Вечер

Сегодня я провожу вечер дома. Я болею. Говорю это с таким пафосом, потому что даже взяла на работе два дня выходных. Я и правда чувствую себя неважно, но мне почему-то хочется написать, что я чувствую. Странное чувство, кода хочется уйти, и в то же время хочется остаться. И не видишь причин для того, чтобы уйти, как не видишь причин для того, чтобы остаться.

Когда я пишу, я периодически смотрю в окно. Оно слева от меня и все время я вижу одну и ту же картину. Пятиэтажный, серый и не очень красивый дом. Так может показаться на первый взгляд. На самом же деле я люблю этот дом. Когда я ложусь спать, все время смотрю, какие окна еще горят, и перестаю чувствовать себя одинокой. Например, когда мне надо заниматься допоздна – надо же, кто-то также как и я не спит. Перед домом растут яблони. Скоро они зацветут, и тогда пространство между нами превратится в благоухающую изгородь, в которой хочется утонуть, поэтому я всегда сплю с открытым окном. Чтобы чувствовать запах воздуха, летнего, весеннего, яблоневого, березового, всякого – я люблю воздух, потому что не понимаю, как можно относиться к нему равнодушно. Без него я бы не жила, не была бы такой, какая я есть сейчас. Мне всегда хорошо с ним, чувствовать, как он ласкает мою кожу, когда дует ветер, как он прижимается ко мне, когда солнце раскаляет его, как он дарит мне прохладу, когда я выхожу из душного транспорта, как он возвращает меня к жизни, вовлекая за собой в сильный, но такой желанный поток на выходных, когда я устала от работы и просто иду гулять.

Знаете, о чем я всегда мечтаю в такие вечера? Да, мечта моя банальна, но вместе с тем прекрасна, потому что сама жизнь прекрасна и удивительна, когда дарит нам такие мечты. Я мечтаю, что я выхожу с работы, уставшая, мило прощаюсь с коллегами, не лицемерно, а именно мило, потому что все они мне дороги и мне приятно с ними работать. Они не близкие друзья, поэтому я вполне смогу спокойно с ним расстаться когда уйду и буду работать на другую компанию. Итак, я выхожу с работы. На улице начинает темнеть, примерно, конец апреля, на мне темно-синие джинсы, белая рубашка, бежевый плащ, бежевая сумка, коричневые туфли на плоской подошве, и легкий шарф с рисунком под леопарда. Сегодня я не на машине. Я ухожу с работы поздно, поэтому подвезти меня уже некому. Я иду на остановку и жду автобус, периодически поглядывая на свое отражение в стеклянных стенах соседнего офисного здания.

Пришла сестра. Она в ординатуре. Выезжает из дома в четыре утра и приезжает в девять вечера, и это самое раннее, что она себе может позволить. Она плачет. От того, что ей нечего надеть. Вы думаете, что она капризничает. Нет. Увы, нет. Когда-то. Когда она училась в шестом классе, она была маленькой, очень симпатичной, но полной. Скорее даже не полной, а немного кругленькой. Какой-то идиот в школе назвал ее пятитонкой. Она достойно ему ответила, но не смогла забыть это обиды до сих пор. Несколько лет назад она взялась за себя, занялась спортом, села на диету и похудела. У нее очень красивые длинные волосы, безупречная форма головы, и она очень-очень хорошая. Она моя сестра и я ее так люблю, что готова учить того, кто причинит ей боль. А сейчас она плачет и я совсем не знаю, чем ей помочь. Она пошла работать в эту больницу, с таким жутким графиком, дорога в один конец занимает больше двух часов, утром есть она не успевает, днем почти тоже не ест, а если и ест, то быстро растворимую лапшу или йогурт. И еще она ужинает. Когда приезжает домой, в итоге ест она раз в пять меньше, чем я, но, видимо, при таком режиме и сне по четыре часа в сутки организм просто не справляется, и она стала поправляться. Сегодня она пришла и сказала, что у нее сломалась молния на юбке и ей нужно взять другую юбку на работу, чтобы там переодеваться. Когда мы нашли ей эту юбку, она закрылась у себя в комнате, а потом вышла, едва сдерживая слезы. Оказалось, юбка не сходилась ей в талии. Наверное, многие подумали бы: «Нам бы ее проблемы», но мне стало так ее жалко, что никаких слов не хватит, чтобы это передать. Когда она похудела, мы вместе так радовались, мы разбирали вещи в шкафу и решили часть вещей просто выкинуть, потому что они были ей велики почти на четыре размера. Всю жизнь она хотела быть стройной и легкой, а сейчас она попала в замкнутый круг, когда и уйти нельзя, и нахождение в привычной среде обитания уже не приносит радости и удовлетворения. Она никогда не жалуется. Никогда. Только однажды мама услышала, как она говорила с кем-то по телефону. Из разговора стало ясно, что накопившаяся усталость дошла до такой степени, что она перестала нормально засыпать, а ритм работы постепенно отнимает у нее здоровье и душевное равновесие. Больница – это не сериал «Скорая помощь», это гораздо реальнее и страшнее. Это когда человек умирает, а тебя заставляют идти на вскрытие. А когда это случается несколько раз в день, то ты уже не можешь нормально на это реагировать. Как она. Она засыпает с включенным светом и радио. Раньше мне тоже было страшно в темноте, но сейчас я понимаю, что мои страхи – это ничто по сравнению с ее усталостью. Мне безумно хочется ей помочь, но у меня нет денег, чтобы снять квартиру рядом с ее работой. Мне так хочется пойти сейчас к ней и как-то ее утешить, но я знаю, что у меня нет ни подходящих слов, ни времени, потому что ей надо спать, а наша болтовня может растянуться на полночи.

Я сажусь в автобус, еду к метро, и мне холодно, холодно в душе. Я доезжаю до своей остановки, я живу почти в центре, выхожу и неторопливо иду к дому. Мне хочется предварительно позвонить, но я этого не делаю, потому что мне хочется прогуляться так, чтобы меня никто не контролировал. Дом уже показался, я останавливаюсь и не знаю, хочу ли вот прямо сейчас заходить в подъезд. Немного выжидаю и все-таки захожу. Поднимаюсь на лифте и звоню в дверь. У меня есть ключ, но мне не хочется его доставать. Он открывает, ничего не говорит, улыбается и отходит немного назад, распахивая дверь шире. Я вхожу. Он помогает мне снять плащ, я разуваюсь и прохожу на кухню.

- Хочешь есть?
- Нет, пожалуй нет.
- Может сходим прогуляться?
- А у нас есть вино?

На нем черные джинсы и черная спортивная кофта. Он всегда закатывает или просто задирает рукава до локтей, мне это нравится. Я люблю его руки. Он молча достает два бокала, открывает тяжелую деревянную дверцу и достает бутылку вина. Поворачивается ко мне спиной, достает штопор, пробка легко поддается и вот уже вино струится по стенками круглого стеклянного бокала на моей стороне стола. Он смотрит на меня и мне кажется, что в этот момент он мысленно спрашивает меня:

- Где ты хочешь, чтобы я сел, рядом или напротив?
- Напротив.
- Почему не рядом?
- Мне хочется видеть твои глаза и ловить твой взгляд.

Он садится напротив, мы чокаемся бокалами без всякого тоста. Я делаю несколько глотков и облокачиваюсь на стену. На улице уже почти совсем темно. В доме напротив одно за другим зажигаются окна. Я допиваю бокал и прошу налить мне второй. Почему-то вино сегодня кажется необыкновенно терпким, но необыкновенно вкусным. Я встаю и подхожу к окну. Смотрю на улицу несколько секунд, потому поворачиваюсь и касаюсь рукой его волос. Он, все еще сидя, поднимает глаза и смотрит, ничего не говоря. Я очень люблю его взгляд. Немного исподлобья, немного тяжелый, немного грустный или уставший – мне всегда трудно уловить разницу, я ничего не говорю, продолжаю ласкать его волосы, он встает, обнимает меня и мы стоим на месте, как будто застывшие, несколько секунд, может минуту. Потом он ставит бокал, проводит рукой по моим волосам, берет меня за руку и мы идем в комнату.

Он подходит к столу, на нем ноутбук, бумаги, чашка, блюдце с крошками от съеденного печенья и книга.

- Я все это уберу.
- Хорошо. Я пока переоденусь.
- Давай.
- Еще ведь не очень поздно? То есть, мне пока не хочется принимать душ, я же могу сделать это позже.
- Конечно.

Я раздеваюсь, рубашку кладу в корзину с бельем, и надеваю платье. Домашнее, мягкое, с короткое и без рукавов. Умываю лицо, наношу немного крема, брызгаю духами и убираю волосы от лица под ободок.

Захожу в комнату, он как раз все закончил и сел на диван. Я подхожу, он протягиваем мне руку, я сажусь на пол, прижимаю его руку к своей щеке, придвигаюсь к нему поближе и кладу голову ему на колени. Он ласкает мои волосы, поправляет спустившуюся лямку от платья, потом наклоняется ко мне и тихо прислоняется своей щекой к моему плечу. На душе у меня так тихо, так спокойно, что мне кажется, даже звук рухнувшего за окном строительного крана или чего-нибудь тяжелого не заставит меня вздрогнуть. Я вспоминаю, как я ехала домой, как ждала автобуса и кутала руки от холода в рукава, как ехала в метро и чувствовала себя маленькой девочкой и мне так хотелось, чтобы кто-нибудь меня пожалел, как однажды я написала сообщение на телефоне и не знала, кому бы его отправить, потому что чувствовала себя потерянной и уставшей, сейчас я чувствовала, что люблю свою жизнь, как никогда люблю своих близких и как никогда я наслаждаюсь этим вечером.