Навстречу счастью

Я бывал на седьмом небе от счастья всякий раз, когда приходила Инна. Стоило даже издалека увидеть ее стройную, как у балерины, фигурку в коридоре факультета, и грудь распирало от радости. Я бросал все дела и шел навстречу. Вот и сегодня, выходя из аудитории после лекции и ломая голову над объемом литературы, котрый предстояло перелопатить к экзаменам, я вдруг заметил ее. Она стояла у окна и терпеливо ждала.
Все мысли об учебе, а так же о том, что мне нужно было в библиотеку и в деканат, выскочили из головы, и я чуть не бегом направился к ней, чувствуя, как губы самопроизвольно разъезжаются в довольной улыбке. Ирина обещала прийти, и вот она здесь.
- Привет, - сказала она звонко, встряхивая гладкой челкой каштановых волос.
- Здравствуй, - ответил я, поедая ее глазами. Она напоминала статного длинноногого жеребенка.
- У тебя такой встрепанный вид, будто ты спал и был разбужен в самый неподходящий момент.
- Мне было совсем не до сна, - сказал я. – Вместо того, чтобы конспектировать лекцию, гадал, придешь или нет.
- Какой-ты неуверенный, - вздохнула Инна.
Неожиданно, показывая взглядом куда-то мне за спину, она спросила:
- А это кто?
Я обернулся и увидел Набогина, декана нашего факультета, сорокалетнего бородача с ехидной улыбкой.
- Начальство, - ответил я тихо, чтобы услышать могла только она. – А что?
- Он уже несколько раз смотрел в нашу сторону. Кажется, ты ему нужен.
- Мог бы и сам подойти, - ворчливо, но так же негромко, заметил я.
- Может, он воспитанный человек и не хочет прерывать нашу беседу, - резонно ответила Инна. Я скептически скривил губы.
 
***

 Но тут мне пришло на ум, что неплохо бы обсудить с Набогиным один вопрос, раз уж представляется возможность. Я уже год как лелеял идею поступления в аспирантуру после окончания университета, а без Набогина реализовать ее было никак нельзя.
- Постой-ка минутку, - попросил я. – Скажу ему два слова.
- Хорошо, - сказала она с готовностью, давая понять, что будет ждать, сколько потребуется.
Я подошел к Набогину. Он протянул сухую длинную ладонь:
- Извините, что отвлек, Саша. Вы беседовали с такой очаровательной девушкой...
- Пожалуйста, - ответил я.
-У вас не найдется времени зайти ко мне. Хотел переговорить насчет вашей учебы в аспирантуре.
Он будто читал мои мысли.
- Конечно, - ответил я.- Сам хотел обсудить это с вами. Можно сделать это сегодня после занятий?
Ответить иначе я не мог. Не оставлять же Инну?
Он замялся. Потом, почувствовав мое настроение, что-то прикинул в уме и коротко осведомился:
- В два тридцать устроит?
- Да. Спасибо, - с жаром поблагодарил я. Начальственно кивнув, он удалился.

*

 Точно в назначенное время, преодолев барьер в виде суровой секретарши Набогина, я проник в его утопающий в полутьме кабинет.
- В аспирантуру попасть сложно, - сказал Набогин, ерзая коренастым телом в разлапистом, а-ля Людовик XIV, кресле. – В этом году у нас есть всего одно место, а желающих море.
Для пущей ясности он развел в воздухе обеими руками, изображая что-то вроде кроны баобаба.
Затем провел ногтем по кипе листков, лежащих под локтем на столике:
- Одни заявки.
- Да, нелегко, - растерялся я, - Как же быть?
- Будем выбирать, - тяжело вздохнул он. – Жди. Когда примем решение, сообщим.
- В науку тянет, Герасим Савельевич, - сделал я слабую попытку пролоббировать самого себя. – Буду очень признателен, если скажете свое веское слово. Документы у меня в полном порядке. Публикаций хватает…
- Да-да, - прерва он меня добродушно. -У тебя хорошие шансы. Не вешай носа. Но и обнадеживать понапрасну тоже не хочу
Я покинул кабинет, разочарованный. И разговор вышел скомканный, и за себя толком не постоял. Что декан хочет – тоже не понял. В принципе, он мог бы меня поддержать. Студентом был хорошим - всегда со стипендией, без пьянок, дебошей и разврата. И самого его никогда ни критиковал. Так что, при желании он мог сделать мне аспирантуру.
В общем, состояние неопределенности продолжалось. И неизвестно, сколько мне еще так болтаться. Пятый курс подходил к концу, на носу была защита диплома, и аспирантура была нужна как воздух, чтобы я мог продолжать заниматься наукой.
Вечером мы с Инной были в кино.
- Ты почему такой кислый? – спросила она, обеспокоенная моим подавленным состоянием.
- Ничего особенного, - ответил я, не считая нужным огорчать ее подробностями. Она знала о моем стремлении попасть в аспиратуру и начала бы попусту переживать, расскажи я ей о своем безрадостном положении. При отсутствии ярко выраженного таланта, то есть в моем случае, приходится иметь дело с одной неприятной, но безошибочной истиной, гласящей - за место под солнцем надо бороться. А как бороться без оружия?

***

Прошло несколько дней. Инна опять заглянула на факультет. Мы стояли у знаменитой на весь университет мраморной балюстрады второго этажа и обдумывали программу свободного вечера. Вдруг, откуда ни возьмись, появился Набогин. Ласково посмотрел на нас, галантно поздоровался с Инной и сказал:
- Саша, вы не могли бы помочь мне найти профессора Белобородова?
- В принципе, да ... – начал я.
- Прошу вас, - с настойчивой вежливостью продолжил Набогин. – Он где-то здесь. Надо пройтись по аудиториям.
  - Это срочно? – мне откровенно не хотелось пускаться на поиски эксцентричного старикашки Белобородова.
  - Весьма, ответил Набогин. – Дело в том, что я должен уехать и хотел попросить его подменить меня на семинаре.
- Хорошо, - сдался я и, обращаясь к Инне, добавил. – Познакомься, это наш декан, Герасим Савельевич.
Не знаю, зачем я познакомил их. Наверное, надеялся таким образом установить более неформальные отношения с деканом...
- Не беспокойтесь, - сказал Набогин. – Я позабочусь о вашей замечательной собеседнице.
Я озадаченно кивнул и отправился искать профессора. Раздражение на декана, так некстати появившегося со своей просьбой, едва удалось подавить. Белобородова я обнаружил довольно быстро – он, близоруко щурясь, разбирал какой-то талмуд в читальном зале. Но минуты, пока я не вернулся и не сообщил об этом Набогину, показались мне вечностью. Декан поблагодарил и, любезно раскланявшись, торопливо ушел.
- Как он тебе? – спросил я, кивнув ему вслед.
- Интересная личность, - сказала она в задумчивости.
Мы посидели с Инной в кафе-мороженном на бульваре, потом поехали к ее вывихнувшей ногу подругу, а оттуда уже затемно я отвез ее домой. За весь вечер об аспирантуре не было сказано ни слова. Я сознательно избегал этой темы, не желая, чтобы , пусть даже невзначай, упоминалось имя декана.

*

На следующий день после первой пары я спустился в буфет. С утра маковой росинки во рту не было, и следовало подкрепиться, если я не хотел дотянуть до обеда. Каково же было мое удивление, когда ко мне за столик присоседился Набогин. До сих пор видеть его в буфете, где питались одни студенты, не доводилось ни разу. Впрочем, я не подал виду.
- Не передумали на счет аспирантуры, - заботливо осведомился он, пощипывая свою рыжеватую бородку.
- Нет, - ответил я, отхлебывая из граненого стакана горячий кофе.
- А что будете делать, если не поступите? – поинтересовался он.
- Не знаю, посмотрим, - пожал я плечами. Несмотря на то, что кофе был просто обжигающим, неприятный холодок змейкой просочился в грудь. Мысль, что в таком случае скорее всего придется оставить столицу и возвращаться домой, в небольшой и пыльный городок, где не было ни перспектив для интересной работы, ни настоящих друзей, пугала. И я в самом деле не знал, что буду делать.
  Внимательно следя за выражением моего лица, Набогин выдержал паузу и сказал:
- В конечном итоге все зависит от вас.
Я подумал иначе, но тем не менее спросил:
- В каком смысле?
Он усмехнулся:
- У вас есть нечто, что позволит преодолеть все преграды.
Я изобразил вежливое недоумение:
- Что же именно?
- Пораскиньте мозгами, - добродушно посоветовал он. Но пронзительный взгляд его был холоден и расчетлив. Непроизвольно тревожно-тоскливое чувство сжало сердце. Показалось, что у меня, и без того небогатого, хотят отнять самое ценное...

***

После занятий я поехал к Инне в институт. Мы сходили в кино, потом я проводил ее до дома. Разговор не клеился.
- Что на тебя нашло? – спросила Инна. – Слова не вытянешь.
- Задумался о будущем, - ответил я.
- Герасим Савельич, говорит, что ты молодец, и у тебя все получится.
- Когда это он успел? – спросил я намного резче, чем следовало.
- Он звонил вчера.
- Как он узнал телефон?
- Я дала, - ответила она буднично.
Возле ее дома мы немного постояли.
- До завтра, - сказала Инна. Мы нежно поцеловались. Она вошла в подъезд, а я остался стоять как изваяние. А потом долго бродил по улицам...

***

Прошел месяц. Я отлично сдал государственные экзамены. Защита диплома прошла идеально. С мощной подачи Набогина я поступил в аспирантуру и через два года стал кандидатом наук. Некоторое время работал в социологической лаборатории Герасима Савельича, потом подвернулся контракт за границей, и я уехал.
На прощание Набогин сказал, что меня ему будет не хватать. Не мог бы сказать о нем так же. Наше расставание я воспринимал как избавление. Но тяготил меня не столько он сам, сколько те хитрости и уловки, на которые приходилось пускаться, чтобы не встречаться с его женой, Инной.


______________________