Грохало

 
 

 Школа располагалась над озером. Ребята на переменах шумной гурьбой бежали вниз, чтобы гонять чаек с небольших островков вблизи берега. Ёсик тоже бежал с ними, но чаек не гонял. Он всем говорил, что чайки, это души погибших моряков, и нельзя их обижать. Ребята его не слушали, он вообще мог наговорить короб всякой всячины, за то и прозвали его, Грохало, то есть Балабол. Он всем рассказывал как погиб крейсер, затертый льдами, на котором отец его был капитаном. Но все знали, что у него вообще отца не было, а мамка его, "учителка", Сара Исааковна, такая строгая, что ни один человек не захочет быть у нее мужем. Ёсик был мечтателем. Бывало, идет урок, и вдруг вызывают: - Кнапнугель к доске! Это у него фамилия такая. А он сидит, глядит в одну точку, будто бы не слышит, пока кто-нибудь из ребят не крикнет: - Грохало! Он тотчас же встрепенется, встанет – Я здесь – скажет, - ну конечно весь класс в хохот. Как-то раз уговорили его ребята сходить на сопку за кедровыми шишками. А дело это опасное, скала крутая. И срывались иногда ребята. Не погибали, правда, но калечились часто. Вот несчастье и случилось с Ёсиком. Собирал он спокойно шишки, как вдруг увидел, что рядом что-то шевелится. Как заорет – Медведь – и сорвался вниз. Правда, не далеко, к счастью, за ветку зацепился, но побился изрядно, А крику и плачу на все побережье. А это Колька из третьего класса в кустах был. Досталось тогда ему от ребят, но еще больше от мамы. Если где случалась драка между ребятами, то Ёсик старался подальше от них быть. И спорить не любил, потому и ребята, и девчата к нему с усмешкой всегда относились, но уважали его, потому, как если что-то у него попросить, отказу не было, и всегда помочь старался. А учился он хорошо, в классе первым был по успеваемости и по поведению. Его всегда в пример ставили. Еще бы! Мамка то у него учителка! Как-то раз новость рассказал: - К маме друг приходил, капитан-лейтенант, обещал скоро нас забрать на базу, где подлодки стоят, он там служит, и обещал меня на подводной лодке прокатить. Конечно, ему никто не поверил, и ребята долго еще смеялись и спрашивали, когда он кататься на подводной лодке будет. А еще у Ёсика увлечение было. Любую вещь починить мог, даже часы ремонтировал. Вот годам к тринадцати и взял его к себе в ученики дядя Вася, часовщик. А через короткое время, стал вдруг Ёсик известным, часовых дел мастером. Часто уходил дядя Вася в запой, а когда возвращался, то не до работы ему было, руки тряслись. Так и стал Ёсик незаменимым в городе человеком. А как школу закончил, то свое дело не бросил. И звали его теперь – Грохало-часовщик. Девушки его не сторонились. Парнем он был красивым, статным, да и поговорить с ним было интересно. Но вот сам он девчат сторонился, он просто боялся их.
 Однажды, Сара Исааковна привела в дом девушку, и говорит Ёсику: - «Это Рая, Раиса Семеновна. Она учительница, и приехала из далека к нам, по направлению. Жить у нас будет». Раиса Семеновна оказалась красивой, стройной и очень дерзкой девчонкой. Она все время подтрунивала над ним и смеялась так звонко, что ее смех наполнял всю квартиру. Ёсик боялся ее больше чем маму и старался не попадаться на ее острый язык. Но Рая тащила его на все молодежные вечеринки, а в кино ходила только с ним. Постепенно их отношения укрепились. Внезапно разгорелась любовь. Они ходили, взявшись за руки, и их глаза горели нескрываемой страстью. Потом была свадьба. Но Рая так и осталась главой семьи.
 Ёсик поступил на заочное отделение политехнического института. Их дочурке Оле, было уж лет пять, когда получили они, как молодожены, квартиру в доме барачного типа, прямо напротив часовой мастерской, где работал Ёсик, и он часто смотрел на окна своей квартиры, не отрываясь от работы.
 Была поздняя осень. Ночью выпал снег, но к полудню растаял. Солнце ярко светило холодными лучами. К вечеру ударил сильный мороз. Рабочий день заканчивался. Ёсик сидел в ожидании конца работы и думал о том, что Рая сейчас сидит над тетрадками и ждет его, а Оленька, их дочурка, сидит рядом и выводит каракули на листочках. Так и он когда-то в детстве сидел рядом с мамой. Он поднял глаза и его охватил ужас. Над бараком, над его домом, колыхались языки пламени. В мгновение, очнувшись от охватившего его оцепенения, он рванулся к дому. Тротуар покрылся коркой льда, но он мчался ничего не замечая, не чувствуя ушибов и ссадин от падений. К дому он подбежал, когда пламя уже охватило все здание. Вокруг дома толпой стояли соседи и любопытные. Его семьи среди них не было. Он рванулся в пламя и с невероятными усилиями в бушующем огне открыл дверь своей квартиры. В дыму трудно было что-либо разобрать, Потолок обрушился, продвигаться из-за образовавшегося завала было тяжело. Вдруг он наступил на что-то мягкое. Он отпрянул, увидев на полу жену и дочь.
Рая лежала прижатая упавшей балкой, крепко прижимая к себе Олю. Не чувствуя ожогов, он приподнял балку и высвободил жену. Рая с криком
«спасай дочь», кинула её в руки Ёсика. Он выскочил из пламени и люди подхватили дочурку. На него направили струю из брандспойта. Он огляделся и закричал: « Рая, а а а…!» но Раи не было. Ничего не сознавая, он опять ринулся в пламя. Рая лежала на полу, в коридоре без сознания. Подняв ее на руки, он опять ринулся прочь из огненного ада. Одежда на его теле горела. Стоявшие люди не ожидали от такого тихого и застенчивого юноши подобного героизма. Даже повидавшие не мало на своем веку фронтовики были восхищены его подвигом. На него обрушилась лавина воды из брандспойтов. Ёсик потерял сознание.
 Очнулся он от нестерпимой боли. Сквозь марлю он видел тусклый свет, но только одним глазом. Он позвал медсестру. – « Что со мной? Что с моими? Они живы?» - « У вашей дочери незначительные ожоги, а жена ваша в тяжелом состоянии, повреждена нога, но состояние не страшней Вашего. Вы сильно обгорели, на лице нет кусочка живого. Терпите, даст Бог все обойдется. Живы будете.
 Все обошлось. Все остались живы. Лицо Ёсика теперь представляло сплошную рану. Не было на нем ни ушей, ни бровей, ни ресниц. Веко правого глаза не поднималось. Волосы обгорели. А Рая оставалась все так же красивой, на ее лице не было следов трагедии, но нога была повреждена. Они так же ходили по городу взявшись за руки. Так же в их глазах сиял огонь любви. Но Ёсика уже не звали, Грохало, а с почтением называли Иосиф Михайлович.