Без редакции

Ночь, темно, не холодно – это юг, да, господа, юг. Медленно идет вперед утомленная троица. Ванька, Ромка, Эльвирка. Ванька – потолстевший, весь в шрамах молодой друг Ромки. Ромке – двадцать три года. И Эльвиру с Ваней он знает уже десять лет. Немного изменилось она с того момента, когда десять лет назад он стоял и смотрел на молодую, стройную татарку. Те же глаза, те же скулы, та же очаровательная грудь и смех, заливистый, цепкий. Ванька вот только потолстел. Весело сегодня было друзьям в сауне, кувыркались и плескались они, и все это под тот самый, обойти которого нельзя ни словом, ни делом, местный самогон. Самогон этот стоит двадцать рублей и является одной из главных достопримечательностей этого солнечного города. Когда – то давно его выносила страждущим пожилая бабка, сейчас же на смену ей пришла молоденькая девушка лет четырнадцати, по выражению лица которой непонятно было, противно либо приятно самой ей это действо. Друзья, а были они именно друзьями, размашистым шагом направлялись каждый к себе домой, но пока всем было по пути. Но вот, как это обычно бывает, роковой пятачок, на котором дорожки людей имеют плохое свойство - разбегаться.
| А вокруг темно, душно, короткие возгласы с пляжа, из камыша, самые последние деньки бабьего лета, последние шашлыки и прощальные отпускные фото. Но Роме не страшно, он – то знает, что был, есть и еще не раз здесь будет. Ну ладно, народ, увидимся через год. К этой его реплике уже все привыкли, и Эльвира, И Иван, наверное, слышат ее как «До завтра». Но что – то не ладятся у пары отношения в последние время, хоть и знакомы Иван с Эльвирой лет с пятнадцати. Иногда Роме даже кажется, что именно с ней раньше других озаботившийся половым вопросом Иван, ну да, конечно же, лишился девственности. Их отношения… у нее – ребенок не известно от кого, который вечно мешается. У него – никого, кроме матери, которая постоянно мешает их отношениям. Для нее Эльвира – последняя сука. Любую другую, только не ее хочет видеть в невестках эта женщина. А Роме Эльвира нравится. Нет, ну конечно, нравится относительно. Настолько, насколько нравится женщина в тысячах километров, с заработком в четыре тысячи на консервном заводе, не прочитавшая ни одной книги и пьющая. И при всем при этом, своя, родная, которую ты знаешь. Но в этот вечер Эля стала нравится Роме как-то больше, как – то по другому. Вероятно, он второй раз в жизни, второй раз за десять лет, позавидовал своему другу.
| А вокруг – темно, в голове – шумно, и вот уже Иван попрощался с Элей и идет один по улице, а Роман стоит и еще говорит с ней. Говорит так, ни о чем, ну как, о чем – ни о чем, о чем они могут вообще говорить. Эля уходит домой, а Роман стоит и смотрит в темноту. Да, здесь тепло, а наверху горят звезды. Ну разве он не мужчина? Следует уточнить, что за все время посещения этого города он ни разу не смог точно найти Эллин дом. Да, он уже куда – то идет, но вот же он, этот дом, этот забор, через который стоит только подтянуться и прыгнуть, и все. Что он собственно и делает, благо мышцы молодые и двухметровый забор для них лишь хорошая разминка. Неудачно приземлившись, Рома подвернул ногу и в пьяном угаре рухнул в прилежащий к забору куст, однако подняться из него было уже не суждено. Прямо в глаз – удар, а потом снова и снова. Рома так и не поднялся, а как – то выполз из куста, смутно ощущая плотную фигуру, которая наносила и наносила удары. В руках фигуры оказалось что-то черное и тонкое, видимо, арматура. Этот силуэт заставил Рому задуматься. Непроизвольно он поднял руки за голову, и так и стоял, пока хозяин дома кричал, чего он здесь хочет делать. К сожалению, ответов на это Рома в своей голове нашел не сразу, за что получил еще два раза, в том числе родин раз с ноги в область паха. А поскольку Рома был парень обидчивый, он, видимо, сказал что – то нецензурное. На свет выбежала женщина, она спросила парня, кто он, что здесь делает.
 Сестренку ищу. – ответил Рома
 Ты накуренный?
 -Нет, у накуренных зрачки другие, не видишь что – ли
 
 \\\|///
 Роман (-@|@-)
 ----oOOo--(_)--oOOo----