Туман над рекой - 1

Я сижу в кресле-качалке на террасе у нашего деревянного дома. Нет, это даже не просто дом, а летний коттедж…он большой и красивый, окна выходят на изумительное озеро и горы, и терраса полна мошкары и кузнечиков.
Дом старый, его построил ещё мой прадед – индеец племени сиу…он был одним из тех последних индейцев, которым позволили свободно распоряжаться своими имуществом и землёй. И мой дед построил здесь, на земле своих предков, этот прекрасный сильный дом. Он наполнен запахами смолы, дождя, осенних листьев и приближающейся ночи…на небо только-только взошла луна и стала набирать свою силу…странно, я всегда чувствовала, что луна поддерживает мои силы, мой дух и моё душевное равновесие…она всегда дарила мне спокойствие. И теперь, когда мои ноги укутаны в мягкий тёплый плед, связанный ещё моей матерью когда я была совсем малышкой, теперь, когда я вдыхаю опьяняющие запахи смолы, воздух, который буквально пропитан этим запахом – дерево, смола, уголь, костёр и запах близкой воды, во мне снова поднимается ощущение спокойствия и умиротворения. Всё это, всё это вместе взятое, вселяет в меня уверенность в завтрашнем дне, даёт мне силы противостоять невзгодам, и порой мне кажется, что я начинаю жить на следующий день только ради этого мимолётного взгляда, прикосновения к природе, прикосновение к прошлому, к которому моё сердце стремилось всю жизнь. Прошлой жизни, прошлым чувствам, прошлой любви…

Перед глазами проплывают картины и видения прошлых жизней. Я всегда была здесь. Я знаю, я чувствую это. Я могла быть этим деревом, что коснулось гладкого зеркала озера. Я могла быть орлом, парящим надо мной в выси. Я могла быть ветром, шевеливший мои волосы и играющий в моих глазах свет. Я могла быть всем этим. Я чувствую себя здесь комфортно. Мне здесь всегда хорошо и спокойно. Даже если иногда было трудно. Даже если порой было невыносимо. Я всегда была здесь. С моим народом.

Я раскачивалась в кресле. Почти у самой воды. Мои босые ноги лениво ласкали мягкую гладь озера, от чего по нему пошли идеально четкие круги. Вот так сидеть бы вечность. Не думать ни о чем, не бояться ничего, не желать ничего.

 Просто дышать.

 Просто видеть.

 Просто слышать.

Хотя бы на мгновение. На одно малюсенькое мгновение, которое могло заполнить душу восторгом тепла и уюта. Тем самым уютом, которого порой так трудно добиться в городе.

Из моей груди вырвался вздох. В голове пролетело множество мыслей. Надо было возвращаться. Возвращаться в реальность. Возвращаться в мир споров и завоеваний. В мир суеты.

Внутри всё перевернулось от этой мысли. Так много людей отметают свои собственные желания, закрывшись от природы оправданием, что нужно работать, нужно продвигаться по карьерной лестнице. Нужно стать кем-то в этой жизни. А что, если кому-то из таких рабочих пчелок придёт в голову остановиться, оглядеться вокруг и понять, что вокруг есть ещё и время, которое неумолило съедает отпущенное ему? Или ей. И станет ли он тогда счастливее от этой мысли? И будет ли хорошо его душе?

Я устала думать о других. Тяжело понимать, что отдавая другим больше, ты получаешь меньше. Я устала. Из меня высосали всю хорошую энергию. Всю мою силу.

За моей спиной послышалось движение, и мягкая тёплая рука легла на моё плечо.

- Отпусти своих духов, лисенок. – Мой дед до сих пор так зовёт меня. Из-за огненно-рыжих волос и острых черт лица. Не смотря на мою не типичную для индейцев внешность, дед безумно любит меня. Многие в резервации не принимали меня до сих пор, когда я уже стала совсем другой. Я выросла и поняла, что не могу оставаться там, где люди вокруг не считали меня своей. И, наверное, именно поэтому я уехала отсюда, когда мне стукнуло шестнадцать. А теперь я вернулась. К своим корням. К своему месту силы.

- Отпусти их и тебе сразу станет легче. – Он обошёл кресло и присел рядом на ступеньки, укутавшись в лоскутное одеяло. Его длинные и уже седые волосы были завязаны в косу. На лоб он повязал свою старую красную бандану, ещё сохранившуюся со времён его увлечения музыкой хиппи, слава богам, недолгую. Его одежда была такой же старой и поношенной как и он сам. Джинсы вытерлись на коленках, старую любимую фланелевую рубашку в клетку он носил на выпуск и никогда не признавал ремней. На ногах он носил удобные кожаные сапоги.

Я погладила его морщинистую и сухую как пергамент руку. И во мне сразу же проснулись воспоминания о том, как он играл со мной, когда я была совсем маленькой. Он обожал наши игры. Мы могли часами сидеть в зарослях и наблюдать за лисами. Он называл это охотой и страшно гордился тем, что я разделяю его увлечение. Ведь его сын и мой отец уже давно не занимался с ним такими милыми мелочами. Отец был бизнесменом. Он зарабатывал неплохие деньги и кормил сразу две семьи – нашу и деда с бабушкой. Она умерла от рака в прошлом году. И дед никак не может прийти в себя после её смерти, потому что ещё при жизни называл её "моё дыхание". Он безумно её любил и жил только ей. И сейчас в его душе была очень большая рана. И она не заростала. Но часто повторял, что скоро они снова будут вместе. И я, почему-то, в это верю.

- Мои духи не умеют прощать. И если я их отпущу, то они уничтожат меня. Поглотят. А я хочу жить. – Я слегка поёжилась от ветерка и подтянула ноги на сиденье, полностью закрыв их пледом. – Я хотела бы прожить здесь свою жизнь. Хотела бы стать частью этой долины. Ветром или озером. Мне всё равно. Я хотела бы здесь остаться навсегда.

Дед усмехнулся. Его морщинистое обветренное лицо устало улыбалось.
- Человек развивается. Так учит наша природа. Наша вера. Ты не можешь стать тем, что было до человека. Ты можешь стать другой. Но не водой и не ветром. И даже не горами.

Старик держал мою руку в своей руке и продолжал, глядя мне в глаза.

- Ты прячешься здесь от жизни, лисёнок. – Его янтарные глаза были полны любви и обожания. Они светились ласковым светом. – Ты же знаешь, что я всегда рад тебя видеть. Но тебе нужно двигаться. Тебе нужно жить. А я уже старик. Мне самое место здесь – в глуши.

Я опустила глаза и ничего не ответила.

Всё моё существо рвалось всегда сюда. Даже не смотря на все свои переживания. Не смотря на свои страхи, столкнуться с призраками прошлого. В любом случае, это моя родина. Мои корни. И ничто не заставит меня отсюда уехать во второй раз.

Я обняла деда и поцеловала в морщинистую щеку.

- Лиса. – Усмехнулся он и, поднявшись, увлёк меня за собой. – Пошли тогда готовить.
Он словно понял мои намерения.
- Раз уж ты остаёшься, то помоги хотя бы на кухне.

Улыбнувшись, мы в обнимку вошли в дом.