Есть три вершины в сердце у меня,
Их покоренье не под силу мне,
да и, пожалуй, струшу:
Любовь к себе,
бездонная любовь к тебе,
И третья есть любовь - к тому,
кто страстью греет душу.
- 1 -
Ещё одна напряженная неделя была позади. Он чувствовал усталость, раздраженность даже. И это было заметно. Это раскрывало себя при первом же беглом взгляде постороннего. Хмурый прищур серых глаз, настороженность дум, выраженных в резких морщинах мужественного классически красивого лица; намеренная четкость во всяком движении – всё это показывало на затянувшуюся неудовлетворенность чем-то. На вероятный нервный пик, после которого наступает либо срыв на жестокость, либо истерия. Последнее, бывшему военному офицеру Теду Лоренсу было не свойственно. А желание первого кипело, брызгая стальной накипью с взгляда. И, чтоб хоть как-то пригасить эмоции, при встрече со случайной отражающей поверхностью он замирал, заметив своё лицо и, …не обращая внимания на возможных свидетелей, не сдерживал желания, сплевывал в сторону. Будто именно во внешности всё дело и было. А после вздыхал глубоко, ещё более хмурился от гнетущей тяжести в груди и еле заметно двигал правой ногой, будто давя на акселератор.
Он был «правильным». Не от слова «правильно», а от слова «обязан». В том числе, он был правильным сыном. Была пятница. Как всегда, почти в одно и то же время, он направлялся на встречу с родителями.
Машина взвизгнула от резкого разворота. Водитель как будто затылком ощущал волну настроения босса. И скорость машины заметно прибавилась, угадав желание важного пассажира.
Тед торопил события. «Какие такие «события»?» - думал он, разворачивая шею в сторону окна. - «События», …еду, чтоб перекинуться за тихим совместным обедом тихой парой фраз. И всё по той же теме – как дела? «Как ваши дела, как наши дела…».
-Как ваши дела? Как дети, Тед?
-Дети растут. Дела неплохи.
- Как Маргарет?
-Здорова. Спасибо.
Ужин окончен.
-Пожалуйста, не забывай. Приезжай к нам.
Он поцеловал мать, обнялся с отцом. Нет, нет, не автоматически, не на ходу. По-военному, душевно, …будто в последний раз. «Ладно, всё. Пошел я. …Мне тут…дело …одно». - Тед запнулся на слове, кивнул, дернув губы в прощальной улыбке, но тут же смял её и развернулся к двери. Пошел к ней быстро, осознавая, что родители следят за его выправкой.
Понимая, что сейчас именно его спина указывает старикам об истинности его благополучия, Тед выпрямился. Сильно, будто решил выпяченной грудью выбить дверь. Но в полуметре от неё он вытянул вперед руку, пальцами толкнул дверь и вышел.
Белая, по-видимому, совсем недавно окрашенная дверь верхней гостиной качнулась, неожиданно издав тихий скрип, и закрылась.
Лоренс спускался по лестнице родного дома, снова чуть сутулясь. «Ну вот, …вот и свиделись. Вот и поговорили».
И снова он идет к машине. Но теперь уже не к служебной, а к собственной.
Служебная машина с водителем и человеком из безопасности уехала, «доставив босса до папы с мамой».
Теперь он держит руль - обтянутую пупыристой кожей баранку внедорожника. Колеса машины высокие, это заметно радует Лоренса. Ему всегда приятно иметь перед глазами широкий обзор.
Взгляд его потеплел, в глазах даже голубизна проявилась. Или в них успело заглянуть небо? Погода в эту пятницу стояла ясная. Стоял день, день при крепком солнце.
Но грусть и остатки усталости в загорелом лице Лоренса ещё заметны. Перед его глазами извилистая двух полосная дорога. С одной стороны нависшие скалы, с другой – глубокий овраг с горной речкой.
Тед возвращается «иным» путем. Дорога небезопасная, но родная ему, выросшему среди прибрежных гор и песка. «Теперь домой. Домой… к жене, которая здорова,… к детям, которые растут...».
Лоренс женился в тридцать три. И часто думал, зачем? Вовсе не нужна ему была эта женитьба. На Христа в тот же срок крест взвалили, на него – небольшого любителя романтики - брак. Его достала мать, и уже не смущаясь, стал осаждать разговорами о семье отец. Старики вдруг почувствовали нездоровье, а более одиночество. Единственный сын – военный летчик. Новые самолеты испытывает. Вечные ожидания ещё сильнее старят стариков, надежды, что всё обойдется, приучают их к терпению, а не к родительской радости. А тут ещё новость …радостная: дети, видите ли, у друзей их сына выросли. Начали посещать дискотеки. А вот он – их гордость, их сын «болтается между небом и землей, …как баклан». Засиделся в «юношах безответственных», да «бесконтрольных». И ещё чего-то там «без».
«Ладно родители, у стариков всегда зудит, если их сын не теми дорогам ходит. Да вот начальники доставать стали: «Лоренс, а почему вы до сих пор не женаты? Какие-то проблемы, майор?» Да что начальники, …друзья его достали…. Да что друзья! Больше подруги одолели к его тридцати трем годам. («Заняться им больше не чем! Только и вычисляют, какой там ещё у алтаря не постоял? И тут же: «Ату его! Ату, жениха засидевшегося!»)
Вот он едет домой. Двухсоткилометровый крюк давал, чтоб к родителям заехать. «Теперь вот обратно пол штата гнать».
Лоренс облизал сухие губы. Расстегнул пару пуговиц у ворота рубашки.
Светло-голубая рубашка чуть потемнела от пота и пыли. Отсыревший пояс брюк давил на живот, заметно отяжелевший от обильного материнского обеда. Пиджак Тед давно уже скинул, а вот галстук цвета вороненой стали – тот всё ещё был на месте. Лоренс просто привык к этой вещице. Сейчас галстук висит спущенной петлей, а мог бы и просто на голой груди болтаться, вне рубашки, Тед и не заметил бы. Никогда не любил он носить на шее ни цепочек, ни крестов, так, если только супруга «требовала» надеть, примерить «её подарок». А вот галстук, …Тед просто привык к этой единице своего обмундирования. Мать первый галстук ему к двенадцати годам подарила. В лётной школе – это было обязательной деталью одежды. Никогда наличие этого предмета не смущало и не веселило Лоренса. Для него галстук - «обязательный» элемент одежды, как трусы. Хотя для чего галстук юному парашютисту в лётной юношеской школе – никто не знал. И не интересовался, просто другие были интересы. Отец научил Теда завязывать хороший «достойный мастера» галстучный узел. Сын, правда, не имел предпочтения в раскрасках галстука, ему было наплевать, хоть алый в клоунский горошек, зато он всегда делал на нём тугой узел. На зависть многим недотепам мужчинам - тугой и узкий. Однако, спускался этот узел Тедом …легко. И при первом же удобном случае. «Майор Лоренс, почему одеты не по форме? Почему галстук у пояса болтается?!» Узелок Лоренсом – вжик! и снова на месте. …Привык молчун майор…к шелковой петле на шее. Привык до не замечаемого уже.
Тед облизнулся и потянулся к бару, достал бутылку минеральной воды. Машин встречных не было, вот он и крутил руль туда-сюда локтями, петляя по дороге и неуклюже открывая крышку бутылки.
Машину сильно повело в сторону. Лоренс ругнулся, взялся за руль одной рукой. Крышка стеклянной бутылки не поддавалась. «Черт! Понаделают понадежнее …для бесполезности».
Он открыл бутылку зубами. Двинул холодное горлышко ко рту. Обливаясь, даже намеренно, выпил.
Прокашлявшись, прочистив горло, утерши сырую грудь тыльной стороной руки, Лоренс вздохнул. Улыбнулся и, …заметив, что пара глотков ещё есть, допил воду до дна. «Порядок!». Настроение его ещё чуть-чуть поднялось.
Спустив стекло на двери, он выкинул бутылку, отмахнув ею так, что та полетела далеко, со скал.
Стекло на ближней двери Тед снова поднял. Жара стояла страшная. Океанский залив только взгляд радовал, до него ещё километровая полоса раскаленного песка оставалась. «Того и гляди, погодка миражом удивит». Тед вздохнул и …снова загрустил, вспомнив, что нужно ехать домой.
«Тед, это Маргарет? …Та самая?! Да что ты! …Так вот какова дочь у Джо Стаффорда. Ты помнишь Стаффорда, Тед? Кто б мог подумать, такую штучку состряпал, старый хрыч Джо. А ты с ней знаком? …А почему?». Лоренс припоминал смутное былое и тверже хватался за руль. Вообще-то он не любил вспоминать про тот день, когда мать его какими-то правдами - не правдами заманила эту длиннокосую девицу к ним в сад. Заманила и…усадила с тридцати трехлетним сыном рядом за столик. За столик под старой грушей…. Усадила, а сама ушла, будто бы в дом, за чайной чашкой, которых на столе итак горка стояла…
Поворот. Лоренс будто не заметил его сразу, так резко крутанул руль, что машину подкинуло. Но машина важная, крепкий ширококолесник. Тед опустил глаза и посмотрел на спидометр, на такой скорости делать такие резкие повороты чревато.
Но вот горная часть дороги кончилась, кругом рыжие колючки да кактусы. Дорога через пустыню ровная, хорошо накатанная. И редкая машина встретится. Ни души вокруг.
«Помню, смотрел я на эту… дочь мистера Стаффорда – давнего, уж и забытого приятеля отца, …правильная она такая….Волосы - в косе, косметики - будто бы и не видать. Кофточка… на все пуговки застегнута! Юбочку она всё на себе оправляла, …когда приподнималась со стула… Она и тогда выглядела старше своих лет. Помню, руку ей жал …на прощанье и думал: «А на черта мне помнить этого скрягу Стаффорда?» Улыбался ей, помню, «санированной» улыбкой и… руку пожал ...покрепче. Ни пискнула даже. «До свидания, Тедди». …А нужно мне было то свидание с ней? …Такая чувствительная …ладонь, помню, влажная была. И кофточка на высокой груди вздымалась так, что разрез расходился, и было видно …красный лифчик под ней. «До свидания, Тедди». …Боже мой! И зачем я понаслушался тогда своих желаний? Пошел на это дурацкое свидание, …зачем? Впрочем, какая теперь разница. …Сколько лет прошло… Что вспоминать. …Но вот мне надо это было?! И зачем я пошел тогда на этот сеновал, других что ли не было?»
Через месяц он купил ей кольцо. А ещё через месяц он пригласил друзей на «пьяный» мальчишник со стриптизершами из Лос-Анджелеса. А потом…
«Потом началось….Платья, костюмы, туфли, лошади, "лимузины", гости, ячменные зерна и деньги под ноги....Менее чем через год - "ура - ура!" – сын - Эдуард. Через два - "ура-ура!" - дочь Элис....Жена здорова, …дети растут, … жизнь идет, …но как-то всё без нежности в походке».
Тесть Лоренса – скряга Стаффорд - так полюбил «молчуна – летуна», что, умирая, сделал его вместо себя врагом всех своих оставшихся в живых родственников. Майор Лоренс почти в одночасье стал богачом. Кто б мог подумать, что у полу свихнувшегося старика, считавшегося всеми фермером, живущим за счет разведения страусов, многомиллионное состояние!
Тед и сейчас прерывисто и тяжело вздохнул, припомнив те малоприятные времена, когда приходилось с охраной провожать детей в школу и запрещать жене отходить далеко от дома-крепости. Такова была плата за «манну небесную». Такова была расплата за то, что из честного Тедди летчика судьба превратила его в жесткого оружейника Лоренса.
Прозвучали первые аккорды мелодии из фильма «Крестный отец». Крепче сжимая руль, Лоренс просит всех чертей, чтоб это не было звонком из дома.
Держа телефонную трубку возле уха, он следит за картиной впереди. На дороге авария. Кто-то, возможно от жары, потерял управление и перевернулся. Рядом карета «скорой», полиция…
Лоренсу дают проехать, но полицейский долго смотрит в след, видимо, запоминает номер. Машины в это время в пустыне не часты.
-Да. …Слушаю.…Что? …Сколько? …А стоит? …Хорошо. Еду.
На ближайшем повороте Лоренс снова делает крутой разворот машины. Снова проезжает мимо изумленного полицейского, снова фиксирующего номер его машины. Затем Тед сворачивает с главной магистральной дороги и едет по накатанной колесами проселочной дороге.
Скоро встречается ещё один поворот. После него Тед надавливает на педаль газа, и его машина разгоняется до сумасшедшей скорости. Пятьдесят километров - в минутки! затем плавный отворот к побережью…
Среди миленьких для глаз песчаных холмов виднеется белокаменная вилла. Просто мираж! Вся в зелени и цветах. Это место отдыха давнего приятеля Лоренса, тоже случаем вырвавшегося «из грязи в князи». Вернее, в политику. Этот человек – важная птица, наездами бывает в этих местах, приезжает погостить из Вашингтона. Вот приехал, решил развлечь себя и гостей зрелищем - бой инструкторов по вольной борьбе. Переломы, увечья - за счет публики.
Машину Лоренса паркуют. С ним здороваются, как с давним знакомым. Кому-то Тед кивает, кому – то жмет руку. Но резок в движениях по-прежнему. Кто-то даже обиделся, Тед просто отдавил ему пальцы!
Среди гостей заместителя главы ФБР, отдыхая, сидящих за столиками, Лоренс быстро находит взглядом того, кто ему нужен. Он идет к нему. Усердно работающие кондиционеры, укрытые в цветах и шорох шелковых парусов – декорированного полога – всё это создавало приятную атмосферу для отдыха публики. А та на зрелище собралась разная. Кто-то уже и галстук приспустил, а кто-то и так, футболку на плечи голые накинул и концом пот со лба вытирает. А дамы…
Да, были и дамы. Кто-то, видно от большой глупости, в вечерних платьях к побережью приехал. Были тут и демократично одетые женщины. Были …разные и те, кто в коротких шортах был, в бриджах в обтяжку. Пышные по моде груди дам втолканы в роскошные кружева. Тед счел, что на большинстве просто надеты лифчики.
Его приветствуют. Кого мало знает, тем он только кивнет и – дальше. Тед идет к столику хозяина виллы – к Роберту Кларку. Тот лениво приподнял руку над столом, махнул ему, мол, заметил, что тот приехал. - Тед...
-Боб...
Мужчины жмут в приветствии руки. Лоренс садится. Натянуто улыбается и кивает девушке, что сидит слева от Кларка. Это, как понял Тед, последняя любовница его знакомого. Справа от Боба - супруга. Тед знает эту женщину давно, поэтому запросто целует её в подставленную ему щеку. – Эви, хорошо выглядишь. Опять куколка.
-Как дела, Тед?
-Спасибо, все в порядке.
-Как Марго, дети?
Тед дежурно отвечает супруге приятеля: «Здоровы, растут».
Кларк чуть наклоняется к нему. Тихо напоминает: «Тед, сразу чек, пожалуйста».
Лоренс понимающе кивает, достает книжку, ставит цифру, …подписывает чек и вырывает страничку.
Кларк передает чек подсуетившемуся пареньку. Тот относит бумажку в кучу таких же бухгалтерских бланков на столик, за которым сидят крепыши, по-видимому, это и есть инструкторы по борьбе.
-Те двое из ВВС. Эти - из ВМС. Хороши, правда?
Тед кивает, мол, хороши, да.
Он улыбнулся Эви, та выглядит устало. Даже как будто нервно, будто перебрала с дозой наркотика. Чтоб закамуфлировать оценку во взгляде, Тед шире улыбнулся. – Погодка…прямо боевая.
-Да уж! Поту будет…
Эви дернула носом в сторону мужа и отвернулась от него. Придвинула стул ближе к Лоренсу. – А Марго, как она? Сто лет её не видела?
-В порядке, что с ней станет.
Тед оглядывал инструкторов.
Рядом с крутыми парнями сидят совсем юные девчушки. От значительного внимания к их персонкам, а вернее к их откровенной обнаженности, они выглядят и смущенными и …слишком счастливыми. Улыбки их вполне клоунские до ушей, как припечатаны. Всё по текущему протоколу.
Наконец, подготовка к шоу закончена. Первые двое участников поднимаются с мест. Улыбки на их лицах теряются. Вдруг резко обозначается структурность мышц их поджарых тел. Короткое время на запланированный стриптиз и вот два крепких голых тела сливаются, упиваясь боем.
Лоренс надел солнечные очки, откинулся на спинку стула. Сел, развалясь.
За день его спина и шея устали. Голове требуется отдых. Полная отключка просто желательна. Вообще, ему хотелось бы не сидеть вот так, пижонясь от значимости, а желал бы он прилечь на сырой песочек, что сейчас под его ногами, да развалиться собакой. Именно так! Снять штаны, плюнуть на все это общество и, валяясь в крупных, будто золотых песчинках, любоваться рыком двух крепких мужчин, немного тяжеловатых своими комплекциями, но невероятно ловких и мощных.
Быстро впитывающий влагу песок - Лоренсу в радость. Он любил зарываться в такой. Кожа его давно огрубела от соли и ветра, нещадное солнце навсегда превратило её в золотисто-коричневый слой с чуть выгоревшей темной волосатостью. Глаза выглядели яркими щелками, широкие брови схмурились от привычки щуриться на солнце.
Нож из руки одного из спортсменов был выбит так внезапно, и так резко откинут к столику хозяина виллы, что обе дамы взвизгнули и чуть не упали со стульев. По публике прошелся шумок. Многие повыскакивали с мест, посмотреть, а нет ли уже каких-нибудь неожиданностей в виде кровавых жертв.
-Это что, так задумано? – Тед скосил глаза на серьезный клинок у своей ноги.
Хозяин, поглядывая на бойцов поверх очков, процедил сквозь зубы. – Да как будто не договаривались.
-Значит, случайно.
Поскольку к ножу больше не обращались, Тед решил его поднять. Рука его приятно ощутила крепкую сталь лезвия. Нож оказался немецким. С добротной деревянной ручкой, удобной для захвата.
Лоренс примерился. Помахал ножом. Улыбнулся дамам. Те, уже улыбались. Но отшатнулись от игры с оружием. Тед протянул нож приятелю. Тот покачал головой: «Нет. Я не люблю режущие предметы».
Тед решил, что его знакомый не захотел оставлять на оружии своих отпечатков. Усмехнулся и положил нож на стол.
Борьба под крики как запугивающие, так и подбадривающие продолжалась. Крепкие ребята не просто честно отрабатывали деньги, они дрались за цель. Ибо победитель получал ещё и пачку чеков, небрежно накиданных в коробку из-под пирожных.
Кровь, перемешанная с песком, заливала лица борцов, руки скользили по потному телу, бой продолжался.
Тед осмотрел круг гостей. В основном это были уже известные ему лица. Бизнесмены, торговцы, в том числе и как он, оружием, банкиры, владельцы казино... «Интересные люди. Впрочем, сюда не интересных и не приглашают». Случайно попав в Эви взглядом, Тед замер. Ему показалось, та спит с открытыми глазами.
-Эви?
Женщина не вздрогнула, она широко раскрыла глаза. Заметив Теда, она улыбнулась. – Тед, …а что, разве уже, …ах, ещё нет?
Дамы, здесь присутствующие, были все больше сменяемые. Но кое-кто и тут был с женой. Эти приглашались для Эвелин - хозяйки виллы. Она чувствует себя увереннее, когда есть пара - тройка законных супругов среди гостей. Сама она уже достаточно спокойно воспринимает "смену блюда" мужа. Очередная фаворитка, присутствует на подобных сборищах всегда. И всегда муж присаживает её за один с ними столик.
-Как Марго, Тед, …в порядке?
Тед, понимая состояние женщины, повторил: «Здорова».
Эви кивнула: «Я рада. Да, я рада», - и зевнула.
Женщина посмотрела на подружку мужа. На лице её ничто не отразилось. Потом она заметила, что тот поглаживает им обоим колени, и …вздохнула, снова переведя взгляд на Лоренса. – Тед, передай ей привет. А как дети?
-Растут.
С женой Лоренса такой фокус бы не прошел. Её посадить за один стол с любовницей - Теду б никогда не удалось. Он даже подозревает, что Марго обязательно б нашлась, что предпринять, чтоб ему и в голову такое желание не пришло. «Голову б отвинтила, …успела б, наверно».
Тед догадывался о том, какой меры у Марго чувство к нему. «У жены «глубокое чувство». И его несколько злило такое положение. «Глубокое» это значило до ощущения супруга даже не личной собственностью, посягать на которую преступно, а даже будто он - орган её тела. Отберет хоть кто, хоть судьба - ей гибель. Вот и стережет она его, как собственную жизнь. Тед подозревал жену в том, что это она «вымолила» у бога «вылет» его из армии. Марго, в самом начале их брака, доводила себя до того, что падала в обморок у машины, которая забирала мужа, чтоб отвезти его в часть. При этом она ничуть не стонала от невзгод жизни жены военного, но полеты Лоренса были ей отравленной стрелой в сердце. Она не говорила об этом, но давала Теду это почувствовать. И другая черта жены выводит его из себя. Марго считает супружеские обязанности долгом. Не позволяет ухаживать за собой кому бы то ни было кроме мужа, и, требуя за эту, по мыслям Теда «глупость» цену высокую - не позволяя и ему светиться с любовницей в кругу их знакомых. Тед никак не мог понять, что в том плохого, если за замужней женщиной ухаживают другие мужчины? Например, дарят ей цветы, подарки. Помогают как-то, в отсутствие мужа. Для него это было естественным. Измену он, конечно, не предполагал и никогда б не толкнул жену на такое, чувство собственника было свойственно и ему, но было дико слышать от друзей офицеров, что «его жена опять выкинула из английского окна такого-то сержантика, когда тот преподнес ей букет цветов». Увы, Лоренс не понимал, что сам подвел жену к такого сорта отношениям. Например, он мог оставлять её в кругу своих приятелей - офицеров, да, просто сваливал куда-то с вечеринки и пропадал со связи. Ёжик, просыпавшийся в такие моменты в Марго, даже веселил его. Она становилась на той вечеринке и хозяйкой и …хозяином. Скандал мог бы вспыхнуть, конечно, но… каким-то чудом не вспыхивал. И чудом этим было …появление Лоренса к концу вечеринки, на которой Марго становилась уже и даже «не хозяйкой, а королевной». «Зачем ты сделал это? Ты же испортил настроение другим женщинам», - улыбалась Марго, засовывая острый носик в букет роскошных роз. «А и черт с ними, с другими, - отвечал жене проштрафившийся муж. - Они меня не интересуют», - заканчивал ответ тот, кто слинял с вечеринки как раз потому, что захотел узнать, чем занята …его любовница». А ещё, в некоторые минуты он мог подумать, глядя прямо в глаза Марго, то есть, дав ей откровенно почувствовать это: «Не люблю тебя, как же ты мне надоела!», - и тут же, как это случилось однажды, кинуться защищать её, рискуя быть элементарно застреленным обкурившимся террористом; спасти, ценой собственного здоровья, повторяя в бреду лазаретной горячки: «Что с ней? Что с женой?! С ней всё в порядке? Где она? Где моя жена, пусть она придет, я хочу её видеть!», но тут же, как только увидит её, …он мог равнодушно махнуть рукой: «Ну всё, всё, иди домой. Иди, я сам, мне уже лучше». Марго просто не понимала направление вектора его чувства: то ли он любит её и сильно, то ли играет, как с одним из подарков к рождеству. Однако приятели-друзья Лоренса стали всё же держаться подальше от желания вмешаться в их отношения. Раз не действует, не докладывались ей об его играх на стороне, и ему – что снова кто-то пытался заигрывать «с букетиком через английское окно». Было такое в доме, снимаемом майором Лоренсом. Дети – те как будто сильно Теда не волновали. Марго считала, это от суровости отношений в семье Лоренсов, где все мужчины – кадровые военные. То есть, муж считал есть они - дети, здоровы, веселы – и хорошо. И ладно. И пусть себе растут. А вот Марго, та была объектом его вечных раздумий. Вечных сомнений и основанием для покоя или не покоя. Например, если заболевал ребенок, Тед мог раздраженно заметить супруге: «А куда ты смотрела, когда она бегала по осенним лужам?! Давай её в лазарет отправим. …Ах, уже лекарства дала, …обойдется? Ну тогда какого черта ты наезжаешь с этим?! Видишь, я занят!» Но стоило заболеть ей, вектор тона мужа менялся: «Ну какого черта ты поперлась к моим старикам в дождь, да ещё и в открытой машине? Обошлись бы без визита. Врач был? Что сказал, это серьезно? А! у тебя вечно «обойдется»! Марш в постель, я сам тут со всеми управлюсь».
Почему Лоренс считал свой брак «несчастливым» - он и сам бы не смог объяснить. Но, видно, в нём осталась мысль, что его «женили». Иногда он даже надеялся на какой-нибудь романчик у жены, воображал про себя, как бы он «развернулся» при таком повороте. Но Марго была начеку. Сравнение недостатков других мужчин с комплексами мужа всегда было положительным. Потому и не было причин у Теда «развернуться». Семья жила, брак казался устойчивым, но долг, обязательства перед ним не давали Лоренсу свободы любить, любить, в общем-то, вполне достойную любви женщину. Последнее – Тед понимал. Понимал, но, вздыхая, снова уверял себя: «Как же она мне надоела со своим «глубоким чувством»!»
Вот поэтому и получалось, что жена - чаще дома, а он, он - ходит по гостям, к друзьям - подругам.
Морской инструктор, кажется, берет верх. Решил сломать руку своему противнику. Слышен треск костей. "Все! Все! Мак, все!"
Бой закончен. Соперники почти не держатся на ногах. Без сил, падают в объятия друг другу, смешивая кровь и пот. Их девушки и пара врачей ведут их освежиться. И подремонтироваться на вилле Кларка. Гости аплодируют, пьют за здоровье крепких парней, закусывают.
Перерыв. Наконец, можно встать, размяться прогулкой вдоль пляжа.
-Ты выглядишь усталым, Тед. Пойдем, я познакомлю тебя с Арти. Он из Кувейта. Интересный парень. У тебя есть связи с Кувейтом?
-С Али Назим Ханом.
-О, да, он тоже интересный человек. Ну, этот помельче. Но пригодится. Пойдем, я вас представлю друг другу.
-Подожди. Сначала скажи, кто это рядом с Филиппом? Филипп Никс, …он кажется фотограф из "Вип-мода".
Хозяин виллы поворачивает голову и смотрит на парочку за самым дальним столиком.
-Нет, он из "Мода люкс". Подожди, вспомню, как зовут девушку. Так... ах, да! Джуд Мак Дик - его новая модель. Кажется, она с Юго-запада Канады. Тебе интересно?
-Ну, в общем, да. ...Хороша.
-Тогда оплати ее пребывание в мастерской Филиппа.
Лоренс внимательно посмотрел на Кларка. Тот как будто не расставлял ни акцентов, ни ловушек.
-Я не совсем понял тебя, Бобби.
-Она здесь для меня. Но ты не бери это в голову, я уже… - Кларк, улыбнулся и помахал в сторону столика, где остались сидеть обе его женщины, - уже занят. Так что, интересуешься, забирай.
-Что …из начинающих?
-Да, еще никем не прихваченная. Фил фотографирует её. Но у нее и представителя-то нет. И денег, ха-ха…чтоб представиться. Так что пока не пристроена, …плати - твоя.
Лоренс сумел увести разговор в иное русло. Но, пару минут спустя, ничего не уточняя, ответил: «Скажи Филиппу, я заеду к нему завтра утром».
Кларк удивленно вскинул брови. Во-первых, он потерял связь со вторым своим предложением к Лоренсу, а, во-вторых, обычно у непоседы Тедди пара выходных бывает расписана по минутам, в том числе для семьи. Но, вспомнив про обычную усталость от «прикухонных забот» приятеля, Боб кивнул, всё припомнил и, хлопнув по плечу, обещал: «Сделаем». И тут же подвел оружейника к Арти Ахмеджану - молодому торговцу оружием. – Вот, Тед, знакомься, …- Кларку льстило, что он способен контролировать процесс сотрудничества производителя оружия и посредника. Ну и вообще, давний приятель держался за интерес к Лоренсу потому, что немного был схож с земляком характером.
После пятнадцатиминутного общения, Лоренс и Ахмеджан обмениваются визитками, пожали руки, будто умыли и, чуть поклонившись друг другу, разошлись в разные стороны. И стали, будто не знакомы. Это не неприязнь, это …профессиональное у такого сорта деловых людей.
Лоренс никогда не занимался своей работой всерьез. Производство огнестрельного оружия, а тем более, торговлю оружием им он не считал своим делом. Бизнес достался ему не по наследству, а вместе с приданым «никогда не любимой жены». Тед Лоренс всего лишь продолжатель дела Стаффорда. Поддерживает старые связи тестя, иногда, вот как только что, заводит новые. Ему больше нравится смотреть на тех, кто покупает и пробует его товар. Потому Тед часто бывает в разъездах. То испытания на полигонах, то сделка у заказчика, то …командировка в Париж. «Зачем? …А для представления товара на выставке». Вообще-то оформление сделок и представление товара – дело рук его подчиненных, людей более продвинутых в коммерции, чем он. «Я – всего лишь дилер, милая, - оправдывался он перед женой, - ну да, снова Париж. …Да что там, Париж-Мариж, …я б рад побыть тут, с вами, но дела. Надо ж кому-то ими заниматься».
Марго – дочь оружейника. Дочь «конспирирующегося» оружейника. Она умела «понимать», что есть дело. Но она безумно любила Лоренса. Безумно боялась за него. «Что ж, лети в Париж, - грустя, давала она разрешение на полет. - Но, милый, позвони мне сразу, как только приземлится самолет. Нет! Ещё из самолета позвони. Нет! Я лучше провожу тебя в аэропорт сама». «Дорогая, - успокаивал подозрения супруги муж, - обещаю тебе, я буду разговаривать с тобой по телефону, не прерываясь. Начну …э…в порту. Ведь ты же непременно захочешь проводить меня до порта. Я не на самолете в Париж, я не тороплюсь к началу выставки». И он делал так. То есть, уже поднимаясь по трапу, он отзванивался той, что ещё вполне могла разглядеть его спину, ну а лицо его и улыбку вполне могла видеть другая женщина. Та, с которой он решил доехать до Парижа. Да, всего лишь добраться до выставки, где примет участие в показах и его товар. Марго может и успокаивало то, что её мужу никогда не была нужна «постоянная любовница». Жена устраивала его как сексуальная партнерша. Потому на «командирующих» вместе с её мужем, Маргарет уже научилась не злиться.
Снова начался бой. Лоренс следил за ходом поединка и одновременно, потягивая разбавленное льдом вино, посматривал на девушку, которая сидела рядом с фотографом из модельного агентства.
Чем эта Мак Дик заинтересовала его, чем привлекла внимание? Чем она лучше других, не нужных здесь никому понаехавших сюда женщин? А ничем. Лоренс делал так всегда, как положено «козлу в новом огороде»: проведет взглядом по публике и на ком тот замрет, чаще случайно, он и начинает к тому приглядываться. То есть, заинтересуется этим человеком.
Так было и в этот раз. "Лет девятнадцать… Поздновато она собралась в манекенщицы. Но взгляд достаточно разумный. Улыбается хорошо, без напряжения».
Девушка сильно поперхнулась водой. Естественно смутилась, но… рассмеялась, поглядев на Филиппа, поспешившего стереть со своей яркой рубашки брызги. Потом она наклонилась, сняла туфлю и высыпала из нее песок.
Филипп скосил на туфлю взгляд. Затем, так же лениво перевел его на рвущих мышцы инструкторов.
Никс спокоен рядом со своей красоткой. Он не спит с моделями. Он сам …дама. Потому он и здесь, неподалеку от работодателей и любовников в перспективе. И возможно, именно из-за его предпочтений он всегда находит нужный и выгоднейший ракурс при фотографировании женщин. Высокооплачиваемый мастер-фотограф - тяжелое препятствие для начинающих манекенщиц и фотомоделей. С ними трудно и нервно работается. Но с подачи таких как Никс, как правило, открываются двери многих редакций журналов мод. Появляется возможность зацепиться за контракт с типографией, штампующей элит календари, или даже с агентством рекламы.
«Раз он взялся за неё, значит, почувствовал, что девчонка будет работать. Сможет работать и …зарабатывать. И начнет она …с меня". Губы Теда дернулись, но улыбаться на глазах нескольких десятков человек, да по такой жаре - было лень. Он смял улыбку, задумчиво посмотрев на небо, на линию горизонта.
И всё же парочка незатейливых «событий» создали настроение. Лоренс повеселел. А после соревнований, устроенных Кларком уже среди гостей, где Тед почти выиграл по количеству отжимов с пола, а так же после «мужских развлечений» в бассейне - игры в поло «живыми мячами» он почувствовал себя совершенно отдохнувшим.
Сел он за руль уже когда начало серьезно вечереть и, болтая всю дорогу с навязавшимся в пассажиры сыном короля обуви, добрался до дома.
Но, поглядев на окна дома, Тед вдруг вспомнил: «Вот черт, забыл! – Кожа на его лице дернулась, будто её затянули со стороны затылка в пучок. Снова появилось в выражении глаз некое неудовольствие. - То-то она не позвонила мне больше. …Сегодня же годовщина нашего знакомства. Ну понимаю – свадьбы, нет ведь, я ещё и этот день должен как-то отмечать.…То-то он вдруг припомнился мне сегодня», - Тед развернул машину и снова в путь. На этот раз в центральные районы города. Нужно было подумать о подарке для жены, …когда все приличные магазины наглухо закрыты.
А жена, она, прекрасно видя его из окна, уже держала телефон в ладони. И пальцы её уже выискивали среди «экстренных номеров» номер мобильника мужа. Чтоб выяснить: «Какого черта он не дошел пары шагов до парадного и отвернул назад к машине?! …Тед? Где ты, милый?»
Тед искал для супруги розовые орхидеи. А за его машиной, следом шла машина с охраной дома. Марго послала «мальчиков». Подстраховаться, «темно на дорогах».
-2-
-Тедди? Ты… куда так рано?
Маргарет дотянулась до часов, стоявших на прикроватном столике. Повернула цифрами к себе. Было семь утра.
Тед встал, пошел в ванную.
Марго удивленно проводила его вмиг «проснувшимся» взглядом. - Ты уходишь? Надолго? По делам?
-Нет. Просто пройдусь, подышу. Что-то …душно, - Тед автоматически взялся за сердце.
-Сердце?
-Нет, так…пройдусь. Подышу.
-Один?
-Да, …я ненадолго, ты лежи, не волнуйся, я, …я скоро.
-Будешь завтракать? – Марго откинула простынь. По-видимому, решила встать тоже.
-Нет, Марго, пожалуйста, не буди людей, и сама не суетись. Я сок выпью и …пройдусь. Не долго. Я же сказал: я – не - дол - го.
Время раннее, решила, Марго, ничего страшного нет, если муж совершит утреннюю прогулку по саду. С утра воздух свежее, прохладнее. Она снова легла. Укрылась прохладной атласной простыней, несколько помятой за ночь, и как будто заснула. Но тут вдруг – бац! Завелся мотор машины. И Марго присела на кровати. Это не было сменой дежурившей в доме охраны, это был звук мотора любимой машины Лоренса.
Без пяти восемь машина Теда, шурша колесами, замерла у дверей дома Филиппа Никса.
Мастерская была небольшой, но эффектно оформленной под малюсенький выставочный зал. Всё во вкусе фотографа - зазнайки. Стены были украшены лучшими работами мастера. Развешенные пологами ткани, бижутерия, даже дамское белье – было лишь удачным дополнением, они создавали неповторимый по фантазии фон для портретов красавиц и соблазнительно нахальных в своей красоте мужчин.
Некоторым моделям, уже ушедшим с высочайших дорожек подиума, и уже зарабатывающих лишь былой славой и красотой, невозможно было оторваться от вида собственного лица, зафиксированного камерой в неповторимом мгновении, в так быстро проходящем пике неотразимости. «Они, должно быть, грустят, думая, как же это было давно». Но лично Лоренса больше интересовали новые лица. Юность, меченная мастером–фотографом так, что её тело, лицо, поза, жесты - ни в коем разе не повторяли некогда блиставших моделей. Юность дышала будущим. Эти юноши, эти девушки сами через какое-то время станут эталонном, каноном для будущих подражателей. Станут новыми Дезо, Малькаф, Инестин....
Лоренс взглянул на последнюю привязанность Никса - мужскую модель - Франса Фошбаха.
"Крутой мираж" обтянутый кожей, сверкающий блеском десятка всевозможных клепок, молний. Молодой человек смотрел со снимка хмуро, исподлобья. Будто требовал и неумолимо. Тед усмехнулся, кое-что припомнив.
Последний показ в доме кутюрье Мангана был скандальным для Фошбаха. «Поехала» молния на гульфике узких рваных джинсов на модели и прямо во время дефиле. Первым заметил это Никс. Он прыгнул на подиум и лежа, сделал несколько снимков ничего не замечающего молодого мужчины. А когда Франс Фошбах, вдруг догадавшись по взглядам зрителей, понял, что что-то не так с его застежкой на брюках, расстегнул и пуговицу застежки, публика "ахнула". Модель при этом гордо расставила ноги на ширину плеч и сделала жест бедрами, демонстрируя всем голубизну узких трусиков. Когда Фошбах покидал подиум, звучали аплодисменты нерастерявшемуся человеку. Публика не посчитала ситуацию оскорбительной, хотя некоторые были недовольны и требовали разобраться, был ли факт случайностью или это намеренная скабрезность невоспитанной модели? А вот Никс тогда не скрыл своего восторга. Он аплодировал, не жалея ладоней. Ему понравилось, как держался парень на виду взыскательной публики. Он восхищался, отстаивая права своего нового увлечения. И, уже считая его единоличной собственностью, а своё право на любовь супермодели - эксклюзивным.
Тед услышал за спиной шаги.
-Как тебе моя последняя работа с Франсом?
-Привет, Фил. …Работа? - Лоренс еще раз скользнул взглядом по напускной хмурости Фошбаха. - Прекрасная работа. Хотя, если ты помнишь, я больше люблю смотреть на выражение напускного удовольствия, чем напускной крутости.
Никс растянул узкие губы в полу улыбке. Сверкнув бриллиантом в переднем зубе, переспросил: «Крутости? Ай, Тедди, зачем так о такой мордашке. Никакой крутости. Естественность, натурализм… и нежность. И всё. – Фотограф прошел к столику. Стал перебирать в руках снимки, один протянул Лоренсу. – Вот это - для тебя удовольствие?
На снимке была Мак Дик. Она была снята, сильно прогнувшись. Лицом к фотографу. Корпус повернут вправо, грудь приподнята - влево. Поза жутко неестественная и не натуральная. И не по канонам девушка надула щеки. Но! красы не портило. Напротив, всё было элегантно и художественно. Сделав трубочкой губы, девушка шаловливо сощурила глаза. Часть роскошных длинных волос была фривольно намотана ею на кулак. С плеча другой руки съехала бретель кофточки из легкого шелка. Обнаженное плечо манило округлой выпуклостью. Соски грудей плотными шариками распирали нежную розовую ткань короткой кофточки.... Поза была вызывающей. Но! Вызывала как раз восторг и любопытство: а что дальше?
Тед почувствовал на себе разглядывание рядом стоявшего Никса. Не обернулся. Усмехнулся только и тут же спросил: «Сколько?»
-Ты хочешь только эту фотографию или готов заплатить за все снимки?
Лоренс взял остальные снимки со стола. Внимательно, не спеша, стал рассматривать. Один, другой.... Он думал о девушке: "Что же в ней такого? Непосредственность? Это - от возраста и необразованности. От ещё непридавленности жесткими правилами чужой игры. Свежесть? Она тоже от возраста. И ещё от начала карьеры торговли собой. Своей юностью. Наивность в лице? Она, как правило, от недостатка опыта преподнести себя жаждущему окружению. Это все так быстротечно.... Год- два, максимум - три и в ней тоже появится "красивость", умение сделать себя, как того требует та или иная вещь, накинутая на плечи модели, притомленной борьбой за место под софитами. Но что-то иное, мало сразу замечаемое есть в этой дурочке. Думаю, это её взгляд. Да, он, выражающий достоинство и загадочную недосказанность. Он то задумчив, то шаловлив. Какая-то глубина затеи есть. Глубина личностного я". Тед кивнул. - Я оплачу все снимки, … но дальше я буду работать с ней сам. Сам найду для нее букера. Сделай альбом и портфолио к ближайшему понедельнику. А девушку, ... где она сейчас?
Никс уже не улыбался. Лоренс после этих слов стал его деловым партнером. Речь шла о деньгах. Об оплате за труд классного специалиста, каковым он - Филип Никс является.
-Она в гостинице "Голливуд".
-Она так богата?
-Нет.
-Кто оплачивает номер?
-А номер из трех шестерок еще не оплачен.
Лоренс с пониманием кивнул. Положил на стол фотографии. Не забрал ни одной из им оплаченных. Посчитал, что это будет первым шагом в биографии «его модели». Ведь Никс их не выбросит. Где-то выставит, повесит, а это значит, кто-то из достойных, будет ими любоваться.
Он не стал больше отнимать время у мастера. Расплатился чеком, пожал руку в знак благодарности за адресок. За подсказку, как перенаправить физическое напряжение в себе. Как избавить себя от признака неудовлетворенности жизнью.
Заказав по телефону пару билетов в театр, на какую-то премьеру, которая его никак не интересовала, разумеется, а всего лишь о ней напомнила ему «проснувшаяся» супруга, Тед поехал в гостиницу "Голливуд".
На его стук открыли тут же, как будто уже ждали за дверями. Он даже подумал, что Никс позвонил девушке, и она с нетерпением караулила его у дверей, прислушиваясь к шагам в коридоре.
Но выражение лица девушки было спокойным и даже удивленным. И одета она была в старые джинсы и вытянутую на пять размеров вперед потерявшую цвет футболку. То есть не так, как бы была одета к приходу влиятельного гостя будущая модель. "Может, и ждала, но не тебя, приятель" - мелькнуло в голове Лоренса. Однако, его улыбка стандартно отрабатывала ритуал приветствия. - Моя фамилия Лоренс. Никс дал мне номер ваших комнат.
Это было как пароль для девушки с именем Вирджиния Мак Дик.
Две недели назад, на пляже к Джудит подошел мужчина, явно ориентирующийся во вкусах не на девушек. Она был неопределенного возраста, броско одет и, лениво скользнув по её фигуре взглядом, представившись: «Я – фотограф с мировым именем», - тут же предложил ей поработать у него. Поработать моделью с перспективой. Джу не приняла это предложение всерьез. Да и никто б не принял это знакомство всерьез. Но человек нашел её место обитания. Позвонил в дверь и …повторил своё странное предложение поработать «моделью с перспективой». Это было нахальством, но, немного поговорив с Никсом, взяв у него весьма заинтересовавшую её визитку, Джу не испугалась вторично произнесенного предложения. Она поехала к Никсу в студию. Увидев мастерскую, она была ошеломлена. Даже сначала не поверила, что та принадлежит «этому пегому гею». Решила, что это мастерская его бой-френда. Филип тут же предложил ей сфотографироваться. Не требовал полного обнажения, распахнутых бедер. Просто кидал в неё какими-то мотками тканей, меховые горжетки, перья и требовал: «Надень это», - а потом фотографировал. Отработав с ней неделю, устроив ее в хорошем номере одной из лучших гостиниц, Никс сказал ей так: "Все, что я сделал для тебя - уже стоит тысячи. Того, кто сможет оплатить все это, найдет тебя сам. Я только направлю его к тебе. В номер. И учти, глупость и доступность - оплачиваются значительно выше, так что убери задумчивость с физиономии. Даже спать старайся с полуулыбкой. Она у тебя сексапильная. Быстрее найдется тот, кто пожелает оплатить твой сок здесь в баре. Всё, детка, живи своим умом и жопой. Удачи!" Они встретились ещё пару раз. И вот, тот, кто захотел найти её, пришел.
Девушка шире распахнула дверь номера. - Прошу вас, мистер Лоренс.
Смущение за неприбранность в одежде в девушке отсутствовало абсолютно. Это удивило Теда. Но улыбка её - ему понравилась. Она была без натяга на классическую красивенькость. Ему показалось, что девушка как бы и не старается особо, чтобы понравиться ему. Ей будто одно от него и надо – узнать, зачем пожаловал?
-Никс вчера звонил, сказал о вас. О возможном визите. Но вы не позвонили, мистер Лоренс, и я, честно сказать, не ждала вас. Да ещё и… с утра. Я вот…собираюсь на прогулку по парку. Хочу посмотреть аттракционы, пока там нет наплыва людей.
Девушка не стала расшаркиваться перед господином, она первой прошла в глубь номера, в гостиную, Тед последовал за ней.
И тут Джу услышала за спиной: «Что ж, можно и погулять, почему не в парке».
Услышав такой странный по её мнению ответ, Джудит резко обернулась.
Лоренс, тихо ступая, шел за нею, как будто крался. Он тут же остановился и …стоял, глядя себе под ноги.
Джу удивилась тому, что он не разглядывал её ноги. Или что-то другое. Он глядел исключительно себе под ноги. Он обошел её и осторожно, будто боялся запачкать ботинки о ковер в её номере, двинулся в гостиную.
Лоренс вовсе не смотрел на хозяйку. Стал рассматривать крупное настенное фото, где та была изображена … в минуту полного отчаяния. Снимок, судя по теме, не был сделан Филиппом Никсом.
Это фото действительно делал другой …мастер. Но негатив был собственностью Джудит и, показывая все снимки, что у неё есть, она показала Никсу и этот. Экспрессивный снимок, названный Филиппом «Отчаяние Лолиты», был художественно оформлен в крупный фото рисунок. Джудит выбросила бы его, но Филип, не раз уже приходивший сюда, любовался своей работой. То, что девушке приходиться смотреть на такое всякий раз – его мало волновало. Фотограф - гей вообще не понимал серьезности в девушках. Считал её игрой. Глупой игрой. Игрой в умную дуру.
Лоренс молчал, разглядывая отчаяние в глазах девочки на снимке. Джу ждала слов. Хоть каких-то.
Получалось так, что не гость её, она его разглядывала. Человек, пришедший посмотреть товар, а Мак Дик в полной мере, осознавала это, нравился ей всё больше и больше. В нём было спокойное, без суеты любование тем, что стоит того. Высокий, крепкий, с чуть обветренным загорелым лицом мужчина явно был трезвым ценителем времени, денег и удовольствий. И ещё: Джу сразу признала в нём военного. «Возможно, бывшего военного». Но её смущала красота его лица. Слишком правильные черты, приятная глазу мужественность и вместе с тем красота симметричности, …как на фотомоделях. Вдумчивый взгляд, светлые глаза и …отсутствие залысин на голове, которые Джу не переносила, совершенно её ...успокоили. «Юношей, должно быть был очень хорошеньким. Думаю, …он женат и не раз».
Именно таким Лоренс показался Джудит с первой минуты их знакомства.
Вспомнив о советах Никса, она усмехнулась. Подумала о том, что возможно с таким мужчиной, такие советы были бы скорее вредны, чем полезны. «Держись я советов фотографа, вот этот человек, именно этот – не стал бы платить за удовольствие погулять со мной по парку с аттракционами». Но Джу всё же полагала, что долги её могли бы быть им оплачены всё равно, то есть даже в том случае, если бы она сразу … «выставила жопу».
- Прошу вас. - Она указала Лоренсу на кресло. Но тот не сел в указанное ею место.
Девушка спросила: «Так вы... хотите пойти со мной на аттракционы?»
Он чуть пожал плечами, будто хотел сказать: «А почему б ни пойти». Мельком взглянул на неё, затем снова принялся за рассматривания. Он осмотрел её номер.
Сначала Джуд решила, её нежданный гость боится нарваться на камеру. Однако, шарить по ванным комнатам и за зеркалами в номере Лоренс не пытался. «Значит, дело не в камере. Значит, компромата он не сильно пугается». Она снова оглядела мужчину с ног до головы.
И… снова она не понимала его. Его поведения.
Она опять задумалась о его желании пойти с ней в парк. Искала «подтекст». Ей было бы понятно, если бы этот сорокалетний мужчина пригласил её позавтракать где-нибудь в укромном местечке. Ее опыт с мужчинами был мал и, увы, неудачен. Её всё время бросали. В ней уже начал зарождаться комплекс. Именно он, а не протест против мужчин. А женатые мужчины, то есть те, кто уже был приручен какой-то женщиной, были для неё что-то вроде "черного ящика" с тайнами. Она не знала, как нужно вести себя, что им можно, что нельзя. Вернее, чего они хотят - она вполне понимала, но явно не катания на электромобилях по парку. "Но разве вот так сразу появляться в обществе девушки вдвое младше себя возможно? Разве он не боится быть узнанным, может быть даже пойманным кем-то с поличным? Разве такое допустимо? Или отношения в семье складываются так, что жене вообще наплевать, где он и с кем он? А возможно, он так испорчен, что компромат ему - только вожделенный пиар? …Но, кажется, он и в самом деле собирается провести выходной, катаясь со мной в городе аттракционов".
Лоренс свободно и спокойно отнесся к этим нескольким минутам разглядываний со стороны девушки. Сам же он старался не водить взглядом по ее формам. Если и смотрел на неё, то исключительно на её лицо. Даже прямо в глаза не смотрел. Он будто не торопился с разглядыванием, он имел время подождать с этим.
Пока Лоренс смотрел на вид из окна, Джуд рассматривала его одежду. "Одет просто. Но дорого. Парфюм не слышен, но…присутствует».
Взгляд девушки был оценивающим. Вернее он был профессиональным, ведь она работала, правда не долго, в магазине, где одевались вот такие, как Лоренс, состоявшиеся мужчины. Мужчины, знающие цену и себе, и товару. «Сумочка из крокодиловой кожи, в тон туфлям. И галстук из кожи …того же крокодила. …Он всегда так стильно одевается? …Или нарядился, хочет произвести впечатление, показать дурочке, что может позволить себе и это. Что и это – время на обдумывание одежды для встречи с бедной дурочкой – ему подвластно. Или может я действительно такая «бедная»? А для него - это просто одежда на каждый день. …Если это так, значит, он действительно готов оплатить все мои долги. Он меня всю …покупает. Но к чему тогда он говорил Филиппу о моём деле?»
Джудит тяготило молчание гостя. Она чуть заметно вздохнула. Однако, Лоренс это засек, бросил на неё быстрый взгляд, но тут же отвернулся, принялся листать модный журнал, оставленный Никсом.
Девушка смотрела на него, закусив губу. «Чудак какой-то. Но почему-то не возникает и мысли испугаться его. Хотя…прошедшие войну офицеры, наверно, жестоки в сексе. …Но такие не захотят гулять по парку с фото-дурочкой, …не понимаю».
Джу подлавливала взгляд Лоренса, а тот, как нарочно, увлекся журналом.
«Ну так что, Джу? Как Филипп сказал, думай чем? А если дальше снимков не пойдет? Если... Нет. Кажется, он и не смотрит на меня, как на модель. Несколько минут прошло. Те, которые деловые, уже бы давно посмотрели на часы и поторопили... Нет, я не интересую его как модель. Тогда что? А может, Филипп прав, и не нужно заморочек на лице? Мне нужно пробиться к подиуму, этот готов мне помочь, так о какой иной морали речь? Филипп – мастер фотограф, а не сутенер. И что такого, что этот …спонсор решил прогуляться со мной по парку? Почему нет, его желания им же и оплачены. … Только, молчи, глупая! Молчи, раз не хочешь быть кассиршей в магазине, как мечтает отец. И от запаха лекарств, которыми провонял кабинет, где работает мать, меня тошнит. Тогда нужно делать, как сказал Филипп - не задумываясь, и … «спи с улыбкой!"
Девушка перестала рассуждать. Она ослабила мышцы лица, улыбнулась и сменила позу. До этого она сидела в кресле, выпрямившись, была напряжена раздумьями. Теперь же она села удобнее, подсунув под себя одну ногу и навалившись на спинку кресла. Ещё она откинула назад волосы и…улыбнулась. Да, улыбнулась и успокоилась.
Лоренс тоже «успокоился». Он, наконец, сел в предложенное кресло и, заметив, что утомил девушку ожиданиями, тоже посмотрел на неё прямо. Но…опять же не в глаза Джу. Хотя их чернильный оттенок удивлял его всё больше и больше. «Уж не линзы ли у неё на глазах? Уж больно цвет красив. Не натуральный, но…интересный». Он посмотрел на пухлые губы девушки. Рад был, что она улыбнулась. Её сжатый рот показался ему капризным. А морщинка от задумчивости между вскинувшимися темными бровями увиделась вздорной.
Тед понял, пора. Он прочистил горло и заговорил. – Вирджиния, я хотел бы сразу определиться в наших отношениях. Если таковые будут иметь место. Я оплачиваю твою работу у Филиппа, гашу твои долги, устраиваю тебя в избранной тобою профессии, отслеживаю твоё существование здесь и везде. …Ещё, …ещё я сам нахожу тебе представителя. Не беспокойся, что я не профессионал. Я обещаю, недовольств не будет. Я обеспечу тебя хорошей, интересной работой. Ты будешь работать, а когда мне потребуется, ты... бросишь дела, и будешь появляться в моем обществе, куда бы я тебя ни повел. Нормы поведения определяй сама. Я не люблю сразу сковывать женщину статусом "официальная любовница". Можно какое-то время побыть просто друзьями. Разумеется, …короткое время. Но у меня одно условие - никакой фальши. Общество, где ты можешь оказаться рядом со мной, не терпит двух вещей - пошлости и заискивания, остальное допустимо. Лично мне нравится, когда моя женщина, со мной, но более - с остальными, умеет держать некоторую дистанцию в отношениях. Такое вечное можно, но не до конца. Умение повелевать на таком расстоянии. Я видел твои фотографии у Никса, а он, как никто, может заметить тему в человеке. Ты выглядишь именно такой особой. Другого и не нужно. Я не буду мешать твоей карьере. Виснуть на тебе - я не буду. У меня других дел полно. И ещё: на бой-френда я не подхожу возрастом, на поклонника - предпочтениями, так что условие одно, в прессе или ещё где, должно звучать так: ты – моя любовница. Ну, а остальное, ... - Лоренс улыбнулся широко, красиво по требованию данной ситуации, - остальное свяжется всё само собой. …Ну как? Не тяжело?
Девушка внимательно слушала. Вот теперь она уже не боялась застыть с задумчивостью на лице. Джуд поняла, это – хороший поворот в ее жизни. Правда, она понимала и другое: этот поворот может оказаться столь серьезным, что и дорога назад, в магазин, к папиной кассе – будет ей закрыта. Раз разговор пошел и о «прессе», значит, разрыв отношений может оказаться крутым. Но Джу улыбнулась, решив, что «креатив топится и из дерьмовой стружки»: «А может и ничего? А почему бы нет? …Посмотри, какой элегантный дядька. …Особой? Он хочет, что бы я стала при нём "особой". Нет, просто красивая дурочка ему не нужна. Ему нужна картинка к его визитке, какой, по-видимому, не является его жена. …Что, продался уродине за деньги, красавчик? Бывает. …Ах, господи, да помоги ж ты мне, наконец! Научи меня повелевать вот таким сильным, властным человеком. Ах, как же хочется стать царственной картинкой, …которую, на удивление моё, он заметил во мне. …Ладно, не для Никса, я сделаю это для себя! Я стану работать как …рабыня, но и из такого положения выколочу то, чего хочу!"
Джуди встала с кресла. Она специально прошлась по гостиной и встала рядом с художественным фото. С жестоким рисунком. Никакая художественная ретушь не скроет этого. На фото она ещё девочка – дурочка. Дурочка, попавшая лапкой в капкан. Сейчас она поумнела. Она с улыбкой «победительницы» в данной ситуации смотрела на мужчину, который вовсе не требует от неё стать очередной Лолитой. «Он настаивает на особой девушке. На особе. Что ж, он меня такой получит. Зла я не сделаю, если получу у него за это удовольствие на столько, на сколько захочу!»
-Нет, мне не тяжело, мистер Лоренс. Хотя, да, я в некотором замешательстве. Один вопрос, он …смущает меня.
Лоренс улыбнулся, спрашивая взглядом: «Какой же?»
-Вы - знаете мое имя, а мне приходится обращаться к вам "мистер".
Лоренс хмыкнул и качнул головой. - Да. Прости. Зови меня Тед. Имя Тедди - я не люблю, так меня жена зовет. Кстати, о себе: я женат, у меня двое детей. Сын и дочь. Я стараюсь быть неплохим мужем, отцом, хозяином своего дома. Но эта как раз та сторона жизни, с которой я постараюсь тебя не сталкивать. Я - занятой человек и, со временем у меня не очень, но ты сама оценишь пользу от этого. Часы в выходные дни, пара свободных недель в сезон - это все, чем я располагаю. Теперь будешь располагать и ты. Остальное время - не принадлежит лично мне. Значит, оно не будет и лично твоим. И…всё. А… о себе ты мне лучше по дороге расскажешь. А чего сидим? Чему улыбаемся? ...Надень что-нибудь полегче на прогулку. Кажется, эти джинсы давят тебе на бедра. А мне, …мне их жаль. И вообще, не нужно строить из себя Лолиту. Мне и идея не нравится, и стиль не твой. - Тед усмехнулся и отвел взгляд от посерьезневшей девушки.
Он посмотрел на фото. - И не нужно быть такой серьезной, Джуд. Я же сказал, я за всё заплачу. Убери проблему с лица. По крайней мере, эту, - и он указал на фото, - хорошо?
Джуд действительно стало легче. Без усилий и нарочитости, мышцы лица её сами, откликнувшись на его улыбку, растянули губы, и обнажили радость.
Девушка взяла обеими руками раму фото-рисунка, напоминавшего ей о прошлом, и …кинула его об пол.
Послышался звон битого стекла. И хруст красивой деревянной рамы.
Лоренс не шелохнулся. Только глаза прищурил, глядя на женщину, вдруг раскрывшуюся ему до определенного предела.
Джудит же отряхнула руки, топнула, стряхнув стекла с пушистых шлёпанцев и посмотрела на свои джинсы, на футболку... Подошла к Лоренсу, отпнула в сторону шлепанцы, стянула с себя футболку и придвинулась к мужчине ещё ближе.
Тед на всякий случай улыбнулся. Девушка явно ждала. Он, протянув руку, расстегнул ей молнию на джинсах, помог снять остальное - давящее и стягивающее её молодое упругое тело.
А после они таки пошли в парк. И оба, сев в один мобиль, катались по круглому полю детского участка парка.
Джу была ошеломлена человеком, …вдруг раскрывшимся перед ней…до определенного предела.
А у Лоренса подскочило …не давление, настроение. Даже то, что он будет весь вечер сегодня торчать с женой в театре - это его настроения не ломало!
Так они и познакомились. Так он обрел то, чего ему вдруг стало не доставать. Так Вирджиния Мак Дик стала очередной официальной любовницей миллиардера Лоренса. Последний напрочь забыл, как звали его предыдущую пассию, кинувшую его, ради обыкновенного парнишки, простого банковского служащего. А Джу вымела, наконец, память о прошлом, о насилии, совершенном над нею.
Супруга Лоренса - Марго снова стала первой в списке женщин своего супруга. То есть опять не единственной. Она это почувствовала. Но радовало Марго то, что муж перестал «убегать» с домашних вечеринок. Тед прямо на вечеринке умудрялся представить всем супругу, как «свою королевну» и …договориться, что завтра, прямо с утра у него дела. «Да, милая, дела. Кто-то же должен заниматься ими».
-3-
С пару месяцев Лоренс еще приглядывался к девушке. Он делал это основательно, то есть с изучением данных на неё. Ознакомился даже с болезнями её близких и недавнего её окружения. По-видимому, его всё устраивало. Он снял для Джу полдома на тихой зеленой улочке, обставил его удобной для себя мебелью. Одеждой, подарками и цветами, как Джудит ждала по началу, он её не забросал. Купив необходимое, Лоренс посоветовал ей …учиться. Да! Учиться стильно одеваться из того, что она имеет. Кстати сказать, стиль он не навязывал. Он заметил, Джу, как и он сам, любит комфорт, в том числе и в одежде. Так что перьев и чулок в розовую мушку - она на себя не примеряла. А он - их ей не дарил.
Тед нанял женщину, которая бы следила за домом, за одеждой девушки и готовила простую еду, необходимую и подходящую к новой профессии Джудит. Ну и …наушничала ему, если он поинтересуется.
Фамилия Мак Дик стала мелькать на страницах модных журналов. Джуд снималась и для рекламы, а еще через месяц она вышла на подиум.
Был показ сезонной одежды, предлагаемой для заказчиков известнейших магазинов Калифорнии. Девушка понравилась. Все модели одежды, демонстрируемые ею в этом показе, были проданы. Её представитель не успевал отвечать на вопрос присутствовавших букеров, чья она протеже. Те кивали головами, понятно, и записывали телефоны её и её представителя. Последний был из числа дальней родни Лоренса.
Подиумы Чиккаго, Хьюстона, Нью-Йорка и снова Лос-Анжелеса - были пройдены Джудит по контрактам за лето и осень. Меха к приходящей зиме, примеренные Джудит ещё в сентябре, позволили ей, как только что «открытой» модели, заключить сезонный контракт с английским агентством модной одежды. И она с радостью улетела в Лондон.
Почему «с радостью»? Потому, что сбывалась мечта, потому, что «крутой поворот» был пройден благополучно, ей виделась широкая дорога в модельный бизнес. И ещё: Тед всё время говорил ей: «Если вдруг тебе начнут угрожать, в любом виде угроз – сразу, сообщи мне. Сразу, это может быть серьезной опасностью для тебя».
Глупая от счастья девушка, считала, что ей угрожает лишь встреча с ревнивой уродиной – мадам Лоренс. И вдруг, на одном из показов ей показали пальцем на пару кресел справа. И она увидела чету Лоренсов. И была неприятно удивлена тому, …сколь красива была пышнотелая элегантная женщина рядом с её Тедом. «Это его любовница?»
-Нет, это его жена, милашка.
Джу поняла фразу правильно, но язык повернулся переспросить у костюмерши: «Ты находишь её «милашкой»?»
-А ты? …Ах, бедняжка, прости.
С огромной радостью Джу уехала в Лондон. Она ждала, что Лоренс позабудет её. …Ждала, впрочем, не то слово, она скорее, грустила, ожидая этого.
Он мог бы настоять, чтоб она не покидала континента. Он вполне мог бы договориться с агентством в Нью-Йорке. Но не стал. Из-за себя. Тед почувствовал, что необычно сильно привязался к девушке и испугался этого. Он не испытывал сексуальной зависимости, он не был чувствителен и привязчив. Но частые перемены в окружении его интересовали только там, где был бизнес и поверхностное знакомство. Рядом и за спиной этот человек желал иметь проверенные тылы. Надежность и отсутствие малейшего предательства. За это он платил и деньгами и искренностью со своей стороны.
Он пытался отвлечься от нахлынувшего на него чувства. Тянул время разлуки. Не отвечал на настойчивые звонки Джу. А когда всё-таки не выдержал и прилетел к ней, вдруг понял, что и она – Джудит не смогла забыть его.
Ей действительно недоставало его всё это время. Ни многочисленные поклонники, ни новые друзья, ни коллеги по бизнесу – никто не смог заменить его ей. Джуд сама пожалела, что уехала от него так далеко. Пожалела, что так глупо влюбилась в человека чуждого ей и образом жизни, и нормами.
Но они встретились. И снова закружились в необъяснимо захватывающем круговороте жизни, любви. Не пугаясь возможных неудобств от попадания в острые вершины живого треугольника....
Тед поменял «традиции». Он отдал любовнице часть своих выходных. Установив так же, для личной экономии монополию на зарубежные поездки в Европу, он виделся с ней и во время заокеанских командировок.
Он вовсе не требовал от Джу ожиданий его. Его трясло от такой уже имевшейся такой «зависимости» у жены. Марго всегда его ждала. Ждала, когда он приедет, когда подойдет, когда посмотрит, когда поцелует. Джудит - не ждала. По первому же звонку, который настигал её, где только придется, она кидала всё и всех, и даже …работу. Бежала, летела к нему навстречу. Висла на его плечах прямо на глазах присутствующих в аэропорту, на улице. Не скрывая радости, она целовала его, в захлеб, как ребенок, совершенно забывая о том, что она при нем … всего лишь особа.
Останавливая машину возле маленького домика, где Джудит снимала несколько комнат у милой аккуратной хозяйки, Лоренс ревниво посматривал в сторону удобно припаркованной кем-то машины. Открыв двери своим ключом, он входил по возможности тихо и, прислушиваясь.
Бдительная хозяйка, тут же свидетельствовала ему, что происходит в доме. Но, как правило, у девушки были деловые встречи. Или в доме был представитель Джудит, приехавший, чтоб подписать контракт на съемку; или заехал кто-то из модельного журнала, чтобы взять интервью. Или это был фотограф, заехал, чтобы сделать несколько пробных снимков.
Даже если кто-то присутствовал в доме, Лоренс свободно, как хозяин всего тут, входил в гостиную. "Гость", как правило, терялся от неожиданного появления серьезного мужчины. Были возмущавшиеся, «почему без стука». Лоренс это возмущение игнорировал. Но чаще, от появления ещё одного гостя, коллега терялся. Ведь Джу сразу менялась. Она ликовала от прихода «второго» мужчины. Улыбка «первого» становилась официальной, а интерес его к ней – только деловым. Беседа иногда заканчивалась тут же, иногда после фразы Лоренса: "Джу, я отдохну, ты закончишь со своим гостем, найди меня".
Тед, как правило, только кивал в сторону гостя своей пассии, знакомился редко и уходил из гостиной. Поднимался выше, в жилые комнаты.
Так шли месяц за месяцем. Тяжести и раздражения, как было поначалу, оттого, что связала свою жизнь и любовь с человеком, бывающим рядом с ней лишь наездами, Джудит уже не испытывала. Неожиданные приезды Лоренса, а ещё более неожиданные прощания наводили на неё лишь тихую грусть. Она упивалась минутной славой, навалившейся на неё интересной работой, …и потихоньку свыкалась с мыслью, что семейное счастье – это не для неё.
Взрослеющая девушка начинала осознавать, что любовь не привяжешь. Её устраивало то, что Лоренс непременно возвращался к ней. Злой бывало появлялся, уставший, а бывало и счастливый, и щедрый, но возвращался к ней всегда.
И ей казалось, он искренне любил её, что он действительно рад их ещё одной встрече.
При этом появления его всегда были …неожиданными. Будто он проверку устраивал.
Вот как сегодня, он даже не позвонил ей. Она совершенно не подозревала, что уже несколько минут он находится где-то рядом. Где-то есть: или в прихожей, или в гостиной, или спокойно отдыхает в спальне. Это выглядело будто фокус. Как исполнение её желания. Он появляется из-за двери её комнаты - она замирает от неожиданности - и детский восторг переполняет ее – получилось чудо!
Она не в силах играть в сдержанность и спокойную уверенность при такой внезапной – фокус встрече с любимым, который вот только несколько часов назад был от неё, от дум о ней за многие - многие мили. Она вскрикивает и кидается к нему, обхватив за крепкую шею: «Ты здесь? Ты давно здесь, рядом?!», - и все остальные затеи и мысли уходят на второй план.
Он, как правило, охватывал всю её своим по началу внимательно напряженным взглядом, выжидал этот её порыв и потом обнимал сам. Крепко, но нежно, как обнимают дорогое, он подхватывает её на руки: «Джина, …Джу-детка, как же я скучал...".
Почувствовав легкое покалывание по своей щеке, Джу чуть отодвинула голову. Осмотрела лицо, Теда, заглянула в глаза, улыбнулась, обрадовавшись их доброму сиянию, затем покачала головой, и провела рукою по щеке. – Ты так спешил?
-Что? Колючий? Сосед рядом всё время полета спал, как ребенок. Заразительно! похрапывал. И я – рядом. Да, не побрился.
Джу снова гладит его щеки руками. Потом хитро щурится. - А давай, я тебя побрею, а?
Лоренс удивленно заглядывает в глаза девушки, как будто не шутит, отворачивается и устало машет рукой: «А! делай, что хочешь. Давай. Брей-бей. Только сначала покорми и приготовь ванну».
Джу морщит лицо, а после страсно, пусть что наигранно отвечает: «Фигу! Оставайся голодным и грязным. Я тебя, как Жозефина Наполеона, прямо с похода хочу!»
Желание и энергии в девчонке уйма. Но Тед знает, она встает с рассветом, колоссальный труд привести себя в форму, потом съемки, репетиции, и так до вечера. А потом встречи, презентации, участие, показы….А тут ещё он - гость нагрянул. Но он считает, она рада. «Вот пусть и радуется. Пока. Как дурочка. - А хоть как Наполеон Жозефину, хоть наоборот. Но пока меня ещё качает, пока подожди, я устал».
При последних словах Лоренс чуть виновато улыбнулся. Как вдруг вспомнились слова приятеля, вернее жалобы. Тот, будучи подвыпивши всё на «усталость» жены жаловался.
Тед прикрыл ладонью лицо и хмыкнул: «Но ведь правда, устал».
-И пусть!
Джу жила ожиданиями. Она желала получить ласку, нежность. Снять напряжение, которое копилось в ней, и копилось от напряженной работы, от усилий казаться лучше других, достойнее, сильнее даже. Теперь она хочет быть «маленькой», хочет, …да, хочет, чтоб посадили на колени и погладили по голове. Она считает, что заслужила это! Она крутит Теда за плечи, треплет ему ежик волос на голове. Он стряхивает её руки, хмурится, но…как на собственного ребенка не огорчается. Думает: «Было бы даже странным, если бы она поступила так, как сделала бы Марго. («Милый, ванна готова, ужин уже ждет») «До степенности ей ещё далеко. И это прекрасно», - подумал Тед и снова кинул хмуриться. Он целует девушку. Потом устало интересуется: «А теперь я могу смыть с себя пыль?»
Глаза девушки становятся «фиолетовыми». Это совершенно его очаровывает. Он тыкается в её нос своим. Чуточку скосил глаза, глядя на неё. – Ну чего ты хочешь, че-го?
-Те-бя. Все-го!
Прямо в плаще, прямо у двери Тед сначала приседает, а затем, смеясь, растягивается на спине, раскинув руки и скрестив ноги. - Вот и бери меня…походного и голодного.
Джудит смотрит на любовника сверху вниз, потом садится Теду на живот и начинает его раздевать, выбалтывая последние новости Лондона. Она отбрасывает в сторону его плащ. Свитер отлетает в сторону гостиной. Джу, веселясь, расстегивает ему брюки. Но, …заметив цепким взглядом серьезную царапинку на шее, она бросает раздевать его и принимается крутить его лицо, цепко держа рукой за голову. - Ты что, с кошками воевал?
-С мышками. Отстань! Я не люблю, - Тед, пытается освободить голову, вырывается, - перестань, прекрати, мне больно.
Джу – юность. Юность безбашенная. разве до неё доходят чьи-то слова о боли? Она не верит в такое слово, глядя на крепкое тело мужчины, который в её глазах способен на всё.
Это Марго знает и про травну мпозвоночника и серьезные боли в области шеи мужа, это она поймет, если он пожалуется: «Больно». Эта – нет. Этой пока не дано. Хоть она и любит.
То, как он преодолевает трудности в пути, Тед не расскажет любовнице. Ему хватает охов и ахов жены, всегда горюющей об его частых приключениях в дороге. А девушка в них просто не поверит. Скорее, сочтет, что её любовник «геройствует». Что падающие самолеты, террористы, грабители и встретившиеся воры – это для красного словца, как перчик к их любовным играм.
Девушка продолжает крутить его за голову. И это его начинает раздражать. - Ну что ещё?! – Тед резко отталкивает руки Джу. – Всё, скакал же, устал! Я есть хочу.
Джуд затихает. Смотри ему в лицо. Она не понимает: шутит он или нет. Глаза вроде не злые. Она нагибается и языком проводит по розовой полосе на шее своего любовника. – Сейчас заживет. Тебе больно, да? Сейчас - сейчас, …всё заживет.
Она осторожно садиться «жертве» на грудь. Теду становится трудно дышать. А ещё ему хорошо виден клочок шелка между упругих ног девушки. И он автоматически принюхивается. Начинает чувствовать дивный запах туалетной воды, используемой для интимных мест женского тела. руки непроизвольно тянутся к бедрам Джу. Он поглаживает их. Это возбуждает его, но и успокаивает. - Джу…я правда, есть хочу. Сейчас твой окорочок укушу. – Он пытается шевельнуться под девушкой. - Я устал, слезай и покорми меня.
Ещё немного помолчав, внимательно поразглядывав царапину на шее своего возлюбленного, Джудит грациозно изгибается и, изменив голос до низкого, произносит: «Повинуюсь, мой Цезарь».
Лоренс устало махнул рукой. Он поднимается на ноги. Джу его тут же обнимает и прижимается к нему всем телом. Он гладит «ребенка» по голове. - Ой, ой, …Клеопатра.
Заметив грустинку в глазах своей красавицы, решив, что иронией мог обидеть её, поколебать уверенность, он меняет тон. Улыбнувшись, отвечает: «Для Вас, просто Тед, моя королевна».
-Почему королева, а не королева. Ты же произносишь «королевна»?
Тед настораживается. Внимательно смотрит в лицо Джуит. Потом, скинув руки с плеч, делает шаг в сторону. – Да ладно, …какая тебе разница: королева, …королевна.
Джу хватается за него снова. Целует в губы и заглядывает в глаза. – Хочу королевной быть. С твоих слов, так выходит милее.
-Обойдешься. – Тед чуть-чуть злится.
Но девчонка не верит в это. Джудит, хохоча, чуть приподнимается на ципочки и водит ему кончиком своего носа по его носу. - Не-а. Ты не Цезарь. С лица ты - вылитый Аполлон Бельведерский. Я вчера в музей ходила, тут коллекцию скульптур из Греции привезли. Ещё подумала, кого это он мне напоминает? ...Теперь вижу, он - вылитый ты!
Джу снова ухватилась за голову Теда и крутит её, рассматривая и сравнивая с тем, что запомнилось.
-Да, мы - родня. – Тед вырывается из рук девушки, но уже не грубо, целует руки и плавно опускает их вниз. - Может, по такому случаю пир закатим? Или хотя бы пару …бутербродов с рыбкой. А? Что-то вдруг рыбы захотелось.
Джудит, с задумчивой улыбкой на лице, проводит по ёжику волос на голове Теда. - Правда, локоны отсутствуют, а так…лицо с тебя лепили, точно! – Джу снова втискивается, будто сливаясь с телом Лоренса.
Тот повозился в её цепких объятиях. Понял, раз приехал к ней, значит, играть нужно в её игры. Осторожно, без особых ласк, он провел руками по расставленным коленям Джу. Глаза его чуть-чуть заискрились голубыми огоньками. - Ну почему же только лицом. - Он задрал шелк платья ещё выше. - Думаю, если с него листочек сдуть, может, и другие общие черты проявятся. – Погладив бедра девушки, Тед тихонько оттолкнул девушку. – Всё, всё…уйди!
Похохотав, стребовав тысячу поцелуев, Джу только тогда отпустила закабаленного ею мужчину.
Сделав несколько шагов к гостиной, Лоренс схватился за поясницу, кольнуло жутко, он даже чуть прогнулся вперед. На вопрос: «Что со спиной»?», - он ответил однозначно: «Старость».
Джу насторожилась. Мужчине, навешивающему по три «лепешки» на две стороны штанги и легко после её поднимающему, показывать «не показушную» боль в спине - шутка странная. Но после тысячи «облизуев» Тед снова и категорично потребовал от Джуд лично ею приготовленный бутерброд с рыбкой. И пока вопрос о заметной царапине на шее и боли в спине был девушкой забыт. Ну, или пока забыт.
Джуд готовить не умела. Как все юные создания, она стряпает для себя какой-нибудь коктейль и запивает им бутерброд. Она ест, если ощущает голод. Но чаще, она его не ощущает. Но для Теда Джу старалась. Для Теда она решила смастерить новинку: бутерброд из поджаренного тоста. Сверху - поджаренный в масле кружочек кабачка, смазанный майонезом. И щедро всё это она обсыпает мелкорублеными грецкими орешками. Всю эту башенку она подает ему. - Глотай, сошедший с пьедестала!
Лоренс, морщась, посмотрел на вегетарианский бутерброд. Всё-таки съел его. Улыбнувшись, он хвалит девушку, но требует… рыбки.
Джудит садиться ему на колени, зазывно улыбаясь, она шепчет ему в ухо, спрашивая: «А ты её поймал?»
В ванной комнате пахло дивным ароматом лаванды, будто только-только сорванной в чистом поле. Вода пениться, и ласкает их тела. Лоренс ест небрежно намазанный маслом хлеб. И извиваясь рыбиной в узком пространстве, он - таки получает удовольствие от интимности касаний к телу девушки.
Наконец Тед возбуждается, он вминает в себя всю силу упругого тела Джу и резкими движениями, расплескав почти всю воду, доводит подругу до экзальтации и вскрика.
Хозяйка дома – чопорная англичанка страшно пугается. Она делает движение в сторону верхнего этажа, но, заслышав смех и воркование, замирает. Ворча, она тихонечко идет в свои комнаты.
Вечером парочка идет в музей (чтобы сравнить копию с действующим оригиналом), потом ресторан, потом - в гости к одному из многочисленных лондонских знакомых Лоренса.
Так проходили их счастливые часы.
В Лондоне их видели вместе не только в театрах и на светских раутах. Они посещали даже родственников, живущих в Англии.
Лоренс только теперь оценил желание своей любовницы покинуть пределы родного берега. Рад был тому, что она живет в Англии, что они могут свободно перемещаться, не спотыкаясь о ярых сторонников его супруги, демонстративно отворачивающихся от него при случайных встречах.
Родственники же что его, что её, вовсе не мешали развитию их романа. Каждый обходил молчанием их тайну, исходя из своих причин по этому щекотливому вопросу. Кто подарки любил, кто общения искал, а кто просто желал стать участником любопытного случая. Случая, по мнению некоторых, вполне подходящего под разрыв идеальной семьи Лоренсов.
Но, не смотря на все эти полутона в общениях, Теду и Джуд было приятно бывать время от времени в домах у близких людей. И пока всё выходило взаимно интеллигентно и спокойно.
Но прощания их были грустны.
Тед как-то сразу менялся в лице, становился неумолимо сух. А Джудит не скрывала грусти. Даже обиды. Кажется, уж она сделала всё, чтобы он остался с нею ещё на денёк. Ведь им так было хорошо.
-Может…
Он резко обрывал, угадывая её слова: «Мне пора. Самолет через сорок минут, я итак…», - Тед отводит взгляд.
Джуд цепляется за рукава его плаща. Давя желание расплакаться, она смотрела ему прямо в глаза, которые он отводил. - Хоть на пару дней…Тед, пожалуйста.
Всё это было уже помногу раз: она просит, он отводит глаза. - Мне пора, Джу. Хочешь, поехали в аэропорт… .Но нужно ли?
Джуд радостно льнет к нему и тут же машет, подзывая машину такси. – Нужно!
Она нежно трется об его щеку, почти нависнув на его плече. Они едут в машине. Потом…
Потом начинается кино для скучающих пассажиров: девушка долго не выпускает его из объятий, пока они прощаются на неделю, или месяц …или чуть больше.
-Всё, иди, Джу. Всё.
Она задирает лицо, плачет и клянчит, как девочка: «Ты прилетишь через неделю?.. А через две? А когда пойдет первый снег, прилетишь?»
-4-
Свое сорокапятилетние, а это была середина ноября, Лоренс, сославшись на усталость, не отмечал. За нарядным столом в их доме собралась семья, две-три пары друзей семьи и родители. Лоренс принял подарки, поужинал, задув свечи на пироге и, сославшись на желание развеяться, поехал «развлечься в чисто мужской компании».
Сам тут же на самолет, а затем на нанятой машине по горной дороге к покрытому льдом Мичигану. Там находилась зимняя дача Лоренсов. Тед пригласил туда своих крепких приятелей и устроил разгульную пьяную оргию со стриптизершами, о которой Маргарет узнала уже на утро. От позвонившей ей соседки по вилле. «Нцу, со стриптизершами – это не страшно. Значит, не обманул, значит, с мужиками бесились всю ночь». О том, что уже к вечеру того же дня в тихом доме, где в окнах горел лишь не яркий свет ночного светильника, да блуждали огоньки свечей, была встречена девушка в светлой норковой шубке – жене Лоренса не доложили. О счастливых сорока восьми часах Теда Маргарет не узнала.
Хотя кое-что о некой Джудит уже слышала и она. То, что ее Тедди стал появляться среди своих знакомых с постоянной подружкой, работающей моделью в одном из английских модельных агентств, Марго уже прослышала. Но она не сильно была взволнована этим. Увлечений у её мужа было много. Были и модели, и …многие были. «Слишком многие – это не страшно», - считала Марго, соглашаясь с подругами, что «мужчины – козлы, но под час это неплохо». Она терпеливо выжидала конца его очередного увлечения.
Но, пожалуй, на этот раз, она бы обрадовалась началу следующего, как она считала, мужского сумасшествия.
Но день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем ее знакомые, сталкивающиеся с ее мужем в Европе, говорили примерно так: " Да, он был всё с той же брюнеткой с плечами "вешалки". Что он в ней нашел? Кроме "сухих" англичан никому не нравятся ее глаза цвета чернил и надменная физиономия".
Марго уже видела снимки девушки в выписываемых ею журналах. То, что муж вот уже более полгода не меняет своего увлечения, заставило ее взглянуть на статьи в журналах и снимки девушки, называемой журналистами "очаровательная мисс Мак Дик" …более усердно.
Она критически разглядывала снимки Джудит.
Красивая фигура, не канонически выверенная стандартом, а натуральная, от природы привлекательная. «Хэлен говорила, ей будто двадцать с небольшим… Выглядит моложе. Потаскушка…Лолита,…любительница чернобурковой сединки… Дрянь!»
Перелистав один журнал, Марго берет другой. Снова листает его до страницы, где есть снимки Джуд. И снова звучит: «Какая мерзавка! Лолита бесстыжая, …дрянь!»
Выходя за Теда, Маргарет скрыла, что она старше его. Теперь ей - сорокасемилетней женщине не трудно заметить достоинства той, которая в свои двадцать лет легко прячется за стиль семнадцатилетних.
У модели очень тонкая талия, невысокие округлые груди, крупные вытянутые книзу бедра, высокие ровные ноги и да-да, совершенно прямые плечи. «Зря говорят о надменности её взгляда. Обычный взгляд. Думаю, ему нравится её пухлый рот. Тедди любит такие. Анна предлагала мне сделать операцию,… нет, и сейчас я не буду этим заниматься. Хорошо, когда вот так, природой дано. А если уж нет…так и не нужно».
Марго заметно загрустила. Полистала другой журнал.
Высокая шея и чуть вытянутое лицо модели обращали на себя внимание. Глаза красивого густого синего цвета, обрамлены длинными прямыми ресницами. «Ему не нравятся такие открытые глаза. Я знаю. Помню, он терпеть не мог мою знакомую, у которой были чудесные кукольной формы глаза. Он всё шутил: «А они случаем не фарфоровые?»
Марго продолжала собственную экзекуцию. «Волосы длинные, прямые… Пышные, хотя их постоянно перекрашивают. На ней пробуют какие-то шампуни, краски. Фу, как на кролике!»
Марго взяла зеркало в руки, погладила свои волосы. Тряхнула головой. Волосы её были ровно окрашены в светло-русый цвет. Они были ещё достаточно густы, их можно было бы даже носить распущенными. «Тедди всегда говорит: «Марго, обстрижешь волосы – я тебя кину». Ему нравятся мои волосы. Они здоровые и…красивые. Мои волосы…красивые». Марго взяла в руки очередной журнал, но, подержав его в руках, кинула. Под ноги.
Ей попался тот, в котором Джуд рекламирует белье. Этот журнал Марго просто боялась открывать. Как не старалась она похудеть, объемистость в её фигуре появлялась снова. «И не мучайся, - заявлял муж. Но марго чувствовала, ему нравятся стройные женщины.
Она и этот жернал просматривала… Но стоило появиться на картинке…заднице этой, обтянутой в кружевные трусики зазывно красного цвета, у Марго портилось настроение. «У меня красивые волосы. И глаза у меня натурального цвета – они голубые. Небесно-голубые! И грудь у меня после рождения двух детей, ещё, …ещё упругая, …а у этой, …ей придется, ей придется…»
Марго поднялась с кресла и, наступив ногой на журнал, гордо прошла в спальную. Ту, в которой она спала с мужем, если тот был дома.
Ах, как жаль, что сегодня мужа нет дома. Он умеет поднять ей настроение. Он всегда в разъездах, всегда …с новостями. То в пробку попадет, то рейс отменяется из-за захвата самолета. «Жаль, что его нет. Было бы не скучно послушать. Прошлый раз поезд застрял в тоннеле. Какой-то идиот пути взорвал. В Швейцарии! Кошмар! …Но как интересно… Можно было бы и ужин придумать… со свечами, детей пораньше отправить спать. Правда у Элис какие-то проблемы с уроками.… Но Тедди бы и тут помог. Он замечательно разбирается в математике. Почему я не смыслю в математике? Считаю плохо. Тедди всегда говорит: «Без меня, тебя надурит первый же прохвост. …Ах, как же он прав!» Марго улыбнулась, представив улыбку мужа. Подумала: «Какой он заботливый, мы за ним, как за каменной стеной. Все говорят: деньги, всё только деньги… Но я то знаю, что не всё. Сколько моих приятельниц, имея деньги, кончило в психичке. Сколько спилось, застрелилось…из-за проблем с любовью. Всё из-за неустроенности. Из-за тяги к романтике. Меняют одного мужа на другого, а толку? Тот оказывается с большими проблемами. Нет, смена декораций – чушь. Ещё папа говорил: «Маргоша, держись-ка хвоста этого летчика. Этот – никуда не денется, всё равно на землю вернется. В небесах не останется».
Вечером Маргарет позвонила приятельница парижанка. Она была вместе с мужем на благотворительном балу в Монако. «Ты представляешь, она такой физиономией кивнула мне, когда Тед здоровался с моим мужем, что я просто, я тут же и отвернулась! И цепляется за него,…представь? Как он терпит?! А ты? …Вот ведь какая дрянь! Правда, Марго, дорогуша?»
Марго самой хотелось так сказать. Но только обсуждать эту тему с приятельницей она не хотела. Она нашла тему понейтральней, заговорила о самом благотворительном вечере.
А когда она уложила детей спать, вернулась в кресло у камина. Подняла журнал и раскрыла страницу, где был тот снимок:
Джудит стояла прогнувшись, демонстрируя упругие мышцы ягодиц и бедер. Высокие ровные ноги были стройны и маняще гладки. Кружева не впивались в ягодицы, а нежно облегали их шелком.
Марго вдруг припомнились другие слова мужа. Они были сказаны как раз в отношении парижской подруги Марго: «Это та, у которой одна нога всё время бритее другой?»
Марго была крепкой девушкой в юности. И её тоже одолевали гормоны. Ей тоже приходилось отслеживать растительность на теле. А её парикмахерша дважды в неделю приводила в порядок её лобок. Тедди любил поглаживать его, а Марго это сильно возбуждало. Потому она всегда следила за его «состоянием».
Журнал снова отлетел в сторону, на пол. Марго подняла голову и широко раскрыв глаза. Чтобы не расплакаться, она громко выкрикнула, испугав служанку: «Дура! Дрянь!!!» Потом, когда служанка скрылась за дверью нижней гостиной, Марго тихо повторила, уже самой себе: «Дурочка, ведь пройдет и это».
А ещё чуть позднее, глядя на подъездную дорогу из окон спальни, она и впрямь расплакалась. Снова она не увидела там того, кто ещё и ещё раз повторил бы ей: «Ты. Только ты - есть и всегда будешь моей женой. Марго, …выбрось всяческую дурь из головы»
И она сказала себе: «Дурь. И глупо портить себе жизнь из-за какой-то девки. Пройдет. Должно уйти и это».
От тихого стука в дверь Марго вздрогнула: «Да? Войдите!»
Аккуратистка служанка вошла и доложила: «Мадам, только что в гостиную звонил мистер Лоренс. Сказал, что перезвонит вам прямо сюда. Это я сказала, что вы в каминной зале».
Марго поправила прическу, улыбнулась, не в силах скрыть захлестнувшую её волну радости. Ответила: «Вы всё правильно сделали, Сюз. Спасибо».
А ещё через минуту она услышала родной голос. «Алло? Марго-о? Эй-эй? Любимая, это я. …Алло?».
Она специально выжидала, когда он скажет это слово. Голос звучал, чуть искажаясь, но это был его голос, она узнала бы его из тысячи других. Марго вздохнула и улыбнулась. Сказала в трубку ответное: «Да, я слушаю. Здравствуй, здравствуй, мой милый. Где ты? Почему тебя нет дома? Тедди, … два дня, все выходные прошли. Я и дети – мы скучаем. Где ты, ...где ты, я …о, пожалуйста, приезжай скорее».
Но звуки в трубке изменились. И будто враз зазвучало много голосов, потом возгласы и даже отдельные хлопки. Будто кто-то громко аплодировал.
Улыбка всё ещё светилась на её лице. - Алло? Тедди? Ты где? Что это за голоса? Тед? Мне показалось, или кто-то …аплодирует, нет? Кому? Те-е-ед?
Марго беспокоено прислушалась, туже прижимала трубку к уху. Она уже не звала мужа, она прислушивалась и пугалась. Молчание мужа затянулось, тот, будто отстранился от трубки телефона. Она услышала чье-то бормотание и даже …смех. Но мужской, …резкий хор.
Нет, ум её не был отравлен ревностью. Она вовсе не представляла себе мужа в обществе красивой девки из журнала, что валялся под её ногами. Она верила мужу. Желать жене спокойной ночи и быть рядом с другой женщиной в компании пьяных друзей – этого он - её Тедди, никогда не позволит. Марго цеплялась за порядочность мужа как никогда. Ей так было легче.
«Алло, алло? Милая? Прости, я тут в кабинет зашел, а Мерфи совещание проводит. Меня немного побили, я…шепелявлю. Вот они тут все и радуются. Весело им. Весло видеть мои синяки и сцепленные скобками зубы. Но ты не переживай, врач сказал, я скоро научусь говорить четко. Я только первый день со скобками хожу…».
И снова он заговорил, будто в сторону от трубки телефона, но Марго всё слышит. «Френк, я тут в комнате отдыха биржевые сводки просмотрю, ты продолжай. Я потом, к концу выйду когда тут смешки кое у кого кончатся. Ну всё, всё!… Хватит Макс! …Смешков, я сказал, а не мешков! Так, кто ещё меня не понял? …Так–то! А вы, Макс, бегом к Глэд, помогите ей разлить шампанское. Да, да, в назидание. Да, для всех. не за здоровье, а за везение. Да, мне повезло. Нет, не Мерфи, а вы Макс поможете моей секретарше с шампанским. Я ж сказал - в назидание. Не ворчите, Макс, хвост вырастет».
И вот она уже слышит почти четкий голос мужа. - Марго? Дорога, я не отвлекаю тебя? Ты отдыхала?
-Нет, нет, милый. Я слушаю тебя. Я тебя…жду. - Сердце её стучит громко. Она слышит четкие раздельные удары его. Но она улыбается, улыбается, чтобы её голос звучал добрее. Но мысли уже там, …у головы мужа. …Уж синяков его она за свою жизнь насмотрелась…
Муж её - петух бойцовый. Если бы не серьезная травма шеи, быть бы ему генералом в ВВС. А так, мужа комиссовали в чине майора. Тед злился: «Хоть бы подполковника получить»,-но…не получилось. И вот после этого …началось: то стрельбища, то любительские бои, то сам он где-то находит того, кто бы позволил ему кулаками перед носом помахать. Ему запретили браться за штурвал, так он с инструктором летает. На южный полюс летал! «Всё летает и летает,…а ведь нельзя. Штангу поднимет - вес сумасшедший! После неделю стонет – спина. Поборет соперника – счастье, радости сколько! После такие боли в шее и голове – в её, в голове жены его отдается боль». И всё это её думы да печаль.
-Я звонил тебе в спальню, думал, ты кино смотришь? Как дети?
-Спят.
-Ты хорошо себя чувствуешь? Я может, разбудил тебя?
-Нет, у меня всё хорошо. Скажи, что с тобой? Ты опять был на вилле у Кларка? Роберт приезжал …с букетом. Он ходит с загипсованным пальцем, это ты его так?
-Нет, с ним давно не виделись. Что, палец сломан? Здорово! Я уже и забыл, что он приглашал на кулачный бой. У него русские циркачи гостили. Гири пудовые кидают. …Что? И Эвелин звонила? Какого черта ей нужно? А здоровьем интересовалась. Вот глупость синеглазая! Проболталась. Да не болело у меня плечо, он врет. И вообще, скажи в другой раз, «за её мужа отомстили». Побили меня, Марго. Но ты, …ты это, не пугайся, когда приеду. Так, случайное нападение. В туалете. …Да, ну, нет, конечно в мужском.
-Тед, что такое?
Тед звонил ей на обычный радио телефон. Забрав трубку со стола, Марго вышла на воздух. Ей стало трудно дышать, не хватало воздуха.
Муж явно что-то не договаривал. Он перевел разговор на детей, на дела в доме. То есть на то, о чем он мог спрашивать её ещё долго. Но её интересовало другое. И она настаивала: «Эд получил за контрольную «хорошо». Но, об этом потом. Скажи, что случилось с твоими зубами?»
-Хочешь знать? Тогда сядь. Двух передних зубов нет совсем.
Она солгала. Она смотрела на звезды и цепко держалась за телефон. - Я уже сижу, говори дальше.
-Ты нервничаешь, я же слышу. Давай подробности, когда вернусь.
-Нет, Тедди, ты скажешь мне это сейчас. Ты же хочешь, чтобы я спокойно уснула.
-Марго, э…я прилечу, но не завтра. Я в нью-йоркском офисе. У Мерфи. Э... э…э вечером или к ночи послезавтра буду. Просто не хочу пугать тебя и детей своим видом. А тут ещё эти… с аплодисментами. Мерфи с ребятами шутит: «Наконец-то и тебе накостыляли». - Тед помолчал.
Его супруга ездит по магазинам с охраной. Дети ходят в школу «на привязи». Ему многие говорили и говорят: «Тед, что ты делаешь? В твоем-то положении…», - только ему стыдно держать при себе охрану. «Захотят пристрелить – достанут, - отвечал он, - и с охраной достанут. Смысл? Да и зачем людей напрягать моей личной жизнью? Хватит, что жена и пресса в вечном трепете живут»
И вот: его грабят, как пацана! Выбивают зубы, а он: «Я офицер, мне ли с подпорками ходить? Ну, выпали зубы и что?»
Вот только за «своих» он волнуется. За Джу – тоже. Как за свою.
Тед молчал. Он думал как раз про Джу. Пока девушку не трогали. Никто не настаивал на «пересмотре» сделок.
А Марго показалось, что наземная станция вышла из зоны воздействия спутника. Она громко выкрикнула: «Тедди?! Прошу… тебя, …не пропадай».
Прозвучало невнятно и тихо. - Я тут, Марго. Глаз свой правый в зеркале рассматриваю. Не вижу им ни черта. Заплыл. …Хороший удар, …левша оказался. …Да ладно, милая, не печалься, …живой….Куда я с земли денусь…
И потихоньку он рассказал жене совершенно дикую, но только на посторонний взгляд, историю.
Уж она – то знала, что с её мужем может случиться и такое. Ведь не раз останавливались поезда, было и пиратское нападение на корабль, на котором плыл Тед. А сколько было аварий на дорогах. Она пережила многое, хоть и не попадала сама во все эти передряги. Читала в газетах, с ужасом с замирающим сердцем, следила по телевиденью в новостях. Вскрикивала, заметив мелькнувшее лицо мужа. Двенадцать лет...рядом с человеком, никак не могущим пережить уход из военного дела. Близко, близко бились их сердца. Она чувствовала своим, когда было что-то не так с мужем. Было отказ двигателя в самолете, слава богу, пилот оказался ассом, сумел спланировать на поляну и посадить-таки машину. Марго помнит, как Тед рассказывал ей об этом случае, позвонив …из Сибири: «Какие места, Марго. …Этот Баскунчак – просто дивно как красив. Тюльпанов тут – море. Всех оттенков, глазами не охватить. Сколько их здесь… Море тюльпанов, …море, Марго. …Но я выгреб из него, милая. И ещё второй пилот. Радиста и первого пилота – нет. Самолет всё-таки загорелся. Потом взорвался. Но мы были уже на земле, я выбрался, второй пилот….Правда, нас разбросало в стороны, нога у меня что-то, да так, пустяки, наверное. Ты не печалься, дорогая, народятся ещё пилоты… А воздух здесь какой славный, а цветов - …куча цветов. И всё тюльпаны, знаешь. …Марго, мне страшно жаль радиста. Мне всех жаль, эти русские парни, они такие…. «Мужики» - вот, это слово я выучил. Жаль, не смогу тебе тюльпанов переслать. Цветов - тьма, а сервиса никакого! Приходится «мочится» …прямо в цветы. …Я тебе засушу один цветок. Черный. …На память».
А вот, что он рассказал ей на этот раз…
-5-
Тед любил частные рейсы. Ему нравилось находиться неподалеку от кабины пилота. И вот тут, залетая по делам в одно местечко под Нью-Йорком, он воспользовался именно частным самолетом. Впрочем, туда, куда он полетел, рейсовые и не летают. Там, укрывшись в зелени леса, находился одна фабрика. Пара цехов в этом скромном с вида предприятии изготавливает патроны.
Лоренс вышел из самолета и столкнулся с чужой проблемой. Какого-то бомжа поймали спящим на территории, прямо под самолетом. Охранник вызвал полицейского, тот нехотя разбирался. Полицейский явно был ленивым и пренебрегал разбирательством с «каким-то бомжом».
Пока выгружали багаж Теда, он всё слушал это скучное разбирательство. Просто был свидетелем. А бомж всё поглядывал в его сторону. И будто что-то сказать ему хотел. И лицо этого человека, хоть и неумытое, Теду понравилось. - Марго, в нем не было апатии. Представь, его застали спящим, а равнодушия к жизни – никакого! И улыбка вполне приятная. Обычно у такого сорта людей лица быдла, бездумных ленивых животных. А этот весело попросил у меня: «Господин, двадцатки …вот, для друга (он кивнул на полицейского) не найдется? Ты знаешь, я не мог не вмешаться. Поговорил с полицейским. Потом с хозяином аэропорта. Тот отпустил этого парня... «ко всем чертям».
Только направление, которое дал полицейский - «пошел ты…подальше» - бомж не понял. И вместо того, чтоб снова развеяться по жизни, этот человек зашел в тот же туалет, куда зашел и Лоренс. А ещё туда зашли трое, кому понравился кейс, который был у Теда в руках. В кейсе ничего такого, это был компьютер. Но Лоренсу не понравилось, как его «затребовали». Началась драка. Перед лицом Лоренса махали кастетом. А когда поняли, что попался не простак, достали «пушку». Только Лоренс знаком с таким товаром, он мог отличить пугач, от фактического оружия. И снова была драка. Неравная. И только вмешательство того самого бомжа спасло Теду жизнь. Этот человек пригласил «ленивого полицейского» помочь «тому господину, который за него замолвил словечко». У Лоренса уже были выбиты зубы, и к горлу был прижат стилет.
-…После драки меня отправили в больницу, и больше я его не видел. Чудной старик был, Марго. Тебе бы его глаза понравились. Знаешь, какого цвета они были?
-Как твои. …Серые.
-Да ну, что ты! Тебе же синие всегда нравились. У небритого бомжа как раз такие и были – почти фиолетовые, честное слово, Марго….
Марго задумалась. Её «боец» был дома лишь через день.
Первой его синяки зализывала та, у которой язык посладче. Узнав о случае в частном аэропорту из нью-йоркской газеты, к любимому тут же прилетела Джудит. Именно это и задержало «бойцового петушка» ещё на пару дней якобы у приятеля - у Мерфи.
-6-
Двадцатого ноября, в день рождения Джудит, вся её квартира была заставлена цветами. Разными, но среди них не оказалось лилий. Это цветок, который любила Марго.
Девушка ещё не о чем не догадывалась. Тед начудил в её квартире так, что восхитил хозяйку дома, где квартировала Джу. Женщина ходила и нюхала чужие букеты, пока именинницы не было дома.
Лоренс позвонил в агентство, предложил Джу погулять. Привел её в цветочный магазин и сказал: «Выбери себе букет, какой хочешь ты?» И девушка неожиданно выбрала …белые лилии. Тед подумал и сказал: «Джу, девочка, э…давай так, …позвони хозяйке, скажи, пусть уберет мусор в твоей квартире, пока мы в кино сходим. Ага?»
Влюбленность его набирала обороты. Он был мучим ею. Но рубануть с плеча – не мог. Хотелось и не раз. Опускались руки. Он не жалел её – эту удачливую девчонку, которой он, в общем-то уже не требовался, она уже звезда. Он считал, что вся его заслуга – что он лишь угадал с вариантом. А тут вот, получалось, спаялся с «вариантом» сердцем. Его, человека вполне осознающего всю ответственность ещё и за эту женщину, очень волновало то, день ото дня Джудит привязывается к нему. Получалось, не к деньгам уже. Не к связям его, не к могуществу, а к нему. Как к мужчине, как к близкому её сердцу человеку. Он очень хотел прекратить всё это. Говорил: «Сам нашел, сам и брошу». Не получалось.
-7-
Лоренс придумал на рождество поездку с семьей в Швецию. Придумал, чтобы дети прочувствовали обилие чистого снега, узнали, что есть на самом деле мороз, что вообще есть зима. Что есть настоящий новый ног, а не сказки из книг о Санте. Да и самому ему вдруг захотелось почувствовать радость от теплоты общения с семьей, объять счастье от уюта. И оттого, что все вместе.
Они долго обсуждали этот момент с сыном. Дочка – десятилетняя Алиса, молча слушала мужской разговор, стоя у кабинетного стола отца.
Сын Лоренса стоял рядом с креслом, где сидела Марго и плела кружева. - Па, ну мне же не три года, никакого Санты нету! Даже вон, даже Элис в него не верит.
Девочка обежала кресло отца: «Нет, верю!»
Тед обнял дочь и усадил её на колено. - Верь. Правильно, Алиска.
Тед жмурился, прикрывая оба глаза, и улыбался. Тёрся о щеку дочери и нюхал её пушистые волосы, такие же густющие, как у Марго.
- Эд в двенадцать лет уже успел стать старым. Вперед меня. Я тоже верю в чудеса, милая Алиса. - Тед поцеловал дочке ладошку. - Тоже жду подарков от Санты. И они точно, будут. И ты верь, это интересно.
Девочка ласково трепала волосы за ухом отца. –Я знаю, - тихо лепетал ребенок.
Мальчик, лицом вылитый Марго, серьезно настаивал: «Это ты их покупаешь! Мне, Эллис, маме – тоже. Даже служанке Сюз! И остальным в доме - ты!
Тед спокойно настаивал: «Не знаю я того, чего знаешь ты, Эдди. Лично мне покупает Санта».
Эд удивленно раскрыл глаза. – Как это?
Тед расхохотался. – Так, потому что я верю!
Партнер-коммерсант из Швеции, напротив, решил порадовать свою семью обилием солнца на Ямайке, и Тед уступил ему на период полуторанедельного отдыха свою виллу.
"Обмен" к рождеству был обговорен. Семья Лоренсов готовилась к перелету в снежную Швецию. Все упаковывалось, еще и еще раз припоминалось, что могло бы пригодиться в рождественские дни вдали от дома.
Тед пошел в кабинет за некоторыми своими вещами, а за одно, чтобы позвонить, предупредить Джуд о том, что они скоро будет рядом.
Марго как раз находилась в комнате отдыха, смежной с кабинетом мужа. Она хотела забрать оттуда некоторые, как правило, брошенные там и забытые им вещи. Услышав, что Тед прошел в кабинет, Марго не окликнула мужа, а продолжала укладывать вещи, проверяя их чистоту и порядок.
И вдруг она услышала голос мужа. Нежный, приятно ласковый.
Тед говорил по телефону. Марго совершенно не чувствовала вины, что стала случайным свидетелем его разговора. Она - жена, имеет право знать всё. Так же, как имеет право знать о ней всё муж. Но то, как вдруг изменился голос мужа, когда он заговорил по телефону, какие и как зазвучали слова, произносимые им в адрес некой особы, всё это тут же обожгло ей щеки и сердце.
Тед не называл женщину по имени. Но Марго уже знала, с кем именно её муж может говорить так по телефону. Дыхание её замерло. Она затаилась, как та, что может быть поймана на воровстве. Да, получалось, она ворует, она подслушивает, узнавая чужую тайну. «Чужую? А разве чужую?» Марго замерла, держа в руках сложенные в аккуратную стопку вещи мужа. Спина её выпрямилась, взгляд - на дверь, за которой шло воркование по телефону.
Но двери будто и не было. В золотистом, сверкающем лаком прямоугольнике, она видела лицо той женщины. Лицо и … задницу, демонстрирующую кружевное белье. «Дрянь, какая же дрянь…».
Маргарет очнулась от исчезнувшего из глаз видения. Вздохнула глубоко и решилась выйти из своего "укрытия". Да, уже сейчас выйти, пока Тед, зайдя в комнату отдыха после разговора, не застал ее здесь.
Марго поискала глазами своё отражение, но ни зеркала, ни полированной стены поблизости не было. Машинально она поправила осветленные волосы, уложенные в тугой красивый узел на затылке, провела по лицу ладонью, как бы снимая остатки напряжения в нем и, чуть улыбнувшись, вышла из смежной комнаты.
Прижав палец к губам, она тихо сказала мужу: "Я за твоей одеждой. Не помешаю? Хочу взять еще это, как ты считаешь, тебе пригодится?"
Пару секунд, плотно прижав трубку к уху, Лоренс смотрел в глаза жены. Он заметил, чего ожидал увидеть в них. Подумал: «Подслушивала». Он прищурился. Серые глаза его сверкнули стальным блеском, но это длилось не долго. Он смягчил взгляд, принялся водить им по столу, как будто что-то ищет. Заметил фотографию семьи. Остановил на ней взгляд. Потом снова посмотрел в сторону жены, и уже спокойно, тихо ответил ей: "Да, Марго, наверное, всё, что у тебя в руках - пригодиться. И …возьми вот это". – Он указал взглядом на фото. И тут же снова в трубку: "Нет, это не тебе".
Тед снова посмотрел на Марго. Та задержалась у дверей, стояла к нему спиной.
-Марго, еще возьми пару галстуков. Я кинул их вон там, в кресло. Да, да, эти. Спасибо, дорогая.
Он говорил это, так и не отнимая трубки от уха. Голос его был мягок, добродушен. Он будто провоцировал ту, которая слышит его разговор с женой, на вопросы.
Тед проследил взглядом за Марго. Но когда она повернулась к нему, не ответил на её улыбку. Лицо его оставалось маской. Никто бы, и жена не поняла мыслей его в ту минуту.
Только потом, когда дверь осторожно и плотно закрылась за Марго, он продолжил разговор по телефону. Голос его вдруг стал колючим. Даже говоря о глупостях, Джу в нём слышались иглы: «Что? Это не важно. Тебя это не должно волновать. Думаю, обойдется. Да, конечно. Как прилечу, позвоню тебе. Что привезти? Ёлочку? Какую ты хочешь? Хорошо. А игрушки? Сама? Хорошо. Ужинать будем дома? А Мэри справится? Отлично. Надеюсь. Да, там у меня есть знакомые, я отправлю их к ним. Ну это тоже не важно. Все. Да. – Он закончил разговор, даже не сказав обычного: «Целую, милая, до встречи».
Лоренс вышел из кабинета, захватив еще кое-что из необходимых ему вещей. Он будто торопился.
- Марго, там есть еще место, я тут...
Он остановился. Жена стояла к нему спиной. Та будто только что испытала удар палки.
Глаза Марго были широко раскрытыми. Она смотрела сквозь чемодан мужа. Тот был набит аккуратно уложенными вещами. Марго любила сама собирать вещи мужа, не доверяя дела служанке.
Услышав повторное: «Марго?», - спина её выпрямилась. Но голова оставалась опущенной. Руки безвольно висели вдоль тела, и в каждой было зажато по галстуку.
Несколько секунд Марго не могла оглянуться к мужу. Она была в оцепенении. И не хотела, чтобы он видел её лицо. То вдруг стало старым будто от предчувствия несчастья.
Марго встрепенулась, когда Тед снова её позвал. Но, будто труся заглянуть ей в глаза, он снова спросил со спины: «Марго? Всё в порядке?»
Лицо без признаков слез. Какие слезы? Ревность никогда не выделяла влаги из её глаз. Лицо Марго было слишком напряжено, выражало крайнюю степень серьезности. Просто маска бойца., недовольного, прежде всего собой. Вера её в то, что муж, его горячее сердце всё ещё принадлежит ей, была сильнее иных чувств. При несомненном согласии, что другая, та, что беспокоит его звонками, и моложе, и свежее, может быть… в отдельные минуты и желаннее. И тут ничего не поделаешь. Но она – жена. Она - его женщина. И в ней есть, без сомнения есть такое, что не одними обязательствами держит его возле нее столько лет. "Подруги возникали мыльным сверкающим пузырем, удивляя размером и яркостью, но они пропадали, потому что их жизнь при нем - миг. А я вот тут... бессменно, незыблемо. Я основа его покоя. Основа семьи". Ее мысли были прерваны его вопросом, прозвучавшим до жесткости сухо: "В чем дело, Маргарет?!"
Она оглянулась, разбив окаменевшие мышцы лица улыбкой. Его глаза ощупывали каждую черточку её лица. Он был взволнован. Марго не понимала, чем же он взволнован. «Ему стыдно?!» - такое предположение ей показалось нелепым. Чтобы Тед ни сделал, он идет только вперед. Его «прости», как правило, лишь наполовину искренно.
Марго попыталась скрыть остатки напряжения за хлопотами. - Тедди, я в сомнении, купила тебе новые галстуки... Может, взять те, и не брать этих?
Лоренс, поджав губы, чуть прищурив глаза, внимательно проследил за попыткой жены скрыть от него серьезность своего недовольства. А вот он четко знал причину волнения жены. Глоток горькой вины никак не проходил ему в горло. Голубые глаза Марго, цвета осеннего неба, были тревожны. Губы её напряженно держали улыбку. А та предательски кривилась, будто играючи переходя в обиду. «Она слышала. И ей это не может быть приятным. Мне было б горько. Она обиделась».
Он отвернулся, не хотел смотреть в глаза цвета осени. Впервые им была допущена ошибка. Она задела болью близких ему женщин. Обеих. Он понимал. И то понимал, что уже через несколько дней ему придется набраться сил, посмотреть в другие глаза».
Уже поворачиваясь обратно к двери, Лоренс ответил: "Положи эти. Они мне нравятся».
-Но...
Тед быстро оглянулся. Взгляд его был сухим, не требующим возражений. Будто речь шла вовсе не о галстуках. Он будто требовал от Марго не возражать по поводу случайно подслушанного ею разговора. Он будто требовал от женщины, которая принимала его всяким, в любые минуты, которая прощала ему многое, он требовал не возражать и против такого. И против существования другой его жизни.
-Тед, но…как же…
Но за те несколько секунд, что они молча стояли и смотрели друг на друга, сцепившись взглядами, гнев его унялся. От боли и сожаления в её глазах, его желание сорваться и нашуметь на провинившуюся жену ушло. Как можно спокойнее он попросил: "Марго, …милая, давай так: эти возьмем с собой, а те, что ты купила, я надену уже в новом году. Когда мы вместе вернемся домой. Хорошо?"
Марго дернула бровями, в миг разгладив морщинки меж ними. Она кивнула и, улыбнувшись, заботливо, но торопливо принялась укладывать галстуки. Тед заметил, как качнулись от тихого вздоха её плечи, он нахмурился и опустил голову.
Тед никак не мог уйти. Никак не мог оторвать взгляда от действий Марго. Она бережно разгладила морщинку на домашнем пиджаке, расправила резинки на чемодане, держащие эту вещь в несминаемом состоянии.
Марго оглянулась. Она удивилась, что он ещё не ушел. Она выпрямилась, смотрела на мужа, затихшего в паре шагов от неё. Увидев, что Тед всё еще держит в руках принесенные блокнот, ручку и книгу телефонов своей фирмы, она подошла к нему, протянула руку и взяла всё из его опущенных рук принесенные вещи. Быстро улыбнулась и снова направилась к распухшему от вещей чемодану.
Тед так и стоял у чуть приоткрытой двери. Внимательно смотрел на упаковку своего чемодана. На согнутую спину жены.
Кто-то, если б кто-то видел Теда со стороны, решил бы, что он хочет что-то сказать жене. Но он только смотрел на её руки, на её спину, щека его едва заметно дергалась, а он …молчал.
Марго, чувствуя, что с мужем происходит что-то неладное, перестала перебирать руками вещи, приглаживать их, она стояла, чуть согнувшись, и …не знала, как быть: дать ему так и уйти, ничего не сказав, или напротив, не дать ему уйти, не ответив ей: «За что?»
Она выпрямилась, постояла некоторое время и вдруг быстро повернулась к нему всем корпусом.
-Ты… хочешь …взять что-то еще, Тедди?
Он ответил не сразу. Он молча смотрел в глаза жены. Тяжесть таяла, советь становилась вновь легкой. Он сглотнул, потом качнулся и, навалившись на косяк двери, ответил: «Нет. Да. Да, думаю, в этот чемодан уже не войдет ничего больше».
Марго повернула голову, оглядела объемный чемодан и снова посмотрела на мужа: «Я могла бы попытаться, если ты хочешь».
Тед качнул головой, говоря, нет. Потом он криво улыбнулся одной стороной губ, и тихо вышел, не прикрывая двери.
Боль и стыд прошли совершенно. Поднимаясь к себе, он думал, в чем повезет подарок для Джудит. Решил взять спортивную сумку. "Если спросит, скажу - подарки детям. А... впрочем, не спросит".
Окончание следует
Треугольник, который вечен ч. 1
© Copyright: Мел-Мел, 2007
Свидетельство о публикации №207042800248
Свидетельство о публикации №207042800248
Рецензии