцеремонностью снял мой пакет (нет, что за наглость, да еще мне на колени положил) и решить, стоит ли открывать по этому поводу рот.
Рот открылся сам… От удивления…
Рядом устраивалась та самая девчонка из самолета.
- Привет! Ты кто? И где твоя мама?
- Я? Аленка! А причем здесь мама?
- Ну… Пятнадцатилетним девочкам не рекомендуется в одиночестве летать на турецкие курорты!
- Сэээээээр! Вы меня обижаете!!!! Мне двадцать пять!
- Простите, сударыня! Хорошо сохранились. Сэр Макс, к Вашим услугам! Можно просто Макс. И в каком отеле мы отдыхаем?
- Икс!
- Ну, ты даешь! А мой Игрек совсем рядом! Это радует. Значит, увидимся. Слушай, Цветочек Аленький, а ты чего рядом со мной уселась? Места что ли мало?
- Фу, какой ты недогадливый! Я тебя еще в самолете приметила. Как ты вискарь потягивал. Думала, предложишь. А почему Цветочек Аленький?
- Ага! А я думал, что рядом с тобой твоя мама сидит. И спаивать малолетних… А про Цветочек… Аленка, Аленький, Цветочек Аленький! Да и похожа немного…
 (А ведь она прелесть – подумалось мне. Мила, непосредственна, наверное, мне с ней будет не скучно. И я смогу отвлечься, забыть всю ту боль, которая разъедала меня последние два месяца. Прости, Цветочек, тебе не стоит знать, зачем я так рьяно начал ухаживать за тобой. Хотя… ты и правда мне понравилась. Полная противоположность Единственной, но может именно это мне и надо сейчас?)
Оставшийся час дороги пролетел незаметно. Весело он пролетел. Особенно сильно и громко мы прикалывались над гидом – эта девушка все рассказы о достопримечательностях Турции сводила к прелестям турецких мужчин. Озабоченная, право.
Обменялись номерами мобил, перед тем как она вышла у своего отеля. До моего отеля мы ехали минуту. Класс!
Повод позвонить ей представился очень быстро – когда отельный гид предлагал разные экскурсии. Меня вдохновила ночная яхта. Ее тоже.
Как же я ухаживал за ней! Все, что пожелаешь, Цветик! Я даже с борта яхты за ней сиганул! А у меня очень сложные отношения с водой. Очень. Тонул пару раз – поэтому воду, особенно в огромных количествах, не люблю и остерегаюсь. Никто, кроме меня, не мог оценить мой подвиг. И тем не менее…
- Макс! А тебе не кажется, что тебя слишком много?
- В каком смысле?
- Ты слишком опекаешь меня. И не даешь мне пространства…
- Я же пытаюсь ухаживать за тобой! Ты мне очень нравишься! Это как, непонятно?
- Макс! Ты чудо! Но я не испытываю сексуальной дрожи (и другой тоже) при общении с тобой. Ты мне тоже нравишься, но не более, чем родственник.
 Это был удар. Сильный. Не очень обидный, но очень неприятный. Обломали.
- И что ты мне предлагаешь? Исчезнуть? Прямо сейчас? А чего тогда со мной на яхте поплыла?
- Макс, милый! Ты же настоящий мужчина, но не моей мечты. И потом, у меня в Москве есть любимый. А ты – ты просто класс, но в мои любовники не годишься. Я слишком сильно влюблена в своего Магу. Так что тебе решать. Поступай, как хочешь.
 Я решил. Я уже успел привязаться к ней. Родственник, так родственник. А вдруг?... Надежда умирает последней. Капля каменнь точит. Короче, неожиданно для себя я стал дядей.
После этого я узнал про нее все.
Мы (т.е. я) нашли очень классную кафешку. У Джема. Он оказался моим коллегой (мы с ним сразу друг друг друга раскусили - рыбак рыбака видит издалека). Говорил по-русски. И угощал нас прекрасным бараньим шашлыком, настоящим турецким кофе и, конечно, кальяном. Мы его, соответственнно - "Путинкой" и "Бруньками". А она, забравшись по своей милой привычке с ногами на диван, рассказывала мне о своей нелегкой жизни. О бывшем муже, от которого до сих пор зависит, а он этим пользуется. О своем Маге (кавказце, мусульманине – как же это меня бесило и бесит до сих пор. Не то, что кавказец – но мусульманин, да еще соблюдающий Рамадан), который сразу сказал ей, что у него будет вторая жена, а может еще и третья. И еще о том, что после операции никогда не сможет рожать. И о своем ребенке – славной девочке Сашульке. Она плакала, уткнувшись мне в плечо, но не хотела останавливаться. Ей надо было выговориться. Я тоже рассказывал ей, о себе, об Единственной. Она была благодарным слушателем, даже давала дельные советы.
Нам было хорошо вместе. Если бы не одно но… Так как я был просто «любящим дядей», она знакомила меня со всеми ухажерами – русскими и турецкими. И те спрашивали у меня разрешения. Смешно! Но больно. Только ей знать об этом было абсолютно ни к чему. И я окружил себя целым гаремом девиц, делая (и достаточно успешно) вид, что я в шоколаде.
Я улетал раньше. Договорились, что я ее встречу. Что я и сделал.
По дороге домой мы заскочили в супермаркет и я набрал ей всякой еды. Вкусы ее я уже знал – рассказала. А когда прощались возле ее дома, я засунул ей в карман (просто так она бы не взяла) немного денег. Я то знал, что она улетела в Турцию, взяв кредит, и ей даже не на что будет завтра покормить ребенка. У бывшего мужа попросить – гордость не позволит (да и не даст), а любимый… - Господи, одно наименование, а не мужик. Только убедить ее в этом… Проще медведя голыми руками завалить.
А потом? Что потом. Мы частенько встречались – ужинали вместе, обедали. Она частенько сидела голодная - какие деньги у медсестры, которая одна поднимает ребенка, платит за обучение (получает высшее образование). Только она все это тщательно скрывала, что денег нет, что есть хочет. Но я то видел - не ребенок. И не дурак.
 Все наши встречи были об одном и том же. О наших нелегких отношениях со своими любимыми. О жизни. О том, как нелегкие отношения сделать лучше. О, как я на нее наезжал за ее мусульманина. Не без задней мысли, конечно. А потом понял, что мне эту болезнь (т.е любовь) не вылечить. И надеяться не на что. Тогда начал ее просто успокаивать, помогать, осушать ее слезы...
 Я познакомился с ее дочкой (чудесная девчонка), изредка подбрасывал ей деньжат… Но никогда не скрывал одного – стоит ей захотеть и я брошу все и буду с ней. Она зацепила меня очень сильно – своей непосредственностью, жертвенностью, простотой, дочкой… Не захотела. Ее любовь сродни моей – не любовь, а болезнь. И излечится от этой болезни очень сложно.
Потом… Впрочем, вы знаете… Я летал к ним в Турцию – на несколько дней. Мы продолжали встречаться после Турции. Ничего не менялось. Пока…
Я вез ее домой – мы заскочили в «Якиторию» поужинать. Было это после Рождества, но до старого Нового года. Она к тому времени сделала очень смелый ход – ушла из квартиры бывшего мужа к своему отцу. Ушла от своей зависимости от мужа, но лишилась квартиры, типа, своей (слава Богу, что ушла - он обращался с ней как с вещью). По дороге она рассказала мне о своем новом знакомом – да мало ли их у нее. Это ее дело – я же просто дядя. Просто знакомом, не более того. Только, когда мы заехали в магазин, чтобы я смог купить Рождественский подарок ее дочке, она позвонила этому другу и он тоже подъехал туда. А потом поехал с нами к ее дому. И она позвала нас вместе на кофе. Но, вручив Сашке подарок – большую красивую куклу – я ушел. Она выскочила следом, попыталась остановить.
- Знаешь, Аленький, это перебор. Я понимаю, что рассчитывать мне не на что. Но не надо было его звать. Или ты хотела просто показать его мне? Так вот. Он мне страшно не понравился. И надо было спросить меня – хочу ли я его видеть. Извини. Жил раньше без племянницы – проживу и дальше. Прощай.
Это было жестоко. Я знаю. Но я не кукла, подаренная Сашке. Я мужчина, который если и не совсем любил ее, но был готов для нее на многое. Нельзя так с любящими мужчинами.
Не знаю, что на меня нашло. Я спокойно глотал ее Магу, ее турецкого любовника-портье, когда она исчезала на всю ночь и полдня, оставив дочку на мое попечение.
А здесь заело. Очень сильно. Может потому, что не спросила меня – а можно?
Я послал ей смс с 8-м марта. И еще одно... Она часто мне пела песню, которая очень мне нравилась: « Белая Гвардия, Белый снег, Белая музыка революций…». Так случилось, что я заинтересовался творчеством Зоя Ященко и нашел эту песню. Про что ей и написал. Не Зое, конечно. Аленькому.
В ответ было только молчание.
Прошло почти четыре месяца.
И вдруг телефон зашелся ее мелодией.
- Макс! У меня две новости – одна хорошая, другая еще лучше!
- Начинай с лучшей!
- Я получила зарплату и могу угостить тебя хорошим обедом!
- Ну а хорошая?
- Я соскучилась и мне есть, что тебе рассказать. Я пыталась уйти от Маги, влипла в нехорошую историю…
- Аленький! Я смогу часа в два освободиться. Ты сможешь?
- Конечно, Макс! Я же знаю твое расписание и примерно так и рассчитала время.
- Договорились, Цветик! В два часа я буду в нашем кафе…

История продолжается… Что день грядущий нам готовит?
А это уже совсем другая история
P.S. А плюшевая серая мышка оказалась плюшевым серым медвежонком. Ее любимой сумочкой. Кто бы мог подумать?