Марина

Марина проснулась рано утром. Сдернула с себя одеяло, в теплых шерстяных носках подошла к окну. Перед глазами расстилался постперестроечный Магнитогорск с его серой суетой.
Марине было уже 27 лет. За стеной сопели старенькие мама и папа. Старший брат волочил снежной лопатой за тысячу киломметров на «зоне». Десятью годами лишения свободы закончились его похождения в неформальной преступной групировке. Красиво жил, вкусно кушал, быстро обнаглел и потерял бдительность. При задержании даже особо не сопротивлялся, ибо был взят на отдыхе, в нетрадиционной обстановке, в обществе трех девиц, без галстука, и находился в хорошем подпитии. Только позже очень удивлялся отчего о нем никто не печется и не вызволяет на волю. Выяснилось, что имел место небольшой местечковый передел и парня просто здали, во избежании лишней разборки, а то и мокрухи.
Марина же жила скромно. Даже в бытность, когда братец гремел золотой цепью и некрасиво расставлял пальцы, вела себя тихо и обхаживала больных родителей. Школу она закончила очень хорошо, потом работала в небольшой реелтерской канторе, возилась с бумагами и письменными поручениями. Три месяца назад вся работа накрылась, вместе с начальничком, чьи следы обнаруживались то на Канарах, то на берегах Зеленого Мысы, вместе с нелегально накрученными милионами. Марина ко всему этому отношения не имела и была такой же жертвой, как и остальные сотрудницы. Долг по зарплате шесть месяцев и никаких уплат в госкозну подоходного налога. Вереница непритяных событий как-то в одновременно пробежала по Магнитогорску. Сменился и мэр и его окужение.
Пару раз Марину останавливали на улице какие-то парни из черного мерседеса, по манерам напоминающие его брата, и говорили о каких то обязательствах, непомерных сумах, которые он якобы им задолжал. Услышав от нее, что она сама по себе, а брат сам по себе, пареньки два раза прошуршали квартиру, спалили зачем-то почтовый ящик, но больше не беспокоили. Марина полагала, что они наверняка нашли, что искали.
Дни сменялись один другим. Новой работы не было и кошелек опустошался с неимоверной скоростью.
Масло подливала в огонь закодычная подружка Маша, которая уже давно нашла свое счастье в Дублине и слала Маринке открытки то из Парижа, то из Лондона, то с экзотического курорта с причудливым названием. Та писала, что ирландцы очень милый народ, который знает толк в русских женщинах. И у Марины, с ее хорошим английским, все шансы устроить личную жизнь и материально помочь родителям. У Марины был парень. Звали его Алексей. Но ее смущала его нерешительность, его манера не высказывать чувств, а тотчас после формального поцелуя, топорно брать ее нахрапом и растегивать кофточку. Марине хотелось высоких чувств, стабильности и крепкой мужской спины, за которой можно было бы надежно спрятаться. Таким Леша не был. При всем своем обоянии он всегда приезжал на свидание в потрепанном «ауди» с почти пустым баком бензина, без цветов и всегда склонялся к совместному времяпровождению не требующему материальных затрат. А это раздражало. Время шло, ситуация не менялась. Вконец вымотанная бесплодными поисками хлеба насущного, черными мыслями о будущем, Марина плакала вечерами, с головой укутавшись в старенькое одеяло. Квартира, некогда уютная и теплая, заросла плесенью и пахла подвалом – всю зиму не работало отопление.
Марина, наконец, решилась. Маша написала, что знает лично одного еще совсем нестарого ирландца Патрика. Тот заведует сетью закусочных по всему Дублину и в свои 46 все никак не женится. Самой большой трудностью было достать деньги на билет и визу. На семейном совете этот вопрос решался бурно. Отец считал идею сумасбродной и кипятился, выкрикивая: «Моя дочь, не какая-то продажная девка!»
Помогла та же Маша. Она написала, что Патрику очень понравились внешние Маринины данные, и что он даже выписал денежный чек, который Маша и прилагает.
Несколько тысяч километров – и ты в другом мире, чистом и уютном. Вроде, те же поля, поросшие травой, но не дикой и буйной, с пролысинами и разбитыми колеями, а ровной, словно подстриженной под гребенку. Те же деревья, но опять же, другие - ровные и аккуратные, как солдаты в строю.
В Дублинском аэропорту ее встречал сам Патрик – рыжеватый мужичонка в очках неопределенного возраста. Его выступающий животик в обычном свитере и дешевые кроссовки сбили с Марины первый слой радужной пены.
Патрик не выглядел не то что принцем, но даже человеком среднего достатка. Но она слышала, что состоятельные люди в Европе очень скромны, одеваются просто и не выделяются из толпы. Нос вешать не следовало, и она начала интеллигентную беседу о перелете, погоде, ожидающих ее впечатлениях. В жилище Патрика тоже не оказалось никаких признаков большого богатства, кроме большого телевизора, широкого дивана и ящика непочатого пива между ними. После улицы воздух в помещении показался тяжелым и влажно-холодным. Марина поежилась и передумала снимать свитер.
- Почему у тебя так холодно? Не топят? – поинтересовалась она у «жениха». Тот улыбнулся:
- Да нет, топят, просто я экономлю и отключаю батареи. Отопление стоит очень дорого. Кстати, горячая вода тоже. Ладно, вот твоя комната, здесь ты будешь спать.
Патрик указал на комнату-тамбур, в которой располагалась лишь кровать и небольшая тумбочка.
- Утром я пойду на работу, а ты можешь прогуляться в зоопарк или пройтись по магазинам.
Патрик, педупредительно положил на тумбочку 20 евро. Затем неловко замялся в дверях, видимо раздумывая поцеловать гостью или нет, ничего не предпринял и удалился. Оставшись одна, Марина плюхнулась на кровать. Глаза слипались от усталости. Где то с пол часа, уже во сне, она услышала громкие звуки телевизора внизу и радостные возгласы Патрика. Спустившись вниз она увидела как ее будущий суженный на фоне пустого ящика с пивом восторгается как по экрану пинают мяч.
- Мама дорогая...- лишь воскликнуда Марина и остаток ночи провела плотно накрыв голову подушкой.
Наутро она проснусь от того, что Патрик очень громко вел себя в ванной, гремел пузырьками, пшикал на себя дороой одеколон и долго причесывался. За завтраком он был одет с иголочки. Его команда вчера выиграла, в закусочной в которой он заправлял на правах хозяина набралась большая касса. Откушав сандвичи и запив чаем с молоком, Патрик изменил свое решение и предложил Марине покататься с ним. Тут она обалдела, Патрик усадил ее в хорошенький «БМВ» и смело нажал педаль акселератора. Разительная разница со вчерашним стареньким такси из аэропорта с водителем поляком чувствовалась незамедлтельно. Через несколько минут машина остановилась у заведения быстрого питания и Патрик решительно шагнул в свои владения. Марина прошла следом. За стойкой стоял поляк-менеджер, с большими синими кругами под глазами и легким винным душком. Он принялся рассказывать, путаясь в английских падежах, как вчера вечером было много покупателей и как эти китайцы-работники плохо следят за технологическим процессом. Патрик тем временем уже добрался до сейфа с выручкой, сгреб оттуда всю наличность и слушал его в полуха.
 - Будь здоров! Нам пора!, - предложил он Марине из холодильника большое мороженое на выходе.
Они проехались немного по городу заехали в Феникс парк и у зоопарка Патрик Марину высадил, сославшись на всякие дела. Она купила билет, походила возле клеток, высматривая то тут то там напуганную наплывом посетителей зверушку. Затем села в небольшом летнем кафе попить кофе.
Быстро пробежала неделя. Дни сменяли один другой. Однако, определенности так и не наступало.
По утрам Марина все также просыпалась от бурной деятельности Патрика в ванной, затем он ее куда нибудь отвозил и выкидывал. Она слонялась, изучая витрины и человеческие лица, где то что то перекусывала. Подружка Маша, как назло укатила на отдых в Испанию. И свидеться с ней не пришлось. Вечером Патрик все также кряхтел, желая спокойной ночи, выдерживал паузу и никак не решался поцеловать. Марине это импонировало. После ласк Алексея, когда все происходило настолько стремительно, что она ничего не успевала понять, такое общение было из разряда диалогов с маленьким Принцем из известной сказки.
Когда к полуночи, Марина пробуждалась от громко включенного телевизора, то иногда спускалась вниз, попить сока и украдкой поглядывала на Патрика. Тот обычно весь напряженный ерзал на диване, уставившись как большой удав на экран. Каждые несколько секунд он то радовался, то огорчался употребляя рзличные сочные выражения и сжимая в руке пивную бутылку.
Марина смотрела на него и старалась всячески представить свою дальнейшую жизнь с Патриком в качестве отца ее будущих детей. В голове возникала какая то путанница, перебиваемая свистком арбитра и негодованиями чрезмерно на все реагирующего зрителя на диване.
Время поездки вышло.
Марина стояла в дублинском аэропорту и смотрела на лысеющую голову Патрика. Тот наконецто переборол свои комплесы, взял ее за руку и прижал к губам.
- Мне было очень хорошо в твоей компании, Марина. Все обдумай и возвращайся ко мне навсегда.
Марина похлопала ресницами в благодарности и пошла предьявлять паспорт ирландскому пограничнику. От последнего веяло таким прекрасным одеколоном, что Марина опять оказалась в расстряности.
Всю дорогу она размышляла, что ей предпринять. Уехать навсегда или остаться. Или может еще кого поискать...
Когда самолет приземлился, все потянулись надевать куртки и стаскивать сумки ручной клади. В такой обстановке думать уже не хотелось.
- Я подумаю об этом потом, - сказала она себе фразу любимой героини из известного романа.

Марина отошла от окна. Потянулась. Широко зевнула. За стенкой закашлял отец. Его ломал медицинский недуг. Нужны были лекарства, которые уж какой месяц невозможно было отоварить в аптеке по рецепту.
- Может сегодня повезет... - подумала Марина. Быстро закончила утренний туалет и помчалась в аптеку. В голову опять полезли разные мысли. Вспомниись теплые апрельские дни в дублинском зоопарке, обходительность несимпатичного, но доброго Патрика...

- Я подумаю об этом потом...- тихо прошептала Марина и увидев, что у аптеки сегодня как то по особенному оживленно, чуть ли не крикнула: А вдруг повезет!