Денег нет, держитесь

 

Он заглянул в дверную щель. Наташа сидела на застланной пледом кровати. Задумчиво, низко склонив голову, с бумажкой и ручкой в руках. «Письмо?!» - подумалось ревниво.

Он тут же устыдился собственного рефлекса. «Мало ли? Пусть пишет!». А через секунду понял, что не письмо. Заполняла лотерейный билет. Сердце дрогнуло от жалости. Он легонько постучал.

Она вскинула голову, улыбнулась – сначала растерянно, потом приветливо. Но пальцы не выпускали ручку и бумажный прямоугольник. «Пустое занятие, самообман», - подумал он и сел с ней рядом.

 Она была в коротком домашнем халатике. Ее волосы пахли свежестью. Наверное, только что высушила их после душа.

- Надеешься выиграть? – он кивнул на лотерейный билет.

- Не знаю, - она пожала плечами. – Просто не знаю, что делать.

Ему импонировала ее откровенность. Сказать так сам, обезоруживаясь перед другими, он бы не смог.

- Я тоже играл одно время. Сейчас нет. Можно сказать, вылечился.

Наташа кивнула:

- Ты молодец.

- Не такой уж молодец, - отклонил он комплимент. – Просто надо искать другой способ заработать. Учиться, завязывать полезные контакты.

Она рассеянно согласилась. Боком, сквозь ткань одежды – ее и своей – он ощущал ровное тепло Наташиного тела.

* * *

Картина их знакомства, три года назад, снова всплыла перед глазами. …Осенним вечером посадил на поезд папиного друга и выходил с платформы, как вдруг увидел одиноко стоящую стройную девушку в короткой куртке, длинной юбке и грубых туфлях.

Он был одинок, сердце и организм студента-третьекурсника жаждали любви. Да еще что-то подхлестнуло изнутри, придавая решимости. В общем, смело подошел, стал расспрашивать, что делает девица в столь поздний час на вокзале. Оказалось, поссорилась с теткой, которая ей седьмая вода на киселе, решила уехать домой, а на вокзале передумала. Дом далеко в провинции, и ее там не ждут. Теперь не знала, как поступить. Да и денег толком не было. Безвыходная ситуация, в общем.

Было зябко. Там же, на вокзале напоил ее кофе из бумажного стаканчика, она нравилась ему все больше и больше. Отважился предложить ей пожить у них – в доме пустовала гостевая комната - столько, сколько пожелает. Убедить родителей и сестру он сумеет.

Родные встретили его затею с осуждением, но, люди интеллигентные, виду не подали. К тому же, Наташка действительно была миловидной и по возрасту – только из школы. Первой же ночью пробрался к ней в постель. Она не противилась, и у них все хорошо получилось. После этого он впервые за долгое время мирно заснул.

А потом начались будни. В институт поступать она уже опоздала, да и не стремилась. По объявлению в газете он устроил ее на платные курсы портных. Она посещала, хотя и не особо прилежно, благо, что курсы были недорогие. Подрабатывала тем, что от случая к случаю сидела с чужими детьми.

Так продолжалось три года, и ничего не менялось. И могло продолжаться до бесконечности.

* * *

«Почему же она не учится? Почему ни к чему не стремится?» - мысленно спросил себя, глядя, как Наташа выставляет синие крестики в красном лотерейном билете.

Но уже горячая волна разбежалась по всему телу, желание вытеснило мысли. Он стал нежно целовать Наташины волосы, обнял ее за талию. Она уступила, подалась назад. Он дернул поясок халатика, услышал, как падает авторучка.

Каждый раз его восхищала ее нежная чистая кожа, приятное горячее дыхание. Дурманили ее густые волосы, в которые он зарывался лицом. В постели она была образцом кротости, но в нужный момент всегда проявляла инициативу. Наташа интуитивно подстраивалась под его настроение, предугадывала его действия. Она, как партнер, подходила ему, и он надеялся про себя, что это было взаимно. Во всяком случае, в благодарность за ее ласки тоже стремился доставить ей максимальное удовольствие.

Но сначала он вжимался в нее, поглощал ее красоту, впитывал энергию. Как делал бы, вероятно, любой мужчина на его месте.

И вновь пик страсти взят. Они обменялись последним поцелуем. Объятия ослабели, дыхание выровнялось. Они продолжали лежать, обнявшись. Но ему было неспокойно. Он испытывал чувство вины. И чем тише лежала Наташа, погруженная в неведомые ему мысли, тем сильнее грызло его это чувство.

Он опять воспользовался ей. Сколько так может продолжаться?! Да, она живет у них дома, он устроил ее на учебу, покупает ей вещи, хочет наладить ее жизнь. Но ничего не получается.

Она не стремится учиться, часами сидит дома, строчит дневники, избегает новых контактов, не заводит подруг. И он чувствует, что она несчастна.

С ней хорошо, она хозяйственная, прилично готовит, есть основания думать, что она была бы нормальной женой. Он много раз прокручивал эту мысль. Но неизменно наталкивался на невидимое препятствие. Что-то настораживало, не позволяло сделать решительный шаг. И это что-то в Наташе – нежелание расти и совершенствоваться. Неумение закрепиться в жизни, повысить свою ценность. Отсутствие цепкости, целеустремленности. Эти качества он обязательно хотел видеть в будущей спутнице.

Он только вступил в самостоятельную жизнь, первый год, как вышел на работу. Но будущее продолжало оставаться туманным, и он хотел, чтобы жена была помощницей, а не обузой.

* * *

Он услышал, как Наташа шмыгнула носом.

- Тебе не холодно? - спросил. Она не ответила.

Всхлипнула. «Плачет?!» Нет, прекратила.

Он погладил ее. Она провела рукой по его спине. Нежно.

В нем проснулось раскаяние. Как бездна разверзлась истина, от взгляда в которую захватило дух. Как мог он ее мучить?! Ведь все давно ясно. Она три года с ним. Хрупкая, беззащитная. Бессловесная. Не зная, что делать, слишком деликатная, чтобы возразить, она подсознательно ищет выход из тупика. Надеется на чудо. А он, зачерствев в своем эгоизме, не замечает этого. В конце концов – надо пожалеть ее. Кто, кроме него?! Она отдает ему всю себя, а взамен просит лишь одного – стабильности. Неужели он не протянет руку помощи?

- Мне пора, – едва слышно сказала Наташа. Встала. Открыв платяной шкаф, начала одеваться. Бюстгальтер. Строгая юбка. Отглаженная блузка. Сегодня у нее курсы, а потом - присмотр за дитем в знакомой семье.

Он тоже встал. Сказал:

- Почему бы нам не пожениться?

Наташа бросилась ему на шею.

Он усмехнулся, довольный эффектом:

- Но только при одном условии.

- Хорошо, говори, - Наташа кивнула. В глазах у нее стояли слезы.

- С сегодняшнего дня ты не играешь в лото. Никогда больше. И отдаешь мне билет, - он выставил перед собой ладонь. – Договорились?

- Да, конечно, - Наташа положила на нее листок. Он смял и сунул его в тесный карман джинсов.

Потом притянул ее к себе за плечи, посмотрел в глаза.

- Будь умницей, - сказал уверенно, хотя внутри себя ощущал раздвоенность. Но ходу назад уже не было.

Она поцеловала его в губы:

- Не беспокойся.

Наташа убежала. Он знал, что она вернется в одиннадцать, и что в их отношениях больше никогда не будет неопределенности.

Он спустился вниз, в гостиную. Младшая сестра одним глазом читала школьный учебник, другим следила за сериалом по телевизору.

- Ушла твоя подружка? - спросила, не отрываясь от дел. Несмотря на безразличный тон, пребывание Наташи в доме ее тяготило.

- Ушла.

Но ничего, скоро все изменится, подумал он. Плюхнулся на диван, достал шахматы, стал сосредоточенно играть сам с собой.

* * *

Пришли отец с матерью. Он стал ждать удобного момента для объявления новости. Перед ужином, когда все собрались в гостиной, решился.

- Как вы посмотрите, если я женюсь на Наташе? – спросил в пространство.

- Плохо, - тут же ответил отец. Сухо и буднично, не глядя в его сторону. Будто давно ждал этого объявления.

Мама смотрела растерянно, видимо, тоже была огорчена.

- Зачем она тебе? – отец как всегда был конкретен. В голосе вибрировало раздражение.

Он начал перечислять. Спокойно, понимая, что отец тревожится в интересах семьи:

- Она хорошая девушка. Умеет готовить, шить. Добрая. Спортивная.
- У вас что, любовь большая? – спросил отец саркастически.
- Ну, не любовь. Привязанность, - смутился он. – Уже три года вместе.

Он мог бы еще добавить, что они ни разу не ссорились, что у Наташи покладистый характер, что ему трудно будет найти другую девушку с такими данными, но делать это показалось излишним.

- Эх, сын-сын, - вздохнул отец. – Зеленый ты еще.
- Может, подумаешь еще? – сказала мать. – Не будешь торопиться?
- Уже все обдумал, - сказал он твердо.
- Жаль, - сказал отец. – А знаешь почему?
- Скажи,
- Потому что ты не прав.

Он и сам это чувствовал. Еще бы, нашел девушку на вокзале, привел домой. Жил с ней столько времени. А теперь вдруг решил жениться. И нигде, ни на одном этапе не посоветовался с родными. Они молчали, рассчитывая на его рассудительность. А он все сделал по-своему. Упрямо и неправильно. Но ничего. Живут же другие… Эх, не так он видел свою избранницу и свою любовь. Но жизнь распорядилась иначе.

- Да, - сказал отец с грустью. – Родили мы тебя, вырастили-выучили, да, видать, недосмотрели.
- Почему же, все хорошо, - парировал он. – Нормальным человеком вырос.
- Мы с матерью видели твое будущее иначе.
- Хорошее будет будущее.

- Какое «хорошее»?! – передразнил отец. – Все, сынок, можешь поставить на нем крестик. Заведете ребеночка, будете по очереди ему нос подтирать, да пеленки стирать. В приличном обществе ты с ней не покажешься, институтов она не кончала. Карьера с такой женой - тю-тю. Будешь всю жизнь тащить нудную лямку мещанского быта и неинтересной работы. И утешать себя единственной фразой – «дескать, однажды я поступил благородно».

Отец горько усмехнулся и принялся рисовать другую картину, мечтая:

 - А так, представь - через пару лет встретил бы красавицу. С твоим умом и образованием это элементарно. И я бы помог. Из достойной семьи со связями, с достатком. И нам бы с матерью было спокойно, и тебе хорошо. Была бы у тебя красивая жизнь, не говоря уж о том, что у нас – счастливая старость…

Возразить было нечего.

- Все будет хорошо, - пробормотал он, зная, что любые его аргументы будут наголову разбиты.
- Где уж там, - откликнулся отец с заметно осунувшимся лицом.
И, помолчал, повторил:
- Не прав ты.
В тягостной тишине сели ужинать. В середине трапезы он привел еще одну причину:
- Где-то надо приносить себя в жертву.

Вышло высокопарно, но искренне.

- Но почему именно ты?! – воскликнул отец. – Пусть другие и приносят. Ты здесь причем? У тебя большая светлая жизнь. Иди по ней, радуйся. Зачем тебе поднимать цветок в пыли?

За чаем его мозги прояснились окончательно. Действительно, зачем была такая спешка? Тянул три года, потерпел бы еще. Почему вдруг он вознамерился в один день решить такой сложный вопрос? Не подумав о семье, о мнении родителей. Поддался минутной слабости. Но назад уже хода нет. Кем он будет в глазах Наташи после данного обещания? Изменником, тряпкой. Да и кидать ее подобным образом – жестоко.
- Я обещал ей, - выложил он последний козырь.
- Обещал, - недовольно буркнул отец.
- Извинишься, скажешь, что еще должен подумать, - подсказала мать.
- Скажешь, родители не разрешили, - предложила вариант сестра.
- Родителей подставлять не буду, - запротестовал он.
- И не надо, - заметил отец. – Ответь просто: посоветовался с отцом - благословения не получил.
- Что я, дитя что ли? – нахмурился он.
- Недоросль, - уточнил отец. – Но ты ей этого не говори. Я сам с ней поговорю. Хочешь?
- Тогда у нас с ней все будет кончено! - горестно сказал он.
- Ну и хорошо, - ответил отец.
- Эка невидаль! - поддакнула мать. - Найдешь себе другую.

Семейная поддержка ободряла, но он почувствовал необходимость побыть одному. Чтобы выстроить в голове предстоящее объяснение с Наташей. Встал из-за стола, перешел в гостиную.

По телевизору крутили надоевшую рекламу. Шмыгнул по каналам. Пусто. Пусто. Пусто. Тираж лото. Хотел выключить, но удержался. Пронумерованные шарики одним за другим скатывались в желобок.

Когда цифры-победительницы начали выстраиваться на экране, лихорадочно схватил ручку, записал на ладони. Затем полез в карман, достал смятый билет. Сверил.

Захотелось плакать, но слезы засохли еще на подходе, каменными изюминами упали на сердце. «Дом, лимузин, денег на всю жизнь, и еще детям осталось бы».

- Черт!

- Что случилось? – в гостиную встревожено заглянула мать.

- Я сильно пролетел, - он почесал в затылке.

- В чем?

- Да вот… Наташка заполнила лотерейный билет, а я увидел, отговорил, сказал, чтобы больше не играла. Она и не стала…

- Ну и что? – стала догадываться мать.- Ей выпал миллион?

- Вот именно.

- Ну-ка, ну-ка, поподробнее, - в дверях появился отец. В глазах плясал огонек любопытства, но уже с каким-то тоскливым отблеском.

- А что подробнее, - пробормотал он. – Дернул меня черт за язык. Зря я вмешался.

- Эх, ты. Шлема! – сказал отец в сердцах.

Помолчали.

- Сам ничего не получил и девчонке ТАКОЙ фарт перебил! - снова не удержался отец.

- Откуда он мог знать? – вступилась мама.

- Что теперь делать? – прибежавшая на шум сестра с надеждой оглядела старших.

- А что поделаешь? – развел руками отец. – Не вздумайте проговориться Наташе. Представляете, какое будет разочарование…

И повторил с состраданием:

- Шлема!

* * *

Наташа вернулась, как и собиралась, в одиннадцать. Несмотря на трудный день, настроение было светлым, приподнятым. Энергия шла изнутри, Наташа чувствовала себя бодрой. Впервые за много недель.

В окнах горел свет. Не спят! Ну и хорошо, ей тоже не хотелось спать. Они будут общаться.

Она открыла дверь своим ключом. В доме было уютно. Ее избранник с родителями и сестрой сидел в гостиной, у телевизора. Какая дружная и сплоченная семья! В скором времени, наверное, уже с завтрашнего утра она войдет в нее полноправным членом, и отплатит сторицей за все оказанное ей добро. Пришел конец ее скитаниям, утлый челн прибился к надежному берегу.

Сейчас она поставит чай. Они попьют его с ароматным смородиновым вареньем, которое она сварила недавно после поездки на дачу. И будут вспоминать веселые моменты прошлого, и строить планы на будущее.

Она будет нежить и холить своего избранника, слушать его во всем или почти во всем, потому что его устами всегда говорит здравый смысл.

Наташа смущенно зарделась. Сегодня она последний раз поступила по-своему, все-таки завернув в табачный киоск и взяв лотерейный билет, в котором по памяти зачеркнула те же номера, что отметила дома. Больше она его не ослушается, и навсегда оставит это глупое занятие. Теперь, когда в жизни появилась четкая цель, оно ей больше ни к чему.

__________________________________