Бактерия 2

 Жуткая головная боль разрывает изнутри. Кто я? Что со мной происходит? Всё вокруг плывёт. Глаза не могут сфокусироваться. Я умер? Очередной спазм головной боли перебивает эти соображения. До безумия знакомый образ встаёт перед глазами. Улица. Я прекрасно знаю это место, даже помню название: Тверская. Люди спешат в разные стороны, обычная дневная суета. Яркая вспышка света и всего на мгновение перед глазами встаёт дикая картина. Всё в огне. Люди либо умерли, либо корчатся в муках на асфальте. Кого-то рвёт, а кто-то просто кричит, захлёбываясь слюной.
 Всего одно мгновение, но оно способно перечеркнуть всё. Новая вспышка и всё возвращается на круги своя. Ловлю свой взгляд на маленьком мальчике лет пяти. Он держит кого-то за руку, видимо отца. Нет, он вырывается и бежит в сторону. Примыкает лицом к витрине с игрушками. Смотрит облизываясь. Там есть то, чего он всегда хотел. Отец зовёт его, но я не слышу имени. Мальчик коротко пострижен, чёрные волосы. Пухленькое и доброе личико. Одет в шортики и красную маячку. Как же печален его взгляд, когда отец уводит его от магазина. Как хочется вернуться назад.
 Они заходят в маленький переулок, и мужчина наклоняется к своему сыну:
 - Хочешь вернуться? – с улыбкой произносит он.
 Мальчик начинает сиять. Его личико теперь излучает счастье.
 - Очень! – в нетерпении пищит он своим тоненьким, ещё не сломавшимся голосом.
 Отец улыбается и протягивает ему руку:
 - Тогда пошли, - говорит он.
 Ребёнок кладёт свою маленькую ладошку в папину руку. Как же они похожи. Оба этих человека носят одно лицо. Они абсолютно счастливы, и наибольшее счастье в том, что они вместе.
 Отец поворачивается назад к магазину, но успевает сделать лишь шаг. Раздаётся глухой удар, и крепкая рука отца дрогнула. Мальчик в недоумении поворачивается, но его родитель начинает падать на землю. Он оседает на колени и валится на бок.
 - Папочка, что с тобой? – в недоумении бормочет малыш.
 - Всё хорошо, позови кого-нибудь и заботься о маме, - с трудом выговаривает мужчина в ответ и его голова падает назад.
 Слёзы скатываются по щекам малыша, но он встаёт и идёт к улице. Зовёт на помощь. Ему всего пять лет, но уже ощущает дикое чувство, что отец никогда больше не возьмёт его за руку.
 - Что случилось? Почему ты один? – кричат прохожие, те, что остановились.
 Но мальчик уже ничего не слышит. Он бежит назад к телу отца. Вокруг головы растеклась лужа крови.
 - Папа? – с надеждой говорит он, - папа, вставай.
 Но ответа нет. Рядом на земле лежит кирпич. Кирпич, который ещё не раз явится этому мальчику во сне. И всегда вместе с ним будет ещё одно: смех.
 Малыш слышит, как откуда-то сверху доносится смех. Дикий, не человеческий.
 Новая вспышка и улица исчезает. Вокруг лишь тьма. В голове трещит так, словно её сверлят. Очередная вспышка. Вновь я на улице. Это уже совсем другое место, но и оно мне знакомо. Дикая головная боль разрывает изнутри. В глазах темнеет. Словно душа вырывается из умирающего тела. Опять всё приходит в норму. Нахожусь рядом с метро Сокол. Всё это уже было. Я иду по переулку следом за мальчиком лет тринадцати. Он непринуждённо шагает вперёд, размахивая портфелем. Мне не видно его лица, но я ощущаю добро, исходящее от его сердца. Ему пришлось не легко. Лицо стало серьёзнее за последние годы, а сердце горит желанием помогать другим.
 Впереди виднеется забор. Только не это место! Только не вновь! Мальчик идёт дальше. Здесь рядом школа. Но этот переулок всегда был нелюдим и являлся местом встречи мальчишек младших классов. Это прекрасное место для игр… нет, это была попытка убежать от общества. И мальчик, который идёт впереди ещё не осознаёт, насколько дикой бывает жизнь. Поворот уже совсем близко. Мне известно, что он там увидит. Пытаюсь остановить его, но тело не слушается. Я не управляю собой, могу лишь наблюдать.
 Мальчик добирается до поворота и смотрит в сторону небольшого пустыря, где они с одноклассниками часто проводили время. Его глаза вспыхивают жалостью и гневом.
 На пустыре, который является заброшенной стройкой, два пацана, лет девятнадцати избивают девушку. Она ещё так юна, на вид лет четырнадцать, не больше. Один из них зажимает ей рот и держит за руки. Второй бьёт и пытается сорвать одежду. Она отчаянно бьётся, но шансов нет. Слёзы рекой текут по её лицу.
 - Что вы делаете, гады? – кричит своим тоненьким голоском мальчик. - Оставьте её в покое!
 - Убирайся сопляк, или мы вырежем твоё сердце, - отвечает ему мерзавец, избивающий девушку.
 Одному ему с ними не справиться. Он смотрит назад, через меня. Там мужчина переходит улицу.
 - Позвоните в милицию, скорее! – кричит ему мальчик, но тот делает вид, что не слышит и идёт дальше.
 Пытаюсь крикнуть: «Берегись!». Не могу. И Мальчик падает на землю, получив кулаком в висок от одного из хулиганов. Он падает на пыльный асфальт, и смотрит на собственную кровь, слетевшую с губ. Левый глаз больше не видит. Хулиган поворачивает его лицом в другую сторону и ставит ногу на голову.
 - Сопляк, смотри и получай удовольствие от зрелища, - ухмыляется хулиган.
 - Сволочи! – выплюнул мальчик, кашляя.
 Самое дикое чувство, знать, что ты ничего не можешь изменить. Ощущение, которое не даёт спать. Которое делает тебя чёрствым и нелюдимым. Когда ты осознаёшь свою беспомощность и бессилие. Когда теряешь надежду и способность влиять на события. Это чувство на веке убило бы меня, если бы не…
 Тяжесть башмака на шее мальчика исчезла. Грузное тело повалилось в грязь рядом с ним. Только что я ничего не видел и вот новый образ. Рядом с мальчиком стоят двое. Женщина, которая услышала его зов помощи и милиционер, которого она нашла. Именно он ударил хулигана дубинкой и освободил мальчика.
 - Помогите ему, - приказал милиционер женщине, а сам бросился ко второму хулигану, который уже успел забить девушку до бессознательного состояния и разорвать её платье.
 Женщина помогает мальчику подняться, но он отпихивает её из последних сил.
 - Помогите ЕЙ! – кашляя, выплёвывает он.
 После чего вновь падает на землю. Сил ещё так мало. Он лежит и смотрит. Смотрит в центр событий. Милиционер подбегает к негодяю сзади. Сейчас всё закончится… нет, я знаю что нет.
 Хулиган молниеносным движением разворачивается и всаживает нож милиционеру между рёбер. Тот, скривив гримасу боли, хватается за рану и падает навзничь. Мальчик лежит на земле и видит всё.
 - Тётя, - обращается он к женщине, скорее!
 Та оборачивается в сторону событий и видит, что милиционер упал, а хулиган бежит к ним. Окровавленный нож у него в руках. Нет. Он убьёт и его и женщину, а потом расправится с девушкой. И никто не поможет, кавалерия приходит лишь в сказках. Женщина кричит, пытается поднять мальчика. В ответ он отталкивает её и говорит лишь одно слово:
 - Бегите! – после чего вновь падает на землю.
 Хулиган за несколько шагов добирается до мальчика, пока женщина убегает с криками о помощи. Решив, что мальчик беспомощен мерзавец кидается за последним свидетелем. Его глаза. Я помню эти пустые глаза и чёрные зрачки. Наркоман. Он тянет руки к женщина, она явно медленнее его. Хватает за волосы, она вскрикивает от боли и падает на колени. Всё кончено. Вокруг больше нет никого.
 - Я отрежу твою голову, мразь! – выговаривает хулиган.
 Его голос так же пуст как глаза. Лезвие уже рядом с шеей женщины. Ещё секунда и лезвие внезапно падает на землю. Хулиган валится на асфальт. Из его виска течёт кровь. Рядом стоит тот самый мальчик, один его глаз закрыт. Нос разбит. А в руке он держит острый камень.
 - Скотина, - выговаривает мальчик и роняет камень.
 Женщина вскакивает и обнимает его. У неё слёзы. Все они стали частью безумных и диких событий.
 - Как девушка и… милиционер? – интересуется мальчик.
 Глаза женщины раскрываются и она, взяв мальчика за руку, идёт в их сторону. Шаги отдаются боем часов в моей голове. Стою и ничего не могу сделать, как и прежде. Милиционер шевельнулся, он жив. Женщина бросается к нему. Мальчик продолжает идти к девушке. Он знает, что с милиционером всё будет в порядке. Ранение было не глубокое. Его волнует судьба девушки. Ей так досталось. Он падает на колени рядом с ней и поднимает голову рукой.
 - Эй, ты жива? – спрашивает он.
 Девушка лежит с закрытыми глазами. Её одежда разорвана, и мальчик видит это. Он снимает с себя рубашку и прикрывает её. Первый раз за всё время эмоции мальчика дают о себе знать. Ему безумно жалко девушку и он хочет лишь одного, чтобы она очнулась. Он берёт её за руку и бормочет:
 - Очнись, пожалуйста?
 В эту секунду её рука дёргается.
 - Где я? – резко поднимается девушка, - что со мной?
 - Всё хорошо, - улыбается он, - с тобой всё в порядке.
 Это, конечно, было враньё. Она выглядела ужасно, вся избитая, в разорванной одежде, еле живая. Но на его слова она улыбнулась. И эта улыбка показалась ему самой прекрасной на свете. Потом дорожки их жизней совместились и шли вместе. Они стали хорошими друзьями и даже больше.
 Опять эта боль. В глазах темнеет, отключаюсь и падаю. Вновь вспышки. И опять прихожу в себя. Далеко от прошлого места. Слышу отзвук злостного смеха. Ещё вспышка. Глаза режет. Непроизвольно текут слёзы.
 «Держись» - доносится издали голос мальчика.
 Он машет мне рукой. Пытаюсь идти, но ноги не слушают меня. Может, я сплю? Хотя для сна всё слишком реально. В жизнь поверить труднее. Вспышка. Открываю глаза. Белый коридор тянется вдаль. Вокруг бегают люди в белых халатах. На передвижных столиках лежат медицинские принадлежности. Из груди вырывается кашель. Как же это больно. Всё моё внимание привлёк к себе встревоженный юноша двадцати лет. Он бежит по коридору чуть ли не со слезами на глазах.
 - Валя Коркина! Её нет в палате! – кричит он медсестре в регистратуре.
 - Её увезли на операцию, - отвечает мед сестра, пролистав бумаги.
 - Куда? – бросает он.
 - Налево – показывает сестра, - но туда нельзя.
 Он уже не слышал последних слов, просто сломя голову побежал в указанном направлении. Я знаю, что происходит. Уже видел это. Вспышка и я стою у операционной, а вот и парень. Он подбегает к двери, но на встречу ему выходит врач.
 - Как она? – спрашивает парень, пытаясь взять себя в руки.
 - Больше ничего нельзя сделать… - но не успел врач договорить, как юноша отпихнул его и влетел внутрь.
 Валя лежит на столе, вокруг сёстры. Для них это стандартный день с русской рулеткой, где выживание – один шанс из шести. Она вся в проводах, на животе шов, а лицо безжизненно. Всё остальное закрыто белыми простынями.
 - Валенька, милая? – бормочет парень, - что с тобой?
 - Артём? – доносится до юноши голос врача, - она умерла.
 Юноша не обернулся, но продолжал взывать к Вале. Он не верил в её смерть. Да и как можно верить в смерть любимого человека. Он стоял на коленях перед операционным столом и умолял Валю прийти в себя, потом кричал врачам, что нельзя терять надежду, но всё было тщетно. Её убило курение.
 Теперь ясно, откуда мне всё известно. Этот юноша – это я. Всё что я видел, было моей историей. Эту девушку я когда-то спас от изнасилования. Потом полюбил её. Валя давно умерла. Она прожила очень короткую жизнь, всего 21 год. Почему её убило курение? Просто, после попытки изнасилования у неё был шок, и она долгое время не могла прийти в себя, а после закурила. Говорила, что это помогает. Но это не помогало, а лишь убило её и без того не крепкие, да ещё и не сформировавшиеся лёгкие. Рак съел её за два месяца. Долгие годы после того дня в больнице, я был потерян. Казалось, что смерть Вали на моей совести. Вроде, можно было заставить её не курить, но что теперь говорить.
 И вот я опять сижу на коленях в операционной, городской больницы. Сижу и ничего не могу изменить. После этого случая, я и пошёл в МЧС. Хотелось исправить свою тогдашнюю ошибку. Выход был, пытаться помочь другим другим… нет, не пытаться, помогать! Очередная вспышка. Теряю сознание. Дальше только туман, он всюду. Но внезапно я вновь ощутил своё тело. Будто душа летала по страничкам истории, а теперь возвратилась домой.
 Пальцы правой руки сжимаются в кулак.
 «Что-то могу, уже хорошо», - мелькнула в голове мысль.
 Голова всё ещё болит, но уже не так сильно. Пытаюсь открыть глаза. С трудом, но удаётся. Видимо, с тех пор как я отключился, прошло совсем не много времени. Тёмный чердак, где я встретил Лену, казался роднее воспоминаний. Стоп. Куда делась Лена? Вскакиваю на ноги и достаю фонарик. Странное ощущение. Дотрагиваюсь до шеи и нащупываю нечто подобное волдырю от крапивы. Только маленькому. Нет, всё ещё лучше, это был укол, только вот что мне ввели?
 Ладно, сейчас не до этого, нужно узнать, что произошло с Леной. Я водил фонарём из стороны в сторону. Ничего. На чердаке всё осталось как прежде, только наш картограф пропал (Ленина профессия). Мало того, на месте, где она сидела, остался лежать её «глок». Да что за чертовщина здесь происходит? Подняв с пола пистолет, проверил обойму. Все патроны на месте. Взвёл курок и убрал пистолет в кобуру, поставив на предохранитель. На часах пятнадцать минут второго. Я остался один в Богом забытой деревушке, отрезанной от внешнего мира.
 Последнее, что стоит делать в подобной ситуации – ждать развязки. Придётся начать осуществление нашего плана одному и надеяться, что с Леной всё в порядке. Выглядываю в окно. Стало только темнее, но свет в домике на окраине до сих пор не погас.
 «Странно» - посмотрел я на свою руку, которой облокотился на подоконник. Лист бумаги. Достав фонарик, смог прочесть. Содержание следующее:

 С тобой что-то случилось, видимо ты становишься одним из них. Только заснув, ты начал стонать и просил убить тебя. На твоих руках вспухали вены. Отдышка была звериная. В любом случае, исполнять твою просьбу я не намерена, но и умирать не хочу. Я отправлюсь на поиски выживших, может мне повезёт. Сильно сомневаюсь, что ты будешь в состоянии прочесть эту записку, но если да, то надежда есть. Направляюсь в «домик со светом». Найди меня, если ты человек. Удачи тебе, в любом случае…

 Лена

 Конец письма. Теперь ясно, что она ушла сама, может, и выжила. Только вот слова о моём странном состоянии совсем не успокаивают. Ясно одно – надо спешить. Сворачиваю записку и сую в карман. Не все женщины гениально, что если эти местные не далеко ушли от людей и умеют читать. Прочти они эту записку, и пеши пропало. Только вот одно мне непонятно, зачем она оставила свой пистолет? Может, просто обронила. Тогда надо вернуть пропажу, а пока послужит мне.
 Первым делом я примкнул к люку. Ни единого звука. Словно все вымерли. Может выбраться через крышу? Ну шут его знает, как она сделана, провалюсь, во шуму будет. Откуда-то сбоку до меня донёсся леденящий ветер. Аж, мурашки по спине забегали. Проклятая деревня. Выдохнув, подхожу к стене, там небольшая щель. Похоже, что дом собран из нескольких соединённых в один. Главный вопрос в другом, где ближайший выход и нет ли там охраны?
 «Надо было в окно…» - с этой мыслью, приоткрыл люк.
 Внизу теперь абсолютно темно. То ли за электричество недоплатили, то ли спать улеглись. Искренне надеюсь, что второе. Глаза понемногу привыкали к темноте. Хотя головная боль от мрака лишь усиливалась. Спрыгиваю вниз. Странно, но комода, на который я рассчитывал приземлиться, больше не было. Видимо это «творения» просто поставили его на место и, не задумываясь о том, что я, таким образом, попал на чердак. Что ж, глупость врага всегда на руку. Или нет?
 В окне у стены лёгкое мерцание света. В соседнем доме всё ещё горит спасительный огонёк. Осталось до него добраться. Можно, конечно и со второго этажа спрыгнуть, только вот вся деревня на этот шум сбежится. Нам такой вариант не подойдёт. Придётся на первый спускаться и искать выход.
 Времени, да и желания проверять двери вокруг не было. Просто начал спускаться вниз по лестнице. Кромешная тьма принудила достать фонарь. А внутреннее чутьё заставило вытащить пистолет из кобуры. Фонарь я держал в левой руке, а правую положил на запястье левой. Для упора. Вокруг ни души, если не считать насекомых. Разбитое окно дало о себе знать в виде множества комаров. Жаль, нет какого-нибудь спрея от насекомых.
 Добравшись донизу, осмотрелся по сторонам. Под лестницей окон нет. Значит в нужную мне сторону не выйти. Дверь в соседнюю комнату, была рядом. Взявшись за ручку, слегка надавил. Поддалась и со скрипом.
 Ругнувшись про себя, посветил внутрь. Видимо, это гостиная. На мгновение, выключив фонарь, прислушался к звукам. Ничего, кроме комарья. Ничего, уже хорошо. Вновь включив фонарь, захожу внутрь. Так и не скажешь, что я в глухой деревушке…
 Моему взору открылась просторнейшая комната с лестницей на второй этаж. Вот и ответ, куда вела дверь рядом с люком на чердак. На стенах вокруг висят старинные ковры. Обычные узору, квадратики да ромбы, ничего странного. Только вот на одной из стен была надпись не предвещавшая хорошего:
«Берегись»
 Красный цвет. Надеюсь, что запись делали не моей кровью. Бессмысленность сообщения не могла не развеселить меня. А то прямо вот сяду на пол и расслаблюсь, пока не придут местные сумасшедшие.
 Напротив лестницы – огромная дверь. Сделана скорее наподобие входа в Шотландский замок, нежели в Российскую усадьбу. На стенах между ковров висят подсвечники. Под лестницей подсобные помещения. С другого конца этого «вестибюля» ещё пара дверей.
 - Ой! – отвёл я в сторону фонарь.
 Проводя лучом света вдоль лестницы, меня внезапно ослепило. То ли кто-то засветил с другой стороны, а может…
 Подойдя к лестнице и заглянув за угол, обнаружил зеркало ростом с человека. Его край торчал из-за лестницы и видимо на него и попал пучок света. Поистине прекрасное творение. Великолепная деревянная рама. Зеркало должно быть старинное, только вот узору на нём не могут быть старше второй мировой войны. В правом верхнем углу была изображена свастика, в левом серп и молот. А на верхней платформе рамы солдаты бегут друг на друга. В центре самое настоящее побоище, сделанное искусным мастером по дереву. Только вот в центре чего-то не хватает. Как будто лица, или может головы в центре событий. Видимо, это зеркало символизирует собой войну с фашизмом. От свастики и советской символики вниз уходят изображения домов и избушек, пашущих людей. Ещё ниже земля с насекомыми. А в центре нижней платформы – череп. Даже не просто череп, а с рогами и красными глазами. Он совершенно не к месту в этом произведении искусства.
 Мой взгляд перескочил на верхнюю часть зеркала. Потом опять на нижнюю.
 «Тютелька в тютельку» - промелькнуло в моей голове.
 Этот череп должен быть наверху. Не знаю зачем, но присаживаюсь на колено и беру череп рукой. Тот, в свою очередь, легко отходит. Поднимаю его наверх. Раздаётся тихий щелчок. Словно створки одного механизма соединились с другим. Ещё мгновение и стеклянная часть зеркала повернулась.
 - Ну, ничего себе, - пробубнил я.
 Передо мной открылся проход. Только вот куда. По идее, направление как раз к нужному дому. Но что-то внутри меня, не хотело ступать внутрь.
 - Ты что-нибудь слышал? – донеслось до меня сверху.
 Выбор сделан. Влетаю внутрь и поворачиваю зеркало назад. Гашу фонарь и присаживаюсь на колено у стены, готовый встретить обитателей сего жилища. Секунды превратились в года. Зеркало было одностороннем, поэтому я мог видеть всё, что происходит с другой стороны. То есть видел бы, если бы горел свет. Звуки шагов становились то громче, то тише. После и вовсе исчезли. Они либо не догадались заглянуть в этот секретный ход, либо и не знают о его существовании. В любом случае, на месте находиться нельзя.
 Обернувшись вокруг своей оси, зажигаю фонарь. Тут в нос ударяет мерзкий запах. Видимо он был и раньше, но всё моё внимание поглотили не спящие красавицы. Даже не мерзкий запах, а прямо таки вонь. Сморщив нос, направляю фонарь вниз.
 «Ужас, какой» - промелькнуло в голове.
 Прекрасным это зрелище точно не назовёшь. Дохлая крыса на каменном полу, притом уже начавшая разлагаться. Мало того, её голова просто раздавлена об пол. Значит, об этом проходе знают трое, точнее теперь уже двое. Что за бредовые приколы лезут в голову в эту секунду. Хотя, если в такой момент осознавать всю серьёзность происходящего можно просто сойти с ума.
 Поднявшись с колена, я посветил вдоль прохода. Ни зги не видно, просто глаз выколи. Ни поворотов, ни тупика. Да и табличек с указателями нету. Придётся поступить так, как делают с любой дорогой – пройти по ней.
 Медленными шагами двинулся вдоль коридора. Отзвуки моего топота (хоть я и еле ступал) отдавали в голове колокольным боем. Что-то со мной не так. Это чутьё усилилось. Слух стал минимум тысяча процентным. Могу расслышать, как где-то впереди течёт вода. Это не близко, я знаю. Километр точно. И всё это я определил по звуку. Пора меня класть в Кащенко, может, помогут.
 Отбросив дурные мысли, иду дальше. Не хватало ещё думать о плохом, когда и тик по уши в…ну не важно. Весь этот туннель, ничем другим его назвать нельзя, выложен из камня. Единственные достопримечательности – это подсвечники, попадающиеся через каждые три метра. Но светлее от них не стало, ни вокруг, ни в душе. Через несколько метров находилась лестница ведущая вниз. Ещё чуть-чуть и до чистилища доберусь. Лестница увела меня вниз примерно на этаж. Значит я уже под землёй.
 Чем глубже я захожу в эту нору, тем сильнее становится смрадный запах. Вроде пахло от крысы, но нет, здесь ещё что-то гниёт, что-то большее.
 Впереди блеснуло. Видимо свет фонаря наткнулся на блестяшку. Ещё несколько шагов и я оказался перед стальной дверью. Стальная дверь! Внутри деревенской усадьбы. А казалось, что уже повидал не мало чудес. Коридор продолжался дальше, но моё внимание привлекла к себе эта дверь. Когда-то давно у меня в руках была книга о старых поселениях. Там была целая глава, посвящённая одной комнате, а точнее камере за стальной дверью. Неужели воочию придётся увидеть подобное.
 Ручки нет. Надавливаю на дверь, и та поддаётся. Скрип подобный трению ногтей о школьную доску прорезал мой слух. Каких-нибудь две капли масла решили бы все скрипучие проблемы в этом захолустье…
 - Твою дивизию, - вырвалось у меня, когда дверь отворилась, и я посветил внутрь комнаты.
 Двигая фонарём из стороны в сторону, мог только ужасаться. Средневековая дикость во всей своей красе. Это самая настоящая камера пыток. Мало того, на всех этих диких приспособлениях висят и лежат остатки замученных. Видимо здесь не информацию добывали, а просто дарили мучительную смерть.
 Вот эту штуку я уже видел. Приспособление, чтобы растягивать человека в разные стороны. Как всё просто. Тело привязывается ремнём к столу. Руки и ноги в кандалах, прикреплённых к механизму. Дёргаешь рычаг, и у жертвы рвутся сухожилья и ломаются кости.
 И тот на ком испытывали эту машину в последний раз, так и остался лежать на столе.
 Я не смог не пошатнуться от этого смрадного запаха. Теперь знаю, откуда он исходил. Хватит с меня этой экскурсии. Пора на выход.
 - Уй ё! – вырвалось у меня.
 Никак не ожидал, поворачиваясь врезаться в дыбу. Выставив вперёд фонарь, выхожу из камеры и закрываю за собой дверь. С точки зрения безопасности этого делать не стояло. Из-за дикого скрипа. Но стальная дверь хоть как-то перебивает этот смрад. В это самое мгновения мне хочется лишь одного – глотнуть свежего воздуха.
 Итак, слева я пришёл, значит иду направо. Долго идти не пришлось. Успел сделать шагов сорок, прежде чем наткнулся на ещё одну дверь. Вот это уже совсем бред. Эта дверь похожа на типичную стальную дверь военного объекта. Рядом в стене разъем для считывания карты. Такого добра точно не было на Руси.
 «Можно было этого и не делать», - промелькнуло в моей голове, когда я надавил на дверь. Никакого эффекта. Что-то совсем не чисто с этой деревней, нужно попасть внутрь. Только где взять необходимую карту? Нужно найти выживших и связаться со штаб-квартирой. Блин! Ведь мы так близко к Москве, а ничего не можем сделать. Даже на помощь позвать. Хотя, какие там мы, не исключено, что больше никого нет. Опускаюсь на пол и опираюсь спиной на стену.
 Проклятье. Да что со мной? Голова затрещала, в глазах стало темно. В ушах в свою очередь стоит звон бур машины дантиста. Чувствую дикий укол сердца. Кашель вырывается из груди вместе с кровью. Меня дёргает вперёд. В последнюю секунду выставляю вперёд руку, что и спасает меня от падения. Секунда. Другая. Всё проходит.
 Что за дрянь я тут подцепил? Собравшись с силами, встаю на ноги. Нужно двигаться дальше. В это мгновение очередная вспышка света уносит меня вдаль. Больше я не в подземелье. Сижу в вертолёте, рядом с другими членами отряда.
 - Тёма, - обращается ко мне Марина, - а всё в твоём теле соответствует размеру твоей обуви?
 - Даже не представляешь насколько, - отвечаю я, - куда мы без глупых шуток.
 Выглядываю в окно. Летим над лесом. Стоит солнечная погода. Вокруг меня сидят все члены отряда. Моё звание лейтенант. Старше меня по званию только капитан Николай. Собственно, это именно он пригласил меня в группу. Тогда в ней было всего три человека: Пётр, Марина и сам Николай. Теперь нас семеро. Мы отправлены на расследование загадочных событий в селе «Смертино». У меня в руках папка с документами и блокнот с ручкой.
Село «Смертино»
 Пишу я. А чуть ниже подписываю:
«Дом каннибалов»
 Это условное имя, которое я дал деревне. Так как больше всего событий произошедших здесь было связано именно со съедением людей. Видимо все пропавшие, на самом деле жертвы этих маньяков. Такой вывод можно было сделать, тщательно ознакомившись с досье.
 Откладываю блокнот и достаю из кобуры пистолет. У меня Зиг-Зауэр П226, мощная штука. Проверяю обойму и механизм. Все 15 патронов на месте, всё в порядке.
 - Что с тобой? – обращается ко мне Николай, - на войну собираешься?
 - Просто у меня странное предчувствие по поводу этого села. Лучше быть готовыми ко всему.
 - Как скажешь, - бросает Николай, - но мне всё же кажется, что ты преувеличиваешь. Что, мы одного психа не уложим?
 - Будем надеяться, что там действительно всего лишь один псих.
 Видимо, мои слова задели Николая, и он тоже начинает проверять своё оружие. В любом случае, мы же своего рода спасатели и из оружия у нас только пистолеты. А если бы в этой деревне была реальная угроза, пригласили бы другой отряд. В МЧС у нас два силовых подразделения, мы – полу исследователи, полу спасатели и десантная группа. Я сам раньше был в десантной группе, только вот постоянные бойни мне не по душе. Так и попал к Николаю. Всё-таки образование позволяет быть хотя бы полевым учёным.
 - Уже подлетаем, готовьтесь к высадке! – оповестил нас пилот.
 - Так, дамы и господа, всем приготовиться! – выкрикнул Николай, - подтянули свои штанишки да юбчонки, и нацепили улыбки!
 Машина зависла в воздухе, и через несколько мгновений коснулась земли.
 - Вперёд ребята! – скомандовал Николай, и мы по одному вышли из вертолёта.
 - Вернёмся через 24 часа, если не позовёте раньше, - отметил второй пилот, закрывая за нами дверь.
 - До встречи! – бросил Николай.
 Этот образ остался у меня в памяти. Мы стоим на поляне, окружённой со всех сторон лесами. Трава еле колышется от лёгкого ветра. Солнце слепит глаза. Неужели в таком месте могли появиться какие-то сумасшедшие? А воздух, даже голова кружится от того, насколько он здесь чистый. Это великолепно.
 - Ладно, полюбовались, и хватит, пора делом заняться, - выдохнул Николай.
 Марина достала карту и указала нам путь:
 - Туда, - указала она, сверившись с компасом.
 Все вместе мы тронулись в путь, приближаясь к краю этой сказочной поляны. Как же отчётливо слышны шаги каждого члена отряда. Интересно, каково насекомым, живущим в земле слышать столь непривычный гром ходьбы?
 - Как настроение? – обращается ко мне Николай, который идёт рядом.
 - Теперь лучше, намного лучше, - киваю я.
 - Ну и хорошо, дружище.
 Вот мы и добрались до леса.
 - Может, не пойдём в этот мрак? – интересуется Глеб, - на часах уже восемь, вот-вот стемнеет.
 - Что ты говоришь, значит пойдёшь первым, - ухмыльнулся Николай, - вперёд, это приказ.
 - Видимо правильно люди говорят, держи язык за зубами, пока не спросили, - пробубнил Глеб, и первым вошёл в лес.
 Лес очень густой. Ветки деревьев переплетаются между собой. Достаю нож, чтобы прорубать путь, если придётся. Сухие ветки хрустят под ногами. Немного задерживаюсь, чтобы оставить зарубку на одном из деревьев. На всякий случай. Странное ощущение, что всё это я уже видел, разрывало моё сердце. Мне не хотелось идти дальше, но я не властвовал над своим телом. Последний взгляд назад, и иду дальше.
 Спустя несколько минут ходьбы, мы выбрели из леса и оказались на дороге, по сторонам которой стояли избы и домики.
 - Что это? – задала вопрос Лена.
 Она подняла в воздух деревянную табличку с надписью «Смертино».
 - Мы на месте, - урезонил Николай.
 Мало того, что дело шло к вечеру, но и сама деревня не казалась чем-то особо прекрасным. Словно это село было брошено. Вокруг ни души. Стёкла в некоторых избах были разбиты.
 - Обо всём интересном докладывать немедленно, - отметил Николай, - для начала осмотримся, потом приступим к более детальному исследованию.
 Протоптанная дорога. Заброшенное село и семеро МЧСовцев, забравшихся в это захолустье. Село оказалось совсем не маленьким. Мы успели пройти не меньше 800 метров, прежде чем добрались до перекрёстка, видимо это центр села. Здесь стояла старая церковь. От возраста она уже стала какого-то смешанно серо-белого цвета. Крест наверху был сломан и лежал на земле, перед входной дверью. Напротив церкви находился колодец. Хотя по его внешнему виду можно было сказать, что воды здесь уже давно нет.
 Глеб подошёл ближе и бросил камушек с земли, в колодец. Раздался всплеск.
 - Вода есть, - отметил он.
 - Гениально, только кто тебя просил это проверять? – отчитала его Марина.
 - Я думал… - начал Глеб, но Николай прервал их беседу.
 - Хватит, идём дальше.
 - Тогда вопрос снят, просто мне не сильно хочется работать ночью, - добавил Пётр.
 - Ах, если бы нас кто спрашивал, - запричитала Лена.
 - Куда дальше? – спросил Антон, - начнём осматриваться или пройдём всю деревню?
 - Пройдём всю, именно такой и был план, прилетим вечером, осмотримся, ночь отдохнём и закончим операцию, - немного поразмыслив, решил Николай, - вперёд.
 Мы двинулись дальше, минуя перекрёсток с церковью. Мёртвая, пустая деревня. Кого тут могли съесть, а главное кто, если здесь ни души?
 Мы брели вперёд. Ничто не предвещало опасности. И тут в одном из окон что-то мелькнуло. По видимому, кроме меня этого никто не заметил. За нами следят. Вид я подавать не стал. Но приблизился к Петру с Антоном и тихо прошептал:
 - Будьте осторожны и держите оружие наготове.
 - О чём ты? – изумились они.
 - Не подавайте виду, просто будьте готовы, за нами следят.
 Дальше я приблизился к Коле, но тот сам заговорил:
 - Я уже видел, там кто-то есть.
 - Что будем делать? – поинтересовался я.
 - Пока ничего, просто следуем раннему плану, - ответствовал Николай.
 Он продолжал идти, как ни в чём не бывало. И мне оставалось делать то же самое. Но я уже предчувствовал стычку. Нас здесь ждали. И не с хлебом и солью.
 Перекрёсток уже остался далеко позади, а впереди выросло большое здание. Видимо усадьба местных дворян. Точнее тех, которые здесь когда-то жили. В этом здании больше трёх этажей. Постройка сделана частично из камня, частично из дерева. Только вот архитектура для Руси слишком нестандартная, барокко и готика.
 Замечаю, что избы и остальные дома остались позади. Впереди только эта усадьба. Мы в ста метрах от дверей.
 - Ничего себе, - произнесла Лена.
 - Да, великолепное сооружение, - поддержала её Марина.
 А вот я не разделял их изумления, меня больше волновала надвигающаяся опасность. Позади раздался хруст. В одно мгновение я выхватываю пистолет и поворачиваюсь на одной ноге. Ничего себе.
 - Что такое? – удивился Антон, поворачиваясь, - твою дивизию!
 - А вот и селяне, - отметил Николай, - добрый вечер люди добрые!
 Перед нами стояла толпа селян, вооружённых вилами, косами, топорами и факелами. Их глаза. Первое что я замечаю, дикий огонь в их глазах.
 - Опусти оружие Артём, - обращается ко мне Антон, - это же мирные жители.
 - Чужаки, смерть! – раздаются крики толпы.
 - Мы пришли помочь! – пытается успокоить их Пётр, но никакой реакции на его слова.
 Они вообще производили впечатление бездушных роботов.
 - Отступаем в усадьбу, быстро, - проговорил я.
 - Что? – не поняла Марина.
 - А ты скорее свяжись с базой, у нас неприятности, - отвечаю ей.
 - Он прав, - говорит Николай, доставая пистолет.
 Тут один из крестьян кричит что-то нечленораздельное, и в нашу сторону летят ножи с топорами.
 - Твою мать, берегись! – выкрикивает Николай, но уже поздно.
 Прятаться не за что. Мы бросаемся в разные стороны. Один Антон остался стоять на месте, не успев среагировать. Это стало его последней в жизни ошибкой. Лезвие одного из ножей вонзилось ему в горло. Хлынула кровь.
 Он смог лишь опустить глаза вниз, после чего повалился на землю. Пыль поднялась в воздух, когда он упал на грязную дорогу.
 - Огонь! – скомандовал Николай.
 Выстрелы заглушили вопли крестьян. Пули летели одна за другой. В толпу промахнуться сложно, но остановить её почти невозможно. Крестьяне побежали.
 - Немедленно в усадьбу! – вырвалось у меня.
 - Антон! – кричала Лена, упав на колени возле его тела.
 Он уже не двигался. Схватив лену за руку, тащу её к усадьбе.
 - Он мёртв! – говорю я ей.
 Вижу, как слёзы текут по её лицу, но если не поспешить, мы все ляжем рядом с ним.
 - Блин, я всю обойму всадил в одного из них и хоть бы хны, - бросил Николай.
 - Чёрт с ними, - отвечаю я, - бежим.
 - Мы Вас прикроем, - говорит Николай, Марина остаётся рядом с ним.
- Нет, нужно уходить вместе, - пытаюсь образумить его я, но уже поздно.
 Пётр и Глеб бегут к усадьбе первыми, за ними я и Лена. Николай с Мариной продолжают стрелять, перезаряжают обоймы и снова стреляют.
 - Скорее! – на мгновение, обернувшись, кричу им я.
Пётр с Глебом уже успели добраться до входной двери и открыть её.
 - Сюда! – машет нам Глеб.
 В это мгновение из дверного разъёма показывается ещё один крестьянин, который хватает Петра и, подняв его в воздух, тащит внутрь. Пытаюсь выстрелить, но Глеб загораживает мне дорогу.
 - Что ты будешь делать! – выругался я, подбегая.
 Отпихиваю Глеба и влетаю внутрь усадьбы. Крестьянин тащит Петра куда-то направо, входит в дверь.
 - Закройте вход, как только Николай с Мариной доберутся сюда, - говорю я и бросаюсь вслед за Петром.
 Уже через мгновение слышу, как захлопывается входная дверь.
 «Хоть бы они успели», - бормочу про себя я, оборачиваться некогда. Выскакиваю за дверь, здесь лестница и, по-видимому, коридор, который мне пока ещё не видно. Ясно только то, что эта комната продолжается.
 Крестьянин не поднимается наверх, он тащит Петра вдоль коридора. Направляю пистолет, чтобы выстрелить, но крестьянин заворачивает за угол. Скорее бегу следом. Позади слышу голос Лены:
 - Они не успели!
 Худшее, что могло случиться, произошло. Выскочив за угол, я вижу, как несколько крестьян стоят вокруг Петра.
 - Остановитесь! – кричу я, направив на них оружие.
 В ответ один из крестьян хватает Петра за голову и мощным рывком отдирает от тела. Вижу, как полные непонимания глаза Петра говорят мне:
 «Почему ты не успел».
 Крестьяне накидываются на него со всех сторон. Начинаю стрелять. В это мгновение у меня за спиной бьётся стекло. Кто-то выбросился наружу. А мне уже всё равно. Патроны заканчиваются и от моих нажатий на курок, пистолет лишь щёлкает. Кидаю бесполезное оружие в толпу монстров и кидаюсь на них. Последнее, что слышу, женский крик. Видимо, это была Лена. Начинаю раздавать удары направо и налево. Толку ноль, да и Петра уже не спасти.
 В одно мгновение свет в моих глазах гаснет. Это был сильный удар. Чувствую, как меня бьют. Ноги подкашиваются. Падаю на пол.
 Снова вспышка. Опять я в туннеле рядом с запертой дверью.
 «Лучше бы я этого не вспоминал», - отмечаю про себя.