Любовный роман Шурымурыфобия

12 а/л

Глава 5.

Изменив своей должности ведушего экономиста, Маша уже второй месяц жила в экономках. Освоилась быстро. В конце третьей недели у нее уже хватало сил посмотреть вечером телевизор. С тещей хозяина, Лидией Гавриловной, она ладила. Зря Прасковья Митрофановна пугала Машу ее суровым нравом. Да и Маша старалась, чтобы к ее работе было не придраться. Говорят, что две хозяйки на одной кухне, это - война. Но с Лидией Гавриловной у Маши проблем не было. Теща с утра объявляла, например: ”Сегодня я готовлю ужин. Сделаю свиные отбивные с молодой картошечкой. И укропчиком. Так что-то захотелось, чтобы летом запахло… У тебя не получится. Я – сама.” Или ”Сегодня мне не до готовки! Кошеварь.” Или вообще ничего не скажет – значит, готовить – Маше. Все три варианта ее вполне устраивали.
Лидия Гавриловна была не намного старше Маши. И она очень много времени тратила на улучшение и поддержание своей внешности. На неделе у нее два раза был массаж, два раза – бассейн, и один раз – косметолог. Женщина выглядела довольно ухоженной. Но все дело подпорчивала ее озабоченность своим внешним видом, которая бросалась в глаза.
У Маши, сто лет не занимавшейся собой, тоже появилась мечта – аква-аэробика. Звучит заманчиво. И теперь ей – вполне по средствам. На ”общехозяйственном” ”Оппеле” экономка через день ездила в Москву за продуктами. И решила, что ”под это дело” пару раз в неделю можно было бы выкраивать время на себя. Она уже и бассейн нашла недалеко, на Ярославке, где проводятся эти занятия. Осталось только записаться. И начать.
Свои первые ”полторы штуки” она уже почти потратила. У дочки в общежитии - с Алевтиной и ее двумя соседками – обмыли ее новую зарплату. Маша купила себе удачное платье на весну-лето – крепдешиновое, цвета молочного шоколада в мелкий белый горошек – которое ей очень шло. Рукавчик – три четверти с белыми шелковыми манжетками, воротничок – стоечка, белый узкий поясок… Маша крутилась перед зеркалом и очень нравилась себе. В кои веки! Конечно, ей особо некуда было ходить в ”такой красоте”. И она иногда надевала его по вечерам. Дома. Просто так… Женщина боялась себе признаться, но не только весна и увеличившаяся зарплата повлияли на ее желание заняться своей внешностью. Она влюбилась в Максима. И изо всех сил старалась скрывать ото всех этот ужасный факт. От пристальных взглядов ”хозяина” она, как девочка смущалась, краснела и готова была убежать. Сама себя ругала и уговаривала, что он смотрит на нее просто – как на прислугу. И мучилась от этих мыслей. Потому что, чувствовала Максима не хозяином, а мужчиной.
Сегодня с утра Захар пол-утра косил траву на газонах. У Марии до сих пор стоял в ушах шум от жужжания электрокосилки. Она вышла из кухни во двор, блаженно пожмурилась на солнышко, глубоко вздохнула.
- Еще только конец мая, - подумала женщина, - а листья на деревьях уже полностью раскрылись, зацветает черемуха и вишня, трава прет, как не знаю, что…
Лидия Гавриловна, сидящая на лавочке около дома, совмещала приятное с приятным. Она загорала, накинув, на всякий случай, на плечи стеганую жилетку, и листала ”модный журнал”. Женщина заметила Машу.
- Выходи, выходи на свет божий! Что ты, как крот, щуришься на солнце? Морщины будут. Иди лучше, доложись мне.
Маша послушно подошла и села рядом. Такая форма обращения, на самом деле, была формальной. Экономка уже зарекомендовала себя ”ответственным работником”. Но теще тоже надо было быть “в курсе”. Над ней же тоже есть “начальство”!
- В доме я убралась. Влажную уборку сделала. Посуду – после завтрака – вымыла. Стиральная машина стирает. Дениска играет в комнате, - отрапортовала ”по всем статьям” помощница пот хозяйству.
Лидия Гавриловна слушала ее, улыбаясь.
- А какие у вас, девушка, планы на вечер?
Маша тоже улыбнулась.
- Надо сегодня съездить, забрать вещи из химчистки… Вот. И ужин готовлю. Тефтели с гречкой. Все – вроде бы, - не уверенно закончила она.
- Ну, и молодец! Садись, позагораем.
- Ма-а-м! – раздался детский голосок из открытой двери Машиной комнаты. – Можно я в песке поиграю. С машинками?
- Позагораешь тут, как же! – досадливо хмыкнула женщина и крикнула сыну, - Можно, только надо комбинезон надеть. Подожди, я сейчас приду.
Устроив Дениску на куче песка за ажурными воротами – в ”поле видимости”, Маша вернулась к Лидии Гавриловне на лавочку.
- Ланочка собирается в июне в Израиль, - сообщила теща. – Как-нибудь надо и мне с ней съездить. Там самые лучшие в мире врачи.
- Да, зачем вам врачи? Вы же – молодая и здоровая, - решила польстить хозяйке прислуга.
Пожилая женщина грустно рассмеялась.
- Да, уж! А ткнешь – рассыплюсь.
- А зачем тыкать? – засмеялась Маша.
- Ох! – посерьезнела хозяйка. – Хоть бы дочкино лечение дало результат. Столько денег зять вбухивает! Ланочка уже четвертый раз поедет… Бесплодие у нее, - понизив голос, выдала она тайну. Еще когда мы жили в Воронеже, ей врачи сказали. В Москве – то же твердят. Но, может, мировая медицина поможет?
Маша не стала спрашивать о причинах такого диагноза. У нее было свое мнение на счет незамужнего прошлого Ланы. Женским наметанным глазом женщина видела в ней ”завязавшую” шлюху. Красивое лицо Ланы носило следы множества абортов.
- Интересно, - думала Маша, - на какой ”панели” подобрал ее Максим? Или это – “суровые законы менталитета” – у бандита жена должна быть непременно ”миска” – ”красавица с подиума” или проститутка? Что часто - почти одно и тоже.
- Максимушка на двух работах вкалывает без отпуска, - “по старинке” выразилась теща, - деньги делает и врачам платит. Лишь бы Ланочка родила. Он так хочет ребенка!
- На двух работах? – не удержалась и переспросила Маша, хотя знала, что область бизнеса хозяина - не ее, экономки, дело.
Но Лидия Гавриловна без утайки ответила:
- Так, он же в банке работает. Заместителем управляющего. И игровые залы у него. По совместительству. Мне так дочка объяснила.
Маша промолчала.
- Хорошо быть наивной тещей. Спишь, по крайней мере, спокойно, - подумала она. – А куда это Захар рванул? И не сказал ничего. Мне же машина будет нужна. Позвонить ему, что-ли, на мобильный? – забеспокоилась Маша.
- Погоди, не звони. В крайнем случае, завтра в химчистку съездишь.
- Почему?
- Я случайно услышала его разговор с Максимом, - теща интригующе посмотрела на Машу. – Как я поняла, у него где-то в Москве есть женщина. И она - на сносях.
- Да вы что! Вот, Захар – темнила! – всплеснула руками Маша. – А говорил: ”Я – бирюк!”
- Он что, приставал к тебе?
- Нет, что вы! Просто Захар такой имидж себе создал. А тут – на тебе! И как же он теперь?
Лидия Гавриловна сердито посмотрела на Машу.
- Как, как?! Я не удивлюсь, если Максим разрешит Захару привезти сюда свою бабу с ребенком. – Она сказала ”бабу” с ударением, как выругалась.
- Ну, почему – бабу? Может, они поженятся…, - стала заступаться за Захара Маша.
- Потому что - житья не будет! К твоему-то я уже привыкла. А новорожденный! Это же – караул, сколько с ним возни!
Женщины помолчали, каждая по-своему представляя ”возню” с младенцем.
Маша сидела на лавочке, и ей было не по себе. Глаза закрыть, чтобы позагорать, нельзя. Надо следить за Денисом. Вдруг этот ”протуберанец” – как однажды назвал его Максим – куда-то убежит, или по улице поедет чужая машина. Ребенок же – с той стороны забора!
- Лидия Гавриловна, - сказала Маша. – Я пойду, гляну, как там тефтели на газу. И заодно возьму гречневую крупу. Буду сидеть и перебирать, если вы не против. А то без дела сидеть – как-то не удобно.
Теща усмехнулась и согласно кивнула. Маша принесла все необходимое и со спокойной душой занялась полезным делом. Обычно, когда она выполняла какую-нибудь монотонную работу по дому, ей всегда хотелось петь. И не то, чтобы - хотелось. Оно пелось само собой. Вот и сейчас она тихонько завела, ”мыча”.
- Сладкая исто-ома, чере-омухи цвет, - подхватила теща ломким голосом.
Женщины допели песню до конца и, довольные собой и друг другом, рассмеялись. Потом еще спели. И еще.
- Сейчас, в середине дня, в поселке народу мало, - сказала хозяйка. – Я думаю, наши распевки никому не мешают.
- Мы же – не пьяные дебоширы. Красиво поем, - улыбнулась Маша. – А я еще очень вот эту люблю, - и она запела, - Бежит река-а-а, в тума-ане та-ет. Бежит она-а-а на склоне дня…
Максим со Стасом, своим другом, компаньоном и соседом – въехали в коттеджный поселок. Стас приоткрыл окно пошире. Где-то далеко звучал красивый низкий женский голос: “Ах, кавале-е ров мне-е вполне хвата-а-ет, но нет любви хорошей у ме-еня…”. Мужчины молчали, прислушиваясь. Максим знал, чей это голос.
- Господи! У нее еще и голос! Такой же чистый, как глаза. Мало мне ее глаз! Я с ума сойду! Нет, не сойду. Я – примерный семьянин! И вообще – заводить ”шашни” с прислугой, это – пошло! – мужчине стало тошно - надоело слушать перепалку этих двух ”Я”, живущих в нем.
Песня кончилась. Джип притормозил около дома. Стас не выдержал, хлопнул себя по коленкам:
- Да, блин! За один такой голос влюбиться можно! У тебя что – теща запела?
Максим хотел промолчать, но, все-таки, ответил:
- Нет, это у меня… работает… экономка. Уже месяц.
- А я почему ничего не знаю? Слушай, старина, познакомь, а? – то ли в серьез, то ли в шутку попросил толстяк. – Эта женщина не может быть неинтересной, - уже предвкушал он, размечтавшись. И не обратил внимание на хмурый взгляд друга.
Машина остановилась напротив кованых ворот. На песочной куче, как сурок возле своей норки, стоял Дениска и смотрел на Джип. Максим нажал на кнопку пульта. Ворота стали медленно разъезжаться. Мужчина открыл свою дверь и махнул мальчишке рукой. Тот только этого и ждал. Хозяин тряханул ребенка над землей – чтобы с него слетел песок,- посадил парнишку к себе на колени. Ребенок сразу же ухватился за руль, засигналил.
Лидия Гавриловна отложила свой журнал, Маша – давно перебранную крупу, и поднялись навстречу приехавшим. У молодой женщины сладко ныло сердце, когда она видела, как Максим возится с ее сыном. И как Дениска тянется к нему. У них были схожие ”хулиганистые”, но добрые характеры.
- Если, конечно, - оговаривала себя Маша, - слово ”добрый” возможно применять к бандиту.
 Черный ”БМВ” подъехал к гаражу. Из него вышел невысокий плотный мужчина. Поздоровался с тещей друга и уставился на Машу. Максим вылез из машины, держа Дениску за ноги вниз головой. Мальчишка дрыгал руками и ногами, как лягушонок. Поскуливая. Не громко. Тогда хозяин в том же положении стал подкидывать его вверх - над собой. Парень заорал гораздо громче - дико-счастливо. Наконец Максим вручил взъерошенного сорванца матери. Ребенок стал вырываться.
- Я еще хочу! Пусти! Мам! Максим!
Маша сердито ”шикнула” на него:
- Все, успокойся! Дядя Максим устал. А то он в следующий раз не повезет тебя на машине.
- Повезет! Повезет! – не унимался ”протуберанец”.
- Маш, - сказал, улыбаясь, Макс, - и у нее “екнуло” сердце, - ну, что ты все – ”дядя, дядя…”? Пусть Максимом зовет. Мне так больше нравится.
Женщина кивнула и перевела взгляд на незнакомца, которого привез хозяин, и опустила глаза. Он ее так нахально рассматривал!
- Вы обедать будете? – нашла она спасительную соломинку.
- Нет, - ответили хором мужчины, направляясь к крыльцу.
- Нам бы – наверх – попить чего-нибудь. Безалкогольного.
- В кабинет? Сейчас принесу, - засуетилась экономка.
…Вечерело. Все домашние были ”по местам”. Лана принимала ванну. Лидия Гавриловна смотрела сериал. Маша наводила порядок на кухне после ужина. Из гаража доносилась громкая музыка. Там мужчины ”ковырялись” в машине.
- Ну, вот! – удовлетворенно хмыкнул Захар, - теперь совсем другое дело. – Он заглушил мотор. Вздохнул. – Макс, - сказал он нерешительно. – Тут такое дело…
Максим пристально посмотрел на друга. Что-то тревожное или нет? Нет.
- Что ты мнешься, как красна девица? Какие проблемы? С Олей?
- Да, я вчера ездил к ней. Она испугалась, позвонила… Ну, ты знаешь, я тебе говорил…
Максим кивнул.
- У нее пока были ложные схватки. Но – все равно – скоро! – посмотрел он на Максима.
Тот молча слушал, что дальше.
- Но хозяйка квартиры, у которой Ольга снимает комнату, строго-настрого велела ей выметаться.
- Что, прямо так? – с угрозой спросил Максим. У него был такой вид, как будто он сейчас пойдет бить морду хозяйке.
- Да, нет. Обычно сказала. Что до роддома Ольга еще живет у нее. А как уедет рожать, она сменит замки на двери квартиры… Вот так.
- И что ты думаешь делать? – спокойно спросил Максим.
Захар молчал, опустив голову.
- Что тут думать!? – сам себе ответил хозяин. – Привози ее сюда. Будем здесь разводить детский сад. Вернее, детский сад уже есть. Теперь будут еще и ясли!
Захар поднял глаза на Максима. В них стояли слезы. Хозяин обнял своего боевого друга.
- Все хорошо. Не переживай! У нас же места много. Передай своей Оле, пусть спокойно рожает.
- Старик! Я так тебе.., - только и смог вымолвить Захар.

- Где Дениска? – думала Маша. – Только что был на виду и опять пропал. Хорошо, хоть, рабочие вчера закончили забор делать. Значит, он – на территории. Наверное, путается у мужиков под ногами. – Она убрала в полку вычищенные кастрюли, сняла передник, зашла в свою комнату поправить волосы перед зеркалом. С некоторых пор ей понравилось носить свою косу на бок. Как в школе. Она вообще чувствовала себя подозрительно молодой – прямо, глупость какая-то! Еще раз себя оглядела, иронично улыбнулась своему отражению и пошла в гараж.
Так и есть, сын был здесь. Максим накачивал шины, а Денис сидел на корточках и смотрел на манометр. Захар “брякал железом” в глубине гаража. Максим увидел женщину и улыбнулся ей.
- Стлелочка делгается! – закричал Денис, тыча в стекло пальцем.
- Ну, правильно! Двигается. Когда стрелочка дойдет до большой цифры, ты мне скажи.
- Максим, давай я заберу Дениску. У вас тут серьезные дела. Он же вам мешает. Надоел, наверное, лезет везде…
- Нормально. Он мне помогает. Да, Денис?
Ребенок серьезно и важно кивнул.
- Правда, штаны маме придется постирать… или выбросить. Он в масло влез. Да и рукавами – тоже.
Маша расстроилась, всплеснула руками.
- Ну-ка, иди ко мне. Я посмотрю, - она хотела взять сына за руку, но он вывернулся и побежал за машину. Маша – за ним, ругаясь и угрожая. Она обежала круг, опять увидела Максима - он вытирал ветошью руки, глаза его смеялись – и опустилась на табуретку. – Ну, что я, как дурочка тут бегаю? –от бессилия женщина готова была заплакать. – Дениска! Ты идешь или нет?! Ну, я не знаю, что сейчас с тобой сделаю! – сердито сказала мать и решительно встала.
Максим не дал ей осуществить свою ужасную угрозу. Он заглянул под машину. Вычислил прячущегося “хулигана” и в два шага настиг его. Денис не ожидал такой ”подлянки”, заныл, вырываясь. Максим схватил его двумя руками: одной – за шкирку, другой – за штаны. Как куклу. И встряхнул.
- А-а-а! – закричал Денис. Но в его голосе не было страха.
- Будешь слушаться маму? Будешь?
- Нет, не буду! – кричал малолетний ”оторва”.
- Вот, паразит! – в сердцах подумала Маша. – Понимает, что Максим ему ничего не сделает, и не боится.
- Ах, так!? – Максим, одной рукой удерживая Дениса на весу, другой рукой открыл багажник, сунул туда орущего ребенка и захлопнул крышку.
Маша услышала приглушенные вопли сына. Мужчина сел в машину и выехал из двора на улицу, мимо вытаращившей глаза матери ребенка. Она так и стояла в столбняке, открыв рот от ужаса и держась за сердце обеими руками, пока через несколько минут “Джип” с ее сыном не вернулся обратно.
Хозяин подъехал к гаражу, вылез из салона и подошел к багажнику. Одновременно с ним подбежала Маша. В багажнике было тихо. Женщина полными трагического укора глазами посмотрела на Максима. Он резко открыл крышку багажника.
- Луки ввелх! – как чертик из табакерки, Денис вскочил на ноги. Маша вскрикнула. В руках у ребенка был огромный черный пистолет. Он перевел его с Максима на мать. Она не успела испугаться. Мужчина прыгнул на нее, сбив с ног и повалив, одновременно ногой выбив пистолет из рук мальчишки. И… захохотал, перегибаясь пополам. Денис заплакал от боли – он упал в багажнике и стукнулся головой. И пистолет отняли! Маша заплакала, потому что, падая, ободрала коленку. И от испуга за Дениса. И вообще – ужасно!
Максим перестал смеяться и поставил малолетнего хулигана на землю.
- Беги, герой! Ищи, куда пистолет упал, - сказал он.
У мальчишки тут же высохли слезы.
- Пистолет не заряженный, - пояснил Максим Маше. - Я обойму вынул, когда чистил его. А потом меня Захар отвлек, и я ствол в багажнике оставил. Не прав – каюсь! – он стукнул себя в грудь.
Мужчина помог Маше встать. Она поморщилась.
- Что, ушиблась?
Женщина обиженно отвернулась.
- Нога болит, - буркнула она, хлюпнув носом.
- Дай, посмотрю, - он попытался задрать ее юбку и получил по руке.
- Ох! Какая у тебя ручка тяжелая! – рассмеялся хозяин, но не весело. – Дай, говорю, по-хорошему! – Его глаза метнули искры.
Маша испугалась и приподняла подол. Максим увидел ее полные незагорелые ноги с круглыми коленками. На левой коленке – кровоточащая ссадина. Выражение лица ее было страдальческим. Мужчина встал на одно колено, наклонился и поцеловал ссадину.
- У сороки боли, у вороны боли, у Маруси заживи, заживи, заживи! – серьезно прошептал он. Посмотрел снизу вверх в ее глаза. – Все, уже не болит?
От такой анестезии женщина всю себя перестала чувствовать, не то что – коленку. Она кивнула. Максим, как ни в чем не бывало, поднялся, отряхивая джинсы. Подошел Захар с прыгающим около него Денисом – принес пистолет. Молча отдал его хозяину. Взглянул ему в глаза и вышел из гаража. Женщина уже пришла в себя. Она обняла присмиревшего сына и, проходя мимо Максима, сказала – чего долго потом не могла себе простить, но оправдывала себя полученным шоком:
- У меня синяк еще вот здесь, - она показала на наружную поверхность бедра, проведя по нему рукой. – Тоже целовать будем или как?
Максим попытался найти достойный ответ, но экономка уже вышла из гаража, держа Дениса за руку.
Максим тихо хохотнул.
- Один-ноль в ее пользу. Ну, Манюня! – подумал он возбужденно.