Реквием для Питона Каа

Место действия и персонажи являют собой плод больной фантазии автора, все совпадения непреднамеренны и случайны. У героев есть реальные прототипы, но это не суть важно. Публикуемый рассказ - первый из серии рассказов про школу номер 211 и её обитателей.


Реквием для Питона Каа.

- Вы слышите меня, бандерлоги?
- Мы слышим Тебя, Каа...
Р. Киплинг "Маугли".

1.

Рыжеволосый прохиндей Борька Косарёв сидел за четвёртой, предпоследней партой в ряду у окна и старательно имитировал бурную деятельность, что-то усиленно калякая на выдранном из тетради по физике двойном листке. Ему отчаянно не хотелось решать эту чёртову задачу, к которой, как не силился Борька, не подходило ни одно известное ему решение. Также Рыжему очень не хотелось быть замеченным в безделье и опозориться таким образом перед всем классом и, что самое страшное, получить выволочку от Андрея Львовича, известного всей школе как Питон Каа.
Сергей Львович стоял, опершись на учительский стол, возле доски и хищным взглядом озирал свои владения. Казалось бы, Андрей Львович не обращал ровным счётом никакого внимания на бездельничающего Косарёва, но это было вовсе не так. А Борька, меж тем, тихонько радовался тому, что его уловка сработала, и с трудом маскировал свою дурацкую улыбку под радостное выражение энтузиазма.
Мудрый Каа видел всё как на ладони: и упёршегося взглядом в потолок придурка Тминова, и ухмыляющуюся стыдливо-кокетливую рожицу Юли Волокушиной, всю измазанную маминой косметикой, и играющего под партой в мобильник мажорского сынка Абрамчикова. И конечно же, Андрей Львович не мог не видеть Борьку с его листочком, изрисованным уродливыми рожицами, кинжалами и прочей ерундой.
Вот к Юле повернулась её соседка, при этом оголилась часть спины и даже (о ужас!) целая половина попы.
- Ага! - подумал Каа - Светикова, ты бы ещё в одних трусах пришла... то-то было бы смеху. Не, ты это Таня, прекращай: мама всё узнает, будешь в школу в форме ходить, как при власти, при Советской.
Тут же внимание учителя физики переключилось на внезапно возникший в классе источник шума - у кого-то (впрочем, абсолютно понятно у кого) зазвонил телефон... Андрей Львович сжал за спиной руку в кулак и шёпотом, как будто матерясь, произнёс:
 - чтоб они провалились, все эти ваши мобильные! И нафига они вам? Надо бы так завести, чёрт меня возьми, чтобы на входе охранники их отбирали... И возвращали бы только на выходе.
И тут же с горечью подумал:
 -Нет, господа хорошие, сейчас время не то: чуть что ученика прижмёшь, так он к родителям бежит ябедничать. А те потом на всяких там родительских собраниях (чушь это всё собачья!) мозг мне часами компостируют: мол, вы, Андрей-де Львович, почто вы детей наших притесняете? А ведь самое главное, что они, мамочки эти фиговы, правы и, притом, не только с формальной точки зрения.
 - Итак, дети, кто решил задачу?
 - Счас, счас, Андрей Львович... две строчки дописать осталось - кричал с Камчатки Серёга Иванов. Из другого конца класса ему вторил недоломанным басом Вовка Снегирёв, казавшийся Питону Каа самым интересным экземпляром в 9-"Б".
 - Хрен его поймёт, этого Снегирёва, - частенько думал физик - вроде башковитый парень. Отличник почти что. Но вот страшновато мне за него, больно непонятный он, больно странный. Вот Иванов - весь как на ладони - химик, и ничего больше. Далеко пойдёт, да хоть в академики. Вот Дьяченко - ботаник (блин, что это я на ихнем слЕнге!), заучка ещё та. А в институте всё забросит и, недоучившись (или, может, доучившись, какая хрен разница!), выскочит замуж за какого-нибудь толстопузого идиота, детей ему нарожает и - прощай талант. А ведь сколько мы в неё вкладывали! А вот Снегирёва сам чёрт не проймёт. Интеллигент. Дед профессор, - а смотри, шатается по улице с панками, в коже весь ихней, песни орёт дурным голосом. В физике шарит, задачи на ура решает, а на олимпиады - ни-ни! Всё с гуманитариями, с гуманитариями! И всё пишет, пишет... Что ни иду по коридору - всё время вижу: стоит Вова и чиркает что-то в тетрадку. Стоит подойти - "здрасте"-то скажет, а тетрадку вниз, чтоб не видели. Вот те фрукт!
Андрей Львович на секнду задумался и, к радости Борьки, побежал к Иванову, смотреть его решение.
 - Ну, ну... давайте, Серёжа. Вот так. И здесь g не забудьте... Всё! Верно! Ставим вам пятёрку. Так, кто у нас там ещё? Вова. Да не беспокойтесь вы! Я сейчас. - Андрей Львович развернулся и опрометью побежал к Снегирёву.
 - Ага! Вова, вам открылись дали... Нет! Дали для вас закрылись... Увы. Есть там ещё кто-нибудь? - в воздух взметнулась рука Даши Дьяченко - кроме Даши... Нет.
Питон Каа спокойно подошёл к доске, написал на правом крыле "Серёжа" и поставил напротив красивую, размашистую пятёрку.

 - Уфф... Пронесло! - подумал Борька Косарёв и блаженно улыбнулся. Лицо у Рыжего был широкое, откормленное, в классе он за это получил кличку "Гарфилд" - в честь толстого и весьма самодовольного рыжего мультяшного кота, говорившего человеческим голосом, и не просто так человеческим,а совершенно конкретным голосом Олега Табакова.
 - Дети, скажите, сколько у нас ёще времени?
 - пять минут... - уныло протянула Даша Дьяченко, явно жаждущая реванша в виде ещё одной пятёрки за задачу. Даша была большая гордячка и, к тому же, знать не желала о признаваемом даже Питоном Каа джентельменском договоре, заключённом Вовкой, Серёгой и ещё одним корифеем, Димой Натансоном, по которому никто не имел право получать за один день боле двух пятёрок по физике.
- Хорошо. Я думаю, нет никакого смысла проводить самостоятельную сегодня. Значит, самостоятельной, конечно, быть, но только в четверг. - Борьке прямо-таки хотелось визжать от радости, но он не подал даже виду - себе дороже. И на этот раз мимо. Борька совсем расслабился, хотя что-то в нём всё же шептало: неспроста это всё, неспроста...
9-"Б" собрал свои вещи и вышел на перемену. Андрей Львович подошёл к окну и открыл его, чтобы проветрить душный кабинет. Встретившись взглядом с довольно ухмыляющимся Косарёвым, Питон Каа как-бы невзначай покачал головой:
 - Эх ты, Борька, оболтус, сам себе яму копаешь... - промелькнуло в голове учителя. А Борька так и продолжал ухмыляться, правда теперь, вместо его довольной физиономии, Питон Каа видел только спину. Борька вышел из класса, за ним выполз спящий на ходу Тминов и понурая Даша, которой сегодня (как, впрочем, и в прошлые разы) не удалось получить третью пятёрку. Андрей Львович закрыл дверь...
На улице шелестела уже почти полностью пожелтевшая листва. Где-то совершенно невпопад гавкала собака. Не лаяла, а именно гавкала - громко, басовито, но глупо и вовсе не злобно.- В такую погоду бы в лес - подумал Андрей Львович - порыв ветра надул пузырём занавеску и дунул прямо в лицо учителю. Питон Каа тут же закрыл окно, не желая более терпеть выходки строптивого ветра.

2.

На большой перемене Андрей Львович решил зайти к Сергею Леонидовичу Пострелову - старому своему приятелю и коллеге. Тот был учителем математики и они, вместе с трудовиком, двумя охранниками и старым ярыгой-физкультурником Василь Палычем как раз составляли немногочисленный мужской контингент школы номер 211. Ещё, конечно, в школе обитал старикан-завхоз, которого все считали чуть ли не домовым.
 - Здравствуй, Рыбин.
 - Привет, дружище.
 - Ну, выкладывай. Как твои детишки?
 - Да нормально, разве что за кой-кого боюсь.
 - А за кого, если не секрет?
 - Как обычно, за Снегирёва и Борьку Косарёва.
 - Понятно. А за Снегирёва ты не бойся. Ну панк и панк. Перебесится. А насчёт тетрадки ты вообще не тревожься - себя вспомни в таком возрасте. Он тоже, вестимо, стихи пишет. И не надо из него физика пестовать - быть может, ты так в нём целого Бродского задушишь. Вот я тебе поражаюсь: порой ты людей взглядом способен насквозь прошить, а порой такого не замечаешь, что заметила бы без труда и какая-нибудь дура, вроде нашей Галины Викторовны. А ведь о тебе, Андрюх, в школе чуть ли не легенды ходят. Дети тебя Питоном Каа величают, а ты всё такой же, даже пиджак всё тот же носишь.
 - Нет, позволь мне с тобой поспорить, это-то я знаю, что меня что, за дурня считаешь? Ну не такой уж я и чурбан. Да, конечно, кто-то другой, будь он на моём месте, непременно бы воспользовался таким авторитетом. Но я-то в школу не фигурять хожу, а работать. Работать на наше будущее.
 - Идеалист ты, Андрюша... Не знаю, как в наш железный век такие, как ты, выживают. Ведь для большинства детей - по разным причинам - то место, куда они ходят только потому, что это ТАК НАДО. И лишь меньшинству в школе НРАВИТСЯ. Ведь так?
 - Так, всё абсолютно так... Но ты сам демонстрируешь здесь свою близорукость. Ты думаешь, раньше большинству детей нравилось ходить в школу? Думаешь, детям писцов в Вавилоне хотелось каждый день ходить в школу, чтобы получать там ежедневную порцию розог от своих учителей? Нет, никоим образом нет. Хочет чего-то осознанно только МЕНЬШИНСТВО. А большинство, толпа может хотеть только хлеба и зрелищ. И если бы этому большинству не надо было ходить в школу, то я бы с превеликим удовольствием знакомил оставшихся людей с азами физики не в душном кабинете, а где-нибудь в парке, под яблоней. Вот это было бы здорово. Но всё это мечты, Серёга, только мечты... - Андрей Львович запрокинул голову, вперив свой усталый взгляд в белый потолок.
 - Ладно, Андрюх, скажи мне теперь, а что с Косарёвым?
 - Этот тип прост как дважды два. Умелый, гад, симулянт и халявщик. Его бы энергию - да на благие цели. А я ведь его насквозь вижу. Потешается он, змей, надо мной, думает, что обвёл старого Питона Каа вокруг пальца. Ладно, ладно, но ведь, скажи, хорошо смеётся тот, кто смеётся последним!
 - Именно! И как ты хочешь наказать этого прохиндея?
 - Вот будет самостоятельная в четверг, тогда я и моймаю его.
 - А почему б тебе его не поймать на куреве или алкоголе? Или на тех же прогулах...
 - А вот так! Ещё раз повторяю, Серёг, я У-ЧИ-ТЕЛЬ, а не полицай какой-нибудь. Сами ведь такие были. И курили, и пили, и на школу плевали, даже за девочками ходили. Пусть в этом дерьме копается кто-нибудь другой, Галина Викторовна, например. Всё равно, ничего другого она делать решительно не умеет. Но только не я. И баста.
 - И как ты будешь его ловить?
 - А я тест дам. Но не простой, а золотой! - Андрей Львович зловеще улыбнулся, сверкнув серебрянным зубом. Сергей Леонидович протёр очки и выдохнул накопившийся воздух.
 - А вот с этого места поподробнее...
 - Я, наконец, вырву ответы из всех книжек. Остальные ребята, я уверен, всё и без них знают. Уж на четвёрку-то точно. Не выучить кинематику после двух опросов, самостоятельной и огромного числа задач мог только лентяй и халявщик. Здесь-то наш Боренька и сядет. - Андрей Львович довольно потёр свои большие, шершавые руки... Сергей Леонидович тихонько кивнул головой и указал своему приятелю на часы, мол, до звонка осталось всего-навсего три минуты. Пора бы детей уже запустить...
Всё это время рядом с кабинетом номер 301 стояла, прислонив ухо к двери, Даша Дьяченко из 9-"Б". Вообще-то, Даша пришла забрать журнал 9-"Б" у Сергея Леонидовича для того, чтобы отнести его на английский. Но она не смогла удержаться от соблазна узнать, о чём толкуют меж собой два её самых главных врага, и не стала заходить внутрь. Уязвлённое самолюбие говорило в ней змеиным шёпотом: "Нусь, Дашенька, у тебя есть отличный шанс отомстить всем и сразу. Давай, давай, не медли: расскажи всё это Галине Викторовне, она-то им покажет. А Борьке, этому уроду - ни-ни - сам, гад напоролся. Меньше будет до меня домогаться, похотливое животное...
 С такими мыслями Даша оторвала ухо от двери и пулей полетела в кабинет завуча. Она знала, что Галина Викторовна обязательно оценит её старания.

3.

 - Это был второй звонок! - Андрей Львович аккуратно закрыл дверь в пятьдесят второй кабинет.
- Как вы помните, я обещал дать сего дня тесты. Сколько уже, в конце, концов можно тянуть. Я уверен, что те, кто ВЫУЧИЛ, всё напишут на четыре и пять, ну а тот кому суждено попасться, тот попадётся. - Питон Каа оглядел весь класс, застывший в ожидании, остановился на пару секунд на Косарёве, затем на Тминове, затем снова на Косарёве и, наконец, уставился в совершенно нейтральную пустую последнюю парту. - Дима, будьте добры, раздайте Орлова. - Дима Натансон, рослый, кудрявый парень, предмет вздохов и тайных мечтаний едва ли не всех девчонок из девятой параллели (да и десятой, кстати, тоже), быстро, по-солдатски, встал со своего места и подошёл к учительскому столу. Взяв оттуда стопку синеньких книжечек с тестами, Натансон прошёлся по рядам и раздал тесты: кому-то, например, Тминову, небрежно швырнул на парту, кому-то просто дал в руки, кому-то, ещё и пожелал вдобавок удачи. Весь этот процесс сопровождался разного рода комментариями, типа такого: "Вот, блин, гусь, птица гордая: не пнёшь - не полетит". Или: "Димыч, что ты там копошишься?" Наконец, Дима сел на место, прихватив с собой последнюю книжку.
 - Итак, ребята, сейчас вы открываете раздел "Механика" и решаете все задания по кинематике, то бишь первые три теста. Ряд у окна, за Володей, пишет первый вариат; те, кто сидит за Пашей Крымовым - второй. За Дашей - первый, за Лизой - второй, за Андрей и Коля - первый и ряд за Рустамом - второй. Всё ясно? - народ молчаливо согласился, и только неугомонный Снегирёв подобострастно вскинул голову и шёпотом выпалил "Yes, Sir!" - Ну, приступайте. - Андрей Львович шумно вздохнул, тихонько сел за стол и упёрся взглядом в журнал 9"Б" класса.
Двадцать минут прошло в совершеннейшей тишине - сгорбленные спины девятиклассников изредка были практически неподвижны, взгляды сосредоточенных лиц были направлены на вырванные из тетрадей листки и лишь иногда кто-то в совершеннейшей безнадёге вертел головой по сторонам. по таким метаниям Питон Каа с высоты учительской кафедры легко определял тех, кто не был готов к тесту. Чаще всего озирался по сторонам наш знакомый Борька Косарёв, а значит, Андрей Львович не ошибся в своих расчётах. Гарфилд попался! Мудрый Каа довольно потирал руки. Давно он не видел такой растерянности в откормленной, самодовольной физиономии Косарёва.
 - Бля, это уже полный ****ец! - Думал Косарёв - Каа поймал меня за хвост. О, Боже, о, мой несчастный рыжий хвост! Ладно, ладно, успокойся, может быть, удастся всё сделать по рандому. Вероятность-то всегда равна одной второй... - Борька успокоился и перестал глазеть по сторонам. На пару минут он демонстративно уставился в потолок, как будто ожидая, когда на него сойдёт откровение свыше. Потом он принялся усердно строчить в тетради - впрочем, это уже не было банальным ИБД - Борька, действительно, начал от фонаря проставлять ответы в тестах.
Двадцать минут пролетели быстро - как и не было. И вот уже Андрей Львович поднялся с места и громовым голосом произнёс:
 - Ну, сколько уже можно возиться с этими несчастными тестами. Они все яйца выеденного не стоят. Орлов, ребята, это база! - тут Андрей Львович воздел к небу свой длиннющий указательный палец.
- Я думаю, что кто-то уже давно готов и только и ждёт сигнала, для того чтобы сдать. Можно, сдавать, чего вы ждёте? - Питон Каа сделал разрешающий жест ладонью и неожиданно тихим, вкрадчивым голосом сказал:
- ближе, ближе, бандерлоги...
Через минуту, Серёга Петров встал из-за парты и с гордым видом, как добычу, понёс Андрею Львовичу свой листок и книжку с тестами. За ним следом буквально одновременно повставали со своих мест Дима, Володя и Даша Дьяченко. Тут же жаждущий деятельности Петров спросил - Андрей Львович, а что делать дальше? - Ответ последовал незамедлительно:
 - Сейчас... я дам вам задачку. На пятёрку. Даже на две. Но это уже не ерунда - такая может вам повстречаться на вступительных экзаменах в Физтех. Был такой, да и сейчас, наверняка, есть, сборник под редакцией Козела. Дерзайте, только знайте, для решения этой задачи, вообще-то необходимо знать Законы Сохранения. А вы и их-то не знаете. Но попробуйте. Может быть, получится. У меня получилось. Итак... был снаряд, выпущенный из пушки под некоторым углом альфа. Когда он достиг максимальной высоты, он разорвался на два осколка массой m и M, которые разлетелись в разные сторону. Надо определить, куда упадут эти два осколка. Чисел давать не буду. Всё по алгоритму "силы - оси - система". Кстати, у тех, кто ещё не покончил с тестами, есть ещё пятнадцать минут. - Питон Каа многозначительно посмотрел на наручные часы и кивнул.
- Сдавшие могут присоединяться к группе товарищей, работающей над задачей с Физтеха.
Прошло десять минут. Питон Каа стоял, склонившись над Володей Снегирёвым, как бабка-повитуха над роженицей. Володя был весьма и весьма близок к отгадке. Несколько раз Андрей Львович говорил "Володя, вам открылись дали" или, наоборот, "Увы и ах, дали для вас закрылись". В итоге, за три минуты до звонка Вовка Снегирёв добил эту задачку, и, поражённый его волей к победе, учитель буквально поплёлся к доске и вывел напротив его имени две жирные пятёрки. За сим, Андрей Львович искренне поздравил Володю, сказав, что его, мол, творческий подход и светлая голова позволила одолеть ему такую нехилую задачку. А потом ни с того, ни с сего вдруг задал ему вопрос:
- Володя, и вы не передумали насчёт истфака?
- Передумал, Андрей Львович, передумал - Питон Каа просиял -
- И куда же теперь? Не на Физфак ли часом?
- Нет, увы - картинно погрустнел Володя - на Юрфак в РУДН. - Андрей Львович тут же сник:
- Как же так... - он осёкся и продолжил уже спокойным тоном - ОК, это ваш выбор, быть может из вас выйдет хороший юрист или переводчик.
- Переводчик...
- А вы уверены?
- Да, я уже пробовал этим делом заниматься. - И вот теперь Питон Каа успокоился окончательно...
Тем временем Даша Дьяченко сидела и кусала локти, не зная, что ей делать с хитрой задачей. А время всё убегало, возбуждая в ней бессильную ярость. В её голове отдавалось колокольным звоном
- Как так! Я, самая умная девушка в этой грёбаной школе, проиграла какому-то там алкоголику, панку и, о, ужас, гуманитарию! ****ец ему! Ей богу. - Дашино и так не ангельское личико исказилось уродливой гримасой злобы.
А Борька тем временем боязливо оглядывался на Андрея Львовича, который явно забыл о том, что уже самое время собирать работы. Чем дольше Питон Каа возился над Снегирёвом, тем более довольным и спокойным становилось лицо Гарфилда. В конце концов, прозвенел звонок, и Андрей Львович потребовал сдать работы всем, кто ещё не сделал этого. Борька Косарёв решил не выдавать бедственность своего положения и решил, положившись на русский "авось" и Великий Рандом, более не пытаться ничего исправить и сдать всё как есть. Никита же Тминов всё сидел и что-то отчаянно пытался вспомнить и исправить. Косарёв уже втихую ржал над недоумком Тминовым - над этим кексом не смеялся только ленивый, за исключением разве Ники Проскуровой, местной хиппи и вегетерианки, да ещё парочки идиотушек из других классов девятой параллели, который ноходились в сходном с ним положении.
Ребята потихоньку покидали класс и устремлялись вниз, в столовую. Через пару минут уже можно было услышать стервозное цоканье каблуков туфелек Даши Дьяченко, мягкое постукивание Диминых кроссовок и, конечно же, громыхание знаменитых на всю школу говнодавов Володи Снегирёва. Через пять минут по лестнице по-взрослому мерно застучали ботинки Андрея Львовича Рыбина - он летел что есть мочи на пятиминутку, проклиная про себя последними словами всю школьную администрацию и, в особенности, Галину Викторовну и Зою Михайловну, двух завучих, прозванных, соответственно, Сциллою и Харибдою.

4.

Дима Натансон и Володя Снегирёв стояли возле кабинета английского на втором этаже, притулившись к шершавой желтоватого цвета стене. По этажу носились, как очумелые, пятиклашки и прочая мелочь; и дежурные из 9-"В" класса едва ли могли что-либо с этим поделать. Иногда вальяжно проходили учителя, один раз даже промелькнул парень-выпускник в лёгонькой ветровке и с небольшим студенческим портфелем в руке. Он был хорошо знаком обоим девятиклассникам - это был Федя Гаспаров, подрабатывавший в школе администратором миниатюрной школьной сети, состоявшей из неполного десятка учительских компьютеров и двух компьютерных классов по 12 машин. Впрочем, к своим обязанностям Фёдор относился добросовестно и был на хорошем счету у учителей и администрации. Но больше всего его уважал завхоз Василий Михалыч: ходили слухи, что они даже бухают вместе. И слухи, кажется, даже не совсем безосновательные.
- Слушай, Снигирь, а как ты так эту задачу решил?
- А тебе не пофиг на неё? Я, честно, забыл. И вряд ли вспомню. - для пущей убедительности Володя даже запрокинул голову
кверху: мол, брат, фиг я тебе вспомню, даже если захочу.
- А за тетрадью слазить никак?
- Лень. А оно тебе надо?
- Да нет... эт я так... Из интереса. Мне, вообще, здесь ничего уже давно не нужно. В ****у бы эту всю школу. Да вот жалко - есть же здесь люди, которых я уважаю и, в конце концов, люблю и ценю. И мне бы их вполне хватало, если бы не было здесь всяких там совков, дебилов и мудаков... - тут мимо ребят, как будто нарочно, прошла злая завуч Зоя Михайловна. Но она ничего, слава богу, не услышала, ибо была целиком и полностью погружена в свои административные думки и делишки. - Ребята, впрочем, решили перестраховаться и на минутку замолчали, чтобы потом, всё же, преспокойно продолжить свою беседу. Первым начал Володя.
- Ну, про тебя-то всё понятно. У тебя, Джонатан, есть и Рита, и друзья, и курсы для университета, ты даже уже потихоньку работаешь. Ну, мне, допустим, на школу вроде бы срать, так как я, как некоторые говорят, панк, а панку, как, опять же, говорят, - это последнее словосочетание Володя произнёс уже с явно не скрываемой иронией - на всё срать с высокой колокольни. Но как быть остальным? Как быть Серёге, который реально ботает, как быть фанатичной заучке Дашке? Впрочем, этой сучке лучше никак не быть. Заебала! Похуже Сциллы и Харибды, вместе взятых.
- Сцучка похуже Сашки Королёвой!
- Тсс... Ты это не приплетай. Краля у нас была нежное создание, и, вообще, это уже совершенно другая история...
- Ладно, похуй на это. А Рита, согласись, у меня просто супер! - Дима просиял -
- Разумеется. Такая хорошая, да не то, чтоб на тебя одного, на всю нашу ораву хватит. -
- А это ты брось Моя женсчина!
- Эх ты, Джонатан, потребитель. Девушка - не собственность, такой же человек, как и ты.
- Да не нуди ты. Полно петь песню военну, Снигирь! У меня и в мыслях не было никогда, чтобы Ритка, такая чудесная девчонка, стала просто какой-то там вещью...
- Ну, ну... - Снегирёв покачал головой - Хрен с ним. Давай сменим тему.
- Ок!
- Слышь, Джо, а Гарфилд, кажется, попался!
- Ты думаешь?
- Не думаю, а знаю. Каа выдрал, наконец, ответы из Орлова.
- Блеск! И что ему будет?
- ****ец, абсолютный ****ец – Снегирёв злорадно улыбнулся – Питон его загоняет. И если Гарфилд не выучит список – а так оно, смею заверить, и будет – Андрей Львович пригласит на чай его предков.… И хана каникулам.
 -Надо бы такое событие обмыть. Как никак, одним дебилом меньше.
- А вот хер его знает. Тут ещё может такое статься, что предки у Косарёва упрутся, и фиг администрация у нас что-нибудь с ними сделает. У нас ведь не простая школа, а золотая.
- Это точно…

5.

Прошло несколько дней…. Да вру я, даже несколько недель. Косарёв безнадёжно погряз в двойках по физике. Питон Каа держал его мёртвой хваткой. Борька целыми днями торчал у Андрея Львовича на дополнительных, и уже от одного слова «физика» его тошнило. Когда же эта борьба совершенно измотала Косарёва, он решил плюнуть и пустить всё на самотёк. Но не тут-то было. И через некоторое время родителей Борьки вызвали в школу. Что удивительно, досталось не только Косарёву – своего хлебнул и Питон Каа, которого предки Косарёва обвинили чуть ли не во всех смертных грехах, кроме, разве что, педофилии и мужеложства. Евгения Борисовна Косарёва, женщина истеричная и пробивная, дошла даже до кабинета директора, высказав поражённой Лидии Владимировне всё, что она думает об Андрее Львовиче Рыбине. Она даже пригрозила, что «этой школой займутся», если Андрей Львович не уйдёт из школы или, по крайней мере, не напишет обстоятельную объяснительную записку на имя директора. Лидия Юрьевна было невозмутима и с готовностью согласилась на все условия мамаши Косарёва, но внутри неё всё трепетало:
- Как это, вообще, такое возможно, чтобы из-за какого-то разгильдяя и тунеядца из школы уходил такой ценный учитель, как Андрей Львович. Андрей Львович, личность едва ли не легендарная как среди учителей, так и среди учеников. И главное, что я скажу Андрею. Ладно, утро вечера мудренее, - думала директриса и втихаря доставала из кармана брюк очередную упаковочку валидола.
Однажды Андрею Львовичу по громкой связи было по громкой связи приказано спуститься в кабинет директора. Ни секунды не задумываясь, бодрым шагом Питон Каа пошёл вниз. Как будто, он шёл туда так, чайку попить.
- Как только он зашёл внутри и приземлился на стул супротив Лидии Юрьевны, та обречённым голосом произнесла:
- Ну вот, пиши, Андрей, объяснительную. - Андрей Львович слегка удивился – он думал, что Лидия Юрьевна сможет решить эту проблему и без его участия. – Лидия Юрьевна, а это вообще как?
- Никак, Андрюшенька, никак. Ты только не беспокойся – ну попылится это недельки две у нас в канцелярии. Покажем её мы этой дуре. Мне даже кажется, что через неделю-полторы она это сама забудет. Люде же не изверги. Ну, по крайней мере, извергов среди нас ещё поискать надо. А значит, сынок, какой бы порочной ни была система, жить, всё равно, можно. И успокойся. Срочно успокойся. – Андрей Львович встрепенулся и даже позволил себе вальяжно облокотиться на мягкую спинку стула. – Представь себе, что ты заходил ко мне просто так, выпить кофею. А то, что о тебе дети подумают? Мол, Питон Каа опростоволосился.
- Не бывать этому! – бодро отчеканил Андрей Львович.
- И я тоже так думаю, не бывать. Иди, Андрей, ты свободен.
Андрей Львович поднялся со стула, поправил на себе пиджак и вышел из кабинета Лидии Юрьевны. Питон Каа не спеша поднялся на пятый этаж и, как ни в чём не бывало, заполз в свою логово. Тут неожиданно створка плохо закрытого окна распахнулась, и в класс залетело несколько уже побуревших листочков, напомнив Питону Каа о том, что всё, как и в природе, идёт своим чередом…