Кошатница

CAT LADY
by Alisa Valdes-Rodriges
(Перевод с английского)
Литературный институт им. А.М. Горького
Кафедра литературного мастерства
Курсовая работа



Тереза снова посмотрела на часы, просто убедиться. Гуччи, хорошие часы, показывают время и дату: 15 января. День рожденья. Тридцать пять, возраст, когда даже бриллианты уже бессильны.
Двенадцать лет назад, когда Тереза свято верила, что часы Гуччи и хорошая работа, дающая возможность девушке приобрести их самостоятельно, предполагают прекрасный уровень жизни, соответственно позволяющий познакомиться с достойными мужчинами. По крайней мере с одним парнем, который читает книжки, возможно неплохо выглядит и способен научить ребенка ездить на велосипеде. Это, пожалуй, все, что ей нужно. Но похоже, что мама Терезы, ничего не имеющая общего с известной Матерью Терезой, была абсолютно права.
- Мужчины не хотят умную девушку, независимую, как ты, с твоей дорогой машиной, которая заставляет их чувствовать себя ничтожными, - сказала она Терезе, когда они виделись последний раз в кафе Версаль, чтобы отпраздновать только что прошедшее Рождество. - Мужчина хочет чувствовать, что в нем нуждаются, а тебе никто не нужен.
Мама Терезы жила в Маями с 1960 года. И ее ужасно раздражал
тот факт, что ее младшая дочь все еще не замужем и живет одна, вместо того, чтобы, оставаясь в родительском доме, помогать заботиться об отце.
    Тереза открыла белый ящик с документами  в письменном столе со стеклянной поверхностью и вынула письмо, написанное себе самой. Такие же она часто печатала на компьютере синими чернилами прежде, чем аккуратно сложить и отрпавить с поздравительной открыткой, заклеив и подписав конверт.
Этот конверт был помечен “тридцать пятый день рождения” , а внутри находился простой текст:
“Дорогой самой себе:
Если ты все еще не замужем и не имела хорошего любовника за последние два года, ты должна признать, что поиски окончены. Выброси шорты, не прикрывающие пупок, и избавься от мини юбок. Приготовься к будущему позору и пойми суровую правду: теперь ты – Кошатница.

С любовью,

Терезочка”

Когда Тереза писала это письмо, ей было всего лишь двадцать два, и кошки у нее не было. И сейчас у нее не было кошки, и вообще -никогда в жизни у нее не было кошки. Родители ее приехали с Кубы. На Кубе, как рассказывала ее мама, никто нормальный не заводит дома кошек.
- Ловить мышей - другое дело, - вот и сейчас поучала мама. - Ловить тараканов. Но в доме держать?! - Она сделала гримасу. - Отвратительно, мерзко. Только американцы держат дома кошек.
Тереза свернула письмо и положила обратно в конверт с открыткой. У нее не было шорт ниже пупка и мини юбок. У нее их не было даже тогда, когда она писала это письмо. Она была девушкой, одевавшейся  в классическом стиле от Лиз Клайборн для особых случаев, а в обычное время – брюки хакки и длиннная майка были вполне приемлемы. Поэтому не случайно, что именно в этот момент она так и была одета: бежевые брюки, черная майка и поверх нее черная кофта на пуговицах. Косметика? Это другое дело. Она пользовалась ею  чрезмерно, более чем требовал какой-либо обычай или ритуал.  Тереза поднялась по лестнице, через спальню зашла в ванную комнату и начала выкидывать всю косметику в мусорное ведро. Кошатнице будет вполне достаточно тюбика тонального крема, румян и туши для ресниц.
Покончив с этим, Тереза внимательно посмотреал на себя в зеркало, заметив, что должна прекратить закрашивать седину и больше не выпрямлять круглой щеткой с разглаживающим гелем и феном ее волнистые волосы.
- Кошатница дожна быть взлохмаченной, как ведьма, - думала она. - Потом  наклонила голову вниз и распушила руками длинные волосы. Подняв голову, она убедилась, что давно не имела такого дикого вида: краснощекая и необузданная.
Ну вот, - обратилась Тереза к своему отражению. - Пойдем теперь найдем чертовски хорошего кота.

Проезжая по Бискайн бульвару в своей белой «Вольво», она размышляла о значении слов Кошатница или Женщина-Кошка.
Кошатница – в мятой кофте, с непромытыми волосами, в доме -горы старых газет и годами она носит одно и то же тканое платье с мелким ярким разноцветным узором в сочетании с дешевыми туфлями без каблуков.


Женщина-Кошка – худенькая, облаченная в черную кожу, богиня секса. Она почувствовала немедленно томное ощущение внизу живота, стараясь побыстрей от него избавиться. Ей не положено теперь об этом думать, правда, ведь?
Тереза взглянула на себя в зеркало заднего вида. Она регулярно занималась гимнастикой Пилатиз, питалсь чистыми, без химических добавок продуктами, что мама ее считала излишним, так как сама предпочитала “настоящее” молоко, полное разрушающих гормонов. Тереза выглядела абсолютно ухоженной и несомненно ни на день не старше, чем двадцать девять. Ну может быть, тридцать.
- Я совершенно не готова быть Кошатницей, -  прошептала она своему отражению. Мужчина в машине за ней посигналил: зажегся зеленый светофор, а она продолжала таращиться на свое стареющее лицо.
- Извините, - пробурчала Тереза, хотя он никоим образом не мог ее слышать и радраженно направила машину к зоологическому магазину.
Когда она открыла дверь и вошла в помещение, зазвенел колокольчик, который заставил пронзительно закричать попугаев в клетке звуками, напоминающими звук полоскания горла. Осмотревшись вокруг, Тереза никого не увидела и позвала:
- Есть кто-нибудь?
Надутый продавец вышел из соседней комнаты и взбрыкнул голову в ее направлении, своего рода приветствие персонала зоомагазина. Он был похож на Харпо Маркса* с огромным блондинистым афро.
- Нет, Дастин Тимберлаке**, мысленно поправила себя Тереза. - Это будет более современное сравнение; Харпо Маркс даже не мог принадлежать к ее поколению. Очень трогательно: она не просто стареет, но ее ассоциации уже становятся старше ее самой.
- Вы продаете кошек? - спросила она и запахнула кофту, пожалев, что не оделась в длинное трикотажное платье, максимально скрывающее ее фигуру. Продавец проводил ее в глубину комнаты к стеклянной стене, за которой помещались ряды клеток, словно ячеек мавзолея. В каждой клетке сидела по крайней мере одна кошка, но чаще две или три. Некоторые взрослые, но больше - котята. Они были грязные с печальными испуганными глазами. Все немедленно уставились на Терезу неподвижно, словно полуживые, кроме одной.

Маленькая белая кошечка усиленно трудилась над замком клетки с умным, целеустремленным взглядом. Замок не поддавался,
покосившись на Терезу, она снова потянула его, а после очердной неудачной попытки  встала и обошла клетку. Хвоста у нее не было. Кошечка снова вернулась к замку с надеждой открыть его уже под другим углом. Настойчивая: свободы ей явно хочется больше, чем обрести хозяина. Тереза сразу сделала выбор.
- Вот эта, - сказала она продавцу.
- Японская бесхвостая, - заметил он. - Хороший выбор.



Мама пришла к Терезе на обед с праздничным тортом в честь дня рождения, и пронзительно, как попугай, вскрикнула, увидев кошку, которая спокойно сидела в коридоре, уставившись на входную дверь.
- Что эта крыса здесь делает?
Тереза взяла у нее из рук меховую накидку. В Маями никогда не бывает холодно, но мама все еще пыталась одеваться соответственно сезону и хранла в шкафу зимние вещи. На вид  накидка была похожа на кошачий мех. Кошка холодно и укоряюще взглянула на обеих и направилась к ящику с песком, помещенным для нее в гостевой ванной комнате.
- Я теперь Кошатница, - обьявила Тереза. - Поздравь меня!
- Лучше бы ты осталась с Ричардом, - сказала мама, прикуривая сигарету. Много раз Тереза просила маму не курить в квартире, но она постоянно игнорировала эти просьбы.
- Ричард? - переспросила Тереза, чувствуя приступ тошноты.
И добавила раздраженно: Ричард. Засранец. Бабник. Изменщик. Лгун. - Она присела на диване в гостиной напротив мамы и решила постараться уйти от разговора о Ричарде и курении.
- Ричард,  - настойчиво произнесла мама, показывая всем видом, что дочка ее слабоумная.
- А мне нравится быть Кошатницей, - сказала Тереза и попросила сменить тему.
- Он был хороший человек, - упорно продолжала мать.
Тереза указала на кошечку, которая вернулась на свое место у входной двери.
- Я назову ее Эли, в честь бабушки.
Кошечка встала на задние лапы и передней играла с круглой дверной ручкой. Мама прищурила глаза и пустила через нос кольца табачного дыма, напоминая дьявола.
- Ну тебя к черту!
Словно понимая  сказаное, Эли повернула голову и уставилась на маму. Никто никогда не мог выдержать взгляд Терезиной мамы. А эта кошечка смогла. Целых десять минут они таращились друг на друга, когда наконец мама сдалась.
- Мерзкое животное, - заявила она поднимаясь, и одевая свою меховую накидку.
- Я ухожу, с сегодняшнего дня мы будем встречаться у меня дома, а не здесь, на крысиной норе. С 1959 года  она все еще путала предлоги “в” и “на”; в испанском проще - только один. На Кубе жизнь для мамы была вообще намного проще.


Чувствуя одинаковое неудобство в присутствии мамы, Эли и Тереза быстро подружились. Эли спала у нее в ногах, а в обмен на это блаженство Тереза чесала Эли за ушками и кормила дорогими консервами в причудливых розовых баночках, которые, только-что открытые, имели противный запах рыбных потрохов. Эли, конечно, нравилась еда, пахнущая  не чем иным как предполагаемым паштетом, но на самом деле была чем-то вроде между мышиным задом и воробьиным горлом. Почему, удивлялась Тереза, производители кошачьих консервов, лгуны, как и Ричард? Они обманывют, говоря о качестве продукта, чтобы привлечь богатых и влиятельных покупателей. Так же, как директор порнографических фильмов, убеждает мужчин, что женщинам безумно нравится давиться их спермой.
Тереза стала спешить после работы домой, чтобы увидеть Эли. Раньше она даже не могла представить, как трогательно иметь рядом существо с бьющимся сердцем, а после длинного дня вгрызания в цифры и бесконечных неприятных телефонных разговоров, как восхитилельно обеим сврнуться клубком, тесно прижавшись друг к другу. Настоящий рай. В благодарность за любовь Тереза делала то, что ветеринар умолял ее не делать: выпускала Эли гулять на улицу. Она жила в тихом месте маленько городка, с редким проезжающим транспортом и многообразием деревьев, на которые кошечка любила
забираться. Эли, всегда мечтавшая о свободе, в первый же день убежала быстро и далеко, не будучи полностью уверенной, вернется ли назад. Но воспоминания о гурманской пище и почесывании за ушками
одержали верх, и через десять часов она была дома, сладко мяукая у входной двери. Спустя несколько недель Эли почувствовала, что должна отблагодарить хозяйку и притащила домой полумертвую птичку, чтобы Тереза сама могла ее убить.
- Мяу, - подала голос Эли. Кошка наклонила голову и Тереза поняла. Это был подарок, выражение привязанности, своего рода часы Гуччи от кошки.
- Эли, - промурлыкала Тереза, беря ее на руки и отпуская птичку на свободу. Она закрыла дверь и понесла кошку к блюдцу с ее любимой едой. Тереза даже прослезилась: у нее было три ухажера, но ни один из них не проявлял такого внимания к ней, как эта кошечка.
Однажды Тереза завтракала сыром с апельсиновым соком, потому что таким обычно был завтрак старой девы, то есть Кошатницы. Она пыталась почитать утреннюю газету, на титульном листе которой, как снегурочка, кувыркалась Эли. Раньше Тереза не обращала внимание на другие колонки, кроме “Бизнес”. Но сегодня главная статья была посвящена Кошатнице, которая умерла, и теперь бездомными остались ее  триста сорок одна  кошка. Городские власти обещали истребить их всех, если жители не разберут их по домам. Триста сорок одна кошка!
Тереза жевала сыр и смотрела на Эли.
- Знаешь чего тебе не хватает? - сказала она кошке. - Ты одинока, тебе нужны друзья.
Тереза раньше никогда не была в приюте для бездомных животных, и потому вид и запах этого заведения почти довел ее до слез. Сотни влажных глаз умоляюще уставились на нее: возьми меня!
Она подошла к работнице и сообщила, что непременно хочет взять домой двух кошек, оставшихся сиротами после смерти женщины, о которой писали в газете. Сотрудница недоверчиво окинула взглядом Терезино трикотажное платье.
- Извините, дорогая,  - сказала она. - Вы опоздали, их всех уже разобрали.
Тереза чуть не заплакала от зависти. Она так хотела еще кошку, но именно ее, Кошатницы, хоть одну кошку. 
- У нас много кошек, - удивилась работница видя искреннее расстройство девушки.
- Но если вы хотите уличную кошку, тогда идите на пляж. Городские службы окружили все подходы к нему, чтобы уничтожить бродячих кошек. Она наклонилась поближе к Терезе.
- Сразу видно – вы любите кошек. Спасите их.


Тереза предполагала спрятаться под настилом вдоль пляжа с ловушкой для кошек, которую любезно предоставила ей сотрудница приюта.
Конечно же, она не могла пойти на пляж в трикотажном платье, поэтому надела броский ярко розовый велюровый спортивный костюм от Дженнифер Лопез, от которого она еще не успела избавиться , сомневаясь, так как была ровесницей певицы. Это был -
единственный костюм для занятий спортом, и к нему отлично подходили белые кроссовки с розовыми задниками.
По совету работницы приюта Тереза ожидала, спрятавшись под деревянным настилом, прислушиваясь к гуляющим наверху.  Они даже не подозревали, что прямо под ними было целое кошачье сообщество, сотни животных. Все они, беспризорные, были худы и недоверчивы, и не хотели приблизиться к Терезе, независимо от того как долго и нежно пыталась она привлечь их к себе, причмокивая языком.
- Так пожилые кубинцы пытаюся поманить меня, - думала она. - А я не обращаю на них внимания.
Поэтому Тереза решила не унижать животных и просто сидела молча. Неожиданно она обнаружила, что не единственная среди кошек. Метрах в шести,  частично закрытый от нее опорной деревянной балкой, сидел мужчина. Тереза разглядела носки его ботинок, колени и наконец бутылку пива. Он был слегка лысеющий, что совершенно его не портило. Сначала она похолодела от мысли, что он возможно бездомный, но потом заметила на нем Олд Нэви футболку и модные темно-синие новые джинсы. Кроме того, у него были дорогие солнечные очки и золотой браслет. Обручального колца не было. Пивная бутылка была влажная, значит холодная, скорее всего из  ящика со льдом, на котором он сидел. И зачем ей это все надо, особенно здесь, под парапетом? Увидев Терезу, он улыбнулся и нечаянно опрокинул бутылку пива. Кошки безбоязненно вертелись около него, словно знали и любили его. Он разговаривал с ними и нежно гладил, потом  закапал жидкость в ушко одному из животных и розовый состав в рот другому. Тереза сразу поняла, что это кошачий
антибиотик. Мужчина откашлялся и дружески помахал ей рукой. Он выглядел совершенно комфортабельно здесь, словно сидел за столиком в кафе.
- Ховер, - представился он. - Приятно познакомиться.
У него была неотразимая улыбка.
- Я – Тереза, Кошатница, - ответила она угрюмо. Он открыл ящик, достал еще пива  и улыбаясь предложил Терезе. Она вежливо взяла бутылку, пока он внимательно смерил ее взглядом.
- Я бы скорее назвал Женщина-Кошка, - поправил он.
Тереза покраснела.
- Мне уже тридцать-пять, - уточнила она, словно это все обьясняло.
Мне сорок, - сказал он.
Да? - удивилась она. - Вы не выглядите на сорок, в смысле -
джинсы  и все остальное.
Он продолжал улыбаться.
- Очень жаль, что город хочет всех этих животных истребить.
- Ужасно, - согласилась она, глядя на кошек, трущихся о его джинсы. - Похоже они вас любят.
- Я – вете... - сказал он.
- Какой войны?  - перебила она.
Он засмеялся, а Тереза удивилась, она как будто не шутила. Но тут же догадалась, что он не ветеран, а ветеринар.
- Я всегда любил животных, - сказал он.
- Я тоже, - солгала она. Но тут же спохватилась, ведь Кошатнице не нужно обманывать, чтобы произвести впечатление, потому что ей больше не интересны мужчины.
- Нет, это неправда, - призналась она. - У меня никогда не было животных, только в этом году появилась кошка. Мне не разрешали.
- Не разрешали? - удивился он.
- Моя мама,  - со вздохом сказала Тереза. - Много всего было нельзя: кроссовки, велосипед, поп-музыка.
- Похоже, она как и моя мама, - признался он.
- Правда? - И Тереза снова была польщена против своей воли. Она добродушно кивнула, продолжая.
- Я поклялась себе, что если не выйду замуж до этого возраста, то заведу себе коллекцию кошек.
Он мимолетно взглянул ей в глаза, отвернулся и, слегка покраснев, улыбнулся.
- Как?  Кошатница, да?
- Да. - ответила Тереза.
Он хихикнул, нащупывая что-то под мордочкой у одного из котов. - Вы одеты не так, как подобает Кошатнице. Поверьте, я знаком со многими из них в силу моей профессии.
- Да нет же, - воскликнула она. - Я обычно ношу трикотажное платье из комиссионки, оно в пятнах и достаточно потрепанное, точно как и требуется. Только сегодня я его не надела.
- Вы хорошо выглядете сегодня, - заметил он. - По-моему,                Вам не следует одеваться как Кошатница.
- Но я же старею, - многозначительно произнесла Тереза. - Ведь кошки любят тебя независимо, во что ты одет, безусловно.
- А это говорит о том, что вы мало знаете о кошках. - возразил он. - Настоящая Кошатница никогда не сказала бы такую неточность. -
Кошки предпочитают кашемир.
Сердце Терезы затрепетало. - Неточность... - подумала она. - Он образован...  Он сказал кашемир?
- Кстати, - продолжал он не глядя на девушку. - Сколько у вас кошек?
- Одна, - ответила она.
Он засмеялся, потом, извинившись, сказал:
- Одна? Но это совсем мало! У вас должно быть по крайней мере сто, чтобы называться Кошатницей.
- А зачем вы думаете я здесь?
- Эти ребята - уже одичавшие, они  никогда не приживутся дома, если только вы не возьмете их котятами. Я отвечаю, что взрослые  уличные кошки так же опасны, как еноты. - предостерег он.
Тереза наблюдала за играющими вокруг них кошками.
- Они выглядят ручными рядом с вами. - сказала она.
Он оскалился, подмигнул и поднял одну бровь. - Я кошачий тренер,
поведал он.
Кошачий тренер? Сверх образован, - подумала она и спросила.
- И чему  вы их тренируете?
- Старинный кубинский секрет,-  произнес он с преувеличенным  кубинско-испанским акцентом.
Он кубинец? Бог действительно есть! - Тереза ликовала в душе.
- Мне кажется, что вы чересчур веселы  для человека, который знет, что его маленькие друзья должны погибнуть, - заметила она серьезным тоном.
- Это называется отречение, - просто обьяснил он.
Отречение? Превосходно образованный, милый, умный – а несет бред сумасшедшего? Удивительно, - снова мысленно анализировала Тереза. И прежде, чем она успела это подумать,  неожиданно спросила:
- Почему вы не женаты?
- Кто сказал, что я не женат? - удивился он.
- Вы не носите кольцо, - а про себя подумала. - Наверно он – гей.
Он посмотрел на свою руку и согласился.
- Я не ношу кольцо.
- Гей? - спросила она. Он вскинул голову и долго хохотал, так что  несколько кошек испугались и убежали.
- Не совсем, - сказал он. - Я был женат. Она ... погибла.
- Ой, извините. - Следующий момент Тереза мысленно подумала,
не он ли убил свою жену и не лучше ли ей закричать, а потом побежать, или наоборот. Он пожал плечами.
- Это случилось пять лет назад. Пьяный водитель.
Ховер снова взглянул на нее и улыбнулся, он совсем не выглядел опасным. Он выглядел приятно. Его хотелось обнять. Тереза не поняла, была ли его жена пьяная за рулем или другой пьяный водитель задавил ее, но мысленно решила, что сейчас не подходящий момент, чтобы спросить. Она заметила книжку рядом с ящиком-холодильником, это была популярная книжка на политическую тему, ей близкую.
- Извините, - сказала она вслух, добавив про себя: что я подумала, что вы убийца вашей жены.
- Не стоит, это не ваша вина. -  вслух ответил он.
- Хорошая книга, - сменила тему Тереза. Она решила, что Кошатнице можно спросить напрямую, и поинтересовалась, учил ли он когда-нибудь детей кататься на велосипеде.
Он снова засмеялся, и смех его зазвенел словно колокол.
- У меня есть сын, ему десять лет. Я учил его кататься на велосипеде. – и добавил, - Для высохшей старой девы вы задаете очень много наводящих личных вопросов.
- Кошатницы, - поправила она.
Он покачал головой.
- Нееет! С моей точки зрения, вам пока еще не хватает девяносто девять котов.

Тереза подумала об Эли, как бы она подружилась с братьями и сестрами. Пожалуй, не очень, представила она.
Ховер снова откашлялся, и Тереза  заметила, что  он слегка покраснел.
- Послушайте, обычно я не знакомлюсь с девушками здесь, но... может, вы проголодались и не возражаете, если  мы вместе где-нибудь перекусим?
Тереза кивнула в знак согласия наверно быстрее, чем нужно. Она снова почувствовала томное ощущение внизу живота и удивилась, неужели это еще возможно ощущать в тридцать пять-то лет!



Мамочка всегда хотела, чтобы Тереза вышла замуж за доктора,  настоящего доктора, конечно, а не кошачьего. Но учитывая ее возраст и нрав, Ховеру будет чем заняться. Кстати, кроме всего,  он оказался  не из кубинской семьи. Но Тереза всегда делала все наоборот, о чем бы мама ее не просила. Назло.
Так думала мама, поджав ноги под стул, на котором сидела, а вокруг бегали собаки, кошки, порхали птицы. Кто-то слышал о свадьбе, на которую приглашаются животные? Тереза совсем потеряла разум. Да еще сообщение об этой свадьбе в центральной городской газете?! Там была и фотография Терезы, но подписана не ее именем. Вместо этого подпись была “Кошатница”, а под фотографией Ховера вместо его имени  - “Айболит”. Они просто сумасшедшие. Им кажется, что это смешно.  Они тепрь держат девять котов, шесть собак и только одному Богу известно, сколько хомяков, рыб и птиц. И еще что-то, типа свиньи, которая не похожа на свинью, а похожа на крысу.
- Что это у них в той клетке? - спросила она у отца.
- Что? - он отбивался от собаки, которая пыталась понюхать его задницу.
- Это они называют свиньей.
- Гвинейская свинья. - поправил он.
- Зачем она им нужна? - мама всхлипнула и утерла салфеткой глаза. Несколько подруг ее дочери наблюдали всю эту картину, стоя у церкви напротив, и улыбались. Мама по-настоящему плакала, думая, что дочка ее в самом деле лишилась рассудка.
- Слава Богу они уже слишком стары, чтобы иметь детей. - прошептала мама на ухо отцу.

Он не ответил, а вместо этого пялился на женщину с ползающей у нее на груди змеей. Кто эти люди?
- Слышал, что я сказала? - мама шлепнула его по руке.
- Слышал, - ответил отец. - У нее будет ребенок. Она совсем еще не старая. Замолчи. Сейчас начнется свадьба твоей дочери!


* Американский актер, родился в 1888 – умер в 1964 году
** Солист современной рок-группы 'N Sync