Эон

Эон




 И пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною,
 и соберут избранных Его от четырех ветров,
от края небес до края их.
Библия. Евангелие от Матфея.


 Джентльмен трясущимися руками открыл крышку часов.
 - Время... - сказал он.
 - Какое время? - спросил мальчик.
 Но джентльмен уже умер. Мальчику даже показалось, что его веки с легким щелчком отлипли от глаз. Джентльмен умер в прерии, возле дома Сифа Панадо. Прямо на крыльце. Было воскресенье и вся семья Панадо ушла в церковь, остался только мальчик Альберт, который в этот раз сторожил дом от грабителей. Джентльмен подошел к двери, постучал в нее, а когда вышел мальчик он упал и умер. Мальчик посмотрел на часы джентельмена. На них не было цифр, стрелки показывали неизвестное время на абсолютно чистом циферблате.
 Выл ветер, мальчик не знал, что делать и вошел обратно в дом. Сиф старый и умный должен знать, что делать в таких случаях. Мальчик уж было принялся рисовать, но остановился, что-то тревожило его и это не удивительно, ведь только что на пороге дома умер человек. В прерии выл ветер. Мальчик попытался успокоиться и решил почитать книгу. В доме Сифа Панадо было десять книг. Семь по садоводству, одна по работе на токарном станке, одна по кораблестроению и путеводитель по Саффорду небольшому городку на севере. Альберт уже в который раз принялся читать книгу по разведению роз, через силу он вбивал в свою память абсолютно не нужную ему информацию, на некоторое время он даже зачитался, особенно узнав, что в мире никогда не было голубых роз. Издалека послышался гул большой машины Сифа. Старый и большой джип, бока которого были сделаны под дерево, такой моды не было уже много лет. Сиф был богатый человек, помешанный на России, старой России времен царей и Достоевского. Это было странное пристрастие для жителя прерий Америки. Зимой, даже когда не было снега, Сиф ходил в собольей шубе и, громко стуча каблуками по полу кричал:
 - Прохор! Прошенька, барин желает борщ! Неси ему сейчас же борщ! И водки...
 В принципе о России Сиф знал очень мало. Прохором он называл своего сводного брата Джорджа Прентона-Панадо. Джордж был слабоумный и хозяйничал на кухне, более важных дел Сиф ему не давал. Сиф долгое время пытался вправить мозги своему брату, записывал того на лечение, приводил к колдунье, заставлял ходить на проповеди пастора Брейна, даже с шаманом местного индейского племени знакомил. Ничего не помогло. Шаман же на это просто и мудро сказал:
 - Нельзя наполнить сосуд с такой трещиной, я бессилен. Сводите его лучше к невропатологу...
 Сиф на улице громко вскрикнул своим хриплым, трясущимся бульдожьим голосом:
 - Альберт! Альберт, что за черт? Что это такое здесь?
 Мальчик на цыпочках подбежал к двери и приоткрыл ее. Даже не выглядывая, в щелочку он пискнул:
 - Не могу знать, господин Сиф, этот джентльмен умер сам пятнадцать минут назад...
 Сиф издал необычный булькающий звук и сказал менее сурово:
 - Так чего же ты, черт, не засунул его в дом?! Негоже человеку помирать у порога... Гхм... А ну-ка открывай дверь, да помоги мне поднять его, положим его на диван в коридоре. Нельзя же так помирать...
 Альберт представил себе такую картину.
 Господин Сиф кряхтя и ворча водружает несчастное тело джентельмена на диван, затем прокашлявшись гаркнет:
 - Эй! Почтенный, вставайте и просыпайтесь, черт вас дери! Просыпайтесь и помирайте по-человечески! Сейчас же! Не на пороге же, ей-богу!
 Но все было иначе. Господин Сиф тихо, не проронив не звука, вместе с Альбертом перенес труп на диван, закрыл покойнику глаза. После этого Сиф строго запретил кому-либо входить в коридор и всю семью он усадил в столовой. Затем Сиф приказал Прохору готовить что-то из тыквы, барин желает тыквы и водки. Когда все поели Сиф по привычному осушил рюмку водки и заговорил. Так он делал всегда. Нигде в доме не было ни радио ни телевизора, только в его комнате был старинный черный приемник, где он слушал последние новости, а потом за обедом все рассказывал о мировом положении.
 - Дорогая моя, любимая семья. Как мне стало известно ситуация в мире накаляется. Коммунисты установили ядерные ракеты в самом сосредоточии зла, на острове так называемой Свободы. Как показали фотографии сделанные нашими доблестными военными, что цели этих ракет - города нашей страны. Мир стоит на пороге Последней Войны. Коммунисты пытаются всему миру навязать свою абсурдную идеологию, они хотят у всех и каждого забрать все вещи и загнать на заводы и шахты. И все это под видом всеобщего равенства и справедливости. Коммунисты свергли своего Царя, а потом вероломно убили его и всю его семью. Никто не может танцевать с русским медведем. По этому поводу хочу заявить, что мы продолжим практику по понедельникам в шесть вечера тренироваться прятаться в нашем личном бомбоубежище. И продолжим активно участвовать в политической ситуации нашей страны, голосовать в выборах и не допускать ситуации сложившейся в Великой России, исторической союзнице Америки. Мы не допустим чтобы рабы стали господами! Теперь я хотел бы провести небольшое голосование, по поводу сегодняшних событий. Что нам делать с телом джентельмена трагически умершего у нас на крыльце?
 - Закопать в землю и все тут!
 - Да, верно...
 - Посмотреть, что у него в карманах...
 - Может сжечь? Что еще с мертвецами можно сделать?
 - Я, как глава семейства Панадо, Сиф Панадо, предлагаю предать джентельмена земле, причем мы добросердечно предоставим ему место у нас в саду. Можно пригласить священника. Только не на мои деньги!
 Все согласились с Сифом. Мальчик Альберт стоял в отдалении и сказал с сомнением:
 - Ничего не получится...
 - Почему это? - удивленно поднял брови Сиф.
 - С джентльменом что-то не то... Сами посмотрите...
 Мальчик был прав. Тело джентельмена заметно преобразовалось. Во-первых оно сильно пахло ацетоном, во-вторых оно начало сильно оплывать, как воск на солнце. Следов гниения не было. Сиф увидев это, хрюкнул и ткнул джентельмена вилкой. Вилка наполовину вошла в тело и медленно начала втягиваться внутрь. Сиф вышел из комнаты. Мальчик Альберт смотрел на тело джентельмена. На диване расползалось масляное пятно, которое по-видимому истекало из джентельмена.
 Поутру мертвое тело исчезло, оставив пятно на диване. Сиф сказал, что нужно уезжать в город и немедленно. Всей семьей они сели в две машины и поехали к тете Августе Панадо. По пути Альберт тихонько спросил у Сифа:
 - Дядя Сиф, почему мы покидаем дом, что происходит?
 - Не знаю, Альберт... В тот то и дело, что я не знаю. Но чувствую что-то плохое... Самое плохое.

 Я помню точно, когда это началось, когда они совершили первый ход. Это было в начале ночи, около одиннадцати, господин Сиф разрешил мне немного погулять по городу, несмотря на то, что я тогда был маленький. Сифу на многое было наплевать, он был взволнован и обеспокоен, к тому же давно не видел тетю Августу. В ту ночь во всех крупных городах появились абсолютно одинаковые женщины одетые в бело-синие одеяния. Они начали проповедовать. Была ночь, я был среди тех, кто их слушал. Возле меня собралось несколько бездомных, гуляющих подростков и прохожих. Женщины говорили, что утром мир станет другой, прекратятся войны и распри, что именно утром мир изменится. А если кто-то будет сопротивляться то по отношению к нему будут приняты меры противодействия. Никто не верил им, никто. А они оказались чертовски правы.
 Мне повезло. Не знаю почему, но мне повезло. Это была их первая атака. Два вида врагов, две модификации, называйте как хотите. Одно существо похоже на пролитое прозрачное желе с несколькими пузырьками внутри. Мы их называем Жидкими. Второе существо похоже даже на человека, очень маленького человека. Это были какие-то мутировавшие карлики у которых отсутствовали ноги, ростом они с колено, все какие-то потрепанные, жженые и вечно кричащие. Их мы называем Полутела.
 С утра полчища этих существ начали проникать в дома, офисы и заводы. Всеми силами они старались прикоснуться к нам, людям. Одно касание и человек падал в обморок. Десять минут конвульсий и человек оживал, но это уже был не человек, точнее не тот человек, что был раньше. Он принимал сторону Врага, этого Врага, теперь уже единственного. Он продолжал работать, жить, растить детей, но делал он это по-другому. Теперь он тоже выделял эти ядовитые флюиды и прикасаться к нему, означало сдаться.
 Представьте себе нормальный цех нормального человеческого завода. Это большое шумное помещение, все кричат, суетятся, вон один рабочий прислонился к станку другого и, пока бригадир не видит, рассказывает тому о вчерашней пьянке, вон молодой рабочий шутки ради кинул малюсенькую гайку в другого. Но после Нашествия все стало по другому. Жидкие заползли в моторы и двигатели. Заводы продолжают работать, но все механизмы там абсолютно бесшумны. Рабочие, одинаково одетые смирно стоят у станков, словом не перекинутся, не улыбнутся. Все стало по правилам и законам, наверное о таких заводах мечтали лидеры Советского Союза.
 Я видел все этапы Нашествия, видел его начало. В Нашествии не было примитивной агрессии или жажды власти ее организаторов, в Нашествии не было идиотического безверия, как у политических лидеров. Те, кто организовал Нашествие свято верили в свое дело, чувствовалось упорство, настойчивость и четкость.
 Мне повезло в то утро, когда началось Нашествие. Господин Сиф, проснулся рано и, нервно меряя шагами коридор и обдумывая умершего джентельмена наткнулся на Жидкого.
 - Тьфу ты! Намазали здесь, где порядок? - сказал он и сыпанул на жидкого щепотку соли. Так он всегда делал, думал, что соль помогает избавиться от грязи. Он даже не представлял какое открытие он сделал. Жидкий зашипел и задергался. В это время проснулся я, тогда маленький Альберт. В майке и трусах я пошел в туалет. Мне плохо спалось, во-первых новая обстановка в доме тети Августы не способствовала сну, во-вторых я думал о ночных проповедницах. Первое что я увидел это господина Сифа, склонившегося над чем-то.
 - Альберт, гляди, медуза какая-то! - сказал он.
 Я шлепая босыми ногами, взлохмаченный встал возле Сифа и уставился на трясущийся кусок прозрачного желе. Из спальни послышался крик. Мы остолбенели. Кричал Джордж.
 - Прохор, ты что там окончательно с ума сошел?! - грозно осведомился Сиф.
 За дверью замолчали.
 - Смотрите, господин Сиф. - указал я на дверь.
 Из под двери, из-за маленькой щели просунулась миниатюрная черная ручонка, затем мы увидели черную взлохмаченную голову. Это было Полутело, первое увиденное нами Полутело. Оно зашипело как кот и угрожающе поползло в нашу сторону. Вслед за ним потекло трое Жидких. У господина Сифа, как у многих больших хозяйственников было отлично развито чувство опасности. Он схватил пачку соли и выставил ее вперед. Полутело остановилось.
 - Гребаная антисанитария! Альберт, бежим к черту отсюда! Беда настала! Коммунисты пришли! - страшным голосом сказал Сиф и, схватив меня под мышку, выскочил из дома. Так мы и спаслись. Он в махровом халате и шлепанцах, я в трусах и майке.
 На улице в то утро творился хаос, все бегали, слышалась пальба, но пули не брали захватчиков. На тротуаре извивались в агонии зараженные, некоторые скидывались с окон. Никто не знал как бороться с противником, никто не знал что вообще нужно делать. Господин Сиф сел на велосипед, а меня посадил на колени и поехал. Следующее утро было самым тихим и спокойным за всю человеческую историю. Зараженные как по команде в полной тишине убрали все улицы и пошли на работу. Жидкие и Полутела попрятались в щелях у углах всех домов крупных городов. Зараженные лидеры европейских стран объявили о конце мировых войн и начале мирового содружества. Долго сопротивлялись русские. Даже десант высадили в Нью-Йорк, каким только образом десять тысяч солдат оказались на побережье, известно одним русским генералам. Русские подумали, что Нашествие - это биологическое оружие. Но долго сопротивляться врагу и они не смогли. Невозможно бороться с тем, кого не убить и кто тебя поражает одним прикосновением. Вскоре СССР объявило о единении с мировым сообществом. Большая часть населения планеты была заражена.

 Но были другие, такие как я и Сиф. Нам повезло. Сиф организовал сопротивление и не он один. Много. Вскоре мы узнали, что Враг боится соли, особенно Жидкие. Потом мы узнали, что они не могут передвигаться по голой земле и подниматься на высоту больше двух футов. Они двигаются только по асфальту и бетону, в сырой земле слишком много соли. Может все в действительности и не так, но по голой земле они не ходили определенно. Центры сопротивления базировались в степях и горах, в селах и маленьких городах. Весь асфальт был раздроблен, соль стала нашим оружием. Мы выставляли мешки с солью, как мешки с песком от пуль на войне, мы начали выращивать пищу, скудную, но в этой Войне выбирать не приходилось. Мы жили в поселении Уилфи, сразу через несколько холмов начинались прерии, а в десяти километрах был город. Город, где раньше жила тетя Августа, хотя она там и сейчас живет, но только другая, покорно работающая на фабрике, бездушная.
 Нас около трех сотен. Есть даже один русский, из тех десантников, мы его так и называем Руски, не Рашен, а Руски. Мы все живем на территории стадиона, теперь уже заросшего травой и маленькими деревьями, выращиваем овец, собираем сено. Каждый спит в своей отдельной комнате, похожей на тюремную камеру. Это в целях безопасности, каждое утро обход, проверяют нет ли Зараженных. Некоторые, как я играют в салочки, в белых костюмах. Это мы так называем вылазки в город - салочки, ведь каждый зараженный считает своим долгом прикоснуться к нам, втянуть в свою систему, поэтому приходится уворачиваться и одевать просоленный джинсовый костюм и маску.
 Это был обычный день этого нового времени, я - уже повзрослевший, профессиональный салочник, сталкер, собирался в рейд. Полдень. Сиф, поседевший, с металлической кружкой в руках стоял рядом со мной на самом верху стадиона, прямо под ржавой осветительной установкой. Он пил водку, днем, этому его Руски научил. Сиф отрыгнул и мрачно оглянулся, он смотрел на город.
 - Так вот, Альберт... Гхм... Мальчик мой, хоть две канистры достань, постарайся, хорошо? Не можем без бензина... Просто горим, понимаешь... Гомер хочет какую-то машину завести, не автомобиль... Не понять мне этой техники и ему топливо надо... Ты уж будь осторожен...
 - Хорошо, Сиф, какие проблемы. Что еще?
 - Это... Как его... Ты... Понимаешь, Альберт, уже одиннадцать лет прошло...- Сиф мялся и смотрел по сторонам.
 - Ну?
 - Я не настаиваю... Но, я устал, понимаешь, устал... Ждать и надеяться, что она...
 - Говори ты толком!
 - Я хочу что бы ты проник в дом тети Августы и принес мне фотографию... жены моей... Устал я надеяться, что она придет... Я не настаиваю... - Сифу было тяжело это говорить, он весь скривился и его лицо стало похожим на лицо Полутела.
 - Хорошо, Сиф, не волнуйся, я постараюсь.
 - Спасибо, Альберт, спасибо... Ты с кем пойдешь?
 - Руски, возьму Руски, он хороший человек и опытный салочник.
 - Да, да. Ну что же, Руски так Руски. Удачи. Да кстати...
 - Что такое?
 - Нам по рации доложили, Сопротивление Далласа. У них что-то новое. К ним Зараженные приходили.
 - Жидкие или...
 - Да, нет, как они через пустыню... Люди зараженные, пришли к стенам и говорят, что лучше сдаваться и принять сложившуюся в мире ситуацию... И ушли обратно в город. Новое что-то задумали. Будь осторожен.
 - Хорошо, Сиф.
 Сиф ушел. Мы с Руски готовились, одевали жесткие костюмы, от которых все чесалось и зудело, пили воду, ели. К нам зашел Гомер, наш полоумный техник. Он искренне верил, что Нашествие было Концом Света и он ждал прихода Иисуса. Он постоянно молился, надеялся увидеть Иисуса. Гомер думал, что нас по ошибке забыли осудить и ждал пока Бог спустится с небес и справедливо нас засудит. Он всегда был взлохмачен и неряшлив, при этом тщательно выбрит в огромных очках, которые всегда у меня вызывали жалость. При себе он всегда носил две книги - Библию и пособие по ремонту.
 - Альберт, постарайтесь найти 95 бензин, мне лучше покачественней. Я насос попытаюсь запустить.
 - Посмотрим, Гомер. Как получится.
 - Черти городские уже давно бензином не пользуются, Жидкие им заменяют моторы...
 - Да, наверное, я особо у них не интересовался.
 - Хи хи... Интересовался... Ладно, храни вас Иисус.
 - Спасибо, Гомер, тебя тоже.
 К четырем часам мы с Руски пошли в сторону города. Я все думал о Сифе. Он явно сдал в последнее время, появились морщины, глаза стали опухшими. Это все от груза ответственности, ведь он командовал последней надеждой, он сам до этого олицетворял надежду, что мир когда-нибудь станет прежним. Теперь я понял, что Сифа начала губить тоска по жене. Многие из нас от тоски добровольно уходили в город, сдавались и становились Зараженными. В некотором роде я их понимал.
 Руски шел быстро, я никак не могу привыкнуть к его ходу, уже сколько раз мы с ним ходили. Он обернулся и спросил меня:
 - Ты когда-нибудь думал о том откуда взялись и куда делись эти проповедницы? Ведь с тех пор их никто не видел.
 - Да... Действительно... В самом деле... А ты, Руски, говорил с ними?
 Он покачал головой.
 - Я тогда служил. Служба в России хуже тюрьмы, устал как собака... Спал я... А в пять утра нас всех полковник поднял, мол, что это такое в военчасти ночью посторонние, женщина, да еще сектантка! Я ей богу, не поверил, думаю перепил полковник... Ну откуда в советском государстве секты, у нас-то и религии почти нет... Так традиции для некоторых... Потом оказалась правда, и у нас в части была проповедница эта, да как и у всех, везде во всех городах... Тревога... Я только думаю, как они попали на территорию режимного поселения и как оттуда ускользнули... Ведь не только у нас в части, но и в других, я слышал... А охраняемся мы хорошо... Ну там дневальный где в роте может уснуть на посту, но вышки, стражники... Овчарки в конце концов...
 - Нашествие... - просто ответил я.
 - Да... Совершенно верно... - согласился Руски.

 Я был на шкафу. Руски на шифоньере. Две канистры с бензином лежали на кровати. Это была квартира тети Августы. Нас застали врасплох когда мы только туда вошли. Внизу грозно трепыхались два Жидких и визгливо пищало Полутело. Мы знали, что наверх они не смогут подняться, шкафы часто нас так спасали. Соли оставалось мало, поэтому нужно было экономить.
 - Руски, что будем делать?
 - Без понятия, давай подождем немного, может успокоятся.
 Полутело со временем затихло, деловито перебирая руками, оно бродило по комнате, изредка прячась под кроватью, словно выжидая нас, замолкало. Затем ему становилось скучно и оно вылазило из под кровати и сердито на нас смотрело маленькими черными глазками. Руски разлегся на шкафу и приоткрыл дверцу, шкафа, достал себе что-то помягче под голову. Скучающе он уставился на приоткрытое окно. У меня шкаф был полон разного хлама, сверху лежали склянки с духами, свечи, краски, часы и расческа, а на самой верхней полке шкафа были книги, поэтому я пошарил внизу рукой и взял первую попавшуюся книгу. Новое издание, Марк Твен "Письма с Земли". Я полулежа на шкафу читал эту книгу. Это юмористическая книга о Боге и Архангелах. Сатанаиле, Михаиле и Гаврииле. Интересный момент я нашел там. Сатана, побывав на Земле пишет письмо другим Ангелам. Вот, что он там пишет о людях:
 "...Кроме того - крепитесь! - он считает себя любимцем Творца. Он верит, что Творец гордится им, он даже верит, что Творец любит его, сходит по нему с ума, не спит ночами, чтобы восхищаться им, да, да - чтобы бдеть над ним и охранять его от бед. Он молится Ему и думает, что Он слушает. Мило, не правда ли? Да еще нашпиговывает свои молитвы грубейшей откровенной лестью и полагает, будто Он мурлычет от удовольствия, слушая подобные нелепые славословия. Каждый день он молится, прося помощи, милости и защиты, и молится с надеждой и верой, хотя до сих пор все его молитвы до единой оставались без ответа. Но такой ежедневный афронт, ежедневный провал его не обескураживает - он продолжает молиться как ни в чем не бывало. В этом упорстве есть что-то почти прекрасное. Крепитесь! Он думает, что отправится на небеса!..."
 В квартире открылась дверь. Пришла тетя Августа. Полутело выглянуло в коридор и вернулось обратно к нам. Жидкие вообще не двигались. Тетя Августа сказала не выражая никаких эмоций:
 - Ах, как же я устала на работе и как рада вернуться домой.
 Руски и я замерли. Мы никогда не оставались в квартире с Зараженным, неизвестно будет ли Зараженный пытаться достать нас. Тетя Августа четко, словно маршем прошла в другую комнату и включила телевизор. В мире больше нет телевидения, поэтому телевизор просто шипел. Похоже в эту комнату тетя Августа не заходила со времен Нашествия, пыли здесь было огромное количество. А жила она только в своей. Руски достал из своего шифоньера какой-то тулуп и кинул его в сторону подоконника. Я мгновенно понял, что он собрался делать, но шикнул на него:
 - А канистры?
 Руски оценил расстояние до кровати. Полутело заподозрило неладное и заворковало. Жидкие, с характерным звуком поплыли по комнате из стороны в сторону.
 - Другие достанем. - сказал Руски сердито сверкая глазами.
 - Хорошо, ты первый! - сказал я.
 - Сиф, это ты к нам пришел? - послышалось из комнаты тети Августы.
 Руски выругался и прыгнул к подоконнику. Его шкаф угрожающе наклонился. Полутело забарабанило по полу ладошками.
 - Малыш Альберт, неужели это ты? - говорила тетя Августа.
 - Руски, мотай к нашим, я догоню! Если что скажи Сифу, я постараюсь достать то, что он хотел.
 Руски кивнул и полез по трубе вниз.
 - Малыш Альберт, где ты?
 Я от досады закусил губу. Мне слишком далеко до окна, надо что-то придумать. Вроде тетя Августа встала. Черт, сейчас сюда пойдет. Я прыгнул на открытое окно. Ударился носом о дерево, потекла кровь, лопнули шурупы и окно свесилось. До Полутела оставалось полтора фута. Я подтянулся и в последний момент шагнул на подоконник. Остаток окна рухнул на Полутело. Жидкие шмякались о стену, безуспешно пытаясь дотянуться до меня.
 - Малыш Альберт, иди обними тетю Августу, мы ведь столько не виделись!
 - Иди обнимайся с Дьяволом! - крикнул я ей и полез по трубе. Руски не было видно, наверное пошел искать бензин. Я перелез на пожарную лестницу и решил на ней передохнуть.
 В соседнем доме горели все окна. Мы давно изучили повадки Зараженных. В семь они просыпались, ели, "смотрели" телевизор, в девять были на работе. Там они производили вещи, еду, оборудование. Все то же, что и десять лет назад. Ничего лишнего, все ими же и потреблялось, никакой торговли, бесшумными грузовиками они перевозили между городами продукцию. Асфальт - их территория, грунт и земля - наша. Отработав до семи вечера они приходили домой, включали свет, ели, "смотрели" телевизор, гуляли и ложились спать. Гуляли они три раза в неделю, по тридцать три минуты в день. На улице они здоровались и счастливо сообщали друг другу о продвижении мирового единства и о собственных успехах на работе. Нет, это не походило на идеальное коммунистическое сообщество, лично мне это напоминало какую-то неудачную копию на жизнь. Даже, нет, наоборот, слишком удачную и правильную копию.
 Вспомните, какое уважение в школе вы испытываете к настоящим крутым парням, тем, которые сопротивляются системе, делают все по-своему, не делают уроков и не вовремя приходят домой. И вспомните, как мы не уважаем правильных, "ученых" и аккуратных детей, считаем их скучными и занудами, ведь у них все правильно, без ошибок, но, к сожалению, без души. Все Зараженные напоминали мне этих школьных умников. У Зараженных было свое радио, по нему всегда говорили одно и тоже, о том как лидеры государств достигли высоких результатов в мировом единении, каждый час, раз за разом, все одиннадцать лет. В этом не было зомбирования, нет, это были для них новости, хорошие новости, он верили в это. За все время им ничего не навязывали или не заставляли, все это они создавали сами. Для меня было обидно, что Нашествие по существу не сделало ничего плохого, мы даже точно не знали кто и зачем это все организовал. Когда то были Голливудские фильмы, там показывали инопланетян вероломно захватывающих землю и превращающих всех в покорных рабов, для добычи полезных ископаемых. Здесь же все не так. Все, что производят Зараженные, все они же и потребляют. Ни капли, ни крохи производства никуда не исчезает, не переплавляется таинственным организаторам. Жидкие и Полутела вообще ничем не питаются, они даже воздух не дышат. Во всем этом Аду возникает только один вопрос. Почему мы этого не хотим? Телевидение? Ни у нас, ни у Зараженных его нет. Музыка? Мы редко устраиваем бардовские концерты, слишком много забот. Зараженным она вообще ни к чему. Что нас держит? Нас, отступников можно назвать теми школьными крутыми парнями, которые всегда сопротивляются системе и отказываются работать на всех и для всех.
 Я начал понимать, что все мы, отступники, кардинально отличаемся от Зараженных одним - мы думаем и мыслим по-своему. Не опираясь на книги или учебники. Возьмем пример школы. Если умника спросить, что такое атом, он ответит словами из учебника, что это частица. Крутой парень же скажет, что он атом не видал и чихать на него хотел, может его вообще нет. После этих слов он будет невеждой и варваром в глазах умников, хотя они даже не уверены в существовании своих знаний. Ведь знания - это так правильно и естественно. Я считаю, верны те знания, которые ты сам познал, только они могут быть абсолютно верными, но только для тебя. Нет, мы, отступники это последние в истории человечества художники и писатели, только у нас нет ни картин, ни стихов. Мы просто слишком заняты, что бы их творить. Но в душе, мы, живущие в лесах и пустынях настоящие творцы. Нам просто особо не нужны те, прошлые знания. Например у Сифа дома было всего десять книг и те хламовые. А у тети Августы в каждой комнате по книжному шкафу или полке, она их не читала, просто так, что бы были. Среди нас, Отступников, практически все несогласные, обиженные, отвергнутые тем обществом, что было до Нашествия. Разочаровавшиеся в системе. Те, кто искал свой выход из той жизни.

 Я знал, что уже девять, Зараженные погуляв заходили домой. Все, как один. Вытер кровь с губ и подбородка и начал аккуратно спускаться. В окне, возле пожарной лестницы горел свет, но я там не видел Зараженного. Пустышка, квартира человека, который во время нашествия погиб или прибился к нам. Зараженные таких не трогают. Большая удача найти Пустышку. Я стукнул по окну ногой, оно было закрыто. Я стукнул посильнее. Наконец я просто разбил сапогом стекло и осторожно огляделся. Горел свет, комната была запылена. Я посмотрел на пол, посветил фонариком под стол и шкаф. Никого. Я спрыгнул на пол, на всякий случай приоткрыв мешочек с солью. Вроде никого. Я свободно выдохнул. Не знаю, стоит ли дожидаться утра и отправиться на поиски пока Зараженные пойдут на работу или рискнуть сейчас. В коридоре послышались странные звуки. Я напрягся и набрал в руку соль. Дверь приоткрылась и в комнату вошел строй Полутел. Именно строй, я такого никогда не видел. За ними точно в ряд Жидкие, а дальше снова Полутела. Они никогда не показывали признаков порядка. Молча Полутела окружили кровать, Жидкие плотным слоем покрыли пол. Было тихо. Я даже не мог насчитать сколько же их тут. Я ощущал легкое покалывание в области лопаток, это наверное от страха.
 Внезапно неведомая сила схватила меня и потянула наверх. Я пребольно ударился головой о потолок и кровь снова пошла из носа. Посыпалась штукатурка. Я чувствовал, что мои лопатки, как магнит притягиваются к потолку. Кровь капала на кровать, иногда на Жидких. Хотя кровь на вкус соленая, но Враг никогда не боялся крови, многим салочникам даже казалось, что Враг любит кровь, здесь я был солидарен с другими сталкерами. Когда на них попадает кровь они становятся наглее и более быстрыми, особенно Полутела.
 Я висел на потолке и думал, что же происходит. Я подумал, что неплохо бы дотянуться до окна, как вдруг неведомая сила по потолку потащила меня в сторону окна. Я еле успел выставить руки, что бы не удариться головой о стену. Меня загнало в угол. Окно было рядом, но мне все равно не вылезти наружу. Во-первых, сверху окна были острые стекла, во-вторых неведомая сила продолжала притягивать меня к потолку.
 - Я не ожидала, что ты придешь, Альберт - послышалось из-за двери. Жидкие и Полутела, как по команде выползли прочь.
 Я изогнув голову посмотрел на говорящую. Это была Эллиза, кузина тети Августы, она жила в том же здании, что и тетя Августа, а я дурак, подумал, что эта комната - Пустышка. Она практически не изменилась с тех пор. Рыжая, курносая, некрасивая пожалуй.
 - Эллиза? Точнее... э...
 - Да, это я. Рада тебя видеть.
 - Рада меня видеть... Не надо врать... Вам бы всех... Предупреждаю, у меня соль...
 - Я знаю. Почему ты на потолке?
 - Это... Все специально... Так надо... Тебе меня не достать... На мне костюм...
 - Я знаю. Я не собираюсь прикасаться к твоему костюму. На нем высокое содержание соли. Почему у тебя кровь?
 - Хватит задавать вопросы! Чего ты хочешь?
 - Я тебя любила, Альберт.
 - Да, я тебя тоже. Как Гитлер Еву Браун.
 - Я тебя любила. Я ждала, что ты приедешь. Еще тогда, давно. Нам было по девять лет. Я мечтала, что ты станешь моим мужем. Еще в детстве, до того как стала Счастливой.
 - Нет уж... Скорее я женюсь на Вупи Гольдберг... Заразить меня хочешь...
 - Нет, осчастливить. Все хотят Счастья, просто вы, глупцы не понимаете.
 - Конечно, куда нам... Ой... Чертова стена... Так это ты все это организовала? То-то я гляжу они у тебя строем ходят.
 - Нет, не я. Никто ничего не организовывал. А слуги просто ищут тебя. Тебя и еще одного возмутителя спокойствия. Мы тоже учимся бороться с такими как вы, глупышками. Видишь, как эффективно мы действуем? Мы ведь умные.
 - Ничего эффективного, меня пока не тронули. Умники.
 - Все хотят Счастья. Все его получат. Зачем сопротивляться. Мы с тобой будем мужем и женой. Счастье.
 - К черту ваше "счастье"... К черту ваши идеи... К черту вашу систему... Это не счастье...
 - Я знаю. Ты хочешь сказать у нас нет свободы? Это не так, каждый волен делать что захочет. Никто тебя ни в чем не упрекает, никто не может принести вред твоему здоровью. Нет преступности. Абсолютная свобода. Делай что хочешь.
 - Так почему ты не гуляешь во время работы?
 - Я не хочу.
 - Нет... Вы идиоты... Феноменальные глупцы... Просто патологические глупцы, Эллиза...
 - Глупцы - вы, потому что не хотите быть Счастливыми.
 - Мы хотим быть счастливыми по своему. Мы только и мечтаем все делать так, как велит сердце.
 Эллиза даже руками замахала от возмущения, никогда не знал, что Зараженные еще умеют выражать эмоции.
 - Вздор! Сами, что вы можете знать о правде, безграмотные глупцы? Ведь вы даже не пробовали? Вы ведь ничего не смыслите в жизни и счастье, у вас нет души, постоянно говорите разную чушь!
 - Послушай, Эллиза, ты хоть раз в жизни говорила правду? Ты хоть раз в жизни могла найти в себе силы сказать правду?
 - Я всегда говорю правду.
 - Заткнись! Слушай, Эллиза, ты никогда в своей жизни не поймешь этого! Вот слушай, что я тебе скажу! Ты - некрасивая и тупая! И это моя правда!
 - Это грубо и аморально такое говорить женщине. Ничего другого от такого как ты я и не ожидала услышать.
 - Заткнись, говорю! Мораль это ваша чушь, щит, который создали умники, как ты, до Нашествия! Что бы не казаться такими ничтожными! Я сказал правду, то что я думаю о тебе! Тебе никогда не сделать подобного! И другим Зараженным тоже! А теперь хватит трепаться!
 - Что ты задумал?
 - Подойди к окну и открой его! Не с моей стороны! Медленно, у меня соль, помни!
 Я уже свыкся с тем, что неведомая сила тянет меня наверх и аккуратно перенесся чуть левее. Эллиза открыла окно и посмотрела на меня.
 - Отойди к двери! Близко не подходи!
 - Очень надо. - буркнула она.
 - Теперь отвернись, не смотри в мою сторону.
 Ситуация была нелепой. Я ухватился за край оконного проема и взлетел. Я летал. Я боялся, что меня унесет совсем высоко, но на открытом воздухе я контролировал свое положение. Это было незабываемое ощущение. Ветер, настоящий мягкий ветер огибал и гладил меня. Я стремительно пикировал к фонарям и тут же набирал высоту , замирал на несколько мгновений и снова плавно снижался. Чисто рефлекторно я махал руками, думал, что они являются источником моей левитации, но со временем я понял, что летать мне позволяют лопатки. Я не мог увидеть там крылья, их там и не было впрочем, я просто летал. Сам по себе. Я летал, так как это полагает человеку. Не потому, что я ощутил просветление или достучался до Бога, нет, я просто летел, просто так. Бескорыстно и бессмысленно. Без чьей либо помощи или подсказки. Я решил возвращаться в лагерь, к своим.
 Пока я летел я думал о книге Марка Твена, про Бога. Про то, что мы ему больше не нужны. Вроде звучит как-то правильно, но чувствуется маленький изъян, небольшая ошибка. Я это чувствую, внутренне чувствую. Я много, очень много думал о связи Бога с Нашествием. Нашествие было сверхорганизованным, не по-человечески. Даже инопланетяне, по-моему, допустили бы ошибки в захвате планеты. Я всегда, с самого начала Сопротивления знал, был уверен, что мы живем неспроста, нам дали возможность быть свободными. Нам позволили и позволяют сейчас существовать. То, что мы еще не Заражены, это не ошибка организаторов, это - дань, подарок. За то, что мы страдали до Нашествия. Я единственный, кто был согласен с Гомером, что это Апокалипсис. Нашествие - это Страшный Суд, столь долго желаемый писателями, художниками и прочими обиженными. Ведь, Бог, он гениален и прекрасен. Много столетий мы думали, что Суд будет с огнем и серой, что каждый получит свою собственную кару, черти там и прочее. Но ведь Страшный Суд, это не Ад, это ни в коем случае не Ад, это Суд над человечеством и все. Однако на Земле слишком много спящих, тех кто с самого рождения привык лениться и совершенно искренне забыл о том как нужно думать. Слишком много простаков, спящих простаков и не найдется способа их разбудить, да и зачем? Так всегда было и будет всегда. А как можно казнить того, кто не понимает своей вины? Никак. Бог, придумал Нашествие, Страшный Суд, Апокалипсис. На мой взгляд это даже не гениально, это просто красиво. Знаете, так бывает, когда молодой математик решает задачу самостоятельно, без помощи старого профессора, и решает ее с небывалой простотой, изяществом и рациональностью. Нашествие, ведь это на самом деле гениальный суд над простаками, над спящими. За что их бить плетями и варить в масле? Они и так замученные завистью к своим Идеалам: звездам, актерам и музыкантам, тем, кто поступает как хочет, ну или по-крйней мере делает вид. Нашествие это дань всем. Зараженные умники получили то, что хотели, идеальный для них мир. Мы, отступники также получили то, что хотели, абсолютную свободу, которой миру и таким как мы так не хватало уже столько лет. Абсолютно гениальный Суд.

 Сиф напряженно смотрел на Руски.
 - А потом?
 - Он сказал, что сам доберется, что-то забрать хотел.
 - Э... Я старый дурак... Ой, дурак... Не стоило... Дурак, дурак... Я виноват...
 - Сиф, это я дурак, что его оставил.
 - Да ладно. Эх... Знаешь, Руски, американцы и русские едины только в одном, в одной вещи мы с вами навек едины.
 - Это в чем же?
 - Россия и Америка, это две величайших в Истории нации дураков. Что вы, что мы - главные мировые дураки.
 С дальнего конца стадиона слышались крики. К Сифу и Руски бежал человек. Взлохмаченный, с Библией в руках, очки его с трудом держались на растопыренных ушах. Это был Гомер. Он бежал к ним и со слезами на глазах кричал. Гомер был абсолютно счастлив, как никто в мире, он указывал на небо. Со стороны города к ним летел Альберт. Просто летел, словно кто-то подвесил его на огромном кране.
 - Он пришел, Сиф, он не забыл нас! Иисус спустился с небес к нам! Он не забыл! Он летит к нам! Иисус к нам летит!




21-23 февраля 2007