История еще про одного рыцаря

1
Живет у нас в селе один парень, зовут его Григорием, по фамилии Рыцев. Ну и прозвище у него от фамилии «Рыцарь». Хотя внешне ну нисколько непохож он на могучих средневековых богатырей. Роста невысокого, кудрявая голова несколько больше средних размеров, коротенькие ноги, излишне полный живот для его возраста. Толи жена откормила, толи гены у него такие, только непохож наш Григорий на вассала и все тут. Жена его Ольга, баба сварливая, все время друзей его гоняет, да и супругу почем зря достается, все же таки любит его, хоть и срывается (особенно любит перед друзьями показать), ругает за безденежье в семье, и потакает беспочвенными похождениями «рыцаря» по разведенкам и вдовушкам. Зря конечно.
В детстве и позже потом Гришка шебутной был, в драках да попойках почти всегда участвовал. Мать его бранит, отчим ругает, а ему хоть бы хны. Назавтра опять к ним в дом кто нибудь жаловаться на сына бежит. Однако, как с армии вернулся, почти сразу женился на Ольге, тут сынок у них первый родился, и совсем остепенился Григорий. На работе он царь и бог. Работает уже не первый год на мельницах, в передовиках ходит. Начальство не нарадуется, да ему и самому работа не в тягость.
Живут они с Ольгой и двумя сыновьями, теперь, в отдельной халупе. Родители помогли, да и сами кой чего заработали. Главное, что создали ячейку общества, отпочковались, значит. Строятся понемногу, то сарай, то баньку, в общем, расширяют владения свои. Мальчишки вроде не болеют особо, так, сопли там, красавцами растут, все хорошо, Однако произошла с Гришкой история одна, и о ней в следующей главе.

2
А случилось с ним следующее. В начале ноября, как только на реке лед образовался, пошли Гришка с тещей Людмилой Ивановной к ее родителям за салатиками какими то, готовились, значит к празднику, ко дню рождения Гришкиному. Вечером пошли, но светло еще было. Лед крепкий, морозы хорошие уже жахнули, ну и не по мосту пошли в обход, а напрямки. Идут, в основном молчат. «Иванна» - так Гришка тещу называет, Костерила его то за то, то за это. Потом видимо, и она устала, да и Гришке оправдываться надоело. Бесполезно же!
Теща значит, первая идет, а зять за ней, все чин по чину. Дошли до реки, лед похрустывает, но держит. «Иванна» поохала, поахала и знай себе, семенит к соседнему бережку. А Гришка шаг сделал, другой, да как бросится бежать назад, вдоль берега и орет ей: «Людей кричи, дети тонут!»
Метрах в ста, стапятидесяти, где водопадик – лед тоненький, и какие то ребятишки, играли, где взрослые запрещают. Мальчонка и девочка постарше, прям на глазах Гришкиных так под лед и ушли.
Григорий бежит, орет, на ходу шапку, шубу, валенки поскидывал и бултых в воду. Теща благим матом заорала: «На помощь! Тонут детишки то, тонут! Сюда – сюда!»
Гришка пацана то уже успел на берег выбросит, за девчонкой нырнуть разок – другой, когда мужики подбегать стали. Он и ее уже к берегу подтащил, когда ему другие то помогли. И его самого вытащили.
Домой прибежал как сосулька, вся одежда – колом. Жена спиртом его растирала, двумя одеялами укрыла, носки шерстяные одела, но видно хорошо промерз. В общем, вместо дня рождения отправили Григория в больничные палаты с воспалением легких.
А тут еще, проходит дня три, ну жена Ольга с ребятишками к папе в больницу. Поздравить, покушать вкусненького, соскучились. А их не пускают. Она к главному врачу, а он и рассказал: «Ночью парня привезли с ножевым ранением. Нужна была кровь, редкая. Гришка не спал и от врачихи узнал, что кровь у парня той же группы, что и у него. Ну и согласился сдать. Нельзя конечно было, у больного то кровь брать, да парень бы умер. Ну и взяли немного, вот он и слег маленько. Спит сейчас. Но ему витамины вкололи, все нормализуется, в общем». А еще, пацанам Гришкиным сказал: «Ну, ребятки, батя у вас и впрямь «Рыцарь»».
А Григория в селе так и зовут все «Рыцарем» - фамилия то, какая.