Рассказики Дьявола-младшего. Встреча

Я иду по мокрым улицам этого неприветливого города. Дождь заливает меня. У меня нет зонта, я сегодня налегке. Я терпеть не могу эту сырость, эту мокроту. Такое ощущение, что дождь проходит сквозь меня, что я – старый сосуд с гнилым содержимым. Но я знаю, что это всего лишь спроецированные в моё сознание мысли человека, с которым мне предстоит встретиться сегодня.
Я иду не спеша: вечереет, и в этих промозглых сумерках я вижу красное свечение пентаграмм на шпилях башен. Я чувствую что-то родное в этом, что-то близкое мне. На моей левой скуле вытатуирована такая же пентаграмма. Я не знаю, зачем их разместили на этих башнях: быть может, с высоты птичьего полёта пентаграммы дают правильный узор, может быть, это охранные пентаграммы? Или же это священные, храмовые пентаграммы? Если моя встреча пройдёт успешно, ночью я смогу увидеть это зрелище с высоты.
Я спускаюсь в метро. Интересно, даже под землёй в этом городе такая же атмосфера величественности и отстранённости, как и на поверхности. Стены здесь украшены барельефами и мозаикой, что опять же напоминает мне интерьеры какого-то странного храма.
Вагон поглощает меня, как чудовищная змея. В её чреве томятся в ожидании выхода на поверхность сотни человеческих существ. Поезд напоминает мне Левиафана, поглотившего грешников в этой модели ада на колёсах. Ещё одна ассоциация – Уроборос, разве что эта “змея” не кусает себя за хвост, однако в движении поезда присутствует цикличность, потому что он едет вперёд и назад по ветке. А ещё чётче – на Кольцевой линии. Вот где точно, громыхая железными суставами, кружит Уроборос рукотворный.
Я вспоминаю отрывок из книги писателя Достоевского. Это “Идиот”. Там один из второстепенных героев сравнивает сеть железных дорог со звездой Полынь, упавшей на Землю. Очень показательное сравнение.

Но сейчас мне нужно подумать о другом. Встреча…Я встречаюсь с человеком, который смог обвести меня вокруг пальца. Его зовут Герман Кастальский. Он покончил с собой в 2003 году, но, вместо того, чтобы спокойно перейти под сень моих крыл, он обманул нас всех. И теперь он живёт. Он сам не знает, что его жизнь зависит от меня. Конечно, там, наверху, за него тоже держатся, однако эти создания знают, что у них нет права на этого человека. Они держат его только из-за желания противостоять мне. Глупо, и незаконно к тому же. Но их разве вразумишь?

Всё приходится делать самому. За всё это время, пока я существую, ни одна собака не помогла мне. Даже Алистер, единственный человек, который понимал меня, ни чем не смог мне помочь. Это несправедливо: почему последнее слово всегда за небом? Мне плевать на то, что меня изгнали, - я сам не хотел там больше оставаться. Они настолько плоско и неоригинально мыслят, что мне, гениальному богу, стало просто скучно. Люди наивно верят, что мне нужна была власть над миром, пфе! Вот уж чего бы мне точно не хотелось, так это владеть и управлять этими бестолковыми созданиями! Я всего лишь хотел жить в своё удовольствие, пусть даже там, где я живу последнее время. Так нет же! Как я устал…
И вот теперь этот Кастальский. Это нечестно, опять игра в одни ворота, причём в мои!
Я должен встретится с ним, подумал я, встретится и сыграть с ним в несложную игру под названием “Быть или не быть”. Игра, к слову, простая. Зато если он проиграет, то наконец-то всё станет на свои места.
А вот если он выиграет…Придётся мне смириться с его пребыванием среди живых. Когда я думаю об этом, меня тошнит.
Ой, как же хочется сделать что-нибудь эдакое! Конечно, силу надо беречь, но надо же как-то развлекаться, в самом деле?
Ха, я придумал.

В вагон вошла девушка. Исламистка, видно по глазам. Под курткой, ясное дело, взрывчатка. Ну хоть что-то! Конечно, наверху меня как всегда засудят и заплюют, но дайте же мне развлечься! Тем более что не я её сюда вызвал. Не я заставил её надеть пояс с пластитом.

Толпа прижимает нас друг к другу. Девушка красива. Может быть, спасти её? Нет, увы…У неё своя миссия. Придётся довольствоваться огромным выбросом энергии от смерти полтораста человек. Скучно, но…

Хи-хи, она не понимает, кто я. Ещё бы, вид-то у меня так себе. Неприметный паренёк лет 20 с небольшим. Обритая голова. Эх, пентаграмму пришлось спрятать! Ладно, пусть. А сейчас изображу ужас, - и вот как она смотрит на меня! Ха-ха! Ого, да она жалеет меня. Ну, это уж слишком. Нет, девочка, мне не нужна твоя жалость.
Она сейчас дёрнет за колечко. Всё, хватит.
Посмотри, крошка, в мои глаза. Посмотри. ТАМ тебе предстоит оказаться. Если, конечно, Исламское Отделение


наверху не вцепится в неё. Ну как же, героиня! Священный Джихад!
О, она увидела. Вот и ужас уже в её глазах.
Улыбаюсь девочке.

Тут поезд взрывается.

Какое-то время лежу, греясь в стальных объятьях раскалённого металла. Почти как дома. А ещё энергия. Столько душ сразу! ААААААРРРРРААААА!!!!!...У людей это называется адреналиновый кайф. Мне это не чуждо.
Ладно, полежали, и хватит. Разжимаю металл пальцами, прыгаю. Оу, сколько народу полегло, - красота! Пью души и не могу напиться. Ладно…Будет пока.
В три прыжка преодолеваю пространство до эскалатора. Надо успеть, пока ещё никого нет.
Одежда на мне становится однородной текучей субстанцией. Я расслаблен. Покров превращается в одежду. Быстрее. А то опоздаю на свидание, - мой рот кривится в злобной ухмылке.
И снова пересадка, люди. Но я чувствую, как энергия распирает меня изнутри. Чего бы такое сделать? Ладно, живите. Всё равно, рано или поздно, мы будем делить вас с небом. Тогда-то и встретимся.

Поднимаюсь на поверхность.
Место это интересное, - Чистые пруды. Не зря я назначил тут место встречи.
А ещё эта молодёжь. При виде стольких моих последователей в голову закрадывается робкая мысль, - а может, всё-таки, победа будет за мной? Вон их сколько. Правда, большинство довольствуются только смутным стремлением к смерти. Скучно.
Кастальский ждёт меня, - я чувствую его присутствие здесь. Он, правда, не знает пока, с кем ему предстоит встретиться. Я позвонил ему сегодня утром, и, назвавшись его старым однокурсником, предложил встретиться, вспомнить молодость. Ха-ха, смешно. Что такое жалкие 30 лет по сравнению с моей жизнью? Ничто, меньше, чем ничто.
Я поменял внешность. Теперь мне где-то за 50, но я в хорошей физической форме. Голова, впрочем, так же выбрита. На мне плащ тёмно-синего цвета, и чёрные, окованные ботинки.
Он стоит там, разговаривает с каким-то парнем. В этом парне есть что-то странное. Он непохож ни на одного из тех, кто “тусуется” здесь сегодня. С ним вообще что-то не так. Мне


надо быть осторожней? Странно, откуда у меня эта мысль? Что мне может сделать этот человек?
Ах ты, вот оно что! Этот паренёк не так прост. Он видит энергию. Он увидит и меня, если я не спрячусь пока.
Но вот он уходит прочь. Туда и дорога.

Я подхожу к Кастальскому:

- Привет, Герка!


*

- Привет, Герка!

Кастальский обернулся. И широко улыбнулся, - Славка Розенберг собственной персоной!
Они обнялись.

- Робинзон, сколько зим! Чорт, как я рад тебя видеть! А то видишь какое дело, - из наших никого не осталось, все куда-то уехали, - кто за рубеж, а кто и на тот берег Стикса. Я вот остался. Дико рад тебя видеть!

Роб улыбнулся:

- Я тоже. Всё сижу в этом банке, штаны протираю. Надоело!

Они пошли по аллее.

- А помнишь концерт БГ в Тбилиси? В 80-м?
- Дык ещё бы! Такое разве забудешь! Да-а…Вот времена были, а? Жили кое-как, питались чёрт-знает-чем, а весело было! Я, Роб, иногда очень скучаю по тем временам.
- Я тоже, - согласился Роб, - а помнишь Шурика Коваленко?
- Ну, ясное дело. А что он?
- Ну дык он в 94-м свою группу сколотил!
- Да ты что?
- Да, только вот в 95-м группа развалилась…
- А чего так?
- А он мне сказал, что послушал альбом Pink Floyd “Division Bell”, и понял, что в музыке ему делать нефига. Подался в бизнес…
- Как и многие тогда…
- Да. Только не повезло парню. Они с другом стали производить эклеры. Ну, натурально, лицензию выкупили, - тогда-то это просто было. А потом…Кризис…Правда, до него Шурик не дожил. Завалили в 96-м…Суки…
- Да-а, - Кастальский тяжело вздохнул, - а ты-то как в свой банчишко попал?

- Да так, фигня. Работал на одну охранную фирму. В том самом банке и работал. А у них директора местная мафия в асфальт закатала. А новое руководство всех старых работников сократило. Меня тоже хотели, а я возьми и скажи, что у меня финансовое образование! Ну они, натурально, малость офигели, - финансист в охранниках ходит! Ну и взяли меня на повышение.
- И кто ты теперь?
- Замглавного, - улыбнулся Роб.
- Тю, - присвистнул Кастальский, - большая шишка!
- Ну дык! А ты где? Всё в органах?
- Да не, не совсем…Да, был случай…Парнишку пристрелили…За грабителя приняли…Ну кто ж знал-то? А на него ещё маску нацепили…А у него друган оказался сынком депутата…Золотая молодёжь, - Кастальский выругался, - ну и меня из ГБ ко всем чертям попёрли…Вот теперь мыкаюсь на должности штатного психолога Московского УВД…, - Кастальский печально улыбнулся.
- Да ладно тебе, Герыч, ты чего? Да всё путём будет! Ой, - Роб вдруг сморщился, - слушай, а где тут сортир? А то у меня колл оф нейча.
- А, вон он, вот там кабинки.
- Ну тогда я сейчас.

Кастальский закурил. Хорошо, у Роба были сигареты. “Ну вот, уже и сигареты стреляю, как пацан”, - с тоской в душе подумал Кастальский.

Он втянул дым в лёгкие, закрыл глаза. А когда открыл…


*


Мир вокруг изменился до неузнаваемости. Люди куда-то пропали. Никого не было, только ветер гонял палую листву по асфальтовым дорожкам. Но самым странным было небо. Ночь стала странным временем суток, если вообще можно было говорить о времени. Небо было сине-красным, словно кровавым.
“Это что, глюки?, - подумал Кастальский, - у Роба что, травка была, что ли?”

- НЕТ, НЕ ТРАВКА.

- Что? Кто здесь? – Кастальский огляделся.

- А ТЫ САМ КАК ДУМАЕШЬ? ТЫ, САМОУБИЙЦА ХРЕНОВ!

Кастальский увидел наконец и говорящего. Это был Роб, но странно изменившийся. Его лицо осунулось и потемнело. А затем он


стал меняться, становясь стройнее и моложе. Наконец трансмутация закончилась, и перед Кастальским стоял молодой человек, лет 20-25, с выбритой головой, одетый в безупречный чёрный костюм с воротником-стойкой. В нём не было бы ничего необычного, если бы не взгляд. Глаза человека стали абсолютно чёрными. Он смотрел на Кастальского, словно ожидая, что тот скажет что-то, или сделает.
Кастальский спросил:

- Кто ты?
- Я? Я - часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно совершает благо, - расхохотался человек.
- То есть…?
- Да, именно. Ты угадал.
- Что тебе нужно, Сатана?
- Что нужно мне? Мне нужен ты. Твоя душа, как бы банально это не звучало. Кстати, насчёт имени. Ты можешь, не сотрясая воздух, звать меня по-иному.
- Как?
- Вертиго.
- Хорошо…Вертиго. И зачем тебе моя душа?
- А затем, глупец, что ты слишком долго топчешь эту землю. И вообще, это неслыханная наглость! Ты же самоубийца! Ты должен был стать моим ещё тогда, в 2003-м! Но ты обманул меня! Я дал тебе пожить немного, но твоё время истекло, Герман Кастальский. Сегодня, сейчас, ты умрёшь.
- Вот как? – Кастальский улыбнулся, - да-а, вот уж не думал, что мне удастся обмануть самого Дьявола!
- Не воображай о себе слишком много. У меня тогда были дела поважней. А то, что ты обманул Смерть, так это не ты первый. Но заканчивай эту демагогию, она всё равно ни к чему не приведёт.
- Да? Хорошо. Но как ты заберёшь мою душу? Убьёшь меня?
- Вот ещё! Ты сам умрёшь. Ты сам всё сделаешь, а я только доделаю то, что тебе недоступно.
- И как же я это сделаю? Убью себя? А с чего мне это делать? Я живу, и не собираюсь останавливаться. Если хочешь, и можешь, - заставь меня. А? только вот что-то мне подсказывает, что ты не можешь это сделать. А запугать меня тебе не удастся. Так что извини конечно, - Кастальский рассмеялся.
- Глуп, как все люди. Как я и думал. Хотя в твоих словах есть рациональное зерно. Да, я действительно не могу сейчас убить тебя. Это не входит в мои обязанности. Но ты должен понять меня. Ты нарушил закон, а я предлагаю тебе решить дело миром.
- Миром? С тобой? Ха-ха, забавно. А если я откажусь?

- А у тебя нет выхода.
- Неверно. Выход есть всегда. Ладно, допустим. И что ты предлагаешь?
- Я предлагаю тебе сыграть в одну простую игру. На кону – твоя душа. Выиграешь ты – ладно, живи себе пока, всё равно ты не вечен. Проиграешь, - Вертиго улыбнулся, - пойдёшь за мной туда, откуда не возвращаются.
- Любопытно. И что же это за игра?
- Я называю её “Быть или не быть”.
- Очень по-гамлетовски.
- Иронизируешь? Ну-ну.
- Ладно, давай к делу. Как в неё играть, в эту твою игру? И, кстати, где гарантия, что ты не смухлюешь?
- Ха-ха, он гарантий захотел! Ишь ты! Никаких гарантий – я же Дьявол, в конце концов. А игра проста. Это древняя игра, ей много веков. Люди играют в неё давно, с тех пор, как я подарил её им. Мы сыграем в кости.
- В кости? Честно признать, я разочарован. Я ждал от тебя чего-то более…Демонического. А тут всего лишь кости!
- Не спеши. Это не простые кости. Там нет привычных тебе точек, там есть символы. Каждый символ (а их 12) имеет свою трактовку, свой смысл. Это как карты Таро, только на костях. Первый символ – древо Жизни. Второй символ – Яблоко Раздора. Третий – Смерть. Четвёртый – Рай. Пятый – Джокер. Шестой – Ад. Седьмой – Ангел-Хранитель. Восьмой – Чёрный квадрат. Девятый – Вифлеемская Звезда. Десятый – Соломонова Звезда. Одиннадцатый – Дьявол. Двенадцатый – Христос. Далее. Древо Жизни, Яблоко Раздора, Джокер, Чёрный Квадрат – это символы Непричастности, но каждый имеет своё значение и свою цену. Древо Жизни – один из основных символов, но это – ноль очков. Равновесие, знаешь ли. Яблоко Раздора – уже интереснее. Упадёт на мою сторону – очко тебе, на твою, - очко мне. Черный квадрат даёт пол-очка. То есть, если ты проигрываешь мне по очкам, то он тебя не спасёт, но у тебя будет шанс стать демоном, а не просто погибшей душой. Но если он выпадет мне, то станет белым, и это будет мне минус пол-очка. Но не очень-то надейся на него, потому что пол-очка не учитываются, - он ухмыльнулся, - далее. Джокер – это значит тебе повезло, и ты можешь кидать кости ещё раз. Но если он выпадет мне, твой результат аннулируется, и ты проиграл.
Теперь другие символы. Выпадет Рай – это 5 очков. Ангел-Хранитель – 3 очка. Вифлеемская Звезда – 9 очков, а Христос – 10.
В то же время, Смерть – минус 3 очка. Ад – минус 5. Соломонова Звезда – минус 9. Дьявол же – минус 10.

Так что всё просто. Соответственно, то, что для тебя плюс – для меня минус, и наоборот. Бросаем один раз, только если тебе не выпадет Джокер. Как тебе?
- Мгм. Интересно. А я согласен. Хотя бы просто из любопытства. А кто придумал все эти символы?

Вертиго довольно улыбнулся:

- Я, конечно. У кого бы ещё ума хватило.
- Ну да, - немного рассеяно отозвался Кастальский, - ну давай, доставай свои чудо-кости.

Вертиго извлёк из кармана небольшой мешочек из красного бархата. Аккуратно вынул из него кости. Кастальский заметил, - они были сделаны из настоящих человеческих костей.

- Конечно, а ты как думал?
- Неважно. Кто первый?
- Первым кидает человек. Это правило.
- Хм. Ну что ж…давай.

Вертиго протянул кости Кастальскому. Тот повертел их в руках, затем потряс, и не говоря ни слова, кинул. Выпало:

- Рай;
- Вифлеемская Звезда;
- Смерть;
- Яблоко Раздора;
- Ад;
- И Джокер…

- Так, а почему только 6?
- А ты что, хотел, чтобы тебе все 12 выпали? Экой ты шутник! Н-да…А Яблоко Раздора укатилось к тебе. Мне очко. Итого 5 очков. Но Джокер…У тебя есть право второго хода. Но сперва кидаю я.

И Вертиго кинул. Выпало:

- Соломонова Звезда;
- Чёрный Квадрат;
- Рай;
- Древо Жизни;
- Ангел-Хранитель;
- И Дьявол…

- Так-так. Хорошо. 11, дружок. Почти бинго. Эх, если б не Джокер…Ну давай, кидай уже. Теперь тебе только 12 надо. Иначе, - он улыбнулся, - ты проиграл…

Кастальский ничего не сказал. Метнул кости. Выпало:

- Яблоко Раздора;
- Древо Жизни;
- Рай;
- Ад;
- Ангел-Хранитель;
- И Христос.

Кастальский улыбнулся, Вертиго помрачнел. Кастальский сказал:

- Ну что, “дружок”? Сколько это? Яблоко Раздора к тебе укатилось. Мне очко. Древо Жизни – ноль. Рай и Ад – взаимоисключили друг друга. Опять ноль. Ангел-Хранитель – ещё 3. Итого 4.А ещё Христос. 10. Итого 14 очков, - Кастальский широко улыбнулся, - проиграл ты, нечистый. Вчистую проиграл.
- Да, - сдавленно сказал Вертиго, - и вправду. Что ж, человек, - твоя взяла. Живи. Но помни: ты не бессмертен. Твоё время придёт, а когда оно придёт, то уж мы с тобой свидимся, это я тебе обещаю. Так что не прощаюсь, мой сладкий. До встречи в Аду!

Тут словно ветер подул, - мёрзлый, злой. И Вертиго рассеялся чёрным ветром. В этот же момент исчез этот странный мир, и Кастальский открыл глаза. Он сидел на скамейке на Чистых прудах. В руке была банка пива. Кастальский допил пиво, закурил. И тут обратил внимание на татуировку на левой руке. Там были изображены песочные часы. “Как только песок в часах пересыплется, придёт твоё время. Жди.”, - прозвучал голос в голове. Кастальский хмыкнул, затянулся, поднялся со скамейки, и пошёл к метро. Через минуту дверь за ним закрылась.


*

Ну надо же было так. Обидно до чорта, но что тут сделаешь. Я посмотрел наверх. Наверняка ведь без них не обошлось. Иначе бы этому человеку не выпал бы Христос. Да и Джокер тоже. Жаль…
А впрочем…Всё равно ведь от меня он никуда не денется. Годом раньше, годом позже, - невелика разница. Это нестрашно.


Я лечу над городом. Пентаграммы действительно образуют рисунок. Это одна большая пентаграмма. Хороший знак. Значит, не всё ещё потеряно.

А я подожду тебя, Герман Кастальский.

Я подожду.