Долгое путешествие - Она уснула

Лана вернулась из Парижа очень поздно. Её самолёт приземлился в аэропорту, как раз в то время, когда Роберт подходил к окну обзора, и ему было видно, как Лана сходит по трапу – лёгкая, худенькая, закутанная в тёплый шарф, мерзляк она была настоящий. Потом она зашла в автобус, двери его закрылись и он тронулся с пассажирами вместе к выходу из того, что было с Ланой в Париже. Роберта охватывало нетерпение видеть её ближе, он в глубине души метался, но привычка держать себя в руках оставляла его лицо в полном спокойствии.

- Какой каприз с её стороны, уехать и не сказать куда, зачем, - раздумывал он про себя.

Роберт знал, что надо уже идти к багажному отделению, там будет встреча с Ланой. Но все уже отправились туда и он, пережидал, когда поток схлынет, и можно будет спокойно пройти к месту встречи. Лана была в тревоге, как говорить с Робертом. Она всегда с трудом решалась на объяснения. Ей легче было не говорить, чем объяснять нелепые ситуации, в которые иногда ей приходилось попадать. И в эту минуту она дала себе слово, что не будет говорить с Робертом об этом. Почему ей пришло в голову такое решение, не поддавалось объяснению даже для самой себя. Богу так было угодно, что это случилось, и редкое спокойствие окружило её теплом и светом.

Её сумка подъехала первой по кругу, и потянувшись за ней, она стукнулась локтем о поручень. Преодолев неприятную боль, она вытянула из двигающейся карусели свои вещи, и пошла к выходу. Оглядывая встречавших внимательным взглядом, Лана не обнаружила вдруг среди них Роберта.

- Кажется, он решил меня не встречать, был занят скорее всего сегодня. Но на улице ночь, а у него не бывает занятости по ночам. Она решила идти сразу к стоянке такси. Надежды на встречу не было и стало немного холодно и одиноко.

Преодолев самую стеснённую территорию аэровокзала, Лана уверенно шла к центральному выходу. Люди не торопились ей навстречу. Все уже встретились и были за её спиной, самолётов в это время мало. Многие обгоняли её, торопясь домой. Почти всех встретили... – наблюдала она.

Свежий, но жаркий воздух захватил её, и она, не сопротивляясь, смело вошла в него. Все бежали на автостоянку, а на такси не оказалось ни одного человека. Вот забавно, ей редко приходилось пользоваться в своём городе такси, она даже и не припоминает когда это было в последний раз.

Такси гнало через знакомые микрорайоны, улицы, приятно узнавать всё родное из окна. Вечерние огни радовались её приезду. Раздался звонок в мобиле. Лана вспомнила о телефоне в аэропорту, но не стала звонить, подумав, что Роберт уже спит. Сговорилась о встрече с ним завтра, и надо же какая досада, разминуться в аэровокзале.

Лана открыла дверь, поставила сумку в прихожей, прошла в дом, не стала принимать душ, а устроилась, завернувшись в плед, на диване, и нажала на кнопку телевизионного пульта. Красивая музыка погрузила её в атлантические волны, великолепие французской ревьеры возникло так близко, что ей на минуту показалось, что она опять там. От усталости ей не хотелось даже дышать. Замирая, она плыла по волнам счастья, и минуты вечности говорили ей -это навсегда. И она верила в этот сон, засыпая.

Звонок пробудил её. Из пледа не вылезти, но надо. Дотопав до стола, она ответила в трубку:

- Да, всё в порядке, я уже сплю. Позвони.

Лана поняла, что сон прервался, красивые картинки остановились перед ней, и она так и ходила по дому, как по морю. Надо принять ванну, иначе не уснёшь. Расслабляться нельзя, пришла пора привести себя в порядок после поездки. Открыв кран, Лана опрокинула в ванну колпачок пены, подсыпала немного морской соли, пошла за чистым полотенцем к шкафу. Взяла в руки мр-3 плейер и халат, и поторопилась к водяному блаженству. Кожа уже чувствовала на себе тепло, приятный аромат, она практически не проснулась от наслаждения и продолжала в нём купаться медленно тихо.

Случайное в её жизни редко играло роль. Но теперь это произошло и она не жалела нисколько о той сказке, в которую попала. Снова зазвонил телефон и Лана немного нахмурилась. Ей уже не хотелось покидать свой тёплый мир, но время позднее и необычность звонка подняла её и одела в халатик. Взяв взволнованно телефон, Лана поторопилась спросить:

- Что? Почему?..
- Лана, мне завтра надо уехать. Я не смогу с тобой встретиться. Это важно и срочно, пойми. Не грусти. Когда я вернусь, можно я позвоню?
- Ага. Роберт. Это далеко?
- Нет.
- Это работа?
- Да.
- До свидания, Роберт! Я жду.
- Целую.
- И я.

Два телефона молчали. Ночь слышала, что они соединены, она улавливала в темноте, как громко стучат сердца в трубках. Ритм с обеих сторон был сбивчив. Со стороны Ланы он был колотящимся на все сто ударов – коротких, сбивчивых, когда как со стороны Роберта он был длинно зависающим, того и гляди готовым остановиться, но в самый крайний момент слышался следующий удар, готовый узнать момент ответного ему.

Роберт положил трубку первым. Лана услышала гудки и тоже положила телефон на столик. Ванны ей больше не хотелось. Она спустила воду, почистила зубы, вошла в спальную комнату, включила свою зелёную лампу, радио, устроилась под одеялом и решила не тушить свет, не выключать радио, а слышать во сне чьё-то сипение, разговор, приносящий ей музыку и свою речь ночного мира. Это укутывало упоительным теплом и загадкой, разливающейся в образе сегодняшней ночи. Лана почувствовала усталость ног после долгого путешествия, тело её было разбито в каждом отдельной его мышце, косточке, и они не подвались её воздействию на них. Она задумалась над последним звонком Роберта. Отчего он решил позвонить так поздно? Знал, что отдыхаю, никогда себе не позволял таких номеров... Он был слишком воспитанным для такого поступка. Положил трубку первым, с ним не случалось подобного до этого дня. Со мной тоже не было таких заморочек, как теперь. Неужели моё поведение так сильно влияет на его поведение? – задумалась, размышляя сама с собой, Лана. Но тут в её сонное состояние влетел знакомый воздух Сены – ночного Парижа, и она уснула, не думая больше ни о чём.

У Ланы закололо где-то внутри груди, и эта пронзительная боль разбудила, она была замороженной, как ледышка, и скорее натянула на себя одеяло до самого носа. Из тумбочки надо дастать градусник, вдруг температура, - насупилась она, зная, что есть лишнее тепло в теле. Колотящимися руками она сразу потянулась к ручке из меди, что блестела на тумбочке. Температуру показывало около тридцати девяти градусов. Таблеток у неё не было. В последний раз она повышалась лет пять обратно. Теперь же, надо бороться с ней только подручными средствами. Лана шла на кухню и размышляла, как возьмёт уксус, нальёт воды в чашку, достанет полотенце из кухонного шкафа и с этим всем вернётся обратно. В кухне она села на стул и забылась, зачем пришла сюда, куда надо было идти. Голова очень сильно болела. Лана встала и пошла обратно в спальную, вновь забралась под одеяло и стала смотреть вокруг. Увидев телефон, Лана вспомнила о Роберте. Я ему позвоню и он мне посоветует, что делать. Скорее всего он пробудился и собирается в командировку. Телефон долго не отвечал. Лана улыбнулась: какой соня, он точно проспал выезд. Тогда она снова набрала номер Роберта и тот вновь не отвечал. Занят что ли, - думала Лана. Не может говорить, оформляет документы. Позже звякну ему, пусть пока трудится. Сон вновь поборол её, заставил не думать, а дал волю тому, что в это время для неё важнее. Отдых был долгим, она проснулась в двенадцать часов дня. Температуры не было, чувствовала себя отлично. Сон в руку, - вскочила с постели Лана и выключила радио, которое сообщало новости дня. Только не сейчас, зачем сейчас что-то, когда она была во Франции. Мурашки побежали по её спине, лицо было глупее глупого, шальная улыбка выдавала счастливое обнажённое настроение, полную расслабленность и вдохновеннность. Телефон вновь притянул вгляд Ланы. Она нажала кнопку повтора набранного номера и ждала опять ответа. Куда он провалился? - забеспокоилась Лана. Телефонный плен изменил её настроение. Скукоженный лобик был не доволен. Нет, он не прав. Надо же так невнимательно оставить телефон вне досягаемости. А, он забыл его дома. Но руки снова к телефону, и снова нет ответа. Вот как неприятно-то. Она решила с ним поговорить, чтобы он её услышал телепатически.

- Роберт, я соскучилась без тебя. Ты где?

Ответа не было. Тихо тикали ходики на стене, кукушка готова была тоже покричать, но ей надо было ещё пятнадцать минут подождать. Аппетит пропал, Лана не хотела ничего делать, пока не ответит этот несчастный телефон. Жуть, какой день ненормальный. Лана позеленела от злости и на него и на себя. При Роберте ей никогда так не злилось.

- Ну, посмотри в телефон, сколько раз я тебе позвонила, - продолжала разговор вслух с ним Лана.

У Роберта не было причины оставаться рядом с Ланой. Она не дорожила им, если в день встречи нисколько не обеспокоилась, что она не состоялась, не позвонила, уехала не сказав. Нет, Лана не любит меня. И я дам ей свободу для действий. Нельзя настаивать на своей близости, если тобой не дорожат. У него текли слёзы, когда он думал о том, что они уже никогда не будут вместе.

- Эх, Лана Лана. Куда ты как ты... Радость моя, солнце моё, счастье моё. У него были настоящие слёзы огорчения и несчастья. Пусть бы хоть раз так произошло, но ведь никогда не было причины к их размолвке. Она – тёплый комочек его желаний. Насмотреться не мог он на неё. Как только встречались, так и счастье. Теперь свет в его окне потух, и эта темнота разбивала ему сердце и душу.

Роберту не нравилось то, что он сейчас делает, но ему не хотелось взвешивать основательно отношения с Ланой. Он немного устал за время её отсутствия, в поисках ответа, тому, что произошло. Из всех дней, в которых он был вместе с Ланой, он хотел сложить мозаику их любви, и наблюдать любоваться ею, растворяться внутри её и скользить по контуру, не трогая ни одной детальки, не будить того, что погибло и уснуло в колыбели снотворных чудес, волшебства, невесомого атласа услады до замирания в сердце.

Лана Лана Лана Ланочка Лануля Ланулёк Ланулька Ранюлёнок Рана ............ . Она его бред, она его стена, в которую он упёрся, и не рыпается, чтобы повернуться, и обойти, а существует рядом. И теперь он будет идти от неё, не признаваясь себе, что желания это делать у него нет.

А есть одно желание быть подле чистых глаз, богатство которых является его единственным глотком в жизни, без которого нет и его самого. Как глупо всё случилось. Как послать теперь хотя бы одно слово в человечество, которое для него было в основном – она.