1. Белое Братство - Гл. 8-9

12 декабря 2005 г.

8.



Амелия поманила его за собой. Конрад не решался сделать этот шаг.

Они были в небольшой Священной роще, утопающей в океане света. Сквозь прозрачные кроны молодых деревьев Конрад уже мог разглядеть высокий зеленый холм, сплошь покрытый лесами. Замка Серафимов не было видно отсюда, а посмотреть сквозь портал он не решался.

Воротами в другое измерение служили два деревца; смертные могли бы принять их за обычные березы, два очень красивых деревца.

Все знали и о том, где находится вход в Обитель, но далеко не каждый мог пройти сквозь преграду.

- Мы замышляем преступление против Иллиодора. Даже если мы откроем этот портал, нас обнаружат.

- Перестань думать об этом, как о преступлении, - нетерпеливо сказала она, схватила его за руку и потянула за собой.

Легкий шелест в ушах, замолкшее на миг пение птиц – свидетельства о том, что они отыскали лазейку в пространстве. Амелия легко проскользнула в открытые ворота, Конрада новый мир принял менее охотно: на мгновение он потерял опору под ногами и почувствовал, как спутница с силой рванула его на себя, втащив в ворота, которые вслед за ним тут же закрылись.

- Видишь? Не так уж это и страшно! У тебя скоро будет получаться.

Конрад ответил ей, что вовсе не собирается этому учиться. Он встал с земли и, отряхнувшись, осмотрелся. Их лошади исчезли, оставшись по ту сторону ворот. Амелия решила не брать их с собой: лошади больше не должны были им пригодиться.

Зато все так же пели птицы, грело солнце и источали аромат лесные травы. С виду все осталось прежним, и Конрад всерьез опасался, что ему не удалось пересечь невидимую границу. Но тут он взглянул на холм, и все сомнения разом исчезли: Белый замок, ослепительный в лучах полуденного солнца, безмолвно возвышался впереди, на холме, покрытом лесом. Словно он был здесь всегда. Через минуту Конрад уже не мог представить себе этот холм без замка, и удивлялся, что люди в той части мира даже не подозревали о существовании крепости.

- Нас наверняка заметили.

- Заметили бы, если бы мы попытались переправить лошадей. Успокойся, наконец: все идет так, как должно быть!

Территория ангелов захватывала несколько человеческих поселений. Большинство людей вряд ли представляли себе, кто владеет замком, за это было им и не нужно: ненавязчивая магия серафимов обеспечивала им безбедное и беззаботное существование.

Через час пути пешком они добрались до небольшой заброшенной часовенки у самой опушки. Серафима осторожно приоткрыла прогнившую покосившуюся дверь.

- Заходи, - пригласила она.

Конрад последовал за ней, но ему пришлось пригнуться, чтобы пройти в дверь. Очутившись внутри, он выпрямился и с недоверием огляделся. Почерневшие облупленные стены со следами фресок, местами обвалившийся потолок, горы хлама на полу. Должно быть, когда-то давно здесь случился пожар, и теперь часовня стояла заброшенная и покинутая, совершенно не вписываясь в идиллическую картину.

- И что мы здесь делаем? – спросил демон, вдоволь налюбовавшись картиной разрушения, оставленного огнем.

- Мы ищем незаметный вход в Крепость, - невозмутимо ответила Серафима. – Иди сюда и помоги мне. Сможешь сдвинуть эту балку?

Демон оценивающе взглянул на гору лежавшего перед ним хлама.

- А зачем мне надрываться?

- Увидишь.

Амелия улыбнулась, и Конрад заметил тоненькую сеточку в уголках ее больших голубых глаз. Что это было? Странно упавший солнечный блик? Морщинки? Нет, она была еще так молода, она не могла угаснуть так быстро. Нужно было поторопиться. Дамиан должен был увидеть ее прекрасной.

Конрад стиснул зубы: давно уже он отвык от тяжелых нагрузок, и ему пришлось очень сильно разозлиться на себя, чтобы сдвинуть балку с первой попытки. Невольно странник подумал о том, что ему нужно было заняться собой, если он не хотел стать похожим на Лоренцо.

На месте, еще недавно заваленном старым хламом, теперь зияла большая дыра: вниз спускались узкие каменные ступеньки. Это было начало потайного входа в замок. Умница, Амелия: она сдержала свое обещание и на самом деле предусмотрела несколько хитрых лазеек, это делало ее план не таким уж безнадежным.

Амелия зажгла припасенный заранее факел, дала его Конраду, и странники спустились вниз по узкой лестнице. Они шли очень долго: тоннель был прямым и немного тесным и заканчивался где-то под замком.

Сколько магии ушло на его создание, и где Амелия сумела раздобыть столько волшебства? Тоннель начинался далеко от замка: Серафима, должно быть, боялась, что вход будет обнаружен.

Несмотря на все старания Амелии, путники страдали от темноты, тесноты и удушья. Конрад шел впереди, держа перед собой зажженный факел, который странным образом все продолжал и продолжал гореть, несмотря на то, что его время давно уже должно было кончиться. Странник не оглядывался назад, но знал, что Амелия, чьи тихие шаги он слышал позади себя, улыбается. Даже сейчас, когда требовалось сосредоточить все свое внимание, она продолжала думать о своем.

Плохое предчувствие в душе Конрада росло по мере того, как он заходил все дальше. За несколько часов пути под землей он не произнес ни единого слова. Когда же впереди показались узкие ступеньки, ведущие наверх, Конрад понял, что настало время заглянуть в глаза правде. У них не было никакого плана. У них не было оружия, а даже если бы и было, оно оказалось бы бесполезным. Они шли к Иллиодору без уверенности, что тот не знает ничего об их замысле. Светлый ведь не был глупцом. Конрад не знал пока еще никого, кто сумел бы обмануть Архангела. Неужели девочка Амелия будет первой?

- Нам не обязательно делать этого, – ответил он, остановившись возле маленькой каменной дверки, представлявшей собой выход из коридора, - Еще не поздно вернуться назад.

- Ты, верно, шутишь, - отозвалась спутница, отстранила его от двери, приложила маленькую ладошку к центру двери, которая тоже была испещрена узорами. В центре сиял крест.

Через секунду послышался легкий щелчок, Амелия неслышно открыла дверь, огляделась, кивнула Конраду, зовя его за собой.

Они оказались в подземельях Обители. Конрад помнил их смутно, потому что никогда не навещал брата. Амелия, напротив, знала здесь все ходы.

В последний раз странник приходил сюда двадцать лет назад, и от подземелий замка у него осталось мрачное впечатление. Теперь все было словно по-другому. В сущности, в них не было ничего устрашающего, по крайней мере – для демона, видевшего куда более мрачный мир. Коридоры были хорошо освещены: огни факелов, закрепленных вдоль стен из теплого желтоватого камня, уютно потрескивали, невольно навевая у Конрада воспоминания о своем собственном камине в одинокой лесной хижине, бывшей сейчас неизмеримо далеко.

Амелия вела его за руку, уверенно ступая вперед, в то время как недоброе предчувствие все сильнее говорило у демона внутри. Не могло такого быть, чтобы узника не охраняли. Разумеется, Амелия догадывалась об этом, для того она и взяла с собой Конрада, чтобы он защитил ее. Но не это сейчас беспокоило бывшего демона. Кругом царила поразительная тишина, лишь факелы горели вдоль стен, и подземелье напоминало опустевшую гробницу. Конраду пришли на ум слова чернокнижника, сказанные стариком на прощанье: ты все равно придешь туда, куда тебя зовут. И останешься там навсегда. Что бы это ни значило, это не нравилось демону. И если это было предсказанием, то оно никак не вписывалось в планы Конрада на будущее. Ему нужно было всего лишь освободить Дамиана и исчезнуть отсюда. Это было легко. Ему и раньше приходилось освобождать плененных демонов, правда, не из самого сердца Светлой обители, но ведь это ничего не меняло. Туда, куда тебя зовут. Конрада сюда не звали, он пришел сам, можно даже сказать, вопреки чьей-либо воле. И все же слова старика не шли у него из головы, словно они теперь имели какое-то значение …

Вдруг он похолодел и резко остановился, одернув Амелию.

- Не упрямься! Идем, пока никого нет.

- Это ловушка.

Снова и снова голос колдуна звучал в его памяти, странник видел его глаза. Ему следовало раньше догадаться… необыкновенные глаза, лучистые глаза, подобные зимнему солнцу… Иллио…

- Я рад снова вас видеть. Вам понадобилось больше времени, чем я рассчитывал.

Амелия вскрикнула и обмерла, Конрад едва успел подхватить ее.

Демон обернулся. Он давно был готов к этой встрече, потому что с самого начала был обречен на нее.

- Иллиодор, - повторил он и зачем-то склонил голову, - Не могу сказать, что я очень рад нашей встрече.

Амелия пришла в себя и крепко сжимала его влажную холодную ладонь. Несмотря на неизбежность, эта встреча стала для него большим потрясением.

- Ты ведь знаешь, что нам нужно, раз следил за нами, - решительным тоном обратился гость.

Едва заметная тень улыбки на миг тронула невозмутимое лицо Светлого, и он слегка наклонил голову.

- Да, знаю, - вымолвил он. Голос этот снова неприятно отозвался у демона внутри.

- Мы хотим получить то, за чем пришли, - добавил Конрад. Он знал, что их план только что с треском провалился, но не хотел добровольно признавать поражение. Пусть Архангел сам заставит его сделать это: где же его серафимы, готовые скрутить преступников? Где же Лидия с серебряными узорами на лице? Она просто обязана была сейчас находиться здесь! Где были стражники? Конрад не верил, что Светлый был один.

Иллиодор в простом белом одеянии, без своего ослепительного ореола, стоял перед ними, невозмутимо глядя на двух застигнутых врасплох преступников, едва заметно улыбался одними губами.

- Что же вы стоите? Заберите его, разве я вам мешаю?

- Дай ключи от темницы.

- Дверь не заперта.

Услышав эти слова, Амелия сорвалась с места и бросилась вперед, вскоре Конрад услышал ее радостный возглас. Но сам он не двинулся с места: все не могло быть так просто, и он ждал, когда же ловушка, в которую они попали, наконец, захлопнется. Пока что гость не знал, где именно таился обман. Иллиодор молча наблюдал за ним, и Конрад не пытался скрывать от него своих мыслей и подозрений.

- Ты все еще мне не веришь. Тогда зачем ты вернулся?

- Это ненадолго. Когда Амелия и мой брат будут в безопасности, я уйду отсюда.

- В безопасности? Кто же им угрожает, кроме них самих?

Конрад ничего не ответил.

- Я тебя не боюсь, Светлый. Надеюсь, что ты не будешь мешать нам, потому что иначе я буду вынужден…

- Вынужден сделать что, Конрад? Не беспокойся: я отпущу их, все это зашло слишком далеко и может обернуться трагедией. В этом есть доля моей вины, но подумай, сможешь ли ты спокойно смотреть мне в глаза, если поднимешь руку на меня?

Демон усмехнулся.

- Вряд ли мы с тобой снова увидимся. Я подыщу себе жилье там, где ты не сможешь больше меня найти.

Иллиодор покачал головой.

- Ты останешься здесь, Конрад.

У него внутри все перевернулось: он не боялся смерти, не боялся Светлого и его угроз, если Архангел вдруг задумал бы угрожать ему... Но он испугался его абсолютного спокойствия, холодной уверенности в его тоне. Демон имел все основания для того, чтобы думать: Иллиодор отвечал за каждое сказанное слово и сейчас выносил ему приговор.

- Я уйду отсюда, - упрямо повторил отшельник. Иллиодор лишь улыбнулся, – Я уйду отсюда!!!

- Тогда Амелия должна будет остаться. Что это? Неужели я вижу удивление в твоих глазах? Ты правда удивлен?.. Похоже, она кое-что утаила от тебя: из нашего братства не уходят так просто: кто-то должен занять ее место, и это будешь ты.

Конрад остолбенел. Да, он ждал чего-то подобного. Ловушка, наконец, захлопнулась. Он не решался обвинять Иллиодора во лжи или подлости. Нет… он хотел прикончить его на месте, разорвать его в клочья, его самого и его проклятые крылья!

- Либо она, либо ты. Решай.

Нетвердой походкой демон бросился вслед за своей спутницей; он не хотел застать ее в объятиях брата, но громкие шаги должны были заранее возвестить о его приближении.

Когда он ввалился в темницу с распахнутой настежь решетчатой дверью, то впервые увидел их вместе и не узнал обоих. Неужели Амелия была права, неужели в черной душе его брата нашлось место для других чувств, кроме безграничной ненависти. Он знал своего брата очень хорошо, но теперь вынужден был признаться, что они с Амелией прекрасно смотрелись вместе…

- Амелия, он рассказал мне все, - выговорил Конрад севшим голосом, - Я здесь не останусь!

Она побледнела, ее голубые глаза, светившиеся счастьем, поблекли. Дамиан заботливо отстранил ее от себя, и Конрад был очень удивлен, что его брат оказался способен на подобную нежность.

Когда Дамиан подошел к брату, его глаза уже горели черной злобой. Конрад с трудом выдержал этот взгляд, но все же почувствовал облегчение: он всегда знал своего братца именно таким, теперь ему было проще.

- Вот мы и встретились с тобой, Конни, - произнес Дамиан, процедив эти слова сквозь стиснутые зубы. Он все еще ненавидел Конрада, и сейчас, возможно, даже сильнее, чем когда-либо. – А я все думал, когда же это случится… Ты не спешил навестить меня.

- Ты сам во всем виноват. Оставим этот разговор: у нас есть заботы поважнее.

Острые когти ударили его по лицу, Конрад лишь почувствовал прикосновение чего-то твердого и горячего, услышал, как от боли вскричал его брат, одергивая обожженную руку. Кожа на его пальцах слегка дымилась, он с ненавистью глядел на брата, не в силах, понять, что произошло, а затем заметил крест Иллиодора у него на шее.

- Что ж, я всегда знал, что ты трус! – он дышал тяжело, голос его дрожал от злобы. Узник сделал шаг вперед, и его лицо почти вплотную приблизилось к лицу Конрада. Он заговорил полушепотом, - Как давно ты уже прячешься за этой безделушкой?! Недорого же обошлась Иллиодору твоя преданность!

Конрад молча сорвал крест с цепочки.

- Возьми его себе и уходи.

Дамиан ухмыльнулся. Глаза его бешено светились в темноте, кровь кипела, звериная злоба и ненависть полностью затмили его разум, если он, конечно, был у его братца. Он замахнулся и с силой ударил; брат отлетел к стене и с грохотом ударился о железную решетку. Он почувствовал вкус крови у себя во рту: его легкие уже наполнялись густой красной жидкостью. Он с трудом пытался сделать хоть глоток воздуха – его попытка болью отозвалась в груди. Он приподнялся на локте, пытался увидеть, что происходит, но перед глазами была лишь черная пелена.

- Сумасшедший… Амелия, возьми крест и уходи, - прохрипел он перед тем, как когти брата сомкнулись у него на шее. Он почувствовал резкий сильный рывок, как будто у него на миг выросли крылья и унесли наверх, но потом снова ощутил твердый каменный пол у себя под ногами. Дамиан поставил его на ноги, чтобы затем ударить еще сильнее.

Он услышал, как треснули его собственные ребра, но на сей раз почему-то не почувствовал боли. Он хотел сказать что-то, но у него перехватило дыхание, он не хотел сражаться с собственным братом, потому что не желал ему зла. Пусть делает все, что хочет. Когда-нибудь он вынужден будет остановиться.

Конрад услышал голос Амелии: она умоляла Дамиана прекратить, но удары сыпались один за другим. Интересно, если ее приемный отец умрет сейчас, сможет ли серафима уйти из обители? Кому она тогда оставит свои крылья? И неужели Конрад нужен был ей лишь для того, чтобы заменить ее, словно недостающую деталь в механизме.

Откуда-то он нашел в себе силы для того, чтобы вскочить на ноги и увернуться от очередного удара, обрушившегося на него. Он перехватил руку Дамиана, сжав его запястье с такой силой, что оно затрещало.

- Нет уж, братишка, сперва мы поговорим, - прохрипел он.- Моя смерть ничего тебе не даст.

- Ошибаешься, брат! – ответил он, горечь на мгновение послышалась в его голосе, - Ты даже не представляешь себе, как долго я ждал нашей встречи. Ты ведь не хочешь все испортить? Ты ведь не будешь читать мне нотаций, правда, брат?!

- Разве я когда-нибудь читал тебе нотации?

- Ты сломал мою жизнь!!!

Конрад рассмеялся, хотя все его внутренности ныли.

- Тебе дано было право выбирать, и ты сам пошел за мной! Да и что бы ты делал, если бы остался там? Командовал кучкой бесов в вонючей сточной канаве? Забирай Амелию, дурак, и беги отсюда, пока я не передумал!

- Прошу вас, перестаньте, - послышался умоляющий голос Амелии. Ее возлюбленный и ее приемный отец грозились поубивать друг друга.

- Молчи! Ты обманула меня! Почему ты сразу не сказала мне о том, что хочешь сделать из меня Крылатого?! Я бы все отдал ради тебя, ты же знаешь, но зачем тебе понадобилось обманывать меня?!

Новый удар. Конрад сделал вдох, но к нему в легкие не попало воздуха. Он почувствовал, как рухнул на пол, как беспорядочно сложились его смятые кости. Собственный брат разодрал его. Впрочем, они больше не были братьями, они престали быть ими еще тогда, двадцать лет назад. Они всегда были слишком разными. Противоположностям трудно судить друг о друге, им проще воевать друг с другом.

Он слышал, как Амелия, рыдая, опустилась на колени рядом с ним. Он не в силах был открыть глаза, чтобы посмотреть на нее на прощанье. Да он и не хотел видеть ее, ее бледное заплаканное лицо, платье, пропитавшееся его кровью. Из него, должно быть, вытекали последние остатки жизни.

В ушах его уже гудело; напоследок он услышал голос брата, тот оттащил Амелию от остывавшего тела бывшего демона, увлек ее за собой. Больше Конраду никогда не суждено было их увидеть. Прощай, Амелия.



«Шей аккуратнее, ему с этим еще жить».
«Берегите крылья».




9.


Был солнечный день. Золотистые лучи проникали в его скромную обитель, ласкали его лицо и плечи. Отшельник отвернулся к стене. За окном пели птицы, в его калитку стучались, негромко и вежливо, но настойчиво. Люпо грозно рычал во дворе.

Прогнав остатки сна, Конрад медленно сел на кровати. Голова его раскалывалась, все тело ныло, и он помнил, что накануне ночью он видел страшный сон. Хозяин хижины мог припомнить все до мельчайших подробностей. Он видел своего брата. Он дрался с ним. Вернее, позволил ему убить себя и теперь был мертв. Еще он видел серафиму.

Он вздрогнул, заметив аккуратный шов, тянувшийся наискось вдоль всей его груди до самого предплечья. Рану зашили серебряной ниткой.

Демон вскочил, словно его ошпарили кипятком, в волнении оглядел себя с ног до головы: его тело, на котором вдруг появилось так много незнакомых свежих ссадин и рубцов, казалось ему чужим. И тут он вспомнил самое ужасное из своих видений, оглянулся, попытался дотянуться руками до ноющих лопаток, но сумел нащупать только два старых шрама, которые линиями тянулись вдоль позвоночника. Следы от прежних крыльев. Ничего нового там не прибавилось, и Конрад вздохнул с облегчением: он все еще был самим собой. Без сил он опустился на кровать, закрыл лицо руками и некоторое время слушал собственное тяжелое дыхание.
 
Амелия…

Если у него до сих пор не было ее крыльев, то это могло означать лишь одно.

Тут он, наконец, обратил внимание на деликатный стук в дверь, и сердце отшельника почему-то заколотилось чаще.

В нерешительности Конрад подошел к собственной двери, некоторое время выждал, затем все же потянул ручку на себя, закрыл глаза…

Кого он надеялся увидеть на пороге? Амелию? Свою состарившуюся приемную дочь? Что еще она рассчитывала найти в его доме после всего, что произошло? Иллиодор никогда просто так не исполнит ее желание, а Конрад никогда просто так не решится занять ее место. Ей надо было попросить о помощи кого-нибудь еще…

Конрад открыл глаза: все вокруг было залито светом. На пороге стоял Крылатый и трепал за ухом его волка. Завидев хозяина хижины, гость приветливо улыбнулся.

- Чего тебе? – спросил Конрад. Меньше всего он ожидал к себе в гости крылатого вестника ангелов. Отшельник устал после своего путешествия, перспектива новых перемен совсем не радовала его. – Я полагаю, все кончено, так почему бы просто не оставить меня в покое?

Крылатый улыбнулся.

- Почему бы тебе для начала не пригласить меня в дом?

- Сложи крылья, а то не пролезешь в дверь.

На него невозможно было рассердиться, сколько Конрад ни пытался. Он молча посторонился, давая своему гостю возможность войти. Тот обернулся человеком и напоминал теперь простого молодого парня из какого-нибудь провинциального городишки. Серафим медленно прохаживался по комнате, с улыбкой оглядывая суровое убранство хижины. Конрад, скрестив руки на груди, прислонился к закрытой двери, где еще сохранилась тень, и некоторое время молча выжидал, когда же его гость, наконец, осмотрится и приступит к делу. Но молчание могло затянуться надолго, и демон был вынужден поторопить собеседника.

- Если ты пришел просто поболтать, то ты не вовремя. Если же тебя послал Иллиодор, то говори быстрее, что тебе нужно.

Крылатый, разглядывавший грубые глиняные миски, обернулся.

- Да, я по поручению Иллиодора. Но ты и сам прекрасно знаешь, что мне нужно: я пришел за тобой. Вижу, тебе не понадобится много времени на сборы.

Демон усмехнулся. Нет, он все же не мог разозлиться на Крылатого: никто не мог бы сделать ему подобное предложение таким тоном.

- Я никуда не собираюсь. И особенно - с тобой.

- Не доверяешь?

- Устал от путешествий в компании ангелов.

- Об этом не беспокойся: путешествие покажется тебе гораздо более приятным, если ты примешь мое предложение. Амелия оставила тебе свои крылья. И просила меня напомнить, что ты не можешь отказаться от ее подарка.

Должно быть, Конрад побледнел в этот момент. Амелия… Крылатый не должен был напоминать ему о ней… потому что Конрад сам должен был все вспомнить! Он не должен был впускать гостя в дом до тех пор, пока не выбьет из него всю правду!

- Что с ней?

Шутливые нотки в голосе Крылатого исчезли, уступив место сдержанности.

- А ты сам как думаешь? – спросил он, и его новый тон совсем не понравился Конраду.

- Где она?

Серафим загадочно улыбнулся, но не спешил с ответом.

- Я, кажется, задал тебе вопрос!

- …Никто теперь не знает, где она, но, несомненно, она теперь будет очень счастлива, - сказал крылатый вестник.

- Лжешь!

- Сможешь это доказать?..

Конрад ничего не ответил, и серафим звонко рассмеялся.

- Неужели ты думаешь, что Иллиодор мог оставить все как есть после того, что вы натворили?! Вы трое наделали слишком много шума в Обители, надо было что-то предпринять, чтобы остановить все это безумие. Хотя, должен признаться, на его месте я бы не отпустил эту парочку: сам посуди, куда они пойдут? Планов на будущее у них нет, шансов выжить – никаких.

- Ошибаешься! – ухмыльнулся демон.

- Да, да, конечно, - оправдывался ангел, - они прихватили с собой твою охранную метку, но…

- Поверь, им будет гораздо лучше без вашей опеки, кстати, и мне тоже!..

Крылатый был удивлен и даже слегка обижен.

- Ты что-то имеешь против моей компании? Может быть, мне стоит уйти?

- Прямо в точку! – многозначительно улыбнулся демон, - Я не в ответе за то, что делает Иллиодор. И я очень сомневаюсь, что он просто так отпустил их после того, как продержал Дамиана в темнице двадцать лет.

- …Пока ты не вмешался и все не испортил.

-… и если он решил отпустить их на волю, то это вовсе не означает, что я соглашусь занять место Амелии.

- Ты не сможешь отказаться, ты ведь обещал ей… - невозмутимо добавил Серафим.

- Ничего я ей не обещал, и понятия не имею, почему она решила, что я возьму ее дурацкие крылья! Только вашего Светлого Братства мне еще не хватало.

Серафим покачал головой.

- Очень жаль… Вот только ответь мне, демон, что ты будешь делать, когда я уйду?

И все же Конрад начинал злиться.

- Какое тебе до этого дело?

- Да никакого, просто… я ведь уже не вернусь, и если ты передумаешь, то сам, увы, не сумеешь до нас добраться. Ты ведь и летать толком не умеешь, да и магии у тебя почти не осталось. Ее не хватит на всех, кто пожелает тебя убить. А твое имя после всего случившегося быстро приобретет известность, можешь не сомневаться… Что ты будешь делать, если проснешься однажды и увидишь у себя под окнами целую армию?..

- Я вижу у себя под окнами целую армию каждый раз, когда в деревеньке неподалеку случается неурожай, - усмехнулся отшельник, - Угрожаешь мне, Крылатый? Я не боюсь их, пускай приходят.

Вестник лишь вздохнул, снова собрался с мыслями, в поисках новых аргументов. Но Конрада невозможно было переубедить. Он всегда побеждал в спорах.

- Прекрати, это несерьезно. Разве такая жизнь для тебя? – попробовал светлый в последний раз, - Такому, как ты, нельзя жить сегодняшним днем, а я делаю тебе выгодное предложение! Что ты будешь делать, если откажешься? Впадешь в спячку еще на двадцать лет? Может быть, мне зайти попозже?.. – он шагнул за порог, но Конрад не сдвинулся с места, и Крылатый тоже остановился, - Дай мне руку, и покончим с этим: мы оба знаем, что ты здесь не останешься!

Откуда взялось столько уверенности в его голосе? Неужели этот парень не знал, что дальнейшие нападки могут плохо для него закончиться? Конрад намекнул ему об этом, Крылатый лишь пренебрежительно отмахнулся.

- Ну, и что ты мне сделаешь? Погрозишь кулаком и запустишь в меня табуреткой? Это будет интересно…табуретка у тебя осталась всего одна!

- Убирайся.

- В последний раз говорю: когда-нибудь тебе надоест эта убогая лачуга, но шанса выбраться из нее уже не будет. Действительно хочешь похоронить себя здесь? - Серафим протянул ему руку. Почему-то он все еще не сомневался, что Конрад последует за ним. – Я вижу, что ты упрям… Но и у меня ангельское терпение. Так что мы с тобой поладим. Тебе только и надо взять меня за руку.

- Ничего не выйдет, - невозмутимо ответил Конрад.

Серафим пожал плечами, вздохнув, ответил.

- Как знаешь. Прости, что побеспокоил тебя, демон.

Гость направился к выходу; Конрад рассчитывал, что он обернется напоследок, но вестник лишь тихо прикрыл за собой дверь. Когда Конрад вышел во двор, Крылатого уже не было; лишь волк, свернувшись калачиком возле калитки, лениво поглядывал на хозяина. Может быть, так даже лучше, подумал Конрад. Он ведь не хотел поступать к Иллиодору в услужение. Амелия исчезла, и если она была счастлива, то какое дело было ей до того, вырастут ли у Конрада новые крылья.

При этой мысли отшельник ухмыльнулся. Он снова был сам по себе. Все было как тогда – три года назад, перед тем, как маленький бродяга постучал в покосившуюся калитку старой лесной хижины. И все же... что-то изменилось, что-то было безвозвратно утеряно. Побывавший у него в гостях серафим все-таки задел угрюмого отшельника за живое. Крылатый был прав. Конрад не мог провести в лесу весь остаток жизни.

Свобода. Возможность выбора… это всегда было как будто не совсем про него.

- Так что же, дать тебе последний шанс?

Голос раздался откуда-то сверху, и Конрад поднял взгляд: серафим сидел на его крыше, расправив крылья и свесив ноги, и насмешливо глядел не хозяина сверху вниз. Весь двор был залит солнечным светом.

- Пока что не знаю. Сколько времени даст мне Иллиодор в качестве испытательного срока?

- Возьми мою руку, и поговорим о делах.

Конрад улыбнулся: так или иначе Иллиодор добрался бы до него. Время все должно было расставить на свои места.