Город Счастья. Новелла 4. Четвёртый уровень бессознательного

 Четвёртый уровень бессознательного.

Она родилась морозным декабрьским вечером 2006-го.

Рождение было похоже на кошмар. Из тёплого, хоть и немного тесного океанчика материнской утробы она была исторгнута на холодный клёёнчатый стол.
Её лёгкие обдавал холодный, промозглый воздух. Внезапно чьи-то сильные руки подхватили её и она получила болезненный удар по синеватой младенческой попке.
И тут она впервые услышала свой голос. Он был очень пронзительным, высоким, и очень, очень громким.
Ей было больно, ей казалось несправедливым такое к себе отношение, ей, наконец, было холодно.
И тогда она закричала так громко, что стёкла допотопного Лопаткинского роддома-больницы повылетали на раз, а акушерка чуть не оглохла.
Так появилась на свет девочка, которую потом назвали Еленой. Фамилия отца была Борисенко, а матери – Ширман. Так новорожденную и записали: Елена Александровна Ширман-Борисенко.


*

С тех пор прошло шесть лет.

Маленькая Лена была не единственным ребёнком в семье инженера-проектировщика Борисенко. Была ещё старшая, 17-летняя Анна, которая, впрочем, уже успела ”выскочить” замуж за какого-то военного, и уже давно не показывалась в ”родительском гнезде”.
Была ещё 14-летняя Света, которая Лену терпеть не могла. К тому же, она была очень похожа на отца, мать не любила, и фамилию себе взяла только отцовскую – Борисенко.
А ещё был 3-летний Митя. Это был очень тихий мальчик, ни разу за всю свою жизнь не заплакавший. Отца он боялся, мать его недолюбливала, Света – тем паче, и единственным существом, которого Митя любил, была Лена.

Матильда Ароновна Ширман была немолода, некрасива и несчастлива. Несчастлива потому, что работала в корпорации ”Ультима Компьютерс” младшим бухгалтером уже 20 лет, и понимала, что быстрее она помрёт, чем её повысят. Да ещё муж её, Александр Иванович Борисенко, был человек жестокий, любил выпить, мог побить и детей, и жену. А с работы его уволили, и теперь он жил на пособие.


*


Так жила бы себе маленькая Лена, и жила бы, боясь отца, ненавидя сестру, любя братика и жалея мать.
Жила бы, если бы не один случай, перевернувший её жизнь.


*

Это случилось 16 марта 2012 года. Отец тогда так сильно напился, что придя домой просто безумствовал.
Лена и Митя спрятались в спальне. Светы не было дома.
Отец кричал. Когда мать подала ему ужин, он обругал еду ”баландой” и швырнул тарелку в супругу. Она попыталась что-то возразить, но он, только больше распаляясь, пару раз сильно ударил её.

- А где эти зверёныши попрятались?! Сетка, мать-перемать!! Нету?! Ах шалава, ну заявись ты домой, я тебе устрою! А где ”мелочёвка”?

Он стал, вышибая двери, осматривать комнаты.

Наконец он добрался до спальни. Ударом ноги вышиб дверь. Митя очень испугался и заплакал.

Отец мигом увидел их и зло закричал:

- А ты, что сопли распустил, щенок?! Не мужчина, а нюня, маменькина юбка! Но ничего, я-то из тебя эту дурь выбью! А ну пди сюда!
И вот он уже размахнулся для удара, а Митя весь сжался от дикого страха.

И тут что-то произошло с Леной. Она вдруг выпрямилась, и крикнула, громко-громко:

- НЕТ!!!

Она ожидала чего угодно, но не такого. От её крика отца словно переломило пополам и отбросило в противоположный угол комнаты. Он упал да так и остался лежать.
Лена почувствовала холод и тут поняла, что все стёкла вылетели, рамы погнулись, а дверь в комнату покорёжило.
Придя в себя, она тотчас посмотрела на Митю. Тот сидел, глядя в одну точку немигающим, неживым взглядом. Она принялась трясти его, но он почти не реагировал.

В комнату вбежала мать и ещё какие-то люди. Лена видела, как вносят носилки. Одни, другие. Первые для отца, вторые – для сына.

А потом Леня потеряла сознание.

*

Она очнулась в больнице, в той самой больнице, где когда-то родилась. В палате никого не было.
Она силилась вспомнить, что случилось, но ей не удавалось это сделать. Единственное, что она вспомнила, это то, как она почувствовала, что Мите угрожает опасность.

Вдруг в палату вошла мать. С ней была молодая медсестра. Последняя что-то сказала матери, затем вышла.
Мать подошла, и, будто бы с опаской, села на краешек кровати. Начала прямо, без прелюдий.

- У отца перелом позвоночника, череп пробит, другие множественные переломы. Он скончался ещё до приезда ”скорой”. У Мити лопнули барабанные перепонки. Он больше не слышит. К тому же, говорят, что повреждён мозг. Говорят, что он теперь едва ли будет говорить. – она всхлипнула, отёрла слёзы платком, - Лена, что это было? Что ты сделала?
- Я-я… Я не знаю, - голос девочки дрожал, - я очень испугалась за Митю. А потом…я не помню, КАК я это сделала! Честно!

Мать печально улыбнулась:

- Уж сделала – так сделала! Во всём доме повылетали стёкла. Со стен осыпалась штукатурка. Я сама чуть не оглохла. Я позвонила Ане. Света тоже пришла. Мне одной тяжело будет теперь с Митей. Он болен, я уже немолода.
- Но почему одной? Я ведь с тобой! Или…или не с тобой? – на глазах Лены выступили слёзы. Слёзы отчаянья. Слёзы брошенного человечка.
- Прости меня, дочка, прости! Я очень тебя любила…и сейчас, конечно, тоже люблю, но…
- То есть ты предала меня?!
- Нет, нет, я не…

Но она не договорила. Потому что на пороге появился ещё один человек.


*

Он вошёл и Лена разглядела его. На вид ему можно было дать чуть за тридцать. Военная выправка. Военная форма, такая, какую носила элита ”летучего спецназа” – чёрные брюки, чёрный глухой пиджак с воротником – стойкой. Платиновая пластинка на его правом плече, впрочем, говорила о том, что он, как минимум, в чине полковника. Чёрная фуражка с эмблемой Комитета: орёл, выбирающийся из земного шара, как из яичной скорлупы.
И вот этот человек жестом подозвал мать к себе, что-то сказал ей шёпотом. Тогда она взглянула на дочь, помахала ей рукой и вышла.

Это был последний раз когда Лена видела свою мать.

А человек в форме подошёл к кровати. Сел на край. Его внимательные голубые, очень-очень светлые, почти прозрачные глаза изучали девочку.
Наконец он произнёс:

- Здравствуй, Лена. Будем знакомы – я Марк. Я думаю, ты знаешь, откуда я.

Девочка кивнула. Сказала:

- Из Комитета, да?
- Да. Видишь ли…Комитету интересен твой феномен, твоя…мм…уникальная способность. А поскольку жить тебе негде, я хочу предложить тебе пожить у нас.
- А с чего вы взяли, что я хочу жить у вас?
- У тебя нет выбора. Вернее, есть но не слишком приятный. Или в госприют, или к нам. Если в госприюте тебе будет лучше, то конечно…
- Нет! Но я приношу несчастья! Я убила своего отца. Я едва не убила своего брата и мать. Мне нельзя.

Марк отмахнулся:

- Ерунда! Это не играет роли. Ты очень важна для Комитета.

Он помолчал, а затем добавил:

- И для меня. Лично.

И тогда Лена согласилась.



*

- Господа, что вам известно об уровнях бессознательного?
- Ты б ещё таблицу умножения спросил, Номан! Один же факультет заканчивали когда-то – прикладная и аналитическая философия.
- Помню. Тем не менее хочу напомнить, что существует 3 уровня бессознательного и это известно всем. Это – общепринятый факт. Но. Существует также четвёртый уровень бессознательного. С этим не соглашаются, об этом спорят, но мне теперь доподлинно известно, что этот уровень существует. Четвёртый уровень бессознательного – это неосознаваемые или полуосозноваемые интрапсихические процессы, связанные с огромным ”выбросом” психической энергии. Так называемая экстрасенсорика – не что иное, как проявление четвёртого уровня бессознательного.
- Доказательства?


- Да, генерал Сталев. Вот уже 5 лет в шестом отделении штаб-квартиры Комитета живёт девочка, обладающая способностями четвёртого уровня.
- И ты молчал?!
- Я должен был всё проверить. К тому же ей всего лишь 11 лет. Позвольте представить результаты некоторых тестов…



*


В день своего шестнадцатилетия Леня получила чин летейнанта ФСБ, чёрную форму с серебряными пластинками и даже табельное оружие (пистолет СД-3).
Ей по-прежнему оказывал протекцию человек по имени Марк. Это она потом узнала, что это никто иной, как Марк Номан, один из Четвёрки.
Одно время она исполняла различные поручения Комитета, в том числе и по устранению отдельных людей. Вместе с неким Максимилианом Хэмиллом руководила ”чистками”. Однако постепенно необходимость в её таланте уменьшалась, пока однажды Номан не сказал ей, что Комитету не нужна её помощь как специалиста четвёртого уровня бессознательного. Девушка очень болезненно переживала это. Она знала, что для Комитета она более не представляет интереса. Она горевала, не выходила из комнаты. Плакала, вспоминала отца и мать, сестёр и брата.
И однажды она поняла: во всём виноват не её дар, нет. Во всём виноват Марк Номан.
Разгневанная, она была охвачена жаждой мести. Номан должен был умереть.


*

И вот, 7 июля 2027 года она совершила покушение на Марка Номана.
За годы, проведённые вне дома, она научилась управлять своей силой.

В тот день члены Комитета собирались ехать в одну деревеньку, жители которой отказывались добровольно переселятся в Город Счастья. Лена решила устроить автокатастрофу.
Однако внезапно Номан не поехал.
Тогда она решила, что убьёт его в собственном кабинете. Майор ФСБ, она ни у кого не вызвала подозрения.









*

В дверь позвонили.

- Да?
- Генерал Номан, это майор Ширман.
- А, это вы. Заходите, Лена.

Она зашла и движением руки заперла дверь. Теперь они были отрезаны от остальных.
Номан, казалось, не был удивлён. Он молчал, словно ждал.

- Вы…вы разрушили мою жизнь, генерал! Это вы всё устроили так, что моя мать отказалась от меня! Это для ваших экспериментов я понадобилась вам! Готовьтесь, ибо сейчас вы умрёте!

Номан чуть слышно улыбнулся.

- Я знал, что так будет. Что ж…давайте, убивайте, если смелости хватит…И силы.

Последние слова задели её за живое. Она вспыхнула, и направила ”луч” энергии на Номана.

Но что это?! Номан не только не отлетел к стенке, он даже не шелохнулся! Он улыбнулся ей. И вдруг исчез, а она почувствовала на своём виске что-то холодное.

- Не оборачивайтесь, - сказал Номан, - однако вы некомпетентны, майор. Купиться на дешёвый голографический трюк! Ай-ай-ай! Непрофессионально! – и тут голос его изменился, в нём появилась сталь, - мне жаль, что мне придётся убить вас, майор. Вы были единственным человеком, обладавшим способностями 4-го уровня. Мне жаль, что я ошибся в вас.
- Что же вы медлите, Номан?! Стреляйте, и будьте прокляты!! Я…

Она не договорила. Раздался глухой хлопок и девушка упала на пол. Смерть наступила почти мгновенно.
Номан убрал пистолет. Ему было больно. Эта девушка была единственным человеком, которого он мог назвать другом.
”Всему в этой жизни свойственно поворачиваться против нас” – с горечью подумал Номан.
И даже человек со способностями 4-го уровня прежде всего человек, а уже потом друг, боевой товарищ. Человек слаб.
Он нажал на потайной рычажок и тело девушки уехало под пол, в крематорий.
”Как удачно, - подумал Номан, - что я не человек.”


Впрочем, спустя столетия он будет думать иначе.