Каменный век

 Раздастся в ширь: кто первый... Из толпы, из-за пазухи – метнувшись со свистом – вонзится: тьмой тем – в глаза, увесистой остью – в спину – резкая, нестерпимая боль. Свалит тебя с ног – в пыль. И, простёртый ниц, ты не в силах будешь подняться и взглянуть в глаза обидчику. Только прошепчешь: за что... что я... Услышишь над собой: камень... (и далее, после смешка) отвергнутый строителями. Будешь долго лежать, а невыносимая, неизбывная боль врастет в тебя. Станет частью, тобой и ты уже никогда больше не сможешь распознать, где собственно ты, а где боль; и был ли когда-либо ты без неё, вне...
 Канет в лето очередная вечность, воскреснет земля, вода пройдёт под тобой, трава приподнимет тебя, лежачего: на колена, с колен – к звезде. Но ты тут же едва не рухнешь под чудовищной тяжестью – той, что здесь, внутри, под. Поймёшь: легко, как легко... как, оказывается, легко сравнять тело с душой: если камень на душе, надо бы и на шею. Так оставляют камень на камне. Так появляется огонь.
 Захочешь броситься камнем вниз и... И, поняв, что ты, одержимый тяжким грузом, итак в, станешь громоздить этот камень на крутую гору, к обрыву, а вскоре, обессиленный, не выдержишь, уступишь – и, вырвавшись, камень скатится назад, в пыль, камнем скатишься назад, в пыль. Но, чуть отдышавшись, ты вновь возьмёшь на себя эту ношу, возьмёшь себя, и будешь стремить её неуступчивую – вверх-вперёд, вперёд-вверх, пока в очередной (в мириадный) раз не скатишься вниз-назад, назад-вниз. Так будет бесконечно.
 …И когда-нибудь, возможно, истечёт бесконечность, и когда-нибудь, возможно, ты найдешь, что этот камень, в сущности, не так уж и бессмыслен, даже прекрасен, если дать ему, камню, уже надтреснутому и помутневшему, достойную оправу – оправу оправданий: да! Тогда одни (те) воскликнут: поделочный камень! драгоценность! Другие: нет! то – камень претыкания и камень соблазна. Вот и окажется, когда придёт время собирать камни, когда придут пророки и возвестят тебе: то камень, пренебреженный зиждущими, но сделавшийся главою угла, ты – камень, и на сем камне будет создана церковь наша, и врата ада не одолеют её, и те и даже другие согласятся с временем и пророками. Все они воскликнут, обратившись к тебе: скажи! скажи! скажи! откройся! Ты промолвишь: что я… Они падут перед лицем твоим в пыль и зарыдают: возопили камни... Ты скажешь: зачем это, встаньте, я – как вы... что вы... Падёшь рядом со всеми. Что-то оборвётся внутри, и ты смежишь свой век. Каменный век. Тебя зароют. Сверху – камень. Да будет так: камень на камне.
 Пройдёт бесследно время. И не будет ни города никакого, ни стены, ни церкви, ни башни никакой. Но курган будет великий. И будет он из года в год расти – вверх-вширь, и будут люди возлагать на него от сердца своего камни. К твоему. К тебе. И не отвергнет Господь кургана сего и, возможно, скажет людям: курган этот суть церковь ваша.