Полуфабрикат... в процессе

Темнота вокруг говорит о том, что ты заложник пустой шахты зрачка. Аквариум без пространства для я (пауза), принюхивающегося настороженно к запаху далеких звезд сквозь тонкие стены слизистых оболочек своими выпученными глазами. О том, что это сон, а не смерть, понимаешь лишь по тому, что до слуха твоего порой, сквозь сгусток тишины, доносится молитва о дожде.
На часах 2, одно из 24 звеньев цепи, приковавшей я (пауза) к кораблику тела, за бортом которого пустота, повисшая на скомканной ватерлинии безумия. Звено за звеном: 1…,2…,3… и молчание между ними.
Атмосфера заполнена свечением полотнищ, залившим рамы окон, множества люминесцентных долек чьего-то мозга, расцветающего в керамическом цветочном горшке с потрескавшимися от напряжения воздуха краями. Атмосфера переполнена пушистым колючим шоком от бледности сумасшедших лиц дорожных знаков.
Это предчувствие: загустевший рой холодных липких пчел, шевелящийся под неприкрытой кожей; и жизнь, как свалка для обломков душ, потерпевших кораблекрушение. Ночь, и желтая луна катится вдоль набухшего экватора дорожной разметки. Она не уйдет. Обратный отсчет звеньев циферблата, тесных и упругих от ожидания: 3…,2…,1…, и, опережая надорвавшийся от скорости звук, я (пауза) проваливается в выход из рассеченной напополам реальности земной гравитации в безвоздушную безысходность.
Другой полюс (быстрее). Рядом трехголовое солнце, исходящее марихуаной, влюбленный радостный апельсин, раздутый скоростью собственного движения, с порами, заполненными дурманящим голубым озоном. Пьяное от лазурного сахара я (пауза), шипящее на виниловой сковороде наслаждений, разбужено криком полупрозрачной от легкости серебристой чайки, возвестившей о начале разлива сочного утреннего перламутра, блестящего и переливающегося от источающего тепло света. Сквозь пальцы нетерпеливо утекает черный от ночи, густой смог тяжелого сна, как грязным двигателем выплюнутый напоследок сердцем, сошедшим на аритмию. Это был сон, всего лишь сон. Беззаботная душа замерла вблизи. Душа океана, всматривающегося в усыпанное лепестками сакуры небо.