Дом

ДОМ

Я не раз останавливался у этого дома. Иногда заходил внутрь. Странный дом. Как будто вынырнувший из глубины веков. Дряхлый, что, кажется, вот-вот рассыплется. Но стоит. Может, его и заносили в проекты сноса, но – то ли забыли, то ли нашли что-то поважней.
Старые деревянные ступени скрипят и стонут, едва я ставлю на них ногу. Темно, сыро, грязь не выметалась годами. Но я все равно забираюсь повыше, подсовываю под зад полиэтиленовый пакет и сижу. Курю и думаю. Здесь хорошо думается.
Сюда никто не приходит. Боятся, что сгнившая балка рухнет на голову.
И сегодня я испытываю потребность в одиночестве. Отдыхаю от городской суеты, от собственных предков, любящих совать нос не в свои дела, от телефонных звонков. Надоело! К черту все!
Неожиданно понимаю, что я в доме не один. Под чьими-то ногами тихо поскрипывают ступеньки. Кто-то спускается сверху. Древние жители древнего дома! Я с усмешкой поднимаю голову.
На верхней площадке – ты. Светлые, почти белые волосы, синяя ветровка, черная облегающая кожаная юбка, черные полусапожки. Длинные ноги. Руки в карманах. Мягкая полуулыбка. Ну, и все остальное – по высшему разряду.
Я обалдело гляжу на тебя и не знаю – то ли вставать, то ли падать.
Ты видишь мое смятение, спускаешься ниже и вполне естественным голосом говоришь:
- Привет! – а потом: - Пошли?
Это выводит меня из транса. Я встаю, пропускаю тебя вперед и иду следом. На второй этаж.
Ты открываешь одну из дверей, и я с удивлением отмечаю, что комната за ней имеет вполне жилой вид. Какие-то рисунки на стенах. Круглое зеркало. Прямо под ним – матрас с подушкой, накрытые сверху тонким одеялом. Старая тумба с выдвижными ящиками, а на ней горит керосиновая лампа.
Полумрак. Ты стоишь и наблюдаешь за мной. Странно, но я воспринимаю все это совершенно спокойно. Как будто так и надо.
- Раздевайся, - предлагаешь ты. И первой расстегиваешь молнию ветровки. Медленно, загадочно посматривая на меня темными огромными глазищами.
И я неожиданно чувствую непреодолимое желание поторопить тебя. Сорвать блузку, задрать юбку и взять тебя силой.
Ты снова улыбаешься, приближаешься. Прижимаешься ко мне всем телом. Запрокидываешь голову с полузакрытыми глазами. Наши губы встречаются. Потом – долгая скачка. Торнадо. Взлеты и падения…
Ты лежишь, обняв меня и пристроившись щекой на моей груди. Тихо улыбаешься. Твои волосы щекочут мне нос и губы. Впервые я чувствую себя усталым, но довольным. Я знаю, тебе тоже было хорошо со мной.
- Как тебя зовут?
- Ижени.
- Странное имя.
- Наверное, - соглашаешься ты. – А тебя?
Я говорю свое имя. И мы снова молчим…
Я стал приходить сюда каждый вечер. И каждый вечер ты встречала меня у двери. Загадочная и открытая одновременно.
Ты разрешила мне курить, но сама отказалась. Достала из верхнего ящика тумбы керамическую пепельницу.
Я был рад, что ты меня ни о чем не спрашиваешь, не пытаешься вникнуть в мои дела. Просто принимаешь таким, какой я есть. Удивительная девчонка! Неистощимая энергия. Теплые, нежные руки, мягкие губы, волнующая улыбка.
- Ты здешняя? – спросил я как-то.
Ты, немного помедлив, ответила:
- Да.
- А на какой улице ты живешь?
- А зачем тебе это? Разве тебе плохо здесь, со мной? Неужели еще не надоели вечно навостренные глаза и уши соседей и родичей?.. Милый, милый, милый, - ты словно выпеваешь ласковые слова, - я так тебя люблю.
И я согласился. Действительно, здесь было куда лучше, чем дома…
Но однажды я загулял на вечеринке, напился и снял какую-то смазливую телку.
- Хочешь, кое-что покажу?
- Хочу, - хихикая, заявила она. И я привел ее к дому.
- Фу, какая развалина!- скривилась она. – Чего ты меня сюда притащил?
- Заглянем?
Я стискиваю ее руку и волоку за собой. Лестница. Ступени скрипят и вскрикивают громче прежнего.
На площадке второго этажа стоишь ты.
- Кто это? – ты указываешь взглядом на мою спутницу.
Разгоряченный выпитым, я огрызаюсь:
- Не твое дело!
- Ты меня разлюбил? – тихо, с укором спрашиваешь ты.
- Что ты ко мне привязалась, шлюха?! – вскидываюсь я, подзуживаемый язвительными замечаниями подружки. – Корчишь тут оскорбленную невинность, а у самой, наверное, мужиков пруд пруди!!
Подружка хохочет во все горло, как сумасшедшая.
Я вижу, как ты враз побледнела. В глазах блеснули слезы. Прикусив губу, ты резко отворачиваешься, заходишь в комнату и хлопаешь дверью.
- Подумаешь, цаца! – ворчу я. – Пошли отсюда!
Я привожу девчонку к себе домой. Мы ныряем в постель. Но в новой знакомой нет жара. Она вся какая-то пресная. Мне становится скучно. Я отворачиваюсь от нее к стене и мгновенно засыпаю.
Утром ее рядом уже нет. Это мне подходит. Я не желаю истерик и долгих объяснений.
День проходит так же серо и скучно. И мне становится стыдно, что я так поступил с тобой. Поэтому я решаю вечером пойти и извиниться, считая, что ты с радостью простишь мне все.
И вот я в доме. Там до странности тихо. Ни шороха, ни звука. Я взбегаю на второй этаж, распахиваю знакомую дверь и застываю на пороге…
В комнате нет даже намека на то, что здесь кто-то бывал с начала века. Загаженный пол, мусор, щебень, штукатурка. Стены в потеках и обрывках выцветших обоев покрыты толстым слоем пыли. В углах – клочья паутины, которую пауки давно забросили за ненадобностью.
Я облазил весь дом от подвала до чердака, не желая верить своим глазам. Ни единого следа чьего-то присутствия. Я упросил тетку-регистраторшу, и она позволила покопаться в картотеке, посмотреть фотографии всех женщин, живущих в нашем городе… Я обзвонил все больницы, заходил в участки, побывал в морге. Я посетил все те места, где ты могла бы быть. Звонил друзьям и знакомым, узнавал, не знает ли кто о тебе хоть что-нибудь. Я просто бродил по улицам в надежде на случайную встречу, слыша за спиной неодобрительные шепотки и слово «чокнутый». Но мне было плевать на них.
Тебя нигде не было. Ни единого похожего лица. Тебя попросту не существовало! И это было самое страшное. Потому, что я понял… Я понял, что люблю тебя.
Ижени, вернись! Пожалуйста, я прошу тебя! Прости меня, дурака, и вернись! Мне пусто и холодно без тебя. Без твоих теплых, ласковых рук, нежных губ и мягкой улыбки.
Другие девчонки – просто размалеванные куклы, без души, без разума. Мне нужна только ты!
Я буду приходить в дом и сидеть на лестнице, поджидая тебя. Я буду ждать каждый вечер, каждый час, каждую минуту…
Ижени, прости меня! И вернись!