Врачеватель

 Люблю, когда, борясь с душою,
 Краснеет девица моя:
 Так перед вихрем и грозой
 Красна вечерняя заря.

 Люблю и вздох, что ночью лунной
 В лесу из уст ее скользит:
 Звук тихий арфы златострунной
 Так с хладным ветром говорит…
 М.Ю. Лермонтов «Стансы»

 …Он здесь. Стоит. Как мрамор, у окна.
 Тень от него чернеет по стене.
 Недвижный взор поднят, но не к луне;
 Он полон всем, чем только яд страстей
 Ужасен был и мил сердцам людей…
 М. Ю. Лермонтов «Ночь. III»

— Вам помочь, бабушка? — Парень догнал тележку и поднял одно колесо из ямы.

— Спасибо, сынок! — Она вытянула тележку из ямы и угодила в следующую.

Вокруг стеной стоял девственный лес, наполненный летними ароматами нетронутой природы. На телеге лежал хворост, а поверх него большие тряпичные мешки, наполненные чем-то легким. Старушка, державшая тележку, была маленькой, но не согнутой годами и невзгодами, одежда на ней была цвета леса и коричневых стволов, малиновых цветов, голова не была покрыта, а волосы на удивление коротко и ровно подстрижены. Она внимательно осмотрела своего нового попутчика, начиная с его длинных до плеч волос. Вытянутое лицо со строгими чертами, которые ей что-то смутно напоминали, но она не поняла что, черную кожаную куртку, расстегнутую на половину, из-под которой была видна майка того же цвета, джинсы в цвет куртке и, наконец, черно-красные кроссовки, которые в дороге успели изрядно запылиться и покрыться смесью земли с цветочной пыльцой. За спиной у него покачивался большой рюкзак, сильно смещавший привычный центр тяжести молодого человека. Он приветливо улыбался, и старушка поняла, что он знает с кем имеет дело и что у него к ней есть дело. Но какое? Вот чего она не могла сказать. Но была рада попутчику, просто человеку, с которым можно поговорить.

По этой дороге давным-давно никто не ездил, но глубокие колдобины остались, хотя местами были завалены ветками и травой. Было видно, что этой дорогой пользовались довольно часто, но только с этой тележкой. Дорога сильно петляла, и было не видно куда она ведет. Видимо в никуда, так как после очередного поворота старушка свернула вправо с дороги на широкую тропу, шириной чуть больше телеги, а дальше дорога обретала заброшенный вид. Эта странная пара еще минут пятнадцать везла тележку по тропинке, пока она не уткнулась в старый деревянный дом с двухскатной крышей. Одноэтажный дом удивлял своей величиной: по длинной стороне было пять окон, а по другой – три. Еще его дополняла пристройка, шедшая под прямым углом к основной части, примерно такой же величины, с узкими щелями окон. В образовавшемся углу цвел небольшой садик с какими-то незнакомыми цветами, что удивило молодого человека больше всего.

Они со старушкой обошли пристройку и поставили тележку у закрытых ворот, больших обитых железом ворот, в которые могли въехать сани, запряженные тройкой.

— Спасибо, сынок. — Парень в ответ кивнул головой. — Тяжеловато мне стало таскать тележку одной, года берут свое!

Молодой человек только улыбнулся, а про себя подумал: «Да, не многие справятся с такой тележкой в девяносто с лишним лет. Вот у нее-то сил!»

— Я ее потом внутрь поставлю. А ты, как я понимаю, ко мне? Да, еще и сказок перед встречей начитался, как будто я баба-яга. — Старушка довольно улыбалась. — Все бабушкой-старушкой называешь, прямо как Оленушка бабу-ежку. Ко мне в эту глушь мало кто наведывается, не тот народ пошел. Да, что мы все на улице! Совсем забыла о гостеприимстве, так давно гостей не было, пошли в дом, чаем угощу, а ты все расскажешь.

Дверь в дом оказалась не запертой, что не удивительно, в этих краях уже никто не ходит, разве что медведь — незачем. В доме чувствовалось, что люди здесь живут долго и эти люди обладают вкусом и чувством прекрасного. Первое, что бросилось в глаза молодому человеку, было то, что почти не было металлических украшений, безделушек, утвари. Нет. Конечно, самовар стоял на столе медный, чайные ложки из нержавеющей стали, но, кроме пары больших кастрюль, он не приметил ни одной металлической вещи.

Она усадила его за длинный стол, человек на двенадцать, на край длинной скамьи, а сама села в торец и стала зажигать самовар, стоящий на столе. Парень тем временем оглядывал комнату. Тут действительно было на что посмотреть: большая светлая комната с двумя большими для деревенского дома окнами, выходившими на цветник, украшенная так, что сразу вспоминались описания кают-компаний на кораблях времен Великих открытий или пиратов Карибского моря. Была одна деталь, отличавшая комнату от каких-либо помещений корабля: здесь всюду были развешаны травы, цветы, листья. Молодой человек многие из них узнавал своим наметанным глазом, но некоторые не смог определить, так же как в садике у дома. На стенах было развешано и расставлено много побрякушек, небольших сувениров и прочих вещей, которые говорили о долгой и насыщенной жизни хозяина и несли в себе воспоминания о ярких событиях в прошлом, может быть о других людях. Они служат воспоминанием только для знающего человека, похоже, таким знанием обладает только один человек, подумал парень, и это одиноко и грустно для нее; груз этих, пусть и приятных, воспоминаний надо нести не в одиночку. Большая часть воспоминаний была связана с морем, даже, наверное, с океаном: огромная раковина двухстворчатого моллюска, старая, пожелтевшая карта какого-то побережья с большим количеством островов с пометками разными цветами и много другого, того, что можно достать из океана. А над дверью висел кусок полотна, которое когда-то было парусом, на нем масляными красками были нарисованы два судна с выстроившимися под ними экипажами, поднявшие руки в приветствии женщине, стоявшей между носами кораблей. В левом верхнем углу теми же красками был нарисован российский флаг и флаг морского флота, а внизу — море подписей.

— Скоро самовар будет готов, а нам надо посмотреть, с чем мы чаек будем пить. — Старушка говорила скорее себе, чем кому-то еще. — Что у меня есть в закромах для гостя? Отвыкла от гостей, толком и нет ничего… Когда был еще дочурка жива, она ко мне бывало наведывалась… не часто правда, но бывала, иногда внуков привозила или мужа. Хороший был мужик, понимающий…

В это время она достала две банки варенья, мед, печенье, баранки, правда не первой свежести, но если размочить в чае, то ничего, подумал парень.

— Как звать-то тебя? — Казалось, старушка только сейчас вспомнила о его присутствии.

— Игорь. — От неожиданности получилось несколько робко.

— Приятное имя. Так вот, Игорь, закрой, пожалуйста, окна, самовар поспел, а сейчас налетят мухи. Не зачем это.

— Хорошо, сейчас.

— Тебе сахар в чай класть? Чай у меня хороший с травами.

— Нет, спасибо, такой чай пить надо без сахара. — И назвал, какие травы входят в этот сбор.

— Правильно. — Немного удивилась старушка.

Игорь вернулся на место и понюхал налитый чай:

— Мне кажется, что здесь не совсем обычные пропорции.

— Да, ты прав, молодой человек. — Старушка улыбнулась. — А теперь самое время, чтобы ты рассказал, что тебя привело ко мне, в мою дикую глушь.

— Я был готов к этому вопросу. У меня был готовый ответ, но не вам. После того, как я познакомился с вами, я не могу ответить приготовленным ответом. Перед тем как ответить, я расскажу о себе, это объяснит мое нахождение здесь. — Или «тут», подумал парень.
И с ароматным чаем и различными вареньями он рассказал свою историю. Она была проста, но старушка все равно слушала как зачарованная: рядом с ней сидела непривычная активная молодость, приятный голос будил воспоминания далекого прошлого. Игорь учился в медицинском институте в Петербурге и собирался писать магистерскую работу, его тема — народная медицина, а именно использование трав и других растений, грибов и пр.

— Ясненько… — Старушка понимающе закивала.

Он хотел найти что-то не тривиальное для своей работы, просмотрел множество работ и справочников, поговорил с огромным количеством людей и выяснил, что лучше всех в этой теме разбирается, из ныне живущих …

— Да, действительно, из ныне живущих…

— Чем вы и доказываете свои знания и умения применять их в деле, что меня больше всего интересует.

— Ты так светишься желанием помочь ближним. Но нужно ли это им или нет? В крайнем случае

— достойны ли они этого.

— Конечно! — Парень вспомнил своих друзей и преподавателей… — Не все… но большинство да!

— А смогут ли они принять твой дар, твое послание? Как ты думаешь, почему я здесь? Почему живу в этом лесу, вдали от того множества людей, которым могла бы помочь своими знаниями? Наверное, я разочаровалась в людях и в жизни… — Старушка с интересом смотрела на Игоря, который в это время рылся в своем рюкзаке, стоявшем у дверей комнаты.

Он спиной заметил удивление и паузу вызванную ею.

— Я не привык приходить с пустыми руками, куда бы то ни было. Но я долго думал, что же вам подарить…

— Задабриваешь!

— Я не люблю делать подарки, такие, какие делают, когда надо сделать подарок, но ты не знаешь какой. Лучше просто не дарить, а когда придумаешь — дари, плюс неожиданность. Я несколько знаком с вашей биографией, знаю, что несколько лет вы ходили на кораблях, и подумал, что такой подарок вам понравиться, или, в крайнем случае, заинтересует.
Игорь достал из рюкзака полиэтиленовый мешок с надписью «505», аккуратно вынул бумагу, окружающую подарок и, наконец, вытащил его самого. Осмотрев, что он цел, торжественно протянул хозяйке. Она с улыбкой приняла подарок: небольшая пластмассовая планшетка, на которой были прикреплены элементы своеобразного подводного пейзажа: по бокам располагались мелкие морские камушки, какие-то мелкие ракушки; пластиковый фон изображал колышущиеся зеленые водоросли; в центре — крупный двухстворчатый моллюск с черной жемчужиной, а по краям четыре, явно искусственных, трилобита. Не знающий человек, сказал бы, что и жемчужина не настоящая.

Очень быстро улыбка пропала со старушечьего лица, но она хорошо научилась владеть собой, поэтому Игорь не смог на нем увидеть.

— Что-нибудь не так? — Забеспокоился Игорь.

— Да, нет. Просто любопытно. Откуда у тебя эта вещица?

— Сейчас многие продают не нужные, старые вещи и, если они не считаются антиквариатом, то их просто купить. Как только я это увидел, я понял, что надо.

— Бывают же совпадения… — И старушка надолго замолчала, держа в руках подарок и слегка его покачивая.

— Да… заставил ты меня по вспоминать. Как давно это было! Длинная история, но — старушка засмеялась, — но если ты хочешь получить то, зачем пришел, тебе придется ее выслушать (и много чего другого), правда, я думаю, тебе будет интересно, тем более она касается интересующейся тебя темы.

— С удовольствием послушаю, но можно еще вашего замечательного чаю?

— Конечно, конечно! Наливай, сколько хочешь! Так вот… моя история… Я в далекие времена училась в Университете. Хорошее было время, веселое, но все когда-нибудь кончается. В то время, я еще не занималась травами, хотя немного изучала. Все началось в одной экспедиции
— она не была непосредственно связана с учебой — в горы, нас было человек двадцать. Когда мы ушли далеко от всех населенных пунктов, нашему руководителю стало плохо, сильно заболел, и было ясно, что мы не успеем его донести до больницы. И тут ночью мне приснилось, что нужно ему дать, какой отвар и пр. А с утра я вспомнила еще много всего, именно вспомнила. Хотя раньше я этого не знала. Мне удалось его спасти. Вот он мне на память вырезал… — Старушка встала и раздвинула сохнущие травы у дальней стены.

На стене висела доска с вырезанной надписью: «Вспомнила девка как бабкой была!»

— Так я стала лекаршей, сначала учила людей правильно пользоваться природой, ее дарами, учила дома, там далеко. А в Университете меня не поняли — большой город, люди совсем не понимают природы. Но дома тоже не сильно лучше. Потом меня пригласили в тихоокеанскую экспедицию, Университет все-таки окончила, сначала на год. Набрала с собой трав и поехала, лечила всю команду. Да ведь я не только травами умею, а всем что лечит — в море много хорошего можно найти, не хуже, чем в лесу. Вот там я набралась опыта! Много экзотических трав собрала и использовала, мы же на юг далеко ходили, в порты заходили. После этой первой экспедиции меня стали постоянно приглашать, так что я прошла и южные и северные моря. Да, хорошие были времена… Не о том хотела рассказать. Сейчас расскажу, минутку, — и старушка вышла из комнаты, прикрыв глаза платочком.

Игорь допил почти остывший чай и налил еще. Да, много повидала женщина, но вспомнить то, что не знаешь — это скорее чудо, чем что-либо еще! «Вспомнила девка как бабкой была» — надо же такое придумать (но как подходит!). Обычная поговорка стала чем-то загадочным, так и попахивает сказкой. Как и от всего этого дома и его хозяйки. Интересная женщина! Хоть я и читал ее биографию, кстати, она оказалась очень не полной, но такого не ожидал.
Тут вернулась старушка, держа в руках сверток из старой зеленой ткани. В нем хранилось что-то небольшое, но, видимо, по тому, как его несли, что-то ценное.

— Сейчас я расскажу о другой стороне моей жизни, но тоже связанной с Университетом. Эту часть я вспоминаю редко (последнее время), только при особом настроении. Воспоминания связаны с одним человеком, он называл себя Странником, и был много где известен только под этим именем. Не могу сказать, что все они объединены одним чувством, эмоцией — нет, они очень противоречивы, но что-то общее в них есть, кроме самого человека, какое-то ощущение, которому нет название. Он был врачевателем моих ран, душевных ран, а мне приходилось врачевать его физические раны, однажды довольно тяжелые. Все же многие из них, воспоминаний, приятные и даже очень. Мы с ним были знакомы долго, еще с университетских пор. Почему были? Я давно его не видела и ничего о нем не слышала, а в нашем возрасте все возможно. Интуиция, конечно, у меня не такая, как была у Странника, он ей доверял во всем, и это себя оправдывало, но мне кажется, я его больше не увижу. Я его в свое время хорошо подлечила и научила многому, но кто его знает, он — Странник, куда его странствия занесут, один Бог знает, да и то… Странное у нас с ним было общение: часто с большими перерывами (конечно, по вине с обеих сторон, ошибки были взаимными, иногда обстоятельства не благоприятствовали), крайне специфичны! Но однажды он оказался в той же экспедиции что и я, до сих пор не знаю, случайно получилось или он подстроил. Я узнала, что Странник будет участвовать в экспедиции только, когда попала на корабль. Он мог такое подстроить! Это в его характере… Так вот, плавали мы вместе два месяца: удачная получилась экспедиция — много чего поймали и измерили, посмотрели, редко такая выдается. Поэтому работы было много, иногда невпроворот и поговорить не всегда удавалось. А на прощание он мне подарил подарок, не знаю уж, где он его достал.

Старушка развернула то, что принесла с собой: Игорь сразу понял, что это верхняя часть от его подарка. Такая же пластмассовая планшетка, но на ней менее глубинные экспонаты — рыбы в толще воды, планктон, покрывающий поверхность и маленькая лодка с парусом, в которой сидит один человек, он (или она) хоть и маленький, но явственно видно, что он (или она) читает книгу.

— Вот поэтому меня удивил твой подарок и заинтересовало его происхождение. — Тут хозяйка удивила реакция гостя: он покраснел и засмущался. — В чем дело?

— М-м… Дело в том, что я соврал, говоря о том, откуда он у меня… Мне было неудобно говорить, что он мне достался по наследству, и я не знал, что с ним делать.

— От кого по наследству? — Голос хозяйки изменился.

— От отца, он получил от своего отца, а тот в свою очередь от дяди, хотя последнее точно не известно, вообще об этом человеке мало, что известно…

— Интересно… а что с стало с твоими родителями?

— Они вместе с моим младшим братом попали в авиакатастрофу, и из всей семьи остался я один.

— Бедный мальчик!!! Как же ты живешь!?! Но знаешь, — она немного пришла в себя, — я не верю в совпадения… Ни в какие, даже если они такие горестные. Наверное ты не знаешь, но я живу не одна, со мной живет моя правнучка, она уехала в город менять паспорт, ее родители, мой внук с женой, тоже погибли, погибли в автокатастрофе. У Ирины, моей правнучки, не осталось никого из родственников. — Старушка погрустнела и как-то еще уменьшилась. — Моя дочь меня не послушалась и после школы пошла в институт на юриста, рано вышла замуж, уехала в Москву и несильно пережила свих детей… ее муж тоже. Не долго стали теперь жить… Плохо стало жить городах, да и никогда хорошо не было. Знаешь, Игорь! Переезжай ко мне, тебя в городе ничего не держит, — глаза хозяйки загорелись, — с Иришкой познакомишься. Будет кому знания передать, а то правнучка не очень интересуется травами и всем этим, — она обвела рукой вокруг, — она послушно учится, но таланта нет, к сожалению, нет. Ну, как?

—Не знаю даже, надо подумать. А как же институт, его же надо закончить? Не могу я так сразу все бросить!

— Я понимаю, понимаю. — Старушка теряла азарт. — Все так говорят, и дочь моя так говорила, но так и не вернулась. Я понимаю, вам молодым, здесь скучно, нет общества, цивилизации. Я понимаю…

Игорь никак не хотел расстраивать хозяйку, в которой чувствовал родственную душу… и правнучку интересно посмотреть, но правда, что он не может бросить институт, у него много дел в Петербурге, которые он должен закончить. Но, если подумать, через пару лет он сможет сюда выбраться надолго, писать кандидатскую по индивидуальной программе. Да, через пару лет он сюда приедет, о чем он и сказал, обосновал с практической точки зрения.

— Доживем — увидим. — Закончила старушка, промачивая глаза. — Но мы, кажется, отвлеклись: ты же приехал ко мне за информацией для своей работы! Сколько у тебя времени? Уже поздно, думаю, будет лучше, если я тебе расскажу и покажу не сегодня, а сейчас давай допивать чай и устраивать тебя на ночь.

— Кажется на улице кто-то идет! С фонарем.

— Может Иришка вернулась, но у нее нет фонаря… для нее слишком поздно. Кто бы мог быть?
Они вышли в прихожую, входная дверь хлопнула, и они увидели вошедшую.

— Иришка! Это ты!

— Да, бабушка, меня подвезли. А у тебя кто?

— Ох, дорогая, это долгая история. Игорь, правнук Странника!

— Как интересно!

— Здравствуйте! Ваша бабушка уже рассказала про вас, у нас много общего. А кто тебя подвез?

— Меня в городе, на вокзале, встретил милый дедушка и сказал, что собирается сюда и может подвезти, особенно, если я покажу дорогу. Он оставил машину на дороге и мы шли оттуда с его фонарем. Он сейчас придет.

— Как его зовут?

— Не знаю, он не представился. Да вот и он! Проходите, дедушка, будьте как дома!
Но он остался в дверях, смотря на хозяйку. Игорь посмотрел на нее: глаза были, что называется, на мокром месте и смотрели на гостя.

— Иришка, — старушка говорила неуверенным голосом, — ты ошиблась — это не дедушка. Это твой прадедушка. Здравствуй, Странник!