Лори не намеренно остановила машину на старом пляже. Просто заметила съезд, свернула сюда и остановилась. Она широко распахнула дверцу и, повернув голову, несколько зло долгое время смотрела на сырой, грязный песок. Потом вздох её, тихий, неуловимый, стер сердитость с лица. Оно нервно передернулось, и тут же стало обычно покойным, а выражение его трогательно ждущим чего-то.
Глория была классически красивой женщиной. Такие красивы во все эпохи и не зависимо от настроения, нарядов и даже здоровья. То есть, удивляющие красотой и в гневе, и в скуке, и в миг детского восторга.
Медленно, как всегда грациозно, она покинула салон своего «ситроена» и, утопая в песке ботинками, пачкая низ брюк, немного потопталась у раскрытой дверцы, оглядывая сырость и пустоту кругом.
Колеса машины увязли, но не опасно. Глория захлопнула дверцу, и медленно пошла вдоль зимнего пляжа, выглядевшего сейчас брошенным замарашкой. Было серо, горизонты хорошо просматривались, но ничего вокруг Лори не интересовало. Взгляд её стал слепо-пустым, исключительно внутрь себя.
Сильный, но пока ещё не шквальный ветер, порывами дувший с океана, поднял капюшон её шубки. Он грубовато толкнул Лори от себя. Но она даже не взглянула на высокие седые волны. В ней самой сейчас жил океан. Она расправила капюшон и, низко опустив голову, чуть боком к холодящим брызгам пошла вперед, изредка спотыкаясь, отпинывая с пути встречающиеся в вязком песке пустые жестяные банки.
В океане души Глории поднимались свои волны. Пока сухие. Обида без слёз. Их заменяли брызги зимнего океана, упорно пытавшегося толкнуть пришлую женщину.
Лори шла, не горбясь, просто опустив голову. Было заметно некое упрямство в её неровном шаге. Воспоминания вновь захватили её. Она буквально грёзила ими. Будто реально видела картинки из прошлого. Те, мелькнув под её ногами в неровностях песчаных холмиков, растаптывались ею и снова забывались. Но забывались опять же ненадолго, не навсегда.
Сюжеты из прошлого, которое случилось давно или же только вчера, мешались в её голове и сердце, и разум начинал путать события и ощущения во времени. Вчерашнее тасовалось с картинами прошлогодними, и то, что случилось с десяток лет назад, виделось ею сразу за событием сегодняшнего утра. Всё виделось в настоящем времени и не ложью, не вымыслом. Ей чудились запахи, слышались те самые звуки, голоса. Всё виделось реальностью на фоне безумствующего океана…
------------------
"Так, дети, теперь посмотрим, что в нашем сугробе спряталось".
Она держит рыженькую Маргарет за руку. Девочка с интересом выглядывает из-за ее руки на высокий холм в самом центре ярко освещенного зала. Высокий сугроб, сделанный из искусственного снега и блёсток, таинственен. Малыши вполне могут вообразить под ним спящего медведя, или зимний домик гномов.
Детям, окруживших холм живой цепью по три года.
Любимый возраст Лори. Это её группа. Дети находятся под ее опекой до пяти лет.
С тех пор, как она приехала в этот город и устроилась воспитателем в частный детский сад, это уже третья группа её детей.
Элитный детский сад "Под крыльями ангелов" немногочисленен. Он собирает под своей крышей детей, внезапно оставленных без родительской любви. Чаще навсегда. Однако слезливая жалось к этим деткам неуместна. Это дети с «приличным содержанием», потому, как правило, с безоблачным будущим. Их привозят сюда укутанных в роскошное бельё, на дорогих машинах. Стеснительно, обещая, что лишь на время, избавляются от них перепуганные бесконтрольной ситуацией родители недозрелых девиц или престарелые родственники, ещё в силах транжирить наследство крохи, но уже не имеющие сил поставить её на ноги. Или это просто знакомые безвременно умерших, как правило, погибших, близких ребенка. Малыша, оставшегося на руках неготовых к его первоначальному воспитанию попечителей.
Лори уважала этих крох за их мужество и любопытство к жизни. Она относилась к ним чутко, как к рано повзрослевшим мальчикам и девочкам, уже вот такими малютками ищущими себя и своё в этой жизни. Бережно, ревниво, словно алмазные самородки, разные по цвету и прозрачности, случайно судьбой вложенные в её руки – так она берегла их сердечки, обучая разумности.
Вот сейчас Лори держит за руку Маргарет - рыжеволосую девочку с круглыми, будто кукольными, зелеными глазами и чувствует учащенный пульс её, тук маленького сердца, подогреваемого любопытством.
Родители Марго вдвоем решились пройти на яхте вокруг одного из островов Карибского моря. Во время штормового ветра судно оказалось слишком далеко от спасительных берегов. Люди с сухогруза, что первым откликнулось на их зов о помощи, так и не удалось отыскать мореплавателей. Разорванный парус, да обломки яхты - вот то, что принесли к постели бабушки полуторагодовалой крохи. Пожилая женщина сама привезла малышку в сад, заплатила за содержание и теперь по нездоровью заезжает сюда редко. Зато часто присылает подарки, их привозят соседи или дальние родственники, коим даже с пятьюстами тысяч в придачу «сопливая обуза» пока ни к чему.
Пахнущий ванилином искусственный снег искрится при свете люстр.
"Ну, давайте посмотрим, что там?" Лори осторожно приподнимает одну из пушистых веток настоящей ели. Дети, сунув руки в хрустящий снег, с удовольствием трогают его, перетирая в пальчиках. А потом, уже смелее, начинают рыть его, отыскивая ветви дерева, и начинают встряхивать их.
Чтобы сильно "не пылить", Глория отводит детей от ели чуть в сторону, и один из работников сада - Джек Морисон включает вибратор, смонтированный под полом, где закреплена крестовина. На глазах восхищенных детей снег, искрясь и кружась, спадает с красавицы ели. Та «вырастает» на глазах, из холма великолепной снежной подушки, такая пушистая, такая по-настоящему рождественская и живая.
--------------------------
Ванна по самый слив была заполнена водой. Уже журчала, переливаясь незаметно куда. Лори заметила это случайно. Она стояла, прислонившись к стене. Ноги устали и колени дрогнули. Отлепляя спину от холодной кафельной стены, Ло почувствовала сильный озноб. Тут же вспомнила, что забыла включить обогрев пола и стен в ванной комнате.
Она включила душ, и ногой дернув цепочку, достала сливной затвор. Вода медленно начала убывать.
Теплые приятные струи душа ручейком стекали по длинным волосам молодой женщины, покрывая прямые ровные плечи крупными, как глицериновыми каплями.
Ло подняла лицо, подставляя его под плотные струи душа.
Слез не видно. Но по тому, как она закусила губу, по обреченному тону жеста руки, пригладившей волосы на голове, по вздрагиванию плеч - уже видно, женщина плачет.
-------------------------
Она на самом деле запрокинула лицо. Капюшон шубы спал, а задранные руки прижали к голове яркую шапочку из шерсти, в минуту ставшую сырой.
Споткнувшись о старый лежак, Лори упала и больно ударилась коленями. Не стряхивая песка, не погладив рукой ушиб, только всхлипнув от начинающегося плача, она обошла препятствие и снова, прикрыв голову капюшоном, будто обреченная на муку одинокая монахиня, пошла дальше.
-----------------------------
-Френк, Лори у тебя?
-А кто ее ищет?
Стоявшему посреди двора парню уже тринадцать лет. Но он худ телом, потому выглядит просто мальчишкой. Его зовут Тед Лоренс. Он задрал голову и выжидающе смотрит на парня, высунувшегося к нему из окна.
И ещё он шарит взглядом по остальным трём окнам верхней гостиной дома Мерфи.
-Да...так. Просто спросил. Я на берег, хочешь, выходи, мяч погоняем.
В голосе Лоренса сожаление, сейчас он явно не искал партнера для игры в мяч. Ему нужно знать, где сейчас девочка по имени Глория.
Тот, который Френк Мерфи, упруг и мужественен не по годам. И он по-взрослому осознает сложившуюся ситуацию.
-Ладно.
Френк чуть отошел от окна и повернулся к Лори. Он чуть усмехнулся на то, как нескрываемо было удовольствие на лице подружки его …и Теда.
Девушке неполных тринадцать, но она уже редкий цветок. Самая красивая девочка в школе. Гордый приз в боях крутых пацанов.
Надев наушники, Лори ритмично качает головой и хлопает ладонями по коленям, утопая в переливах звука, переливающегося из наушника в наушник. Она, прикрыв глаза, улыбается. Усмешка Френка тоже переходит в улыбку. Взгляд его медленно плывет по формам фигуры Лори. Туго обтянувшая плечи и грудь куртка, надетая прямо на голое тело, тугие протертые на круглых коленях голубые джинсы – всё это очень идёт девушке со светло-русыми распущенными волосами. Крепко залакированная челка дерзко приподнята над чистым лбом юной красавицы. Губы её подрагивают, будто она пытается вторить голосу певца.
Мерфи вздохнул. Он понимает, что наверняка Тед пронюхал, что Ло может быть здесь, у него. Теперь от приятеля он не отвяжется. Уж Тед найдёт способ выудить его из дома.
Френк тронул вздувшийся прыщ над бровью и снова повернулся к окну. Перегнулся над подоконником и крикнул: «Ладно, сейчас выйду».
Френк хотел уйти без Лори. Ну, чтоб не показать Теду, что ему и в самом деле удалось заманить девчонку к себе в дом.
Лоренс был дорог Мерфи. Они были крепкими друзьями. Как братья. Самыми видными пацанами в трех ближайших кварталах. Вдвоём они не боялись кулаков даже выпускников их школы.
«Пусть сидит, слушает. Я быстро. Туда и – назад».
Но девушка, почувствовав движение, раскрыла глаза. Фиалковые цветом. Ни у кого таких нет. Френк считал, что ни у кого в штате. А Лоренс говорил - что в мире.
Врать в такие глаза Френку трудно.
Он подошел к Лори, отнял один наушник от уха и прокричал в него: «Там Тед. Он предлагает сходить поиграть в мяч на берегу, хочешь?»
Юная особа кивает головой, улыбается и снимает с головы наушники.
Её никто не понимает, все считают, что она дурит этих двоих. Может и так, да только зла в этом нет. Она любит их обоих. Не делит себя между ними, а именно любит и пока в равной мере.
Френк выключил аппаратуру, и они с Лори покинули гостиную.
Перед зеркалом в прихожей Ло остановилась. Кокетничая, она принялась поправлять волосы. Мерфи затаенно любовался отражением девочки. Потом, осмелев от её кокетства, грубовато обнял и быстро целовал её в край губ.
Лори погрозила ему пальцем, но, заметив слезший с кончика ногтя лак, сунула палец в рот и тут же улыбнулась Мерфи.
Тот сильно сожалел, что погода хороша для прогулок по берегу. Другой раз снова надо будет искать «сильный довод», чтоб заманить подружку в пустой дом.
Сегодня после уроков он вбил гвоздь в ладонь. Как бы случайно. И душевно попросил Глорию зайти в дом и перевязать ему руку. Объяснив, что у него аллергия на кабинет врача, матери дома нет, а сам он с проблемой не справится. Лоренс в момент этого разговора выбивал ногой дверцу школьного туалета, где был предусмотрительно приятелем закрыт.
Парочка вышла из дома Мерфи порознь.
----------------------------
Впалые щеки Лори горели огнём. Нет, не оттого, что обветрились, что её снова начало знобить. Воспоминание о первом в её жизни поцелуе обожгло ей щеки ещё раз.
Зря надеялся холодный океанский ветер. Дело не в нём.
Глория кутается в шубу сильнее, захватывает капюшон рукой и, пнув в сторону пустую пивную банку, ещё более удалятся от «ситроена».
Щеки её горят огнём.
В плохо прикрытую дверцу машины задувается песок. Тихо покачиваются ключи в замке зажигания.
----------------------------
-Ах, как же так?
Лори обращается к восьми парам глаз, наблюдающим за ней, как за волшебницей.
-Скоро рождество, а наша елочка совсем не нарядная. Где же взять нам игрушки для нашей красавицы? Но, кажется, я знаю, кто сможет нам помочь. В этот волшебный вечер происходят всякие чудеса. Давайте закроем глаза, и каждый представим себе самую красивую игрушку. Раз, два, три... Ну-ка, не смотри!
Она хлопает в ладоши и дети сильно жмурят глаза. Честно закрывают их. Не подглядывают. И потому не видят, что у каждого за спиной останавливается класс-дама, переодетая в наряд феи. Каждая из фей, одетых в белое облако тюли, держит в вытянутой руке по одной елочной игрушке.
Лори снова бьет в ладоши.
-Ну-ка, ну-ка, не зевай, глазки быстро открывай!
Дети открывают глаза и видят у стоящего напротив красивую фею.
Они начинают оглядываться, и каждый протягивает руки к поданной им игрушке. В руках детей оказываются сверкающие серебряные шары, золоченые лошадки, алые звезды, голубые сосульки.
Лори и "феи" улыбаются, не мешая детям рассмотреть и показать друг другу игрушки. Наконец все успокаиваются.
Взрослые довольны тем, что дети не шумят по поводу того, что игрушка в руках не та, что они себе представляли. А дети – тем, что произошло ещё одно чудо.
-------------------------------
-Лори, это правда, что ты завтра с Тедом едешь на русский балет?
-Да, он пригласил меня. А что?
Глория только-только вышла из душа. Был урок физкультуры и выпускницы школы весело и шумно поиграли в баскетбол. Потом попарились в сауне и вот, направляются домой.
Девушка остановилась объясниться с Френком, терпеливо караулившим её возле женской раздевалки. Щеки её горят здоровым румянцем, губы вздрагивают, пряча улыбку.
Мерфи опускает голову. Один ноль – в пользу его приятеля.
-Нет. Ничего....Родители тоже взяли билеты и, я подумал… Ну ладно, тогда до завтра.
-До завтра, Френк.
Парень поворачивается и, уже не прячась от дежурного у входа, выходит из школы. Направляется, ...пока не зная куда. «К Лоренсу пойти, что ли? Тед вроде о новых боксерских перчатках говорил».
Мерфи не замечает, что из-за угла на него уставились фиалковые глаза. «Раз пошел к Теду, значит, всё нормально».
И вот только теперь, удовлетворенно улыбаясь, резво девушка догоняет своих подруг.
Скоро заключительные экзамены. Мать требует от неё прекратить «крутить романы» и взяться за уроки. А Лори ничего из последних не интересует, ну если только «Психология».
--------------------------
Лори припадает спиной к кафелю. Она втискивается в его прохладу. Уже не пытается остановить усиливающийся плач. Голое тело женщины подрагивает. Истерия бьет её, будто плеткой.
А по груди, животу и бедрам ее бегут горячие струи душа. Горячие до того, что высокая, не знавшая материнства грудь Лори, становится розовой от пара.
Она поворачивается к плотному потоку спиной, прикасаясь горящей щекой к холодному прямоугольнику кафеля цвета персика. Смотрит не мигающими, плачущими глазами в угол ванной комнаты и повторяет, жалея себя: «Как же мне плохо…»
--------------------------
-Вот как славно мы украсили нашу елочку. А теперь попросим наших фей развесить вот эти чудесные фонарики.
Трое ребят из старшей группы, переодетые в гномов, несут длинную гирлянду елочных фонариков.
Феи подхватывают бесконечную нить и аккуратно, не задевая игрушки, развешивают ее на ели. Дети переживают за свои чуть раскачивающиеся игрушки, которые они развесили точно по окружности ели в метре от пола. Но все успешно заканчивается. Ни один из ярких шаров, ни одна из золотистых звёздочек не падает.
Лори берет за одну руку Жаклин, за другую - ловко подсунутую ей светлую ладошку Фила Метью, и начинает водить хоровод вокруг украшенной лесной красавицы.
Фил - темнокожий мальчик, по непонятной случайности рожденный у богатой белой женщины, а Жаклин была оставлена еще крохой, когда ее мать узнала, что девочка родилась с «заячьей губой» и «волчьей пастью». После удачно проведенных операций дефект стал почти не заметен, но мать по-прежнему не интересуется девочкой. Но регулярно, дважды в году, дарит малышке яркие платья и красивых кукол. Отец Жаклин оплатил ее содержание в саду, но даже не захотел взглянуть на чудесную дочурку. Он бесконечно рад родившейся через год здоровой двойней – парой девочек. Теперь, говорят, они с супругой ждут парочку из мальчиков.
------------------------
Лори поправляет перчатки и глубже засовывает кисти рук в рукава шубки. Ветер раздувает мех, качая рыжие ворсинки то в одну, то в другую сторону.
Лори пинает очередную пустую банку. Ветер как раз стих и жестянка падает в набежавшую волну. Тут же скрывается в пене, быстро уносимой в океан.
Ноги устали, тело её ломит от повышающейся температуры. Но душа парит. Парит, и женщина не обращает внимания на гнетущий ветер.
------------------------
-Это правда, что ты решила воспользоваться тетрадью Мерфи, чтобы написать контрольное сочинение?
Это ещё только её предпоследний класс. Ещё оба её друга здесь в школе, рядом с ней, буквально за стеной класса.
-Но Тед, ты же слаб в орфографии, а твои сочинения считаются «индивидуальными». Френк, он всегда пишет, используя стандартные фразы. Я возьму за основу его вариант и накатаю своё сочинение. Тед, не сердись, ты же знаешь, как нужна мне четверка по английскому.
Заглянувший в класс Глории Френк Мерфи, настороженно следил за сценой. Потом он молча подошел к столу, рядом с которым стояла Лори.
Френк остановился рядом с девушкой. Он молчал. Равнодушно смотрел на носы своих ботинок. Будто не замечал, что напротив торчат носы ботинок его друга.
Тед, хмуро взглянув на приятеля, пожал плечами и отошел в сторону.
-Ладно, как хочешь. Мне всё равно.
Но он ещё раз оглядывается на парочку, выходя из класса.
Двое его друзей улыбаются друг другу. Не заговорщически, просто рады видеть друг друга. Ещё не виделись сегодня.
Но Теду улыбка Мерфи начинает казаться улыбкой "победителя". Он сглатывает слюну и, сжав до бела правый кулак, уходит из класса своей подружки.
Свидетели его «фру-фру» даже не пытаются улюлюкнуть. Лоренс окреп. Если б не сдержанность Мерфи, он бы многим тут разбил носы. Да, именно за то, что кто-то из них сидит с его девушкой за одним столом в классе, добровольно уносит за неё грязную посуду в школьной столовой. Да просто улыбнувшись широко, говорит ей о красивости её новой прически или спортивных ботинок.
«Тед – мальчик» резко повзрослел с тех пор, когда впервые сказал оплаченной им женщине: «Всё. Уходи».
---------------------------
-Итак, посчитаем: раз, два, три! Елочка гори!
Дети прыгают, хлопают в ладоши и, хотя свет притушен, от ярких огоньков вспыхнувших на елке, Лори видно, как горят их счастливые глаза.
Мери Джесфорд радостно обнимает всю подружку Жаклин и, взявшись за руки, девочки бегают вокруг елки, показывая пальчиками на яркие огоньки.
Эту милую крохотную девочку - Мери, даже сейчас не добирающую до нормального веса, когда-то подкинули к порогу дома судьи. Жена господина судьи - женщина бездетная, долго колебалась, брать или не брать ребенка себе. Уж очень девочка была похожа на ее мужа. А когда, наконец, решилась и даже начала оформлять необходимые документы, малышка вдруг сильно заболела.
Поскольку неоформленная крошка так и оставалась в доме судьи, женщина, испугалась. Если произойдет что-то непоправимое, она и муж не смогут перенести подобной трагедии.
Пара все-таки отдала малышку сначала в клинику, где ту долго лечили от недуга, а затем и в детский сад. В дом с названием весьма печальным. Господин судья при этом заявил, в присутствии прессы, что даст этому ребенку «всё самое необходимое для жизни». Видимо, он не включил в это «всё» любовь к малышке. Девочка здорова, ей уже три года, а судью и его ревнивую мадам здесь так и не видели.
---------------------------
Истерика стала стихать. Лори глубоко дышала открытым ртом, слезы уже не текли ручьем.
Тяжелые сырые волосы оттягивали голову женщины назад. Линии воды разбивались об ее ровный чистый лоб, чуть впалые щеки, высокую, ещё достаточно красивую шею.
Вода приятно массировала воспаленные от слез прикрытые глаза.
Наконец, Глория глубоко и нервно вздохнула, начала понемногу успокаиваться. Всхлипы прекратились.
Она сделала воду душа прохладней. Надела на руку рукавицу, налила на неё ароматный гель, и медленно начала гладить грудь, бережно, будто та у неё болела.
Потом она тряхнула головой, видимо, желая окончательно сбросить тяжелую мысль, еще терзающую мозг и, уже легче вздохнув, приступила к своему занятию.
По правде сказать, Лори плакала редко. Не судьба била её до слёз, а собственные фантазии на тему, что всё у неё неправильно, что всё в её жизни могло, и должно было быть иначе.
---------------------------
После вечеринки, которая проводилась в его доме, Френк рассчитывал, что Лори останется, но та лишь, как все, поблагодарила его за чудесно организованный вечер и, позволив себя обнять Теду, ушла.
Мерфи не сдержался. Когда за обнявшейся парочкой закрылась дверь, он так двинул кулаком по косяку, что в кровь разбил руку.
А что творилось в тот вечер в его душе, ...мог понять только его друг.
И понял бы, если бы не был так счастлив в то же самое время.
Лори тогда впервые испугалась его. В тот самый вечер. Возможно, ей только показалось, что Тед был необычайно настойчив в тот вечер. Впервые в жизни схитрив с парнем, сказав, что у неё «не тот день», она с трепетным волнением сбежала тогда от Лоренса.
И после весь остаток ночи жалела об этом. Видимо, пришла её пора. Она хотела, чтобы это случилось, но сама же испугалась этого.
Френк мучался ревностью, Тед в сладостном сне сливался с подушкой, а девушка смотрела на звёзды и почему-то просила у бога прощенье.
---------------------------
Она уже далеко отошла от машины. Оглянувшись, Лори увидела «ситроен» размером с горошину.
Нужно было возвращаться. Все. Прощание с океаном "этого" года у неё состоялось. Теперь она увидит "своего" могучего друга лишь в следующем году.
Лори повернула назад. Теперь ветер дул ей в лицо. Она низко наклонила голову, прихватив рукой капюшон под подбородком, и медленно, не торопясь, стала возвращаться.
Заприметив, лишь взглядом (мысли же её были отсюда далеко), пустую банку, она пнула её. Но ветром банку снова кинуло ей под ноги.
Это сбило Лори с мыслей. Она остановилась. Вытерла рукой следы слез. Шмыгнула носом и подошла к банке ближе. И снова, уже намеренно, пнула жестянку, подкинув её носком ботинка высоко вверх. Но та не долетела до шумных волн, а была сбита ветром и упала в сырой холодный песок рядом с ней. Лори это не устраивало. Она направилась к банке, примериваясь, чтобы пнуть её посильнее. И вдруг остановилась. Она заметила рядом с мятой жестянкой кусок черной кожи, торчавший из-под песка.
Лори поддела носком ботинка черный прямоугольник и тот, подлетев, тяжело шлепнулся в песок. Сбитый порывом ветра, он упал рядом с её ботинком. Только тут Лори поняла, что это бумажник.
Она наклонилась. Любопытствуя, но осторожно, она носком ботинка открыла бумажник. Тот раскрылся с трудом и оказался полным.
Ло выпрямилась, осмотрелась. Ни души. Ни следа. Ну, кроме тех засыпанных, бесформенных ямок, что когда-то были её собственными следами.
Ветер бил по её телу плотным, сырым, холодным воздухом. Полы шубы чуть обледенели и били на ветру по отсыревшим брючинам. Лори вся, сплошь была в каплях океанских брызг.
Женщина поморщилась, когда начала замечать постукивание собственных зубов. Озноб сотрясал не только тело её, уже вытряхивал из неё дыхание. Ещё горячее, ещё живое.
Лори наклонилась к бумажнику ниже.
Деньги, кредитки, фотография… Поняв, что не бредит, она подняла скользкий бумажник рукой.
Выпрямляла спину Лори медленно. Ей казалось, что миллион игл вонзился ей в поясницу.
И всё же она выпрямилась. Назло ветру, сбивающему её с ног.
Еще раз она осмотрелась кругом. Никого. И вот только тогда, быстро, будто именно за находкой приходила сюда, она двинулась к машине.
Но уже через пару шагов она снова перестала замечать ветер. И снова сырой песок был ей не помеха в пути. Она снова бредила тем, что когда-то выстроило её жизнь. Вот так. Не иначе.
------------------------------
-Джон, пожалуйста, дай мне вон ту нотную тетрадь.
Лори улыбнулась мальчику.
-Спасибо, ты очень мил.
Дети смотрят, как она садится за фортепиано. Спина её прямая, по ней рассыпались пушистые длинные волосы, перехваченные жемчужными бусами на затылке. Длинное, элегантное розовое платье очень идет ей.
Ло начинает играть рождественскую песенку, которую разучила в группе накануне праздника. Голос её ровен, по-женски мягок.
Дети начинают подпевать ей. Она кивает им головой, подбадривая их улыбкой.
Особенно старается Джон. У пятилетнего мальчика чудесный голос. Еще детский, но уже сильный и звонкий. Мальчишечка спокойно берет соль третьей октавы.
Когда Ло услышала это, она была просто поражена таким чудом. Учитель пения в саду начал работать над постановкой голоса мальчика. Очень осторожно обучая его вокалу.
А история детской судьбы Джона весьма банальна: замужняя женщина родила ребенка от своего богатого любовника. А после того, как решила вернуться назад к мужу, посчитала, что малыш помешает ее с ним примирению. И вот Джон – звонкий голосок здесь. В саду, «Под крыльями ангелов».
--------------------------
-Глория здесь?
Тед кивнул.
Френк обошел приятеля и вошел в танцевальный зал дискотеки. Он знал, что его девушка вышла из дома в ярко-желтой кожаной куртке, поэтому без особого труда нашел ее среди танцующих.
Он подошел к Лори, обнял её и поцеловал в губы. Стал танцевать рядом.
Тед так и не понял, кто его вызвал к дверям клуба, где он случайно встретил Мерфи.
Заглянув в зал, он покрутил головой. Посмотрел на танцующих. Нашел взглядом ту, которую искал, но танцевать ему уже расхотелось.
Для него на сегодня дискотека кончилась.
-Тед! Привет! Потанцуем?
-Привет, Нола. Нет, что-то нога, ...кажется, подвернул. Извини.
Один – ноль. Мерфи ведёт в скачках.
-----------------------
Белоснежный мягкий халат она затянула широким поясом. Надела мягкие туфли, прошла к зеркалу. Села перед ним в удобное кресло. Волосы её были укутаны в белую чалму.
С глади зеркала на неё взглянуло нечто болезненно бледное. Под припухшими глазами пролегли легкие круги. Губы были в темных точках от покусов. В глазах боль и усталость.
Лори какое-то время смотрела на распухшее от слез лицо. Потом, тихо вздохнула и, поведя головой из стороны в сторону, вдруг улыбнулась.
Мышцы лица её расслабились, глаза перестали выхватывать покраснения и припухлости на лице, оно снова показалось ей …свежим и красивым.
И так оно и было.
Всё зависит от наличия любви. Этакого запаса прочности. А с этим у Лори никогда проблем не было. Она любима, она любит. И всё прекрасно.
Рука её медленно потянулась к баночке с кремом. Ухаживая за лицом, она напевала песенку о Санте.
----------------------
Она остановилась. Что-то, какая-то новая мысль будто обожгла её.
Держа черный, отсыревший бумажник на расстоянии от себя, Лори рукой, затянутой в перчатку попыталась открыть отделение для документов и ещё раз взглянуть на фото. Но ветер вырывал находку из ее рук. Что-то разглядеть было совершенно не возможно.
Ло свернула бумажник, и снова понесла его в руке. Шаги её стали ещё более торопливыми, упорными. Женщина перестала пинать попадавшийся под ноги мусор. Она еще больше пригнула голову и быстро приближалась к машине.
--------------------------------
-Ну что ж, думаю, пока мы наряжали нашу елочку, пока пели ей песенки, Санта уже успел подъехать к нашему дому. Ну-ка давайте посмотрим вместе в окно.
Дети, перегоняя друг друга, побежали к высоким окнам зала. Старались занять место поудобнее для наблюдения за приездом Санта Клауса. Приезда его к их родному дому.
Джим Паркиенс, которому не хватило места у невысокого подоконника, все бегал за спинами детей, пытаясь протиснуться между ними. «А я?! А я?!» - кричал он. Наконец, ему удалось боком протиснуться между Жаклин и Мери. Девочки не обратили на него внимания, просто потеснились.
К воротам детского дома подъехали сани.
Пара красавцев оленей, взятых напрокат в зоопарке, била копытами. И это было ещё одно чудо для этих разряженных, сладко откормленных…сирот. Никогда они не бывали в зоопарке. Откуда им знать, что таких оленей там с десяток. Они любовались таким чудом природы впервые. Уж теперь-то они смогут нарисовать их для миссис Лоренс. Она учит их рисовать, она учит их петь песни, она смеется вместе с ними и плачет, когда нужно идти на прививку или к зубному. Вот теперь они нарисуют для неё оленя. Вот с такими рогами, толстыми, ветвистыми. С такими глазами, коричневыми и добрыми. Такого высокого, на сильных крепких ногах.
Дверь зала распахнулась, и дети закричали: "Санта! Санта приехал!"
Джек Морисон, переодетый в балахон Санта Клауса, улыбнулся детям через накладные усы и помахал синей большой рукавицей.
Дети пришли в неописуемый восторг. Джек, взвалив большой мешок с подарками на плечо, прошел ближе к елке.
Часть детей так и осталась у окна. Лори заметила, это были те, что помладше. Они чуть-чуть испугались «белобородого красноносого человека». А вот всамделишные олени им были не страшны.
-----------------------
Белый крем приятно прохладно питал ее кожу.
Лори откинулась на спинку кресла, закинула голову и успокоено закрыла глаза.
Какие-то образы витали в ее мыслях, но она прогоняла их прочь и как через дымку, улыбалась чему-то более приятному для себя.
Прошло некоторое время, она выпрямилась. Взяла салфетку и медленно стала снимать остатки крема с лица и декольте. Удовлетворенно разглядывая, "растворившиеся" и исчезнувшие с лица печаль и грусть, она причмокнула губами. Будто поцеловала своё отражение.
Женщина вздохнула, густые дуги бровей ей вскинусь, и она снова улыбнулась, произнеся: «Как хорошо. «Душ с очищением»… хорошо!»
-----------------------
Совсем продрогшая, Лори села в машину. Завела мотор, сразу же включила кондиционер и радиоприемник.
Тепло и тихая мелодия тут же начали согревать ее.
Ло стянула сырые перчатки, откинула их на соседнее сиденье, включила ярче свет и, сев удобнее, взяла в руки найденный бумажник.
Первое, что ей удалось вынуть озябшими пальцами, это была пластиковая визитка.
"Френк Мерфи. Президент "Дзетехнишен Корпорейшен". Хьюстон".
Лицо Лори приняло сосредоточенное выражение. Она быстро стала расстегивать шубку, откинула назад капюшон. Движения её были неловкими, торопливыми. Она слишком продрогла, была слишком возбуждена. Она уже несколько дней была сильно простужена и нервно больна.
И всё же происходящее было реальностью.
Сухими глазами она прочла ещё раз: «Френк Мерфи. Президент "Дзетехнишен Корпорейшен". Хьюстон".
«Боже мой…этого не может быть. Чушь! Что за наваждение?! Откуда, …здесь…»
И снова губы прошептали: «Френк Мерфи. Президент "Дзетехнишен Корпорейшен". Хьюстон".
Быстро, будто воровала, совершенно не щадя отсыревшие деньги и бумаги, она стала вытаскивать их из бумажника одну за другой, ни одной при этом не выпустив из рук.
Наконец, она нашла то, что ещё там, на ветру, резануло её по воспаленным мозгам. Это была отсыревшая цветная фотография улыбающегося мужчины в окружении двух детей и молодой женщины.
Лори хлюпала носом и костяшками пальцев разглаживала фотографию, совершенно не замечая шума включенного клаксона. Наконец, издав какой-то гортанный звук и, откинув от себя снимок, она перестала сигналить в серость дня и широко раскрытыми глазами посмотрела вперед.
Как в прошлое. Снова в то, что есть ушедшее навсегда…
----------------------
Дети шумно прыгавшие возле Санта Клауса наконец притихли.
Малыши отошли от окна и грудились возле Глории. Кто-то даже хватал ее за руку.
Сара Динфорд, пыталась вытянуть из уже кем-то схваченной ладони воспитателя, хотя бы мизинец.
Лори улыбнулась девочке и, освободив из крепко сжатой руки свой мизинец "позволила" ухватиться за него девочке. Та благодарно улыбнулась ей и тихо произнесла: "Он пришел, миссис Саммер. Вон он. Он с мешком… Это Санта или кто?"
Сара показала свободной рукой на переодетого служащего детского сада.
Темно коричневые глаза девочки, полтора года назад оставленной с запиской в зажатой руке у входа местной синагоги, были полны восхищения от сказочности происходящего. Ее вера в сказку так тронула Ло, что она, не имея возможности дотронуться до головки девочки рукой, чуть присела и губами коснулась ее темноволосой, теплой макушки.
-Да, маленькая. Санта помнит о нас. Он приехал и к тебе. Не бойся, в его мешке нет ничего страшного. Там только подарки. И для тебя тоже.
Она повела детей навстречу приехавшей к ним сказке, предлагая поприветствовать хором краснощекого гостя с Севера.
Дети неслаженно поздоровались, но настороженность в их глазках уже поугасла. Они ближе подошли к Санте, разглядывая его наряд и большой, поставленный на пол мешок.
-Вы…кто? Вы к нам?
Джек Морисон так расчувствовался, что присев на корточки, прослезился и произнес: «Да что вы, чертята, это ж я…этот, как его, …Санта Клаус».
-----------------------
Чуть ударяя по векам, Лори нанесла на них крем, смазала губы прозрачной помадой, тряхнула длинными влажными волосами и, включив фен, нагнув голову в бок, начала сушить их.
В лице её было мягкое спокойствие. Такое настроение бывает, когда что-то, не дающее покоя долгое время, вдруг покидает голову, освобождает душу.
------------------------
-Лори, смотри, что я принес!
-Боже, какая гадость, Френк! Зачем ты принес сюда эту змею?!
-Это уж, не бойся. Дай руку.
Лори спрятала руку за спину, а Френк, держа ужа в одной руке, улыбаясь, стал подходить к ней ближе. Он силой выпрямляет ей руку и всовывает в нее ужа.
Девушка кидает холодную рептилию на пол, визжа прижимается к груди парня. Тот, весело смеясь, обнимает ее. Эффектом он доволен.
-Ну, не бойся. Уж так и быть, спасу тебя, моя красавица.
Мерфи долгим поцелуем целует девушку.
И вдруг отчетливо слышит слова.
-Ло, ну почему, как не приду к тебе, вечно найду в доме какую-нибудь гадость?
Обнявшиеся замирают, оглядываются на дверь.
Тед, связав ужа в тугой узел, зло тянет его в разные стороны. Затем кидает к их ногам трепещущий, еще живой узел и уходит.
Ему бы возненавидеть её или хотя бы его. Но только руки чесались дать Френку по морде. Не более того.
Между ними была дружба. А эта девушка, которую они оба любили, она была рядом. С каждым из них.
-------------------------
Она провела еще раз ладонью по волосам. Скрутив их в тугой узел, закрепила его на макушке, шпильками. Посмотрела на себя в зеркало. Вытянула длинную прядь у виска, закрутила ее на пальце, отпустила мягкий завиток.
Снова осмотрела себя. А потом, вздохнув, стала снимать шпильку за шпилькой, лениво кидая их обратно на столик. Лори тряхнула головой, волосы мягко рассыпались по спине и плечам.
Женщина улыбнулась. "Так ему больше нравится".
--------------------------
Что-то страшное, одним мазком, сводит на нет выражение грусти на ее лице. Оно становится злым, жестким. Напрочь пропадает обычная детская осмысленность, свойственная ее взгляду. Лицо стервозы мог бы увидеть тот ненормальный, который бы сунулся на этот заброшенный зимний пляж. Он был бы загипнотизирован этим её немигающим взглядом. Даже цвет глаз её, обычно нежный, вдруг стал по колдовски…черно-фиолетовым.
Ло снова берет фотографию, уже чуть подсохшую, в руки. Пальцы подрагивают.
Она снова и уже более детально начинает разглядывать ее.
Девочка похожа на Френка. Даже улыбка та же. Волосы светлые, но здесь ей лет пять от силы и потому возможно они тоже станут темными. Мальчику лет десять. Он серьезен и похож на сидящую рядом с Френком шатенку.
Лори останавливает на ней свой взгляд, затем резко закрывает ладонью три четвертых семьи Мерфи и пристально смотрит на лицо мужчины.
Ей до боли хочется найти хоть одну непохожую на ее Френка черточку. Но...это без сомнения он. Френк Мерфи. На фото дата - этот год и даже месяц.
Глория резко почувствовала холод, комок обиды в горле не давал ей ровнее дышать. Она вдруг раскашлялась до слез. Откинула фотографию и, навалившись на руль, сжав губы, попыталась подавить в себе кашель, истерику и злость.
Потом высморкалась в платок, стерла злые слезы и, всхлипнув, снова потянулась к фотографии. Но рука её замерла над ней.
«Он был здесь?…Он мог утонуть, бумажник выбросило на берег. Нет, он жив. Мало ли чьи пропажи валяются здесь, на берегу. Как-то я находила даже бриллиантовую серьгу…»
Она не припомнила, куда та делась?
Зато она вспомнила Френка Мерфи. И того, кто надел ей таки на палец обручальное кольцо. «Декабрь…Как, он был здесь …в декабре, …буквально…вот?!»
--------------------------
-Ты не мог это сделать, Тед! Ты врешь!!!
Глория искала в глазах Лоренса подтверждение своим словам, своему желанию. Но видела в лице окаменевшего парня, лишь безбрежный океан потери. Внезапную потерю собственных основ.
Тед выглядел ребенком. Смотрел как сквозь нее и видел ...себя, в упор стреляющего в друга.
Он испугался себя.
Он испугался за неё. Он испугался за…Френка.
Лори оттолкнула Теда от двери, которую он подпирал спиной. Зачем-то всем телом навалилась на неё. Та распахнулась и, чуть не упав, пригнувшись, девушка побежала к своей машине.
Она спешила к дому, из которого только что, вот этим самым утром вернулась к себе домой.
У дома Мерфи уже стояли машины, мигая синими и красными огнями.
Глория замерла. Минуту - две она была в оцепенении. Потом кинулась в гущу зевак.
Челюсти её, сжатые на смерть, наконец, раскрылись. Хрипло, и даже как будто безучастно, она произнесла: "Что здесь?"
Кто-то ответил любопытствующей девчонке: «Да вот, сынка окружного прокурора сделали. Восемь дырок. Говорят, дружок его, младшенький мэра нашего. …Всё законы нам втюривают, а сами сопляков своих разнять не могут, дармоеды!»
Девушка медленно развернулась к говорившему. Тот сначала не обращал на неё внимания, а потом покосился и тоже уставился на неё. Уж очень она ему нездоровой показалась.
-Вы чего, мамзель? …Чего уставилась?! Эй, а не ты, коза, шлялась с ними? Так, может, не мэровский сынок, может, это ты этого сопляка кокнула, а?
И тут же, играя на публику, мужик заорал: «Это кажись, она! Эта, что с Мерфи шлялась…»
Глория оттолкнула орущего в сторону. Силы у неё хватило, чтоб тот отшатнулся и освободил ей проход в толпе.
Она сначала пошла, а потом побежала, расталкивая людей, обратно к машине. И только тут она увидела, как двое санитаров грузят носилки в машину «скорой».
Глория резко остановилась. Её качнуло, глаза расширились, и она …потеряла голос. Открывала рот, а оттуда вместо долгого «нет» - ничего.
Её кто-то схватил за руку, она вырвалась и снова побежала. Падая, но поднимаясь и ускоряя бег она рвалась к своей машине.
Она села за руль, но, разбив машину на первом же перекрестке, выбежала из смятого салона и, прихрамывая, не оборачиваясь на крики и сигналы, побежала прочь.
Вон от этих диких людей.
-------------------------
Джек Морисон, он же Санта Клаус берет за руку Федерика Чистери и Джима Паркиенса. Все, цепочкой идут в надувной городок, чтобы сначала спрятать игрушки, а потом их искать.
Высокая светлая комната. Пол ее целиком покрыт одной резиновой игрушкой. Вместе с музыкой слышен легкий посвист насосов и компрессоров, нагнетающих в игрушку воздух. Дети удивленно глядят под ноги. Начинают "расти", ощущая под ногами мягкую упругость. Начинают прыгать, смеяться. Вот поднимается одна резиновая башня, другая. Резиновый мостик с замершим на нем автобусом надулся и стал будто всамделишным.
Дом один, другой, третий...
И везде дети начинают замечать мягкие маленькие игрушки. Просто раскиданные ими коробки, сначала спрятавшиеся в складках городка, теперь же ставшие им хорошо заметными.
Кто-то спешит достать медвежонка из-под моста, кто-то видит зайца под поднимающейся башней и ползком или, прыгая, передвигается к ней.
Федерик, ручкой с шестью пальчиками хватает мягкого крокодила и смеясь, прижимает его к груди. Потом начинает подкидывать его и, прыгая, ловить на лету.
Лори и Джек начинают заражаться общим весельем.
Она придерживает подол платья, он – парик, и оба тоже начинают прыгать высоко -высоко, паря под высоченным потолком. Над надувным городом.
-------------------------
Что-то заставляет ее снова взглянуть на визитку Мерфи.
Лори показалось, что она слышала о такой фирме. Еще раз она перечитывает название фирмы, руководимой Френком. Потом берется за руль, и машина, упрямо поревев, трогается с места, откинув песок из-под колес.
Привычно, одной рукой Лори набирает уже заученный ею номер телефона фирмы в Хьюстоне.
Женский голос, представившейся ей, как секретарь мистера Мерфи, уверяет её, что босс в Калифорнии. Он инспектирует дочернюю фирму.
Глория едет на автостанцию, заправляет машину и спрашивает у служащего телефонный справочник.
Ей удается найти телефон нужной фирмы здесь, в городе.
Дочерняя фирма "Дзетехнишен Корпорейшен". Ей говорят, что босс на совещании. Она переспрашивает его имя. Возмущенный голос в ответ интересуется, кто есть она.
Лори выключает и откидывает телефон в сторону. Руки её будто уже и не дрожат, руль надежно удерживается нацеленной на идею женщиной.
Офис открыт.
Она объясняет дежурному, что хотела бы переговорить с человеком, связанным с "ДТК", в частности с тем, кто знаком лично с президентом фирмы.
Дежурный интересуется зачем ей это нужно. Она показывает ему найденный бумажник.
Парень долго его рассматривает, наконец, звонит кому-то по телефону.
Лори просят подняться на восемнадцатый этаж здания. У лифта ее встречает девушка, осматривает ее, ее находку, после куда-то её, перепачканную в песке, ведет.
Открывает перед ней двери просторной приемной. И тут открывается дверь и из кабинета, с любопытством оглядывая ее, выходит мужчина.
Не сразу, но все-таки, она узнает в нем Френка Мерфи.
-Лори?! Ты?!
Глаза ее уже узнали Его.
Но ... сердце её замечает,… что человек, стоящий перед ней и протягивающий к ней обе руки, совершенно ей чужой.
Это настолько ошеломляет ее. Она в первую минуту даже не слышит, о чем Френк говорит, о чем спрашивает ее.
В голове ее мелькнула мысль: "Что я здесь делаю? Зачем я пришла сюда? Это...не он! Это чужой человек. Человек, которого я не знаю".
А Мерфи ошарашен встречей. Он искренне рад ей. Он узнал её. Обнимая, он даже вспомнил запах её волос, часто мерещившийся ему по ночам.
-Лори, с ума можно сойти! Ну, надо же! Именно ты нашла мой несчастный бумажник. Это мы отмечали рождество и я ... Как он выпал?! Ума не приложу! Хотя мы конечно были...
Мужчина улыбался, оглядываясь на своё окружение, с любопытством осматривающим незнакомку в лисьей шубе.
-Мы друзья. …Друзья детства…
Смущенно объявил Мерфи. Он даже не заметил, что вычеркнул из судьбы их с Лори общую юность.
Он снова перевел взгляд на Лори.
-Я тогда подумал, мы заедем куда-нибудь, понадобятся наличные и вот....Боже мой, Лори… Да ты разденься. Помогите, Мег. Быстро кофе в мой кабинет! Всем – до завтра.
Но Ло теснее прижала к себе шубку. Широко раскрыв глаза, она деревянно улыбалась, кивая как болванчик на все стороны, и, казалось, совершенно не понимала, что от нее хотят.
-Лори, там у меня есть комната для отдыха. Сейчас я …сейчас. Боже, как же я рад тебя видеть! Столько лет?!
Мерфи не умел быстро переключаться с деловой беседы на приватную. он был явно смущен. нет, он был искренне рад редкой встрече. Но не здесь, не сейчас.
Люди в деловых костюмах, оглядывая Лори, покидали служебный кабинет. Пока Френк вел женщину к себе в комнату для отдыха, то есть через весь кабинет, кое кто, кто тоже не умел быстро переключаться, интересовались у босса: «Это считать перерывом? Сколько? Полчаса?»
Мерфи понимал, что будет трудно делать обратный ход, да и с чем пожаловала Лори, он пока не знал. Потому немного резко произнес: «Я же сказал, всем до завтра!»
Люди ворчали, запихивая бумажки назад в деловые папки.
Лори чувствовала себя круглой дурой.
Но вот когда она села на уютный диванчик, когда выпила прохладненького напитка. Когда Мерфи, севший с ней рядом, вдруг снова показался ей…знакомым, она решила: «А какого черта?! Я ждала этого разговора уже давно! Я говорила с ним, с «мертвым», теперь вот, оказалось, он вовсе даже…»
-Френк,…Френк,…это ты.
-Да, Лори, это…я.
----------------------------
Лори отошла от зеркала. Повернулась спиной и оглянулась снова на зеркальную гладь. Поиграла для себя в кокетку, легко откинув махровый халатик с плеч и поведя глазами. Затем улыбнулась, поправила халат и вышла из ванной комнаты.
Услышав шаги, она поспешила выйти в коридор.
По лестнице на второй этаж дома поднимался Тед.
Он выглядел усталым. Стаскивая галстук, он поворчал на тугой узел его.
Тед, не поворачивая головы налево, то есть в сторону комнат жены, шел к себе. Без Лори он предпочитал заснуть у себя в кабинете. На диванчике.
Но что-то его заставило, уже когда он почти подошел к двери, повернуться и посмотреть вдоль коридора.
Сначала на лице его вспыхнуло удивление.
-Лори?! Разве ты не улетела в Сайгон?
Он состроил смешную рожицу и быстро поспешил к жене, уже с улыбкой « до ушей».
-Так ты дома?! Что приключилось, родная моя? Сайгона больше нет?
Глория улыбнулась ему, навалившись на косяк двери.
-Нет. То есть, он где-то есть. Но меня там …нет. Я ...осталась.
-Осталась....
Только улыбка играла радостью, глаза его озабоченно шарили по заплаканному лицу жены.
-Осталась…
Он повторил это слово как эхо.
Лори была спокойна. Всё вроде как всегда. И он не стал возвращать её к плохому. Он снова улыбнулся, остановившись рядом с ней, он склонил, как это делают собаки, голову на бок. Снова удивленно и внимательно посмотрел на жену.
Наконец, удивление с его лица уходит.
Зато появилась некая озабоченность. Он выпрямился, хлопнув себя по лбу.
-Ну вот! А я сказал, что мы, как всегда, банкет пропускаем. И дома, наверно, ничего нет.
Лоренс посмотрел на часы. Скоро конец года, а он дурака валяет.
-Ладно! Я думаю, что-нибудь мы все равно в холодильнике найдем.
Теперь, вот только теперь он приблизился к Лори и обнял ее. Припал губами к ее пахнущим свежестью волосам. Провел ладонью по длинным распущенным по плечам волосам жены.
-Я ...рад, Ло. Я чертовски рад, родная моя, что ты осталась.
Тед снова отстранился, снова замечает припухшие глаза Лори. Они смотрят друг на друга. И он снова не о чем не спрашивает её. Только опять прижимает её к груди и губами щекотит её лоб. И прикрытые её глаза.
Немного помолчав, он улыбнулся и дунул в лицо Лори. Та открыла глаза.
Почти касаясь губами её уха, он сказал: «Вот черт, я совсем забыл, ведь будет год кабана».
Лори кивнула.
-Тогда надо бы накинуть что-то подобающее, съесть пару орешков, да хрюкнуть под что-нибудь. Пойдем на кухню. Мери - женщина запасливая. Наверняка найдется чем-нибудь закусить, что застоялось в баре у меня в кабинете.
Лори снова кивнула, смешно тряхнув челкой.
------------------------------
Надувной город, где ещё минутку назад было шумно от криков и смеха сдувается с тихим свистом, будто мечта ребенка.
Дети еще пытались придерживать руками падающие башни, мостик. Но вот уже ощущается твердость пола. Мир стал плоским. Лица ребятишек становятся грустными.
Лори тут же напоминает им про найденные игрушки.
-Ну-ка, покажите, кто что отыскал в нашем чудо - городке.
Дети начинают показывать ей игрушки. Глория, разговаривая с ними, осторожно подводит их к двери зала. За руку взяв первого, ближайшего к ней ребенка, всех, цепочкой, она выводит их из комнаты. Джим помогает ей, напоминая детям о праздничном обеде.
-А ваши мишки подкрепиться чем-нибудь сладеньким не хотят? Кто со мной за вкусненьким?!
Дети снова загалдели и уже без испуга подали руки Санта Клаусу, который сам как ребенок несколько минут назад прыгал с ними вдоль улочек резинового городка.
-Идем, идём. Где там мой большой мешок?
Элиза Фокс всовывает свою узенькую ладошку в руку Лори. Та улыбается, наклоняется к девочке и с интересом рассматривает ее мягкую игрушку – голубого зайца.
Мать девочки была признана невменяемой, когда из-за неудач в бизнесе застрелился ее муж - отец Лизы. Родственники испугались психически неуравновешенной снохи и отправили ее в клинику. А девочку пока определили сюда, в сад - приют. Хотя, возможно, они испугались, что в последствии и у девочки может обнаружиться шизофрения, и Лиза здесь надолго.
Глория улыбается в большие, почти черные глазки девочки. Качает головой мягкого зайчика и говорит, подражая голосу ребенка: «Я тоже хочу сладостей. Лиза, отведи меня к большому мешку Санты!»
Девочка соглашается. Она берет из рук Лори зайца. Одной рукой держит его за одну из лап, другую снова дает воспитательнице, и они втроем идут за группой детей, что окружив Санту, снова входят в зал, где горит огнями елка.
------------------------------------
-Ну вот. Все в порядке.
Мерфи прикрывает дверь в комнату отдыха при кабинете и подходит к сидящей на диване Глории. Та в распахнутой шубе.
-Боже мой?! Сколько лет, Лори?!
Лори приподнимается. Улыбается одними губами. Глаза её в растерянности. Руки суетливо ищут петли для пуговиц на шубке. Мерфи вглядывается в ее лицо. Затем, продолжая с ней говорить, снимает с нее шубу. Кидает на диван.
Крепко держа Глорию за плечи, он все говорит, говорит, ...успокаивая женщину, готовую либо истерично расплакаться, либо вовсе убежать.
-Вот как мы встретились. ...Надо же! Не потеряй я этот несчастный бумажник... Ты, ...ты не изменилась, Лори. Зато я наверно очень постарел. Ты...едва узнаешь меня, да?
Он усаживает ее обратно на диван. Садится сам. Берет ее руки в свои. Заглядывает в глаза.
Взгляд Лори перебегает от его лица к двери. Она по-прежнему улыбается странной улыбкой. На все его сбивчивые слова она лишь кивает ему. И всё молча. Она будто в шоке.
Но тепло его рук столь реально. что она наконец начинает это чувствовать. И вдруг она осознает, что он смотрит на неё как на больную. Она быстро обтирает лицо руками, окончательно выводя себя из чрезвычайно стыдного ей состояния предистерии.
Она чувствует стыд. Даже рук его, касающихся её рук, она начинает стесняться. В смущении она попыталась освободить свои руки. Освободиться от …чужого касания. Но сделать это она как бы ещё не в силах. Не в силах оттолкнуть эти чужие руки и сбежать от этого ...чужого человека.
Тихий, знакомый голос, напоминает ей о событиях её детства, об известных ей людях. Она начинает прислушиваться ко всему этому. Но голос, звучащий вопросом: "А что я здесь делаю? Зачем я позволила себе поддаться этому порыву?" – этот голос с трудом ей позволяет сосредоточится на словах Френка.
Наконец она произносит (её собственный голос, надтреснутый, как простуженный, кажется ей чужим): «Как ты оказался здесь? На визитке написано "Хьюстон"?»
-Да. Я там живу. Там центральный офис фирмы. Я приехал к друзьям на проводы старого года. Мы чудесно повеселились позавчера. А сегодня вот хочу закончить дела и лететь домой. К семье.
-Я видела фотографию.
-Да? …А, да, она была, …то есть есть, у меня в бумажнике.
Мерфи заботливо раскрыл влажный бумажник. Достал фотографию семьи. И смущенно, разгладил ее рукой. Придвинул снимок чуть ближе к Глории и, тыкая пальцем, начал комментировать.
-Это моя жена Лиза. Это Тед. Это малышка Лори.
Имена детей резанули ей слух. По спине, от шеи до коленок, пробежал малоприятный нервный импульс и пропал.
Глория выпрямилась. Тряхнула головой.
Мерфи автоматически поднял голову и осмотрел, сидящую близко с ним женщину. Некогда очень любимую им.
-Ло, ты, ...ты узнала меня?
Глория облизала пересохшие губы. Она сцепила пальцы и опустила голову.
-Френк, я ...
Она сделала глубокий вздох и закончила фразу хрипло: «Я же подумала, что ты... Что тебя...
Она резко подняла лицо.
-Я все эти годы думала, что тебя нет в живых, Френк. Я видела тебя мёртвым, Френк. Ты, …ты снился мне чаще именно таким, мертвым. Как же так?! И никто мне не сказал...
Глория так пристально смотрела на него, стеклянными от начинающихся слёз глазами, что Мерфи смутился, будто он всю жизнь лгал ей и вот пойман.
-Может быть кто-то и знал, что ты жив, но ...мне никто ничего не говорил. Почему?! Я...
Ло опустила глаза. Посмотрела на черный кожаный бумажник в руках Мерфи. Слёзы, получив направление быстро побежали по щекам и подбородку.
-Если бы не это, я бы так и считала тебя ...ушедшим.
Она замолчала. Соленый комок дурноты вдруг подкатил к горлу. Но слезы спасали её. Она просто прокашлялась.
Мерфи подал ей воды. Снова сел рядом. После того, как она перестала пить, он убрал стакан и снова обхватил ее руки своими горячими ладонями.
-Милая... Милая моя, Лори...
И щеки ее были холодными и бледными. Он провел ладонью по ее щеке, по виску. Потом наклонился и поцеловал ей руку.
А она смотрела в его макушку с поредевшими волосами и набирала воздуха в легкие, чтобы не сбилось дыхание.
Взгляд её снова был устремлен на дверь.
Мерфи вздохнул. Выпрямился. Улыбнулся ей. Обеими руками обхватил ее за плечи.
-Да, я знаю об этом. Ты уехала тогда из города, потом из страны. Да, я знаю. Но вот видишь, я выжил. Да и стрелял-то он так, чтоб остановить меня. Я же тогда, после нашей ночи, совершенно счастливым был. Будто опьянел. Бдительность потерял, стал говорить Теду про то, как ты хороша. Что ты …
Мерфи опустил голову и быстро закончил, забубнил, будто застеснялся тех, бывших переживаний любви.
-А Тед, ...он остановил меня.
Мерфи тоже посмотрел на дверь комнаты отдыха. Будто эта дверь и его могла бы сейчас спасти. От объяснений тех чувств, возможно сильных, но, как оказалось, вполне переживаемых.
-Он был прав. Прав, потом я это понял. Надо было кому-то. …Кому-то из нас надо было сделать этот выстрел. Ну не он, так я. ...Ты же знаешь, ...знаешь, как мы сильно любили тебя тогда …оба.
Френк, просто заставил ее посмотреть на себя, крепко до боли, сжав ей кисти рук. Он будто заставлял её простить её за то, что в нём всё перегорело.
-Ты знаешь, Лори, а даже хорошо, что он. Что Тед. Это даже хорошо. Я бы не смог. Струсил бы. И продолжалась бы эта канитель…
Он снова смутился. Теперь уже вылетевшего слова. Улыбнулся.
-Прости. Но я знаю, я бы и дальше, и дольше смог бы терпеть все это. И глядишь, тебя бы кто-то третий увел. А мы бы оба с носом остались.
Мерфи ослабил руки. Погладил кисть руки Лори. Мягко, успокаивающе и даже как будто извиняясь, улыбнулся шире, и как-то стандартнее.
-А так, все правильно. Вот видишь, я женат. У меня семья. Я очень их люблю и...даже не представляю себе иного.
Мерфи осторожно положил руки Лори на её колени. Бережно спрятал фото во внутренний карман. Лежащий рядом бумажник тоже.
-Но вот Тед, он не смог бы так. У него был единственный выход. Да, мы были крепкими друзьями, не разлей вода. В принципе, мы такими и остались, просто повзрослели и пошли разными дорогами. Но вот вышло так, что после того случая. Разными дорогами… Но мы видимся. Он, он первый нашёл меня. Мы видимся. Он бывал у меня. Знает жену, детей. Значит он…молчал. Я думал, он сказал тебе. Что ты знаешь.
Мерфи вздохнул. Улыбка на миг исчезла. А потом снова раскрылась. Он даже обнял Лори, положив ей руку на плечо. Спина ее тут же выпрямилась. Как под тяжестью. Она опустила глаза.
-А знаешь что, давай-ка отпразднуем мое "воскресение", а? Хочешь? А успею еще к новому году попасть домой, там есть еще один рейс. Сейчас я скажу чтобы переоформили билет на самолет. Ло, ты как? Давай, позвоним Теду, соберёмся втроём, как бывало… А, что? Что-то не так?
Лори осторожно высвободилась из-под руки Мерфи. Сначала посмотрела на кисть её, свесившуюся с её плеча, а потом, осторожно двигая спиной, освободилась.
-Нет. Нет, нет, Френк. Давай пока отложим. Я...от всего этого...как-то…
Лори вздохнула с явным облегчением, даже улыбнулась уже естественнее, когда тяжесть с плеч окончательно спала.
-От такой неожиданности, я в себя не могу прийти. Пожалуйста, пожалуйста, в другой раз. С Тедом, ты, …я…
Она вдруг стала выглядеть такой счастливой, когда поднялась с дивана, когда ухватилась за край своей шубки, что стала похожа на ребёнка, избавившегося от обязанности вместе со взрослыми идти к заболевшей родственнице. Теперь она может идти куда хочет. Теперь она свободна.
«Свободна от чего?» - мелькнуло в её голове, и она замерла, как-то растеряв и улыбку и выпустив из рук шубку.
Мерфи молчал. Он следил за её реакцией, действиями, суетой рук, глаз и начинал понимать, что она пережила тогда.
-Лори…погоди, сядь. Тебе нельзя сейчас уйти. Сядь.
По-мужски, грубовато, он ухватил её за руку и усадил на место. Рядом с собой.
А она будто этого ждала. Теперь уже не слезинка за слезинкой, теперь целый поток эмоций и слёз вырвался из её груди. Она била его по щекам, по спине, груди и кричала, отмахнувшись от приличий.
-Так ты жив?! Ты счастлив даже?! Ты жил и думал, я живу?! Я не могла … Я не могла с этим жить, Френк! Вы оба скотины! Вы…оба! Вы кинули меня сходить с ума. Вы там стрелялись, вы там выживали… А я ?! Я жила с этими пулями в сердце!
Мефри отчаялся утешать её. Он слушал её, стойко снося скользящие удары по носу. Даже когда пошла носом кровь, он всё сидел, уставившись на неё и не держал ей рук.
Френк Мерфи вырос. Возмужал. Он стал мужчиной, который вполне осознает свою ответственность за подчинённых ему людей, за тех, кто близок ему. Он вдруг впервые понял, что он ответственен и за своё прошлое. За те удовольствия и за свою былую удачливость.
И он дал этой женщине сказать всё. Пусть пустяшно, но сделать ему больно. Пусть она успокоится, не копит это в себе. Только теперь Френк понял, почему его друг всегда принимался невнятно бубнить, когда он – Мерфи, спрашивал его о здоровье Лори.
- Я знаю, что ты...есть, ты жив, здоров и ...счастлив даже. Я очень, поверь, очень этому рада, да, Френк. И жена у тебя красивая и ...дети...красивые. И ...я рада, что так, все....Что ты жив, Френк, я ...рада. Это для меня очень важно, что ты ...жив. А потом, потом мы обязательно встретимся. Может и у меня, у нас с Тедом, тоже к тому времени будут дети. Они будут красивые…
-Я не сколько в этом не сомневаюсь, милая Лори. Да, мы увидимся.
-Да, ведь я… уже знаю, как тебя искать.
-Да, ты знаешь.
Мерфи молча опустил голову, смотрел себе под ноги. Качал головой.
А Лори всё говорила и говорила. Потом стихла. Зажала руки между колен и сидела, как кинутая на диване кукла. Волосы раскинулись по плечам, сама бледная, а щёки горят. Как и глаза, выжигающие точку на ковролине.
И больше они не сказали друг другу ни слова. Как-то вот так вышло, что простились хорошо, но без слов.
Глория спустилась вместе с ним к машине. На взгляды сотрудников фирмы она не обращала внимания. Вернее, это Мерфи не обращал, а она просто их не замечала. Он помог ей сесть в машину. Сам будто и не замечал холодного обжигающего льдом ветра, стоял не одевшись.
Всё стоял, как-то нелепо махая ей в след и улыбаясь.
Она тоже, махала ему какое-то время. Улыбнулась, будто обещая встречу. И уехала.
По необъяснимой для себя самого причине, Мерфи возвращался в офис злым. С одним желанием: тут же позвонить Теду и предупредить его о состоянии его жены. Но когда он вошел в тепло, когда к нему обратились не то с вопросом, не то с предложением, Френк вдруг замер. Он даже резко остановил свой решительный шаг по коридору. Остановившись, он подумал совсем иначе: «Нет. Встречи не будет. И Теду я тоже звонить не буду. Нет. Не тот случай, чтоб дружить семьями. И нечего снова заводить эту…
И он так и не произнёс этого слова «канитель».
Глория хотела только одного, доехать до своего дома. Укрыться, спрятаться, забыться.
----------------------------------
Пробил час ночи. Час нового года.
-Ну, вот теперь, когда ты не улетела от встречи нового года в нашем доме, можешь ты мне сказать, что гнало тебя в эти часы раньше? Все семь лет, прожитых нами вместе. Что пугало тебя здесь в эти предновогодние часы? Можешь ответить?
Лори крутила бокал с легким вином. Смотрела на часы, на подрагивающий огонь свечи на столе. Тед следил за выражением ее лица, легкой полуулыбкой. За таинственным сверканием огоньков в маленьких сережках в её ушах. Сверкал сапфир.
Тед где-то прочёл, что сапфир приносит спокойствие и хладнокровие ума, что он умеет прогнать дурные мысли. Он перебрал кучу камней такого сорта в руках, выбрал вот такой оттенок, он действительно очень подошел Лори, его распили на вое и сделали серьги. Серьги с успокоительно синим огнём.
Лори тихо вздохнула. Тед следил за этим легким движением её груди, предшествующим словам.
-Помнишь игру в нашем саду "У Мери Попинс"? Возле елки ставят стул, играет музыка, и двое бегут вокруг нее, пытаясь первым занять место на стуле, как только смолкнет мелодия. Помнишь?
Тед даже не кивнул ей, но она поняла, он вспомнил.
-…Семь лет назад во время новогоднего праздника на работе со мной впервые случился нервный срыв…
Одна из воспитателей организовала этот аттракцион, положив на стул бантик самой, по ее мнению, красивой девочки в группе. И два мальчика из старшей группы побежали вокруг елки.
-Когда первый прибежал и, сев, схватил этот бантик, второй, опоздавший, сел ему случайно, в запале, на колени. И был грубо сброшен первым. Да так, что упал и, ударившись, разбил нос. Кровь залила его нарядную белую рубашку, а я....
Лори говорила это с грустью, без поташниваний от давней горечи. Так, как будто уже переболела этим...в себе.
-Я же не видела тогда лицо Френка. Я видела носилки и кровь, которой пропиталась простынь над ним. Я не заходила в дом, не видела разгула вашей пальбы. Я только увидела эту кровь на белой простыне и очертания человека под ней. И вот, глядя на этого мальчика, на текущую по белоснежной рубашке кровь, я разревелась. Я...
Тед не останавливал её. Он уже тоже перестал бояться. Нет он боялся за Лори, но вот ожидая этот разговор долгие-долгие годы, он вдруг стал безучастным к прошлому, так горько покалечившему его жизнь, жизнь его друга и главное, их с Френком Лори.
Глория облизала губы и отпила из бокала вина.
-Я видела эту картину во сне. Я видела её много-много раз. Я видела, как вы с Мерфи бежите вокруг елки, а на стуле лежит мой бант. Тот самый, розовый, помнишь, вы забрали его у меня и прятали под своими подушками по очереди. Потом он куда-то потерялся....
Да, Лоренс помнил и бант. И даже «куда» он потерялся, знал. Но лицо его оставалось спокойным и даже чуточку ленивым, когда он внимательнейшим образом слушал историю про этот огромный, розовый, с тонюсенькой блестящей каёмочкой бант девочки Лори.
-…И вот ты садишься на стул первым, а Мерфи...
Слова прозвучали тихо, будто он попросил передать её ему сыр.
-Лори, остановись.
Тед встал, сделал музыку приемника громче, протянул руку и повел танцевать свою жену. Свою любимую. Свое единственное, данное жизнью как бесценный приз, сокровище.
Он поднял рукой ее лицо и тихо, нежно, не то облизывал, не то чуть касаясь губами и языком, целовал ее лицо, шею....
Уж он- то все помнил. Только зачем снова доводить её до болезни, из которой он с таким трудом выцарапывал её сбившееся сознание…
И случай в саду "У Мери Попинс", и бантик, который он в конце концов зарыл в саду под старой грушей, уже не в силах спрятать его от вездесущего Мерфи. Всё он помнил.
И ее сильнейший психический срыв именно тогда, семь лет назад.
---------------------------------
Он приехал из офиса раньше обычного. Был еще день. Тридцатое декабря.
Поднявшись наверх, он услышал шум бьющейся посуды и падающей мебели. Сильно удивившись, он сначала заглянул в свой кабинет, там все было спокойно и чисто. В верхнюю гостиную - там тоже было все в порядке. И уже потом, почему-то совершенно успокоившись, он пошел на шум, в комнаты жены.
Лори, вся заплаканная, с порезами на запястьях, с укусами на руках, стояла у разбитого окна. Держала подаренную им на свадьбу высокую напольную вазу. Она стояла, вытянув руки вверх. Кровь из неумело порезанных вен текла ровными струями прямо по её бокам.
Она была спокойна. Взгляд её даже был слишком спокойным. Это и напугало Теда. Сразу ему и в голову не пришло, что жена пыталась вскрыть себе вены. Но вот это ледяное спокойствие его не насторожило даже, испугало.
Увидев мужа, она замерла. Стояла с вазой на поднятых руках. Потом вздохнула, и уже как будто по инерции, без зла, как уж просто грохнув то, что ещё осталось не битым, кинула вазу об пол. И, ступая по битому стеклу и черепкам босыми ногами, медленно прошла мимо Теда. Покинула комнату.
Она пошла в ванную. Лоренс молча проследил за ней, пытаясь унять и страх и боль. И вот что странно, он начал…принюхиваться. Будто ему показалось, здесь был кто-то чужой.
Но в комнате никого не было, с кем могла бы воевать его жена. Стояла чуть ли не абсолютная тишина. Он подошел к разбитому телефонному аппарату. Осмотрел его, поставил на столик. Поверхность стекла его, небьющегося, растрескалась, была в тончайших линиях. Он набрал номер телефона их домработницы. Пообещал женщине заплатить вдвое, если она сможет убрать комнаты жены до завтрашнего дня. Потом осмотрел все кругом ещё раз и добавил в трубку: "Втрое, Сюз, пожалуйста, уберите здесь всё". Девушка согласилась и он, как-то сразу успокоенный, совершенно успокоенный, прошел в ванную комнату жены. Оттуда слышался шум падающей воды из душа.
Увидев мужа в ванной, Лори просто повернулась к нему спиной. Реакция ее ему показалась вполне нормальной и он, выйдя из ванной комнаты, отправился обедать. Да, именно пошёл обедать.
Лори не спустилась тогда к обеду. А вечером, после того, как он, в опять же в одиночестве поужинал, а потом, получив отказ жены объяснить случившееся, отправился спать, она разбудила его. Приподнявшись на локте, он какое-то время смотрел на нее, как бы припоминая произошедшее днем. Лицо жены было просто заплаканным, порезы в лейкопластыре. Но теперь спокойствие жены было вполне, как ему показалось здоровым. Решив, что она просто хочет внимания с его стороны, он стал осторожно задирать ее ночную рубашку, но Ло остановила его руку. Попросила просто подержать ее за руку "крепко-крепко". Он не понимающе посмотрел на нее, взял одной рукой ее руку, а второй, свободной потянулся к ее ноге. Но жена снова одернула его руку. "Держи меня, пожалуйста. Только не спи. Я боюсь. Я сойду с ума, Тед. Я…уйду. Я исчезну. Держи меня, Тед. За руки, крепче!"
Он, конечно же, больше и не уснул. Молча, глядя в потолок, они пролежали рядом оставшиеся от ночи часы.
На следующий день тридцать первого декабря Глория улетела к отцу в Сайгон. Это был её первый улёт.
Написав Теду записку о том, что она не хочет встречать новый год под елкой, он бросила его в самый новый год. Не смотря на их планы миленько провести эту ночь вдвоём на своей зимней даче, на границе Канады.
"В Сайгоне нет елей, - написала она ему в записке, - никто не бегает под ёлками. Ни мальчики. Ни девочки с бантиками. Прости, я и тебя не поздравляю с новым годом. Я его отменила. Прости. Ло."
----------------------------
Теперь, услышав историю про бантик, он всё понял. Всё-всё. За исключением пустяка: кто стал основой такого поворота событий?
---------------------------
-Мишки, вы добрые отдайте нам мешок Санты.
Мальчики из старшей группы, переодетые в медведей, притаились за ёлкой. Они караулят мешок с подарками – сладостями. Санта Клаус пытается их задобрить: «А мы вот что придумаем, мы споем и зачитаем стихами этих хитрых мишек. Да, ребята?»
На предложение Джека Мориса – Санта Клауса ребята неопределенно кивают головами.
Глория усаживает детей полукругом, приглашает сюда же Санту, фей, мишек и гномов. Дети начинают свой новогодний концерт. После каждого номера, мишки разрешают Санте открыть его мешок и достать большую коробку сладостей и яркую книгу для малышей.
Лори, радуясь и гордясь, обводит взглядом своих малышей: Сара, Джим, Жаклин, Джон, Мери, Фил, Фредерик, Лиза. Она любуется их нарядами, их детской серьезностью во время исполнения номера и каждого целует в лоб, щеку или макушку.
Заканчивается еще один год. Год, проведенный с этими детьми. С ее детьми, ее шалунами, ее проказниками и самыми дорогими для неё частичками ее жизни.
Сейчас она поедет проститься с океаном, а дальше, дальше ее ждет дорога в десятки тысяч миль. К ее отцу. В Сайгон. Подальше от елок, от праздничного шума, от ...прошлого.
-------------------------
Она пропадала из жизни Теда не первый раз. И он научился, уже научился не круто реагировать на эти ее "пропадания".
Первый раз она убежала тогда…
Он увидел, как крадучись, но со счастливой улыбкой на лице, она возвращается домой под самое утро. Тед был удивлён. Если бы её, целуя провожал Френк, ему было всё ясно. А тут она возвращалась одна. Тед знал, они были с Френком у него. Более того, он звонил Мерфи, а тот врал ему, что Глории у него нет. И это было впервые: Френк не скрывал, если Лори была у него. Ну и что, если они проболтались всю ночь. И он, Тед гулял с ней до самого утра – бывало. Но ту всё было иначе. Какая-то растревожившая Теда тайна. И эта её улыбка… такая женственная, такая счастливая….
И он понял, что Френк взял её. Её нежность, её восторг, её ласки – всё это взял Френк. И такая ненависть зажгла его сердце. Просто испепелила его, не щадя.
Он словно обезумев, кинулся от дома Лори к себе домой. Схватил пистолет и побежал назад.
Что не дало ему убить девушку – объяснить только Бог.
Да только развернуло его сразу, как только он увидел её, спокойно расплетающую волосы у зеркала. Улыбающуюся, здоровую и живую.
Он ровным шагом, не спеша пошел к другу. Не глядя под ноги, а зачем, дорога ему родная в этот дом. Не глядя вокруг, а с чего бы, он и Мерфи – никого не боялись в этом городе. Он шёл и будто все мысли и всякая совесть покинули его. Ему было легко, он даже не чувствовал тяжести пистолета, который держал в руках крепко и открыто. Он спрятал его, входя в дом друга.
«Где был? Что делали?»- разговор начался обычно. Но был короток. Тед выстрелил на первую же ложь Френка. Тот сказал: «Она была так нежна со мной». Лоренс посчитал, что Френк лжет. В его представлении так быть просто не могло. И ещё, и ещё выстрел.
Пистолет било в его руке, он попадал и в люстру и в книги и в пол. Битое стекло сыпалось, всё грохотало, а он только и слышал эти слова: «Она была так нежна со мной».
Он откинул пистолет в сторону и кинулся к двери. Ударившись о неё спиной, он продолжал смотреть на Мерфи, лежащего в какой-то неестественной, дурацкой позе, с будто вывернутыми руками и ногами. И всё рот раскрывал. А оттуда кровь текла. Тед громко закричал. Он кричал… «мама».
Только побежал не к себе, не домой, не в крепость, где за него все и всё – горой. Он побежал к ней, к Глории. Чтобы рассказать про Френка. Про то, что его уже нет.
О сказал ей о конце в их тройственном союзе. Что он пришёл, чтоб сказать ей сам, чтоб не другие сказали. Вот только глядя в её глаза, засыпанные до верху страхом, он понял, осознал и сказал это при ней: « Я знаю, я многое потерял. Свободу, друга, и ...любимую. Ты…моя? Ведь нет? Ты не простишь такое?»
Лори, после слов Теда сразу встала на сторону Френка. Тут же определив последнему роль и героя, и невинной жертвы. Повела себя так, как будто выбор ею был уже сделан. Будто уже вчера или вот этой ночью поняла, что будет принадлежать лишь Мерфи.
Для Теда это было ударом. "Как?! Значит все зря?! Значит, и так все было ясно?!"
Он остался один на один с той страшной картиной в глазах. Когда Френк после его бесшабашной стрельбы, обливаясь кровью и не падая, все стоял и стоял, глядя с удивлением в глаза своего приятеля. Вдруг качнулся, вытянул руку вперед, как бы желая опереться на стоящего перед ним, и стал оседать, не получив такой поддержки. И упал, как-то весь сжавшись и уменьшившись...
Потом началась "война" между домами Лоренсов и Мерфи. Одни боролись за свободу сына, вторые требовали воздать наглецу, посягнувшему на жизнь их единственного чада.
Тед на целый год вычеркнул Ло из своей жизни. Отгонял от себя прочь образ, возникающий то обманным видением днем, то манящим сном ночью. Год мучил себя, оправдывая твердость своего решения порвать и навсегда.
«Я не прощу. Она предпочла другого. Бросила меня». Именно так он думал, когда его в наручниках, на глазах родителей, брата и соседей, выводили из его родного дома.
Он сидел в камере предварительного заключения лишь несколько часов. Разумеется, его освободили до суда. Но пока он был один на один с совестью, он повторял вслух, будто внушал и голосом: «Такое прощать нельзя. Она кинула нас обоих. Ладно бы она осталась с ним, она сбежала!»
Он видел как медленно, но уверенно поправляется Френк. Не подходя близко, в окно или из-за чужого плеча, он следил за выздоравливающим другом, но лишь за тем, чтоб увидеть возле него её.
«Раз она выбрала Мерфи, значит, вернется к нему», - думал он. Но Лори не появлялась.
Суд состоялся. Адвокатам Теда удалось сделать срок заключения как можно меньше. И всё же Лоренс младший узнал, что есть тюрьма. Успел понять и почувствовать её законы.
Из-за необдуманных, импульсивных действий сына карьера отца не получила должного развития. Отбыв мэром положенный срок, отец Теда не стал выдвигать свою кандидатуру снова. Хотя референдум о доверии, его организовал Мерфи старший, он выиграл. Старший брат Теда, которому вдруг «перестал доверять банк» вынужден был оставить пост главного бухгалтера. Ему пришлось уйти с работы. Мать Теда, уже когда тот вернулся домой, перенесла операцию на сердце. И всё же никто из близких не отвернулся от «маленького». Хотя и они пытались лечить его от «мании однолюба».
Получив степень бакалавра юридических наук (Тед получил её, находясь в тюрьме), он занялся поисками работы по специальности. Сын известного юриста найти её в родном городе не мог. Но семья постаралась найти её в соседнем Лос-Анджелесе. Теда взял к себе в фирму сын давнего знакомого отца. А расторопность и первые крупные успехи молодого юриста Лоренса, позволили ему войти в долю к парню, с которым он нашёл общий язык. То есть не прошло и года, как Тед стал совладельцем фирмы и вернулся в родной Сан-Франциско в один из офисов своей юридической фирмы.
Как ни странно, но постепенно отношения между Тедом и Френком Мерфи наладились. И хотя после университета Френк уехал из штата, они по-прежнему встречались, при случае. Мерфи приезжал, чтоб увидеться с родными в Сан-Франциско. Он пытался вмешиваться в дела отца, затеваемые против находившейся в городе юридической фирмы Лоренса младшего (хотя и старшему от окружного прокурора забот хватало), однако отец Френка был непреклонен в своей ненависти к Лоренсам.
Френк посоветовал Теду для развития бизнеса уехать из города. «Старик твой, с ним ладно. А ты уезжай. Подбросят наркотики в офис - элементарно. Себя погубишь и того парня, что вял тебя к себе. Уезжай, Тед, советую, как другу».
О Лори в первое время они не говорили. Как о человеке, ушедшем из их жизни каким-то странным, стыдным образом.
Мерфи не встречал Лоренса в обществе женщин.
И вот однажды увиденная им старая школьная фотография, вдруг вновь занявшая свое место на столе приятеля, сказала ему обо всем. И имя - Глория вновь обрело силу.
Не из-за пуль, и не из-за крови, поставивших точку, в их треугольнике, Мерфи позволил другу напомнить ему имя той, что так крепко держала его первой любовью. Френка поразила эта не встречаемая ему доселе преданность одной страсти, которой подчинялось у Теда все: желание жить, работать, мечтать. И он понял, что не в силах не уступить ему Глорию.
Именно Мерфи первый "напал" на след пропавшей девушки. Френк через целую цепочку лиц узнал, что Лори уехала к "забытому" отцу в Сайгон.
Тед даже не знал, что отец Глории жив. А Френк выяснил, что был когда-то отец, родной отец, и что он был военный, имеющий какой-то важный чин.
Еще много лет назад полковник ВВС Роберт Майлз начал новую жизнь. Жизнь в другой семье. Именно к нему, не сообщив, матери, не сказав ни полслова любящему ее отчиму, она решилась удрать "контрабандой". С неведомый ей Тайвань.
Лоренс нашел в Сайгоне полковника Майлза. Выследил когда Лори будет в доме одна, пришел к ней, как будто и не было этих нескольких лет разлуки, как будто только вчера они расстались, и сразу, в лоб, сделал ей предложение. Прямо у открытой двери дома Майлза.
Лори смотрела на него, не мигая. Она уже прошла курс психотерапии. Уже была в норме, по словам врачей. Но вот смотрела она тогда на Теда так, будто и не внушали ей долгих восемь месяцев, что в её жизни всё ладно и гладко.
Пытаясь угадать, что изменилось в нем за это время, пока они не виделись, она смотрела на его и чувствовала некий тук в голове. «Бойся. Бойся». А сама, даже не спросив о Френке ни слова, произнесла: « Хорошо, Тед. Я согласна".
Развод их тоже был неожиданно быстрым. Они уже жили в Лос-Анджелесе, в своем доме, и даже хорошо ладили, оберегая друг друга от ошибок прошлого и вязких воспоминаний.
Она тогда приняла вторую группу малышей трехлеток. И случилось так, что одну из девочек, ее звали Нина Мартис, она решилась удочерить.
Тед был очень удивлен неожиданной просьбой жены. Они прожили всего три года, Лори пережила стресс, возможно от этого пока не могла сама родить ребенка, но он был уверен, она поправится. Дело за временем и за климатом в семье. Он был категоричен.
-Зачем нам чужой ребенок, Ло?! У девочки что-то случилось в семье. От нее отказались, когда малышка уже успела привыкнуть к родителям, то есть уже однажды ребенок пережил стресс предательства близких. Зачем же ее травмировать еще раз? А если у тебя родится свой ребенок, как она переживёт это? Ну пусть, привози ее в гости, с другими детьми. Пусть поиграют тут, у камина. Но зачем же говорить ей, что она будет здесь жить? Она не будет здесь жить, Ло! Ты должна родить мне ребенка сама. У нас будут дети, Лори, я тебе обещаю. Дай время, ну же, выше голову! И пожалуйста, давай больше об этом говорить не будем."
Но как оказалось "дела" девочки были еще более запутанны и малоприятны. Ее хотели удочерить сразу несколько семей родственников девочки. Действовали странно. Приходила к заведующей детским домом одна семья, другая, и каждая наговаривала на предыдущих кандидатов такого, что та никак не могла понять, кому же отдать предпочтение.
Очернение продолжалось и продолжалось. Родственники ходили и ходили, перетягивая малышку то на одну сторону, то на другую. Они баловали растерявшуюся малышку. Они увозили её к себе, правда, ненадолго. И снова начинались свары, наговоры, оскорбления.
Однажды это произошло при ребенке. И девочка заболела. Толи это были последствия потери родителей, так и не пытавшихся лечиться от наркотической зависимости, толи это был результат детского анализа всех этих взрослых взаимоотношений вокруг нее, но девочка замолчала. Перестала говорить совсем.
Глория поставила Теду ультиматум: или он сегодня же вызывает адвоката и обсуждает вопрос об удочерении девочки, или она, Глория, уходит от него. Тед, видимо уставший от работы, вышел из обычного равновесия и накричал на жену. Видимо, не сдержавшись, он прямо потребовал сходить её к врачу и заняться впрямую подготовкой к "наличию" в его доме собственного ребенка.
Глория, тоже вспылив, призналась, что специально предохраняется от беременности, так как не хочет иметь своих детей.
И это было громом, молнией, поразившей Лоренса.
"Что?! Что ты сказала? Ты не хочешь иметь детей? Ты?! Ты именно от меня не хочешь иметь детей, так?!"
Он тут же согласился на развод.
Мать Глории – Эви к тому времени переехала в Англию в фамильное поместье своего третьего мужа. Глория сразу после суда уехала к ней. Тед остался один. В большом, просторном...и потому еще более одиноком и пустом доме.
Уже через месяц один из его английских партнёров по бизнесу позвонил ему, и сказал, что видел его жену с «мужиком» под ручку. Сказал, что выяснил и, к его удивлению, оказалось, что Глория выходит за этого мужлана замуж. «Вы что расстались? Я не понял, Тед, вы что, с Лори разошлись?»
Ответом было – нет.
Лоренс запил по черному.
Эви Саммер, чинившая Теду коленки в детстве, а в годы его юности стоявшая за него горой при «боевых действиях» (бывало даже кровавых, так как бились стекла, вытаптывались клумбы и пр.) между отцом Мерфи и матерью Лоренса. Никогда толком она не понимала свою дочь, и была до глубины души признательна Теду за ту преданность в чувствах, которые в общем-то, сама не имела и девочке привить не могла. Всю жизнь она занималась устройством личной жизни. Обеспечивая дочери безбедную жизнь, Эви лишь полагалась на круг ее преданных друзей, всячески поддерживая и даже разжигая огонь в душах двух преданных ей кавалеров.
Но Мерфи, по ее мнению смирившийся с проигрышем, уже после выздоровления был "вычеркнут" ею из жизни ее дочери. Мать искала дочь, к стыду сказать, недолго. Что-то ей подсказывало, что Лори не способна уйти из жизни, не сказав мамочке «спокойной ночи». Она верила, что та жива. И искала ее, выжидая момент, пока не "оживет" Лоренс.
Не звонила ему. Не встречалась с ним. А когда он сам пришел к ней в дом и спросил, где ее дочь, она тут же "выдала" ему список мест, где Лори нет. Ей тоже тогда в голову не пришло, что дочь вспомнит об ушедшим из их семьи отце - бравом морском офицере, кинувшим их ради молоденькой медсестры.
И вот, когда вновь Тед и Глория были по разные берега Атлантики, Эви Саммер – Джойс-Трасмерси позвонила бывшему зятю, и сказала, что в жизни ее дочери появился другой мужчина.
Тед пил. И вот бывшая тёща позвонила ему, сказала, что если он не хочет после грызть себе уши, то пусть летит и выводит лори из «идиотского состояния влюблённости». Бросив все дела в фирме, которую делил с надёжным партнером, дом, совершенно безмолвный и пыльный, он полетел в Лондон.
--------------------------
Увидел он их на улице. Это было незадолго до рождества.
Шли двое - мужчина, крепко сложенный, довольно-таки приятной внешности и Глория, немного похудевшая и оттого показавшаяся Теду совсем юной.
Он шел за ними следом. Но казалось, если бы и он столкнулся с ними, Лори бы просто не заметила его, настолько она была поглощена приятным разговором. Лицо ее светилось чувством влюбленности. Она улыбалась и, буквально не отрывая от мужчины взгляда, шла, ни на кого не обращая внимания.
Они вышли к парку. Шли обнявшись. Тед шел за ними. Мужчина остановился. Они стояли, улыбаясь друг другу. Мужчина заботливо поднял ворот шубки Лори. Эта шубка и Теду понравилась. У неё был такой яркой, очень яркий по мнению Лоренса цвет, но необычайно красившей высокую стройную Глорию. Видимо решив что ей холодно, мужчина снял с шеи свой теплый шарф и перевязал ей воротник шубки. Аккуратно расправил концы шарфа. Потом они стояли, уткнувшись лбами, говоря видимо какие-то приятные глупости друг другу. Поцеловались и пошли дальше. Обнявшись.
Тед видел взгляд этого мужчины. Он понимал такой взгляд. Сам смотрел на эту улыбчивую "девчонку" вот так же, влюблено, никого и ничего не замечая вокруг.
Тед всё смотрел на них. Подглядывал за ними. Его то накрывало волной ревности и он, казалось, или из огнемета бы испепелил обоих или бы сам умер тут же, не сходя с места наблюдателя за ними.
Чувства настолько сбились в нем, что он заплакал. Лори счастлива. Но не с ним.
Он один.
Улетев из Лондона тем же днем, он закрылся в своем большом доме и стал "упорно" пытаться лишить себя жизни. Он сначала запил. Не помогло, трезвость и здоровье не давали ему необходимого забытья. И вот в один из сдвигов он "сел "на иглу".
Опять возникла угроза попасть в тюрьму, теперь уже за хранение наркотиков. Ему было все равно.
На этот раз он даже не понимал, к чему вся эта суета "вокруг желающего "тихо уйти" недочеловека".
Отец его "выкупил" и передал "на руки" Мерфи.
--------------------------------
Тот забрал друга в свой дом. Увез Теда в Хьюстон.
Лоренс жил у приятеля три месяца. У Френка была уже семья, и Тед отказался поселиться в доме. Жил в домике садовника. С Френком они виделись редко.
Мерфи как раз был в разгаре раскручивания собственного дела, ему было нянькаться с другом не ко времени. «Живёт, жив и ладно».
Лоренсу было всё до лампочки, но стыд, что он живёт у Френка приживалкой бил его ниже пояса.
Френк платил за лечение Теда от наркозависимости сам, отказавшись от денег его отца, с которым после «семейных войн» так и не ладил. Он узнавал об улучшении самочувствия приятеля от жены и детей. Только по выходным оба приятеля выезжали куда-нибудь с семьей Френка или с его друзьями к заливу, за город и там имели возможность поговорить.
Но не о Лори. Это имя снова стало табу. Френк видел боль в лице приятеля, когда кто-то звал его дочь по имени. Говорили о жизни, Френк осторожно, чтоб не спугнуть, говорил теду о нужном ему человеке в его фирме. Лоренс молчал. Стыдился брать деньги у жены Френка на какую-нибудь ерунду, а сам о возможности помочь в делах другу молчал.
Ну и Френк не торопил. Чтоб снять напряг с приятеля, Мерфи связался с лос-анжелесской юридической фирмой Теда, объяснил, что и как его заместителю, и деньги к Лоренсу пошли свои собственные. Партнер Теда действительно оказался надёжным парнем. И Френк понял, Тед ждём момент прыжка назад. «За чем же дело? Или…за кем?»
Но "оживал" Тед вяло, нехотя.
И вот тогда Мерфи пришла в голову мысль, а почему собственно они не говорят о той, что, по-видимому, все еще крепкой занозой сидит в сердце его приятеля?
И вот осторожно, ненавязчиво, он заговорил с Тедом о Глории.
Как–то он стал отправлять малышку Лори погулять "с дядей Тедом" по саду.
«Иди, Тед, погуляй с Лори. Ты по-моему нужнее ей всяких мамок и нянек. Она любит тебя».
Только это он и сказал.
Именно это и стало "оживлять" Теда, вот эта ладошка девочки, теплая и доверчивая в его руке, её взгляд, уверенный в силе идущего с ней рядом человека.
И о чудо! вернулся интерес Лоренса к жизни. Желание видеть завтрашний день, достойно жить в нем.
Тед вернулся домой.
----------------------------
Уже через пару недель он был в курсе всех дел своей фирмы. Опять работал. Разводы, делёжка наследства. Чьи-то трудности, проблемы с законом. Он многим помогал, кому только за деньги, кому и за деньги и за личное расположение. Его считали удачливым адвокатом. И это, не смотря на то, что в округе по-прежнему прокурорствовал отец Френка Мерфи – враг всех Лоренсов на остаток жизни.
Потом тяжело заболел отец Теда. И ему пришлось взять под свой контроль и его дело. Юридическая фирма была расширена. Офисы её открывались по всему побережью. Тед уже занимался только интересными для него, как для человека и юриста, делами.
Два года Лоренс подготавливал себя к тому, чтобы вновь "все поставить на свои места" - то есть, вернуть Лори себе. На то самое место, которое он определил для нее в своей жизни. Это стало его идеей фикс. Как разумный человек, юрист он вполне осознавал гибельность этой идеи. Он, выпив не в меру, бывало сам говорил отражению в зеркале: «Ты обречен, старик. Или меняй ориентацию, или скатишься до монашества». А что делать, он даже запах, потного от страсти обнаженного женского тела не мог переносить физически. Голос женщины, отличный от того, который доводил его хотя бы только воспоминаниями до экстаза - слышать не мог. То есть, «кончал» со рвотой, и в брезгливых судорогах, это как?
Потому и решил: « Верну её, а там посмотрим».
----------------------------
Проматывая крупные суммы денег, после каждого завершения дела (и ничего, если иногда его дело проигрывалось) он "летел" через океан. В Лондон.
Похудел. Как пудель отощал, за то сколько в глазах его, в подтянувшихся мышцах стало жизни… Ловец - одним словом!
Настойчиво и упрямо он портил семейную жизнь Глории с тем самым мужчиной, что явился ей в виде идеала.
Лори после его полугодовых настойчивых преследований "сдалась". Она изменила мужу. Сначала тайно. С муками совести.
Ночь их с Тедом была столь незабываема, что просто иного счастья в сексе и представить нельзя. Уж Лоренс постарался за все годы воздержания, хотя сначала даже испугался своей неготовности, но Лори - сердечко его, знала, чего ему недостаёт для разбега страсти. И ночь была погорячее канкана в Муленруже!
Потом, когда уже и без "линз и очков" стала заметна их двойная жизнь, Лоренс вообще перешел к наглой "агрессии".
Он купил машину и просто подъезжал к дому Бруксов и ждал, когда же выйдет мисс Брукс подышать свежим воздухом. Ветерком женщину, скучавшую без любовника, сдувало с места. (Лори муж запрещал работать. При известном коммерсанте она была в качестве «куклы с полотером»).
Метров сто Тед ехал рядом с идущей по тротуару мисс Брукс. Затем открывал заднюю дверцу, Лори садилась, и машина вырывалась вперед.
Мчалась прочь, подальше от "холодных, но весьма любопытных английских соглядатаев".
Сначала Глория хмуро встречала его смех по поводу всей их "конспирации", затем и на её губах стала появляться улыбка «подпольщицы». А когда один раз, по ошибке, она назвала в гостинице, где они с Тедом снимали номер, фамилию по первому мужу, то есть Лоренс, последний понял, что пора призывать к делу английских коллег адвокатов.
Однако Лори сопротивлялась, так сказать, "до последнего". Последним оказалось следующее.
Тед, прилетев, как обычно на неделю, снял номер в гостинице. Поехал к дому коммерсанта Брукса. Миссис Брукс, то есть Глория, быстро села в машину, но как-то все поворачивалась к водителю правым глазом. Тогда Тед остановил машину, включил свет, чтобы удостовериться в своих подозрениях. И увидел такой "мощный фонарь" под глазом своей возлюбленной, что ту же понял, что дело о разводе миссис Брукс и мистера Брукса будет выиграно в пользу первой даже непрофессионалом.
Со смехом и криками "вау!" самый счастливый, из когда-то выигрывавших гиблое дело, лос-анжелесский адвокат направил вою машину к «комиссионному автосалону». Больше ему «мерседес» с английскими номерами был не нужен.
Оттуда в аэропорт. Столь «ярко подсвеченное дело» могло быть рассмотрено и заочно.
Паспорт с американским грифом был в сумочке предусмотрительной Глории. И уже через десять с небольшим часов, они были в своем, вновь ожившем доме.
-----------------------------------------
Когда уладились дела с разводом, Тед отнес к ювелиру кольца, чтоб почистил их, позвал мать, некоторых из своих друзей, коллег ...и снова под хлопки выбитых пробок из бутылок с шампанским появилась семья Лоренсов.
Как будто бы они и не расставались вовсе.
--------------------------------------
Да только тридцатого декабря, Тед вдруг снова очнувшись ночью, заметил, что жена не спит и крепко держится за его руку. Он спросил её, в чем дело? Лори попросила его не беспокоится и спать. А утром он нашел записку...про Сайгон и елки....
Это потрясло его.
-------------------------------------
Но какой любящий муж, вот так, запросто предложит жене посетить психиатра? Тед не смог.
Уже без обращения к спиртному, два дня, без "елок и шампанского", он проспал, в ожидании жены.
Глория вошла в дом, улыбнулась, поцеловала его, похвалив за гладкую щечку и великолепие празднично украшенного стола, прошла в комнату, чтобы переодеться. Тед ждал объяснений. Хоть каких-то. Потом, уже день-два спустя, он приступил к "делу". То есть, личному лечению жены.
Он напомнил ей и про его желание иметь детей, и ее привязанность к детскому дому ребенка.
Как не странно скандала на этот раз не было.
Глория вновь устроилась на работу. Беготня и крики шалящей детворы возвращали ее к любимому делу - помогать подниматься раненному детскому расточку к жизни.
А Тед упорно весь этот год вздыхал и намекал на то, что тоже не против, если в его доме "залетают воздушные шары, запрыгают мячики и появятся роликовые коньки...на крохотную ножку."
Глория молчала. Давить на жену Теда уже боялся. Но на счет усыновления или удочерения задумался. Годы шли. Дети Мерфи заметно выросли. Тед – сын Френка, пока в тайне от отца, начал курить. Мерфи пожаловался об этом Теду при очередной их встрече.
Лоренс решил согласиться на усыновление чужого ребенка. Уходила молодость, желание и силы иметь и воспитать наследников.
------------------------
На тридцать первое декабря был перенесен предновогодний утренник в группе Глории.
Тед звонил ей на работу, просто чтоб поднять ей настроение, а заодно и "прозондировать почву" по поводу ее настроя на новогодний вечер.
Но вновь он услышал...про Сайгон.
Семь лет она мучила его этими пропаданиями.
Он спокойно пожелал ей удачи в проведении утренника, сказал, что сегодня должен быть банкет, но раз она улетает. ...И, грустя, положил трубку.
А вечером, вернувшись после фуршета в офисе, он уже и не ожидал застать ее в доме.
----------------------------
Музыка играла, вино, которое нашлось, кружило голову.
Лори сидела у мужа на коленях и смотрела сквозь большой изумрудного цвета бокал на догорающую на столе свечу.
Тед закрывал один чуть пьяный глаз - маленький огонек перемещался вправо, затем второй- негаснущий огонь оплавившейся свечи смещался влево. Он зажмуривал оба глаза и говорил: "Ап-ля!" -открывал глаза, а огонек в его доме ...оставался непоколебим. Не гас.
-Тед?
-Гм?
Тед нюхал волосы жены. Вдыхал аромат терпких духов и жмурился.
-Я только что видела Френка Мерфи.
Она сказала это тихо, глядя на незатухающий в ночи огонек на столе в их гостиной. На лице её не было заметно каких-то особых чувств, видно они высохли вместе с пережитыми слезами. Просто как факт передала и все. Видела и ...все.
Тед отодвинулся, чуть откинувшись на спинку кресла. Отвернулся от огонька догорающей свечи, которую они с Лори уже с пол часа как гипнотизируют чтоб не гасла, рукой он повернул к себе лицо жены.
Отсвет пламени в лице Глории, делал ее улыбку загадочной. Красивой. И взгляд жены не был грустным.
Тед провел пальцами от ее уха, по щеке, по шее, по щели кофточки, расстегнутой им на груди, и тихо спросил: «И что?»
Лори как очнулась от гипноза. Она отвела взгляд от огня свечи и внимательно посмотрела на мужа.
-Тед, я видела Френка! Я ви-де-ла Френк Мерфи. Он был здесь, в городе. Я только вот, …вот каких-то несколько часов назад видела его жи-вым. Ты знал, я знаю, он сказал мне, что вы виделись, ты знал, что он жив, почему ты молчал, Тед? Разве я не имела права знать это?
-И что такого, что ты его видела?
Лори широко раскрыв глаза смотрела на мужа и пыталась понять смысл его вопросов, и его спокойствия.
-Тед, ты знал об этом? Ты ...знал о том, что он жив!
Лоренс улыбнулся, уткнувшись в грудь жены.
-Ну и что? Ну и знал, и что?
-Но почему же ты ничего не говорил мне об этом?
Тед сощурил глаза, поднял голову и улыбнулся в ее "вопрошающее" лицо. Он подумал: "Ой, как же она наивна, …женщина..."
-Ты боялся, что я уйду к нему?
Он кивнул только раз, так и остался уткнувшимся в ее теплую грудь, что светлым холмиком была хорошо видна левому глазу "хитрого Теда".
"Конечно, бы я ушла. – подумалось Лори. - Так бы и металась....Френк прав, наши отношения нужно было кому-то оборвать. И это мог сделать человек, который действительно любил тогда....Не играя, серьезно и навсегда....Боже мой,…боже мой, а если бы я потеряла его? Если бы я осталась с Френком? Господи, как же ты прав. …Веди, веди меня…."
Она просто вцепилась в руку Теда. До боли сжала её и так и сидела, глядя в его макушку. Такую родную, с торчащими непослушно жесткими волосами теплую его макушку. Она по-матерински, низко наклонила голову, сначала погладила голову Теда, а потом уткнулась в неё, целуя.
-Милый,…милый ты мой. Как же ты прав…Как же ты …Тед, я люблю тебя. Прости, что я так поздно поняла это.
Ей стало чуточку страшно. Она представила жену Френка, которую видела на фотографии, себя рядом, ...с другой стороны от Френка...и ещё сильнее вцепилась в локоть мужа.
Не мешая Теду, трущемуся губами о ее грудь, она погладила его щёки, шею, спину.
Потом подняла его голову. Посмотрела в глаза. С тревогой, будто врпервые заметив, она обратила внимание на блеснувшую седину в его висках.
-Тед, я сильно постарела? Скажи правду, я подурнела?
Лоренс, не улавливая мысли жены, чуть нахмурился. Он выпрямился и, вздохнув, ответил: «Нет, правда, что за чушь приходит в голову после пары бокалов вина. А может нам обоим бросить к черту, это, а? Давай, завяжем, да я принесу другую бутылку.
-Тед, я серьезна. Пожалуйста, будь серьезным и ты.
-А если не хочу.
Глория спрятала лицо в своих ладонях.
-Тед, я сейчас заезжала в клинику к Крафту.
Брови Теда чуть сдвинулись.
-Ты заболела? Ты поэтому не полетела в Сайгон?
-Нет.
Лори открыла лицо. Она улыбалась.
Она расправила морщинку между его бровей. Улыбнулась ещё спокойнее, ещё нежнее.
-Нет, не поэтому. Я вообще больше не буду летать в Сайгон на новый год. Все. Я уже даже хочу, чтоб в нашем доме в гостиной стояла ёлочка....
Она оглядела полутемную комнату.
-А давай принесем елку и будем ее наряжать, давай? Ну и что, что мы чуточку с ней запоздали.
Она чуть откинулась назад. Тед смотрел в ее счастливое, смеющееся лицо и пока еще не совсем понимая отчего такие перемены: оттого ли, что жив Френк или от того, что сказал ей в клинике врач?
Но он чувствовал, что "трещинка" в ее душе совершенно неожиданным образом затянулась, и был готов подыграть ей и ее новому настроению.
-Давай. Чего там, опоздали, не опоздали. Давай, притащу тебе…ёлку. Наверное, есть ещё где-нибудь …в это время.
-Я так люблю смотреть, как дети наряжают елку....Тед. Так хочется самой. Ты сможешь достать елку?
Она мило "клянчила ", сморщив нос и кокетничая глазами.
Улыбка на его губах расплылась до ушей. Хотя он вполне осознавал, что ёлки сейчас днём с огнём не найти. Если только у кого-то украсть.
"Ну, как не сделать, когда "так" просят..."
-Нет проблем.
Тед решил попробовать позвонить в магазины. Но в дежурных магазинах елок в новогоднюю полночь, естественно, не было.
-Так, попробуем ещё…
Лоренс вышел из комнаты и стал обзванивать приятелей. Вот уж кем его Бог не обидел.
Ёлка, уже в серпантине и блестках мишуры прибыла в дом Лоренсов через несколько минут.
Через час он внес большую и очень пыльную коробку, спрятанную им на чердаке дома лет семь назад. Глория чуть вытянув мокрый кончик языка прилаживала старые, но еще блестящие шары и сосульки. Усаживала под елку "мягкую" игрушку Санты и развешивала гирлянду малюсеньких свечей.
Тед сидел в кресле, ел привезенную им из соседнего дежурного магазина горячую пицу и, щурясь, любовался на старания жены.
Когда все было развешено и разложено, Лори кивнула "да" и Тед, придерживая зубами крупное яблоко, стал открывать шампанское.
-Тед, вместо тоста я скажу тебе одну вещь.
Тед пробубнил «угу».
Глория с улыбкой смотрела на играющие в бокале пузырьки, заставляющие двигаться кинутые в бокал кусочки черного шоколада. Слова она намеренно растягивала, говорила их полушепотом, столь любовным, что выпавшее изо рта Теда яблоко даже не заинтересовало его.
-Я решила, …что ты прав,…что нам пора …подумать о нашем маленьком Лоренсёнке. После встречи с Френком я заехала к Крафту. Он, не смотря на занятость в столь хлопотный предпраздничный день, любезно принял меня и...
Тед непроизвольно положил руку на область сердца.
-И он осмотрел меня. И сказал, что все у меня в порядке и может быть через месяц...я смогу...
Она посмотрела на Теда, как ему сейчас казалось, божественными глазами. Кокетливо она повела ими, губы ее дрогнули в невообразимо притягательной улыбке. Потом Лори взяла его руку и поцеловала в ладонь.
-Он уверен, что теперь у нас все получится. И...я так рада. Я выпью за то, чтобы ...все получалось. Чтобы все у нас получалось.
Лори выпила все вино до дна, а прикушенную ею шоколадку, протянула губами Теду.
Он посмотрел в свой бокал.
Конечно, то что сказала Лори, было не совсем тем, что он ждал. Он-то уже решил, что она уже беременна. Но и такое начало, а для тридцати трёх лет - неплохое начало жизни, и это его устроило.
Тед загадал свое желание, выпил вино, откусив протянутую ему сладость, чмокнул жену в пахнущие шоколадом губы и вздохнул.
--------------------------------
Уже рассвело. Камин почти притух. Лишь еще чуточку он поигрывал мигающими огоньками.
Разве это не счастье, когда с рассветом оживает дом, притихший еще на несколько минуток, ради двух слившихся тел, что так жарко дышат, согревая его своим теплом....
-------------------------------
Заиграют огнями елки. Запрыгают по ступенькам мячи, и этот дом непременно увидит всё это. Потому что каждый в начале жизни, ждет от нее только хорошего....
декабрь 1996 Пермь
mel5@yandex.ru
Оживший с рассветом
© Copyright: Мел-Мел, 2007
Свидетельство о публикации №207050100127
Свидетельство о публикации №207050100127
Рецензии
Ожидала, что снова обрету равновесие в этой повести. Так и случилось. И слезы тоже были. Стреляете без промаха, МеЛ. )
Валь Бастет 03.05.2007 17:21 • Заявить о нарушении
Валь Бастет 03.05.2007 17:21 • Заявить о нарушении
Трудно понять, что Вы имели в виду в Вашем ответе. Впрочем, ладно, слёзы для женщины – не всегда от несчастья. Я верю, с Вами всё благополучно настолько же, насколько счастлив конец истории с ожившим домом для двоих. МеЛ.
Мел-Мел 03.05.2007 19:59 Заявить о нарушении
Мел-Мел 03.05.2007 19:59 Заявить о нарушении
Читала без перерыва. Намерено тянула с окончанием повести о двух солнцах. До среды. ) Не люблю ни драмы, ни трагедии. Не участвую в них. А слезы льются только от радости. И крайне редко от грусти. Последний раз на фильме про Кинг Конга.
Валь Бастет 04.05.2007 12:46 Заявить о нарушении
Валь Бастет 04.05.2007 12:46 Заявить о нарушении