Треть жизни во тьме

 
Треть моей жизни проходит во тьме: короткой летней ночью, быстро переходящей из теплого душного вечера в невнятное утреннее марево, или долгим зимним сумраком, напоминающим о затяжной полярной ночи и северном сиянии. Частенько ночь проходит незаметно для меня: закрыл глаза и бац! – ее как не бывало. Кстати, в детстве из-за этого долго был уверен, что ночь – бессовестная выдумка родителей, которые регулярно переводят стрелки часов: стоит мне только закрыть глаза, как «подъем, УС, в школу пора!»

И все равно я люблю это время, когда я не нужно идти на работу, когда лень возиться с ужином (или уже завтраком?) и когда просто неприлично звонить по телефону. В девяти случаях из десяти я в это время просто сплю, мрачно насупившись во сне, скомкав одеяло и, как утверждают злые языки, немелодично похрапывая. Ночь–сон, особенно ночь с пятницы на воскресенье, когда можно смело спать хоть до обеда - один из моих любимых ночных сценариев. Руки бессознательно тискают подушку, переворачивая ее прохладным боком под голову, одеяло то спихивается жарким вечером на пол, то натягивается на себя из-за утреннего холода. Настойчиво стрекочут цикады, если за окном лето, в остальные времена года по подоконнику уютно барабанит дождь: спи-спи-спи.

Удовольствие: проснуться в невнятных сумерках под утро, бросить быстрый взгляд на часы и убедиться, что вставать еще рано: до звонка будильника еще 2 часа и 40 с лишним минут, то есть целая вечность. С наслаждением закрыть глаза, перевернуться на другой бок и досматривать прерванный сон. Вообще-то сны снятся редко, а если и снятся, то забываются в первую секунду после пробуждения: не за чем ведь днем ломать голову над их потайным значением.

А вообще очень жаль тратить это время на сон: в ничегонеделании, ничегоневидении и ничегонеслышании. Восемь часов сна в сутки – вроде бы нормально, но проспать десять лет из прожитых мною тридцати с лишним – звучит просто страшно.
Альтернатива – «ночь-аська», сумеречное бодрствование в Интернете, развлечение нездоровое, но увлекательное. Монитор загадочно мерцает во тьме, рядом дымится кружка крепкого чая без сахара, а зеленый цветочек время от времени подкидывает то встречи со старыми друзьями, то новые виртуальные знакомства. Асечный треп за полночь с человеком, которого никогда в жизни не видел и с которым, возможно, никогда больше не столкнешься ни в жизни, ни даже в сети – утонченная забава, понятная лишь киберманьякам, людям без намека на личную жизнь и «совам», не умеющим спать в нормальном режиме.

В свое время задушевному асечному общению был отдан не один десяток долгих ночей, пока не возникло ощущение, что реальное и нереальное начинают меняться в моей голове местами. Пришлось оставить для виртуальной реальности только дневное время, пусть даже вопреки производственным процессам. Когда-нибудь ближе к пенсии, когда мой традиционно крепкий сон будет окончательно побежден старческой бессонницей, я буду целыми ночами сидеть в Интернете, шастать по форумам, отвисать в чатах и болтать в аське с десятью собеседниками одновременно. Кажется, ждать осталось не так уж и долго.

«Ночь-беседа» – благороднейший способ провести несколько часов в живой компании себе подобного. Вообще полутьма удивительно умеет сближать людей, причем не только физически, но и интеллектуально. Время, когда часовая и минутная стрелки часов смотрят почти вертикально вверх – самое подходящее для задушевных разговоров за чашкой кофе о жизни и восточной философии. Вне зависимости от пола и социального статуса собеседника, одно из самых острых удовольствий в такую ночь – увидеть в нем родственную душу и щедро поделиться самым дорогим. Тем, что бережно прячется от других в течение светового дня: любимой книгой и первым воспоминанием о море, детской мечтой о счастье и мыслями о мире вокруг, редким концертом любимой вокалистки и рецептом дивного глинтвейна, который тут же, ночью нужно немедленно начать готовить, невзирая на отсутствие половины необходимых ингредиентов: а вот мне недавно дали совсем другой рецепт! так вот, вместо лимона туда…

Типичная ночная картина: на столе чашки кофе с толстым слоем гущи на донышке, полупустыми коньячными фужерами вперемежку с раскромсанным яблоком, пепельницей и колодой гадальных карт. Раскрытые на серединке книжки разбросаны по полу, по столу и по дивану – зачитывались избранные фрагменты любимых книг. На музыкальном центре стопка раздерганных коробочек из-под компакт-дисков: сравнительный анализ вокальных данных Тори Амос и Шиннед ОКоннор так и не выявил победительницы. Часы показывают, что Петропавловск-Камчатский уже борется с послеобеденной дремой, Екатеринбург чистит зубы и пытается делать зарядку, а Ростову хорошо бы часик поспать перед началом рабочего дня. Но узнавание двух человек, оказавшихся астральными близнецами – а ты это читал? да, а ты это слушал? ага, а тебе нравится… - процесс более важный. Такие удивительные ночи в жизни случаются, увы, нечасто - для меня большая часть их выпала на студенческую юность. Стандартное заклинание «остановись, мгновение, дай чуть вздремнуть перед первой парой!» еще ни разу мне не помогало.

Но еще более увлекательный сценарий ночи - молчаливое общение двух тел. Когда простыни измяты и влажны, а со скомканных при нестандартном использовании подушек от стыда сползли и съежились наволочки. Казавшееся ледяным шампанское быстро согревается на коже теплого девичьего живота и груди, но становится еще вкуснее: мням-мням-мням! Единственный шанс не свалиться без сил в увлекательном матче с упорной соперницей - договориться ненадолго вздремнуть в полночь. Чтобы через два-три часа проснуться от духоты или холода (в зависимости от сезона), сходить к холодильнику за минералкой (или взять второе одеяло), а потом разбудить ее, спящую рядом, как-нибудь так, как она очень хотела, но стеснялась попросить: тсссс, тихо! Соседей разбудишь!

А еще ночь – то время, когда, несмотря на темноту, воображение максимально богато, язык витиеват, изыскан и склонен к сложным оборотам, а мозг восприимчив к любой творческой идее, ждущей воплощения на бумаге. Говорят, что ночью идеально сочиняются сонеты, стансы и баллады, но не мне об этом судить: мой потолок в стихосложении - рифма «розы-слезы».

Ночью и впрямь пишется легко: окружающий мир загадочен и нереален благодаря тишине и загадочным теням в углах комнаты, отбрасываемым настольной лампой. Уютно: только что сваренный кофе крепок и – принюхиваюсь - отдает ароматом Южной Америки и корицей, кот в темном коридоре одобрительно мерцает треугольными зрачками, а за окном выводят рулады невидимые, а потому безымянные птахи.

Главное ночью – терпеливо дождаться той минуты, когда оно начнет писаться само. Иногда оно не приходит, это самопишущее вдохновение, хотя, вроде бы, все для этого сделано: на столе наведен порядок, идеально сварен кофе, я даже побрился, в конце концов... Но когда оно случается – только держись. Нужно лишь успевать стучать по клавишам, записывая рожденные ночью мысли и повороты сюжета, бегло перечитывать написанное, выбрасывая повторы и избегая банальностей и поглядывать на часы: два-три часа на сон в эту ночь все же нужно оставить.


июнь 2006