Глава 5

Дамы и господа, леди и джентльмены, сэры и сэрихи, мальчики и девочки! Мат – неотъемлемая часть разговорного стиля русской речи! Это не прописано в Розентале, но это еще ничего не значит! Речь, стиль общения создаются живыми людьми динамически (типа как динамическое выделение памяти или динамические массивы), а не консервативными справочниками. «За древностию лет к свободной жизни их вражда непримирима, сужденья черпают из забытых газет времен очаковских и покорения Крыма. Всегда готовые к журьбе…» ну да ладно. Выйдите на улицу, «интеллигенты лоснящиеся», зайдите в грязный дворик и прислушайтесь… Слышите? Вот! Вот она, живая русская речь, не скованная цепями предрассудков, выдаваемых за приличия. Люди матерятся. И это хорошо! Этим мы и отличаемся от машин, которые выражают эмоции миганьем лампочек и позвякиванием конденсаторов. Мы люди, это звучит гордо, и мы обязаны оправдать это высокое звание. Способ каждый выбирает для себя сам... Тема эта бесконечна, как женщина, поэтому особо разглагольствовать по этому поводу я не буду. Скажу только, что, идя на уступки людям-машинам, я ставлю многоточия в словах, которые могут быть восприняты как нецензурные. Совсем отказаться от них я не могу, поскольку тогда уподоблюсь этим созданиям. Выход есть: если находите мой текст неприличным, нецензурным, неудобоваримым – НЕ ЧИТАЙТЕ! Хотя… если вы дочитали до сего места, то наверняка разделяете мою точку зрения, хотя бы отчасти. Мы с вами найдем общий язык, дорогой читатель! 8-D

 

«Здорово, Мао! Че давненько не заглядывал?» - Хмырьфиус оказался довольно-таки упитанным чуваком афро-американской национальности, с нескрываемым удовольствием смотревшим на нашего главгероя сквозь странного фасона черные очки. Мао, кстати, давно парили эти очки, к ношению которых тяготел весь встреченный им пипл, знавший хоть что-нибудь о Материце (у. п.). «Уж не секта ли?» - терзался Мао.

«Да как-то повода не было» - Мао импонировал Хмырьфиус, с которым можно было посостязаться в остроумии.

«А щас появился?»

«Ага!»

«Какой?»

Мао был поставлен в тупик. Но это же Мао! Уже через 2,7 секунд напряженной мыслительной деятельности Мао сгенерировал: «Да телка мне ваша понравилась… эта… как ее… Тройбан. Пришел свататься».

Хмырьфиус чуть очки не потерял. «А он чувак ниче. Я в нем никогда не сомневался» - подумал он.

Тройка, которая отлучилась, чтобы выйти по-французски, вышла и вошла обратно.

Хмырьфиус, чтобы как-нибудь прервать затянувшуюся паузу, извлек из заднего кармана брюк 2 таблетки – красную и синюю.

«Какую глотать будешь?» - поинтересовался он

Мао выпучил глаза.

«Съешь синюю, - пояснил Хмырьфиус, - проснешься дома, ничего не помня (у тя уже есть такой опыт), как будто избитый скинами. А съешь красную – узнаешь, что такое Материца (у. п.), получишь пару темных очков (это нас профсоюз Зевона снабжает на халяву) и увидишь мой гомо-замок!»

Мао выпучил глаза еще сильнее.

«Шютка юмора!» - растянулся в улыбке Хмырьфиус.

«А если я не доверяю вашей фармацевтике?» - неуверенно вопросил Мао.

«Х… тебе на рыло, нет такого варианта!»

«Ну тогда…» - Мао потянулся к красной таблетке.

«Харэ е…ать муму!» - Хмырьфиус запихнул препарат в горловину Мао, - «Кстати, воды в Гортрансе нет уже лет 5, так что соси так. За копейки» - болтал Хмырьфиус, подсоединяя к рукам Мао клеммы.

Мао увидел всю эту ботву слишком поздно, поскольку был занят рассасыванием таблетки. «Че за на-а-а-а-а-а-а-а!…» - вырвалось у него. Хмырьфиус дернул рубильник…

0

Е...а-а-ать – копа-а-а-ать!!!» - орал Мао не своим голосом, пока не понял, что никто его уже не слышит, да и сам он себя ни фига не слышит. Вместо этого он увидел, что сидит в воде и пускает пузыри.

«Забавно, - решил Мао, - Хуже я себе и представить не мог». Это была фраза из культовой компьютерной игры.

Тем не менее, к Мао постепенно вернулся рассудок, и он рассудил, что, если сидеть вот так в воде и вспоминать культовые фразы, то можно запросто захлебнуться или, чего доброго, простудиться. Подумав секунд 5, наш главгерой решил всплыть на границу раздела двух сред. Зробив сие, он огляделся, чтобы просечь, куда забросила его добрая рука Хмырьфиуса. Но когда просек, просек, что лучше было не просекать, ибо он, как пробка в бочке с пивом (нах… в бочке с пивом пробка – не спрашивайте), плавал в огромном… унитазе. Причем в роли дерьма, извините уж конечно, если я вам аппетит спортил.

«Токо вантуза не хватало», - Мао было весело даже в сортире. Но пока бравый хакер размышлял над своим положением, поминутно поминая Хмырьфиуса в самых сердечных выражениях, появился вантуз.

Точнее, это был не вантуз, а, как Мао впоследствии выяснил, туалетный утенок активный. Причем создание сие было по природе чисто механическим, как Мао определил своим опытным глазом.

«А шо у тя форма такая не эргономичная?» - вопросил Мао нового знакомого.

Тот не соблаговолил ответить, а вместо этого, очевидно, коря себя за плохую память, сделал то, что было самым логичным поступком в сортире в присутствии дерьма-хакера – спустил воду.

«Твою ма-а-а-ать! Уже и пошути-и-ить нельзя-а-а-а-а-а…» - вопил Мао, считая костями причудливые изгибы местной канализации. Внезапно попавшийся на пути вентиль прервал его мыслительный процесс…