О своем, о девичьем

Ревность

 
На новогодний бал я собиралась несколько дней. Можно было пойти в маскарадном наряде, но в каком? Не Чипполино же или Мальвиной какой-нибудь? Хотелось выглядеть взрослой и изысканной. Перемерив весь свой нехитрый гардероб, прикинув кое-что из маминых тряпок, решила идти в том, синем, про которое он как-то обронил: «А тебе идет это платье». Рискнула бросить побольше на лицо косметики. Черные замшевые шпильки и порядок: даже понравилось самой, как выгляжу. Могу сойти за первокурсницу вполне, а то в этом чересчур мужском институте сегодня небывалый ажиотаж: припрется целая туча «престижных невест» из Педагогического. Мне-то плевать, я лично приглашена на вечер тем, о ком я думаю уже давно, и от кого жду сегодня слов… Я нервничаю из-за предстоящего объяснения, а не из-за этой толпы девиц, тем более, что я-то через полгода поступлю, и уж, конечно, не в какой-то там «Пед», а…, ну, пока это секрет.

Да, ну и пропасть этих девиц набежала… Расчирикались, раскраснелись от шампанского, делают вид, что танцы их не интересуют. Я, конечно, тоже вроде веселюсь в нашей компании, а сама жду не дождусь медленного танца. Ну, наконец-то. Поворачиваюсь к любимому, поднимаю руки, но – что это… Обаятельно улыбаясь говорит мне: «Я сейчас» – и прямиком в нарядную кучку, приглашает – так, ничего особенного. Ну, светленькая, полноватенькая, маленькая какая-то, прическу начесала, чтобы повыше казаться, платьице с блестками… Понятно, закон гостеприимства. Жду. Второй танец, третий. Что это? Вальс… Обнимаются, смеются. Я стараюсь не смотреть, но не могу… Чертовы шпильки, ноги не держат совсем… Я смеюсь, что-то рассказываю, наверняка, остроумное, сама не слышу ничего, музыка гремит, пора бы отдохнуть оркестру вообще-то. Почтальон в наряде клоуна приносит записку (наконец-то).

 «Не уроните честь слезой –
 Закройте веером лицо.
 Зачем Вы пленены не мной,
 А этим мелким наглецом?»

Это, естественно, не от него. Прямо какой-то трубадур наблюдательный. Нормальненько… Что, так заметно? Плохо дело. Только бы вправду не разреветься… Господи, как хреново-то. Уши горят, во рту сушь. Да ладно, не так все серьезно. Наверняка он назло мне, потому что меня все время приглашают, приглашают. Ноги в чертовых шпильках подламываются и путаются. Скоро что-ли конец этому дурацкому вечеру? Расплясались-разрезвились. Сейчас пойдем вместе до метро, поговорим… Что-что? Он уже ушел? Провожать девушку? А-а-а. Не плакать. Домой, домой. Спать-спать... Не спится. Колотит всю. Ерунда. Послезавтра же у них экзамен, а вечером всей группой – культпоход в театр. Я приглашена, там и увидимся…

Так, стоять… Роняю пальто. Здравствуйте, знакомьтесь, как приятно… Хоть бы платье сменила, курица белобрысая. Да-да, итальянская труппа, спектакль на итальянском. Как мы с Вами поймем? Да пошла ты к черту, что я с тобой понимать буду? Вон у тебя суперпереводчик рядом стоит, пританцовывает до сих пор, еще спрашивает у меня: «Как дела?». «Ва бене». Гад. Сели оба-два впереди, головки, головки клонят, шу-шу, шу-шу. Уйти, убежать. Ничего не вижу, не слышу, не понимаю. Стыдно. Противно. Не подавать виду. Дать ей по башке, что ли, начес немытый примять? Ненавижу, откуда она взялась, крыса желтая, все так было до нее хорошо… Глаза белесые лупит… Нос картошкой… Ну что, ну, – ЧТО – он в ней нашел? Как можно рядом нас поставить? Она и Я-Я-Я! Может быть, она – чья-то дочка, и ему приказали? Внутри холодно и мерзко, как будто проглотила болото жаб. Скоро конец-то? О-о-о! Еще антракт выдержать надо… Все, хватит! Собралась в кучу как студень в лотке. Прохаживаюсь красивой походкой, рассматриваю фотографии актеров на стенах, бедра почему-то ходуном, но в меру. Наверное, эффектно. Отлично. Они прохаживаются следом, наверняка смотрят. Затылком чувствую: смотрят. Подошла к знакомым молодым людям, кого-то тронула за руку невзначай, кому-то протянула программку, что-то обсуждаю, шучу, улыбаюсь сама, что-то заинтересованно спрашиваю. Чувствую спиной, что парочка подходит к нашему оживленному кружку. Повернулась и слышу свой вполне любезный и нормальный голос: «А как вам нравится спектакль? Какая экспрессивная игра, не правда ли? Вот мы тут спорим о соответствии перевода…» Так, браво. Даже полегчало. Вижу несколько озадаченный взгляд любимых глаз. Что, съел? Зауважал, наверное. Ага, еще легче стало почему-то. Почему же? Ведь ничего не изменилось, страшный сон не исчез. Держит любезный мой свою мадам за ручку, – ничего, не стесняется. Отчего же отпустила боль? А, поняла – прошло чувство унижения. «Виктория» что ли над собой? Да, сложная бабенция… Спектакль кончился. Ничего, похлопали. Оделись. Пальто вдруг мне подал. Кивнул, как бы извиняясь: пока, мол, увидимся… И пошел провожать эту, как там ее зовут…

 Милый мой друг… Прошло много лет с тех пор. Но как же благодарна тебе за тот первый экзамен по науке «Ревность», который я, кажется, прилично выдержала тогда, неожиданно для самой себя. В дальнейшей моей жизни переплеты бывали покрепче, но тот, первый опыт вогнал через открытые юностью все поры чувств самую суть правил вечной войны на поле любви. Во-первых, никогда в измене не сражаться с соперницей, так как известно, «всех не перевешаешь». Во-вторых, никогда не напоминать, захлебываясь упреками, данных тебе когда-то обязательств и обещаний. Мужик в «охоте», как на охоте: кроме дичи не видит ничего, а кроме патрона и ружья в руках ничего не ощущает – ни холода, ни голода, ни мук совести. В-третьих, помнить, что роль жертвы всегда проигрышна – как у дохлой утки перья не блестят, так и очарование брошенной или бросаемой женщины не сверкает. В-четвертых, не бежать сразу к пластическому хирургу, а пойти для начала в магазин за шмотками, в парикмахерскую, купить себе цветы (если нет желающих тебе их преподнести). Можно сходить в кино, ресторан, на курсы какие-нибудь, везде есть люди. Можно написать стихотворение, спеть себе песню, потанцевать для себя любимой, порисовать, неважно умеешь или нет. В-пятых, никогда не кидаться к любимому с признаниями в любви и не готовить ему сразу все его любимые блюда на ужин. В-шестых, надо научиться исчезать из его жизни в этот момент: если у него серьезно, то ты экономишь время на выход из депрессии и нервы на страдания, если у него ерунда, то он быстрее кинется на поиски тебя в прямом и переносном смысле. В-седьмых, стресс всегда вызывает обновление отношений, а также напоминает о необходимости проводить периодически ревизию в себе самой. В-восьмых, да что там – в-девятых, в-двадцатых и далее. Детали все это. Просто мужчина – это только средство чувствовать себя счастливой или несчастной. На выбор…