Когда выбор не за нами

 Участнику Великой Отечественной войны.
 Пашкову Анатолию Васильевичу,
 1925 года рождения,
 моему двоюрному дедушке,
 с уважением и любовью, посвящается.

 Жажда… Голод… Холод… Адская усталость…
Сзади кто-то застонал. Краем глаза я успел отметить, как Костик Рапин стал медленно погружаться в болото. Коля Файкин, лучший его друг, торопливо подхватил Костика. Тот очнулся и осмотрелся очумелым взглядом вокруг. «Еще один», - отметил я, словно автомат.
Мы сидели в засаде уже третий день. Кругом – болото, болото, болото! Одна сплошная пелена зеленой омерзительной вонючей грязи и редеющий взвод усталых солдат, борющихся за свою жизнь из последних сил.
Я почувствовал, как моя нога стала медленно погружаться в вязкую пучину чертового болота. Стараясь не делать резких движений, я оперся об автомат и стал медленно вытаскивать ступню. Сапог ни в какую не хотел вылезать вместе с ней и я, не рассчитав силы, распрощался с ним навсегда. Раздалось сырое гадкое хлюпанье, и сапог погрузился в мутную пучину.
- Что, и второй потерял? – с пониманием на лице повернулся ко мне Васька, мой боевой товарищ. Он стоял абсолютно босой, если не считать портянок, второй день, но все же держался, плотно сжав губы и сощурив глаза, высматривая подкрепление на горизонте. Или – фашистов, этих псов-немцев, треклятых гитлеровцев! Мы не боялись смерти – давно разучились. Боялись только позора побега или вынужденного отдыха в лазарете, укрытия от шальных пуль. А Ваське с минуты на минуту грозило переохлаждение обеих ног. А это – самая ужасная кара, какую только можно выдумать!
- Потерял, – кивнул я.
Васька, нахмурившись, кивнул:
- Ты, Толька, пальцами шевели. Помогает, – и он вновь, сжав губы в тонкую нитку, посмотрел на горизонт.
Я утер холодный пот со лба. Ишь, как меня пробрало! Трясущейся рукой я полез за пазуху и вытащил флягу воды. Живительной влаги там осталось столько, что едва прикрывалось дно. Зубами вытащив пробку, я сделал первый жадный глоток, второй… На второй не хватило. С досады я чуть не утопил ни в чем не повинную фляжку в болоте, но удержался от необдуманных поступков. Василий задумчиво покосился на меня и полез к себе за пазуху. Достав баклажку, точь-в-точь как у меня, он молча протянул мне ее. Я смерил его хмурым взглядом:
- Чокнулся? А сам как? Там на один глоток и осталось!
- Обойдусь, – буркнул Васек.
- Тоже мне, человек-верблюд выискался! – со злостью крикнул я. Как будто он не понимает, что я не брошу его умирать от жажды, сам напившись вволю из его рук!
- Пей, говорю! – заорал Васька. - Если не выпьешь, я просто вылью эту воду! Ты уже еле на ногах стоишь!
- Ну да, а ты готов один с взводом немцев сразиться, конечно! – сыронизировал я.
- Конечно!
- Да пошел ты! – обиженно крикнул я и отвернулся. Я услышал, как Вася тихо вздохнул и сам одним глотком осушил флягу. Я вцепился зубами в собственный палец, трясущийся от перенапряжения.
- Да ладно, чего ты… - примирительно пробормотал он. Я прикрыл глаза. Все поплыло. Голос Васьки отделился плотной пеленой, будто мне в уши набили ваты. Все было, будто во сне. Мне показалось, что я куда-то уплываю. Что-то омерзительно мокрое и горячее покатилось по давно не бритой щеке.
- Ты чего ревешь? – удивленно спросил Васек. Я едва-едва расслышал его слова. - Солдат ты или не солдат?!
Что он говорит? Я плачу? Что за бред! Это просто пошел горячий дождь! Дождь… Дождь… Дождь… Как здорово, можно будет набрать воды в фляги!
 - НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!! – Неожиданно раздался дикий вопль прямо позади меня. Я открыл глаза и оглянулся, в один миг придя в себя. Костик, зажмурив глаза, колотился в припадке: - Я не хочу умирать! Я не умру! Правда, не умру?! Колька, я не умру?!!!!! Колька! – Костик бросился вперед и вцепился другу в грудки. Файкин испуганно отшатнулся и растерянно оттолкнул от себя Рапина. Тот покачнулся и плавно, изогнувшись красивой дугой, погрузился в болото, словно в замедленной съемке. Коля испуганно бросился вперед, пытаясь подхватить друга, но его удержал Ванек, стоящий рядом. Рапин неторопливо погружался в болото, мягко окутываясь зеленой мутью. Файкин оттолкнул Ваню, рванулся вперед…
 Костик уже не дышал, хотя в его ноздри не успело залиться ни капли воды. Колян растерянно держал на руках друга и глупо, растерянно оглядывал нас всех, будто не зная, плакать ему или смеяться.
- Как же так… - шепнул он. - Ну, как же так… Ребята, как же так? – беспомощно и жалобно спрашивал он.
Все сняли каски и прижали их груди. Никто не проронил ни слова. Все было ясно без ненужных сотрясаний воздуха – воспаление легких, приложилась цинга и боевые ранения, контузия… Нервный срыв стал последней каплей для изможденного организма. Я увидел, как по щеке Ваньки прокатилась скупая мужская слеза. Они дружили втроем – Коля, Ваня и Костя… Дружили…
- Ребя! – неожиданно раздался робкий шепот: - Ребя! Подкрепление!
- Что?! – все повернулись как один.
На горизонте подступала рота наших солдат.