Любовный роман Нихао, Муська!

Глава 1.

- Мне пора.
В полумраке комнаты повисла сонная пауза.
- Да, да… Сейчас…, сейчас я тебя отвезу, - полный мужчина, едва прикрытый одеялом, приподнял голову, несколько раз моргнул и с тяжелым выдохом опять откинулся на помятые простыни.
- Ро-омчик, - лежащая рядом женщина щипнула толстяка за бок, - мне, на самом деле, надо ехать. Уже девять.
Мужчина не прореагировал. Марфа поймала себя на мысли, что не находит в себе никаких эмоций к любовнику. Только пустота и отупение - в груди и в голове.
Поначалу их отношения казались ей интересными, даже - романтичными: явная взаимная тяга, бурные страсти, конспирация от дотошных коллег по работе, встречи на даче Романа - как на необитаемом острове, где находили свое убежище влюбленные голубки… Женщина обвела взглядом помещение, в котором проходили их нечастые - один-два раза в месяц - встречи. Комната с камином, гобелены на бревенчатых стенах, большой диван в центре. Чувствовалось, что кто-то вкладывал душу, стараясь сделать этот дом уютным. Только вот к ней, Марфе Курышевой, этот уют не имел никакого отношения…
Семь лет назад, когда она, двадцативосьмилетняя яркая брюнетка, специалист по рекламе, пришла наниматься на работу в фирму “Спорт и здоровье”, генеральный директор, Роман Витальевич, как мужчина покорил ее сердце с первого взгляда. А со второго – и ум молодой женщины. Он посмотрел ее документы об образовании, почитал резюме, немного поговорил с претенденткой на вакансию и сделал царский жест - сразу предложил новой сотруднице должность коммерческого директора. Марфа, окрыленная доверием, с восторгом согласилась. Сама-то она была более скромного мнения о собственной персоне и своих профессиональных качествах. Ее карьера начала набирать обороты. Папа с мамой не могли нарадоваться на дочь. Первое время Роман Витальевич по-отечески помогал молодой женщине освоиться с ее новыми обязанностями. Их отношения довольно быстро перешли в дружеские, а затем – в еще более близкие. Марфа вспомнила, как замирало ее сердце, когда начальник, проходя мимо, подмигивал ей, а она непременно краснела. Как он вызывал ее “с докладом на ковер”, и женщина волновалась, что директор своим несдержанным поведением ее скомпрометирует. Или когда они в трепетном возбуждении, шепотом, договаривались об очередной поездке к нему на дачу...
- Какой же я была бесшабашной! – женщина горестно вздохнула. В том, что Ромочка любит ее и только ее, молодая женщина сначала не сомневалась. Ей льстила кажущаяся власть над ним, таким грозным для своих подчиненных, и таким мягким с ней и зависимым от ее капризов. И Марфа намеренно отказывалась задумываться о жене боса, его ребенке… Через несколько лет пришлось смириться с потребностью Романа обновлять свои эмоции регулярной сменой любовниц. Причем, стоило однажды Марфе заикнуться на счет его морального облика, шеф всерьез рыкнул на подчиненную, запретив ревновать. И она послушалась. А на ее язвительный вопрос: ”Тебя не смущает, что твои женщины – замужние дамы?” – спокойно-безразлично ответил: ”Да ради бога! Лишь бы их мужья не мешали нашему общению. – И добавил, - если и у тебя кто-то есть – я тоже не против.”

Что Марфу до сих пор удерживало рядом с ним? Наверное, инерция. И отсутствие серьезной альтернативы. Павел, который последние полгода числился ее бой-френдом, на роль мужчины-идеала, к сожалению, не проходил. Не зря подруга Валька - довольно бестактно - зовет его “дохлым номером”.
- Мар-Мур-Марфуся, - промурлыкал, потягиваясь, проснувшийся, наконец, мужчина. – Солнце мое, как я с тобой балдею! Никто другой не нужен! Все-таки, есть в тебе что-то необыкновенное и необъяснимое. А? И чем же ты столько лет меня держишь?
- Тебе удобно со мной, вот и все, - хотела ответить Марфа, но только хмыкнула, увернувшись от протянутой к ней руки, и встала с постели. Проходя мимо трюмо, взглянула на свое отражение. В зеркале промелькнула изящная фигурка со смуглой кожей еще не сошедшего загара, длинные, пышные темные волосы и лицо женщины, уверенной в своей сексуальной привлекательности. Она подошла к окну. На подоконнике со стороны улицы шапкой лежал свежевыпавший снег. Во дворе мело. В комнату струился серый свет февральского утра.
- Завтра – День Святого Валентина, - констатировал хозяин дачи, рассматривая любовницу – вид сзади.
- Праздник имеет к нам отношение? – не оборачиваясь, съязвила гостья.
- Фыр-фыр-фыр! – рассмеялся Роман. – Сегодня у тебя, я смотрю, не предпраздничное настроение? А, Мур-Мысь?
Женщина молча пожала плечами. Ее имя – Марфа – давало широкий простор для разгула фантазии. Это все ее любимый папочка постарался-учудил! Когда дочку принесли из роддома, он в тайне от мамы посетил ЗАГС и принес свидетельство о рождении Курышевой Марфы Николаевны. Мама быстро смирилась с мнением главы семейства и стала звать дочурку Маней. Папа - Марфуней, а чаще - Фуней, что для уха непосвященного могло звучать даже неприлично.
- Ну, что ты, за-ай! – Марфа улыбнулась любовнику. - Все замечательно. Ты как всегда – супер! Просто погода, видно, навевает невеселые мысли. - Она показала рукой на висящую на стене небольшую картину - чтобы сменить тему. - Какой симпатичный пейзажик! Это что за техника? – Женщина подошла ближе и провела по холсту пальцем.
- Нравится? Мне тоже. Это Валерка Медников привез. По-моему, из Парижа… Хочешь, подарю ее тебе? В честь праздника.
Гостья растерялась и не успела ответить. Зазвонил мобильный телефон Романа. Мужчина взглянул на экран, нервно закусил губу, его глаза жуликовато стрельнули по сторонам.
- Але-але, солнце мое! – пропел он в трубку, полуотвернувшись от любовницы.
- Жена, - сразу определила Марфа. – Она уже давно перестала ревновать Романа к кому бы то ни было, но от унижения и ощущения испачканности чужой грязью деться было некуда. – Пора этому положить конец! - зло решила женщина. – Вот сейчас он закончит разговор, и я ему выдам все, что думаю по этому поводу.
- Ну, что ты, моя дорогая! – продолжал тем временем ворковать блудный муж в трубку. – Все нормально. Жди сегодня к вечеру. Ты приготовила кратенький отчетик о своем поведении во время отсутствия супруга, а? – игриво “наехал” он. – Где я? – мужчина метнул затравленный взгляд по сторонам. – М… На трассе… Почему тихо? Сижу в придорожном кафе. Сейчас же – время завтрака. Что-что? Зачем тебе телефон кафе? А? Кто? Я плохо слышу! Ты куда-то пропадаешь… Блин! Связь прервалась, - обманщик удовлетворенно нажал ”отбой” и, чертыхнувшись, выключил телефон. – Терпеть не могу недоверия!
- А если жена проверит твои билеты? – Марфа с презрением посмотрела на циника.
- Никаких билетов! По идее - я уехал в Липецк на машине. У меня все продуманно, не подкопаешься!
- Да уж, отчасти версия правдива, - женщина в сто первый раз намерилась разорвать свои бесперспективные отношения с генеральным. – Уволюсь я от тебя, пожалуй, - объявила она.
- Брось хандрить! – мужчина не принял всерьез выступление сотрудницы. Он легко – для его комплекции - вскочил с дивана, подошел к стене, одним движением сдернул привлекшую внимание любовницы картину с гвоздя и торжественно изрек, – владей!
Марфа машинально ухватилась за рамку и охнула - картина оказалась неожиданно тяжелой. Она аккуратно пристроила подарок на тумбочку и неожиданно для самой себя спросила дрогнувшим голосом:
- Ро-ом, может, надо было, все-таки, оставить нашего ребеночка? – тут же прокляла себя за идиотский вопрос, и мысленно ответила себе, - и получилась бы вторая Валька Рюмина, мать-одиночка.
Мужчина поморщился. Вот уж чего он не любил, так это оправдываться и оглядываться назад:
"Зачем теперь попрекать его тем…, несостоявшимся?! Сама виновата, а пытается свалить ответственность на меня. Надо было быть осмотрительнее. Она же знала, что я женат и разводиться не собираюсь, - с раздражением подумал он о любовнице. – И вообще, Марфуха стала на себя много брать в последнее время. Пользуется фавором, негодница! Да, - разочарованно признался себе генеральный директор. – А отношения-то уже не те. Не те… Как поется в песне: “На грош любви и простоты, а что-то главное пропало”? И вообще, выставить бы ее сейчас на фиг за дверь и спокойно поспать до вечера. А то - вези ее в Москву …"
 Но правильное воспитание не дало мужчине высказать свои мысли вслух. Врожденное благородство победило хама, и начальник со снисходительно-приторным выражением на лице привлек свою сотрудницу к себе.
- Ну, Марфусь! Кончай дуться. Кто старое помянет, тому – сама знаешь, что. Да? – он потерся носом о ее грудь.
- Я уволюсь! – продолжила свою пессимистическую тему Марфа. Я тебя не люблю. И ты – меня. Я устала! Сколько так можно!? – капризно, но не агрессивно протянула она.
- А вот - фигушки! – Роман Витальевич никак не хотел воспринимать серьезность доводов любовницы. – Что за разговорчики в строю?! Отставить! – Мужчина рукой повернул голову Марфы к себе, чтобы видеть ее глаза, - я тебя, пожалуй, подкуплю - пошлю в такую командировку, что ты снова меня полюбишь, - загадочно понизил голос директор.
- Куда? – сразу “повелась” сотрудница.
- Ну, вот видишь, - хихикнул мужчина, - твоя хандра – не диагноз, а просто каприз. Ну, все, все – я понимаю, - встретил он возмущенный взгляд женщины. - Не обижайся. Я пошутил… А командировка предстоит в Прагу. Ты там бывала?
Марфа отрицательно покачала головой. Но ее глаза засветились интересом.
- Съездишь, проветришься денька, эдак, на три-четыре. Опять же, весна скоро. Не грусти… Прорвемся. А то размечталась: “уволюсь”! Иш! А меня-то ты на кого оставишь? А контору?!
Любовники помолчали. Каждый о своем. Марфа привычно мысленно “прогнулась”, усмотрев выгоду от ситуации, предложенной шефом и презирая себя за двуличность. Директор самодовольно успокоился, что погасил “бунт на корабле”:
- Еще чего - она от меня уйдет! Да я сам первый ее брошу, - мстительно решил он и хотел придумать еще что-нибудь обидное в адрес строптивицы, но не успел.
Марфа, выбравшись из объятий шефа, сначала прыснула в кулак, затем хихикнула погромче, рассматривая картину, а потом закатилась в нервном смехе. Роман подошел к ней, посмотрел на симпатичное полотно в бордовых тонах и – непонимающе – на любовницу.
- Что тебя так развеселило?
- Ты разве не видишь, как символичен твой подарок? Это ж нарочно не придумаешь! Ой, не могу! …Одинокая, прогибающаяся под ветром сосна, на крутом пустынном берегу. На закате… Намек на меня?
- Да, нет! Ты все не так понимаешь! Это же – рассвет! Точно, рассвет! Ты представь, что солнце вот-вот встанет, ветер утихнет и тьма рассеется. Это – предвкушение счастья! - мужчина сам умилился выдвинутой им версии. Он растроганно посмотрел на Марфу.
Она уже успокоилась и перевела серьезный взгляд с картины на любовника:
- Нет, дорогой мой! Твоего энтузиазма по поводу идеи, заложенной в этот пейзаж, я разделить не могу. Верни свой “рассвет-закат” на место. А то жена хватится, что произведение искусства пропало, придется тебе опять что-нибудь врать.
- Но, как же? - Роман поднял картину с тумбочки и неуверенно двинулся в сторону стены, - я же хотел тебе …тебя…
- Беру Прагой! – вполне довольным голосом подытожила Марфа, натягивая колготы. – Вот это я понимаю - конкретный и полезный подарок! Не то, что, - она скривила губы на полотно, - хи-хи, “представь, что это счастье”! Ф-фыр-р!