Но остались эти стены

Он рассказывал мне о своем последнем походе в Карелию, а я слушала и думала
о своем. О том, как светло и проникновенно об этом же написали и спели
питерские барды Сергей Данилов и Александр Гейнц: «”Эта церковь в
Кондопоге, храм, овеянный снегами… Под ногами стылый камень мерзлой
областной дороги… Чуть подвыпивший смотритель осенит знаменьем крестным.
Промороженная, с треском, распахнется дверь в обитель…»

- Представляешь, на сто верст вокруг – ни души. А в заброшенной деревне с
покосившимися избами – часовня, в которой чистенько и светло. Лики святых
смотрят с потемневших от старости бревенчатых стен,- говорил он, неслышно
помешивая ложечкой чай в стакане.- Я из этого похода немножко другим
вернулся…



Рецепт: как стать счастливым


Новый год в нашей смешной стране многие сограждане с легкой руки Эльдара
Рязанова начинают отмечать в бане. Сегодня это уже никого особо не
удивляет, так как ничего нет страшного в том, если кто-то хочет сесть за
праздничный стол чисто вымытым и отпаренным душистым веником. Ну, если не
считать тех случаев, когда главного героя по ошибке сажают в самолет, и
встречает он Новый год в другом городе и с другой женщиной. Заметим, при
этом человек этот в итоге просыпается в новом году абсолютно счастливым.
Мои друзья в баню перед Новым годом не ходили, и не пили до помутнения
рассудка. Они сами все спланировали так, что вечером 31-го декабря
погрузились компанией в восемь человек в поезд и отправились в Карелию. И
новогодняя ночь на колесах никого не расстроила. А как раз наоборот. Можно
было смело путешествовать из вагона в вагон, где тебе все были рады, и хоть
и не знали твоего имени, но встречали как близкого друга. А поутру все
проснулись абсолютно счастливыми.

«Представь, что в северном направлении от Питера едет целый поезд
сумасшедших бродяг с бородами и рюкзаками!.- говорит мой приятель.- Это мы
в Карелию ехали. А кто-то гораздо дальше – в Хибины. Но все с одной целью –
отдохнуть от города, на лыжах покататься. Правда, бывает, что группа ставит
себе и иные цели. Как в этот раз у нас было…».


Эксклюзивная экскурсия


А было так. Купили в одном из питерских магазинов карту Карельского
Прионежья, на которой были обозначены нежилые деревни. Многие из них были
помечены «крестиками»: какие-то – большими, а какие-то – малыми. Стали
читать карту. Оказалось, большой «крестик» - это церковь в деревне,
маленький – часовенка. А места эти оказались вообще историческими: говорят,
что именно из этих деревень свозили в свое время в Кижи уникальные
«экспонаты» для музея деревянного зодчества под открытым небом – часовни,
храмы, мельницы, амбары и избы. Так и родилась цель зимнего похода: пройти
по Прионежью, посмотреть на то, что осталось нетронутым. Своего рода
эксклюзивная экскурсия.

Утром первого января группа путешественников, распрощавшись с попутчиками,
которые следовали дальше на Север, сошла с поезда в городке Медвежьегорск и
отправилась к берегу Онежского озера. «Нам с погодой повезло,- рассказывал
дальше мне мой приятель,- после питерской слякоти да в настоящую зиму –
сердце радовалось!».

А еще повезло с тем, что группа оказалась такой, где все друг друга знают
давно. Про такие группы говорят «схоженная». Любой походник скажет, как это
важно. Сюрпризов, во всяком случае, гораздо меньше.

- Какие сюрпризы, спрашиваешь?,- рассказывает дальше Володя.- Да любые.
Хоть и не большой сложности поход, но в нем все серьезно. Взять хотя бы
такое дело, как справедливое распределение общего веса. Можно нести
продукты, которые постепенно убывают. А есть вес постоянный. Это топор,
пила, печка, шатер. Все это тяжелые и неудобные, но крайне необходимые в
любом походе, вещи.

Выбирается завхоз группы. Его задача – задолго до похода справедливо все
взвесить и распределить. А также поручить каждому участнику похода закупить
продукты.

 Продуктовая «раскладка» меня умилила. Возьмем, например, один завтрак.
«Сахар: 8 раз по 3 кусочка. Колбаса (или сыр) – 8 кусочков по 50 гр. Чай –
8 пакетиков…» И так далее. Каждый завтрак, каждый обед и каждый ужин.
Причем, обед в зимнем лыжном походе – не самое главное. Световой день
короткий, и тратить его на поглощение пищи – жаль.

Зато с наступлением сумерек старались не упустить момент: вовремя найти
место для шатра и хорошую «сушину» для костра. Под шатер, не снимая
рюкзаков – в полном снаряжении каждый походник на несколько килограммов
тяжелее, - утаптывали площадку. По периметру втыкали в снег лыжи, за
которые крепили растяжки шатра. Потом печку внутрь, и спустя какое-то время
в походном доме можно было раздеваться до футболки, так нагревалось
шатровое нутро. И ночью в спальнике было ничуть не холоднее, чем дома под
пуховиком.



«Три свечи в пустом пространстве…»


Ночевать во время похода в домах у местных жителей не приветствуется. Не
по-походному это! И все же один раз правилу изменили. Грех не
воспользоваться приглашением. И очень уж хотелось посмотреть на житье-бытье
карельского фермера, которому, в свою очередь, тоже не терпелось поговорить
с приезжими туристами. Да еще из Питера! А утром следующего дня фермер
устроил во дворе маленькую корриду: выпустил погулять бычка-первогодка,
который просто одурел от зрителей, и кинулся наворачивать круги по
деревне.

В другой деревне встретили охотника, который, плюнув на блага цивилизации,
завалился в глухомань с ружьишком и с любимым … котом. Днем шатается по
окрестностям, пугая живность, а вечера коротает с усатым-полосатым.
Говорит, помогает от депрессии и зимней усталости.

А вообще-то вымершие деревни – зрелище грустное. Ни следа на улочках, ни
огонька, и только ветер-сиверко с Онеги залетает в разбитые окна
покосившихся «изоб» - так, а не иначе склоняют местные жители это русское
слово!

В любую избу можно войти – ни замков, ни запоров! На печке в мешочке –
запас сухарей, в банках – крупы. Для заблудившегося гостя и кров, и дом. А
еще это говорит о том, что летом в деревню приезжают хозяева, и она,
деревня, оживает. А в покосившуюся часовенку наведываются прихожане, и она
тоже оживает, озаренная теплым огнем свечей…


«… Три иконы – все убранство. Что еще просить у Бога?
Величаво, не убого – Три свечи в пустом пространстве.
Тишина скрывает вздохи. Стены скрадывают тени,
Всех судеб переплетенье финско-русской Кондопохьи…»



«Может выветрилась вера…»


«Хотим трех Иванов!»,- заявили в один из дней походные дамы. Не подумайте
плохого: «Три Ивана» - это источник, про который рассказали местные
жители. Поговаривают, что если окунуться в него, то вечная молодость
обеспечена.

Отказать женщинам нельзя – отправились на поиски «Трех Иванов». И нашли.
Родник незамерзающий в лесу. Исток укрыт в избушке. Внутри – помост из
неструганых досок, под которым бьется живая вода. Напились от души, и
пожалели, что не занимались моржеванием: купаться в источнике все же не
решились.

- Вот так мы сходили на зимнюю экскурсию,- закончил свой рассказ Володя.-
Знаешь, первый раз так: как будто из святого источника напились. Да ведь и
правда было, напились…

Я нажимаю на клавишу и из магнитофона льется печально и величаво:


«…И взлетают над Онегой словно птицы, наши души.
Я забыл о них. Послушай, ведь они белее снега.
Каждый может их обидеть, Каждый может взять их в руки,
Каждый может…Но со стуком затворилась дверь в обитель…»

- Кто это поет?,- спрашивает приятель, потрясенный глубиной стиха.- Как
будто мысли мои подслушали…

- Это наш питерский дуэт – барды Сергей Данилов и Александр Гейнц,- отвечаю
ему.- У них 28 января в Концертном зале у Финляндского юбилейный вечер – 25
лет вместе поют. Пойдем?

Он кивает согласно. Молчит, потрясенный тем, что услышал. И повторяет
одними губами запомнившиеся строчки, которые как нельзя лучше иллюстрируют
его собственные пережитые ощущения:

«…Вечер. Снега по колено.
В небе сумрачно и серо…
Может выветрилась вера,
Но остались эти стены…»