Про умирающего старого правителя

Старый правитель умирал, не оставив наследника. Молчали просторные залы векового дворца, стих привычный гомон - беседы мудрецов, брань вельмож и паясничанье акробатов. На площадах города, на дальних пастбищах и пыльных трактах люди побросали свои дела и легли, невпопад, каждый где стоял. И небесные облака отступили к горизонту, и реки замедлили свой неустанный бег. А в пронзительно голубом небе пела птица. Птицы - свободны.

Старый правитель умирал, и подданые склонились над скорбным ложем. Каждый из них, уже почти не чувствующий угасающей воли своего повелителя, ощущал непривычную, свербящую в груди пустоту. Так бывает, когда извлекают из тела поврежденный орган, но разум еще не верит, и бесполезные сигналы устремляются в былое сосредоточие своего смысла, и разбиваются об его отсутствие. Каждый из приближенных уже учился мыслить тайно, и каждый лелеял надежду, что именно ему подарит последнее прикосновение умирающий владыка. Прикосновение полубога.

Он был ужасающе стар, он стал бы бессмертным, отказавшись от власти над смертью, и тем отделив ее от себя. Но он уже давно был не вполне человеком, и не умел отдавать. Пройдя все круги действий, очерченые его властью, он был одержим сумасшествием. Он был беспристрастен в суде, он улыбался выдуманным картинам, и искал взглянуть в глаза твари, покаравшей его этим страшным проклятием. Пресытившийся всем, он отверг все томления духа и теперь умел только презирать. Презрение - отсутствие чувства.

И презирая алчность придворных, презирая человеческую глупость, презирая закономерности случайностей, презирая совпадения теорий с экспериментами, во всех людей последним своим желанием вложил он осознание этой пустоты. Пусть каждый получит по крупице моей воли, и пусть никто ничего не получит. Повелеваю вам быть свободными от моей власти. Повелеваю вам быть свободными.

Tак, замкнув свободу в больном парадоксе, старый правитель умер.